РАЗГАДЫВАЯ ТАЙНЫ АНТОНА ЧЕХОВА,

"Афиша гласила"… Чеховскому Тригорину эта фраза не нравилась.Он ее отбрасывал и начинал с другой. Но в случае, о котором пойдет речь, афиша и впрямь гласила, и по-другому не скажешь. А вот о чем  она "гласила", вызывало опасение дисбаланса.

Сообщалось о том, что предстоит вечер, вмещающий два события. А именно:  публичную лекцию известного критика и историка театра, заслуженного деятеля искусств РФ, лауреата Государственной премии России, профессора, ректора школы-студии МХАТ Анатолия Мироновича Смелянского о  творчестве А.П.Чехова, а также демонстрацию премьеры короткометражного игрового кинофильма по рассказу Чехова  "Житейская мелочь", снятого бостонским  кинорежиссером и оператором Марией Герштейн. И было неясно, какие взаимосвязи могут произойти из такого соединения.

Если фильм нуждается в пояснении, то пропорции вечера уже сразу нарушены. Анатолий Миронович с короткой речью не выйдет. Его в Бостоне ждут, его слову о театре  внемлют. Речь будет длиться дольше, чем фильм. Допустить, что для иллюстрации своих идей А. М. Смелянский из всего отснятого кинематографом по Чехову богатства выберет исключительно новый неизвестный фильм, тоже трудно.
Оставалось верить, что интонация рассказчика, и настроение фильма не войдут в противоречие.

 Сложилось так, что и рассказ, и непритязательный короткометражный фильм совпали по бережности обращения к великому автору, по стремлению  "дойти до самой сути". Главными как для опытного мэтра, так и для начинающего режиссера  стало внимательное, подробное и непредвзятое исследование мотивов, слов, поступков, побуждений героев Чехова. Поэтому содержание вечера становилось предельно искренним.

Пересказывать содержание выступления А.М.Смелянского едва ли кому по плечу, замечу лишь, что из жанровых зарисовок рассказчик составляет основу для того, чтобы, наколов их на острие своей мысли и собственное видение образов и эпохи, осуществить ценные художественные открытия. Поражает дар проникновения  историка и критика театра в зазеркальную сторону того, что принято называть текстом и подтекстом, и открытие в прежде знакомом таких тонких  материй,  которых мы и не замечали. Кстати, освещая значение или  настроение той или иной фразы, которую Чехов вкладывает в уста персонажей, А.М.Смелянский обнаруживает  подчас разговорную незавершенность, на первый взгляд -  некий сюр, за которым  присутствует авторская метко схваченная "сдвинутость"  в сторону от логически скучного пострения. И тут в доказательство он говорит о том, как трудно дается переводчикам эта неуловимость состояний, передаваемых фразами, в которых иным посредникам хочется навести порядок. Скажем, Ольга в "Трех сестрах" произносит:"Здесь комары и холодно". Переводчик на английский вносит поправку:"Здесь летом комары и холодно зимой." Представить себе,   что ощущение тоски в городе, где они, мечтающие о Москве, вынуждены жить,   выражено такой сметающей все воедино репликой, ему не дано… Как, оказывается, легко разрушить хрупкую природу чувства!

А.М. Смелянский,  многожды выступавший перед бостонской русскоязычной аудиторией, неизменно интересен, его обобщения и угол зрения направлены на раскрытие театрального искусства, являются итогом продуманной  аналитической работы. Но если  прежде он делился тем, что уже прошло горнило  его  поиска, утвердилось в нем самом, стало его достоянием, то в июльском  выступлении  особую приподнятость атмосферы создало то, что сам рассказчик именно этим сейчас живет и наполнен. И потому, что поиск  в теме для него еще не завершен, он говорил так   взволнованно. Новый телевизионный  цикл передач  об А.П. Чехове  на канале "Культура" находится  в стадии  работы. Озаренность ею легла отблеском в интонации, воодушевлении  и темпераменте талантливого деятеля искусства.

В любви к Чехову своим коротким фильмом призналась также Мария Герштейн. Она выбрала рассказ из ранних, когда при публикациях Чехов еще подписывался Чехонте, и заставила обратить на него серьезное внимание. Нет, юмористическим этот рассказ не назовешь. И  авторское заглавие "Житейская мелочь" на самом деле противоречит  развиваемому сюжету, направляемому в сторону  ненавязчивого укрупнения события, поставленного в центр. Взрослый не сдержал слова  данного ребенку. И не задумался, какой удар этим ему нанес. Ребенок, столкнувшись первый раз с предательством, испытал раннее потрясение.Вероятно, с этого момента началось его повзросление. Вот и вся история. Житейская мелочь? Так называет рассказ ироничный Чехов. Но
обстоятельства, участников событий, характеры он описывает и с беспощадностью, и с сочувствием.       

В фильме воссоздана предметная атмосфера дома, где происходит действие, комната с горкой  красного дерева для фарфора, старинные  диваны, уют. Как контраст к тому некрасивому, что случилось в этом благопристойном доме, засняты картины природы,  зеленой травы в поле, водной глади, деревьев  с пышными кронами… И все это передано с настроением, неспешностью, внутренней тишиной… Закадровый голос Владимира Тайцлина (от автора)  по интонации совпадает с освещением  в кадре. Истинное  личное отношение  не навязывается. Ситуация обрисована почти отстраненно, объективно, но грустно и убедительно.

К чеховской "мелюзге" в рассказе  относится  образ Николая Ильича Беляева, роль которого исполняет артист  Игорь Голяк, выпускник московского театрального училища имени Щукина. Молодой  довольно красивый человек появляется скучающим. Не застав хозяйку дома, лениво рассматривает вещицы вокруг, неторопливо  располагается на диване, вяло беседует с мальчиком - сыном любовницы.Ему тут уже почти ничего не нужно. И если бы он не пришел сегодня, наверное, бы никто не пострадал. Но он пришел. И как назло выведал у  бесхитростного ребенка его  тайну встреч с отцом, которые мама не разрешает. Дав честное слово об этом молчать, он  тут же его выдает. Вот этот  эпизод - "житейская мелочь" - и есть суть рассказа. Белокурого мальчика Алешу играет Элиот Розовский, родившийся уже не в России, следовательно, владеющий русской речью благодаря тому, что язык сохраняется в семье. Облик  светлоглазого мальчика с  волосами, подстриженными овалом,  с белым воротником на  костюмчике впрямую адресует к концу 19-го века.Но простодушие, чистота, искренность - черта возраста независимо от любого времени. И юный артист передает уязвимость души Алеши, его первое  горькое потрясение от грубого вторжения взрослого.По сути на его плечи и ложится главная эмоциональная нагрузка. Двое детей в финале- Алеша и его младшая сестричка  Соня- Мишел Шехтер, прильнувшие друг к другу, это не сусальная картинка,  это концентрация на душевном состоянии ребенка, ищущего защиты у другого ребенка. Мир взрослых оказывается враждебен.

В роли мамы Алеши и Сони  на экране появилась Алана Кумалагова, молодая артистка, также  выпускница московского Щукинского училища.И тут заметим, что ее  такой по рассказу нельзя было представить. У Чехова - Ольга Ивановна Ирнина  довольно обычная, хотя возможно и милая дама. По сюжету ей отведено появиться, выслушать неприятное сообщение, огорчиться за себя и не понять, какая боль пронзила сердце ее сына… Между тем,  на экране предстало лицо, отмеченное редкой красотой слегка восточного типа. Такие черты могли быть у русских дворянок, кровь  чьих предков смешивалась с выходцами  из более дальних пределов. И на   этом лице  неожиданно было запечатлено такое достоинство,  в пластике  передана  такая  грация,  какие были бы к месту в большой драматической роли. Однако, это был всего лишь выход, в котором не предполагалось большее высказывание актрисы. Но он мог бы стать ее заявкой…

Как заявкой на право снимать художественное кино стал фильм Марии Герштейн по маленькому и вполне забытому рассказу А.П.Чехова, в котором она почувствовала боль и сумела ее передать.

Тут во всем была хорошая мера: и в подборе классической музыки,  выявившей  противостояние  между  вечным  и мелким… И в соответствии   выполненных  исторических костюмах(Людмила Старобинец).  И в недосказанности, за которой очевидно стремление разгадать тайны А.П.Чехова…

Когда вечер закончился, публика ощутила, что вдохнула глоток чистого воздуха, и, окружив А.М Смелянского, забрасывала его вопросами об искусстве, от которого, увы, жизнь наших иммигрантов достаточно далека.