ОПЛЕУХА

Можно ли в воспитательных целях наказывать детей физически при очень вредном их поведении? Выяснить мнение читателей "Кругозора" об этом - такую цель преследовал наш традиционный опрос месяца. Судя по комментариям к публицистической статье Марины Прозоровой из штата Мэриленд, что, собственно, и послужила поводом для этого социологического опроса, он не оставил равнодушными читателей из разных стран. "Зачем физически наказывать тех, кого мы любим больше всех на свете, своих детей?" - недоумевал Томислав из Сербии. "Может и правда надо было пороть, пока он поперек лавки лежал?" - раздумывала Ирина из Швеции, рассказывая о сыновьях, ставших так противоположно непохожими друг на друга, когда выросли. "Затрещина тоже воспитывает", - убеждал Василий из США и подтверждал примером из жизни своей семьи.

Всего же  69.6 процента читателей, участвующих в опросе, сочли, что в исключительных случаях физически наказывать детей можно и даже нужно. 17,7 процента опрошенных категорически с этим не согласны, а 3,8 процента их затруднялись ответить.
Конечно, поставленный вопрос - из тех, на который однозначный ответ получить вряд ли возможно. Даже от профессиональных педагогов. К одному из них - а вдобавок ещё и публицисту, писателю, критику, драматургу - Ирине Чайковской из американкого Бостона "Кругозор" обатился с просьбой прокомментировать опрос. В качестве комментария она предложила отрывок из своих "Записок об Америке (педагогические размышления)", готовящихся тогда к печати в российском журнале "Нева", в № 4, 2010.

Два раза в жизни я применила к Илюше "жесткие меры", если точнее - дала ему оплеуху. Оба раза в Италии, в год нашего туда приезда, ему, стало быть, было пять лет. Оба случая были связаны с его упрямством и, как тогда казалось, эгоистическим нежеланием войти в нашу ситуацию. На площадь Кавура к Рождеству обычно привозили цветной, сияющий огнями паровозик для малышей. Детвора за "две милле лиры" могли совершить на нем круг по площади. Радость, визг, полный восторг. Илье поездка так понравилась, что он захотел прокатиться еще - и прокатился. Прокатиться в третий раз я не разрешила - у нас не было денег. Раздосадованный, красный от негодования и ярости Илья стал громко требовать купить ему билет на третью поездку. Люди на нас оглядывались. Я не знала, как привести его в чувство, - и дала оплеуху.

Похожая сцена повторилась спустя месяц, когда на Кавур привезли разноцветную карусель с лошадками, жирафами и верблюдами. Снова Илья хотел прокатиться по третьему кругу, снова я была непоколебима. У нас, и вправду, не было лишних денег. И мне хотелось, чтобы Илья это понял. Но он был еще мал, он просил, канючил, требовал и никак не отставал. Опять на нас стал оглядываться народ, и опять мне пришлось прибегнуть к оплеухе. Не знаю, была ли я права, но сын этот урок запомнил. Даже сейчас, когда он видит, что провинился, всплескивает руками и комически восклицает: "Что? дашь оплеуху?".

Моя мудрая подруга из Милана рассказывала про свою приятельницу известную скрипачку Н.Б. Та приехала в Италию с маленьким сыном. Были они "беженцами", денег, естественно, не было. Однако она отдавала сыну последние гроши - он не хотел заниматься на скрипке, она "платила" ему за его домашние упражнения. У Н. Б. не было времени на сына, она тогда раскручивала свою карьеру в Италии. И мальчик, по словам моей мудрой подруги, вышел эгоистичный и капризный, любил только себя и впоследствии чуть не довел мать до самоубийства.

Это я размышляю по поводу "оплеухи"...