ИЛИ - ИЛИ... ДРУГОГО ПУТИ НЕТ

КОММЕНТИРУЯ ОПРОС

"Каково ваше отношение к любому национализму?"

В декабрьском номере "Кругозора" этому был посвящён традиционный опрос читательских мнений.

Результаты менялись резко: если на старте опроса 68 процентов его участников приветствовали национализм, то на завершающем этапе, когда количество читателей декабрьского номера существенно возросло, сторонников национализма оказалось уже меньше трети - 32 процента участников из разных стран и континентов. Но что характерно и отлично от других опросов "Кругозора" - на всех этапах неопределившихся не было. А это значит, что опрос оказался очень злободневным. Да и на форуме, по многочисленным комментариям, поступившим на публикации, затрагивающих эту тему, видно: обнажён, самый, пожалуй, чувствительный сегодня нерв, что вызвало  страсти, порой выходязщие за рамки добропорядочной дискуссии.

С просьбой прокомметировать тему декабрьского опроса "Кругозор" обратился к живущему и творящему ныне в США Сергею Линкову - публицисту, сценаристу и кинорежиссёру, одному из создателей известного киношедевра 60-х годов - художественно-публицистического фильма-предостережения Михаила Ромма "Обыкновенный фашизм".

ПРЕДСТАВЛЯЕМ АВТОРА

Сергей ЛИНКОВ родился и жил в Москве. Окончил историко-филологический факультет Московского пединститута. Затем работал на киностудии "Мосфильм" в объединении Михаила Ромма. Учился на Высших курсах сценаристов и режиссёров при Госкино СССР. Снял 13 художественных кинофильмов и несколько документальных. Член Союза кинематографистов России. Много лет преподавал на режиссёрском факультете ВГИКа.
С 2000 года живёт в США. Профессионально сотрудничает, войдя в её состав, с независимой студией Media Working  Group. В Америке снял несколько документальных фильмов.

ИЛИ - ИЛИ... ДРУГОГО ПУТИ НЕТ

Сергей ЛИНКОВ (США, Массачусетс)

Всё время приходят дурные вести из одной страны, другой, третьей. Националистические группировки, лозунги, марши, столкновения... Национализм переживает свою весну, хотя пока не бурную. Хочу рассказать несколько историй.

Дымящаяся, разрушенная Польша, 1944 год.  Женщина, у нее свой ребёнок, собирает неулыбчивых, живших рядом со смертью несколько лет еврейских детей, оставшихся без родителей, без крова. Она организует для них что-то вроде интерната, детского дома, чтобы хотя бы спасти от голода, обогреть человеческим теплом. Они там жили, учились. У них появился дом. Но жить им в Польше было тревожно. Тогда решили переправить детей в Палестину. И вот поезд с детьми уже прибыл на границу с Чехословакией. Предстояло перенести вещи, помочь маленьким детям перебраться на чехословацкую сторону на другой поезд. А путь был больше километра. Неожиданно подошёл молодой человек, поляк, предложил свою помощь. И не ушёл до тех пор, пока последние дети не пересекли границу. Много лет спустя эта женщина узнала в Папе Иоанне Павле II того молодого человека. Она написала ему письмо и получила ответ.

Много, действительно, много замечательных людей дал XX век. Но лично для меня вершинной, самой привлекательной фигурой минувшего столетия является именно он. Скольким людям во всем мире Папа дал ощущение, что самой большой ценностью не Земле является человек! Он был открыт, непредвзято смотрел на жизнь, был естественно мудр и просто по-человечески привлекателен. Его поведение, улыбка вызывали особое состояние душевной предрасположенности. Он соединял, объединял людей самых разных национальностей и верований.

А вот другой человек. Зовут его Отец Владимир. У него хорошее, ясное, открытое русское лицо. Оно дышит спокойствием и несуетностью. Он священник в каком-то отдалённом поселке (или деревне) Рязанской области. В этом посёлке была больница с протекающей крышей, холодная, нетопленная, продуваемая всеми ветрами. Денег на восстановление нет, а больные есть. Отец Владимир начинает энергично действовать. И, наконец, находит в далёкой Ирландии организацию, которая пришла на помощь русскому священнику, русским людям...

Что общего между католиком Папой Иоанном Павлом Вторым и православным священником Отцом Владимиром? А общее вот что - понимание всех людей, их бед и желание помочь им жить достойно. Ценность любой человеческой жизни для них выше всего.

Или совсем другая история. Она произошла совсем недавно. Мой близкий товарищ, живущий в Нью-Йорке, пришёл в магазин, принадлежащий выходцу из Восточной Европы. Он постоянный покупатель. Войдя, увидел у дверей стопку журналов с фотографией Гитлера на первой странице. Молодой продавец, поймав его взгляд, произносит спокойным тоном: "Он не доделал своё дело...". Это сказано в начале XXI  века, в стране, где любая дискриминация жёстко преследуется.

Однажды в столичном городе я присутствовал на встрече, где обсуждался проект памятника павшим советским воинам. Вдруг в относительно небольшом зале появилась группа молодых людей в чёрных рубашках. На их лицах была холодная замкнутость и затаённая агрессивность. Они молча сели и молча слушали. Только одно их присутствие разрушило атмосферу, царившую в зале. Затем подобных молодых людей я видел в двух европейских странах. Они были удивительно похожи манерами, выражением лиц.

Вторая Мировая война стоила жизни 60 миллионов людей и принесла неисчислимые жертвы и страдания многим странам, в том числе и Германии. А ведь как всё начиналось - замечательно и патриотично. Вставал молодой человек, яснолобый, голубоглазый и чистым юношеским голосом вдохновенно пел песню, эту, или похожую на эту:

   ...Ветка липы в зелёной листве,
   Рейн несёт свое золото в море,
   Слава, пока невидимая, ожидает нас,
   Завтра принадлежит мне.

   Отечество, отечество,
   Только дай нам знак.
   Твои дети ждут его.
   Утро придёт,
   Когда мир станет моим.

А другие молодые люди, и не только молодые, в других местах Германии пели: "Германия превыше всего, превыше всего в мире".

Цена за песню - 60 миллионов погибших.

Это результат доведенного до крайности национализма. Любая крайность, а национализм это крайность, фанатизм, в политике, в религии, в науке, - это всегда путь в никуда, путь к нетерпимости, духовному обеднению.

Все мы должны быть осторожными, когда говорим о своей нации, о чужой нации. Здесь требуется такт, чтобы не задеть, не ранить человека другой национальности.

Недавно, футбольная команда России встречалась с командой Германии. Я читаю в интернете заявление русского футболиста: "Мы должны победить, русский дух сильнее немецкого!" Команда России проиграла. Зачем это бестактное пустословие?

В 1942 году, в лесах под Новгородом погибли десятки тысяч красноармейцев. Их не хоронил никто в течение более 30 лет. Их останки омывались дождями, засыпались листвой, землей. Они остались лежать там, где их настигла пуля.  В окопе, в овраге, на опушке леса, в поле недалеко от деревни. А нужно-то было взять лопату, две доски и сделать надпись "Здесь похоронен неизвестный солдат". Только в конце 70-х годов молодые люди из большого города на Волге стали ездить туда, в Мясной Бор, в новгородские леса. Они использовали свои отпуска, свободное время, чтобы предать останки погибших земле. Это и есть, как мне кажется, национальное чувство, да и просто человечность. Молодые люди находили гильзы с записками, по которым они разыскивали родных, детей... Нашли записку, которую оставил, жене и дочери, понимая, что его ждет гибель, солдат - "Родные мои...". И взрослая женщина, не знавшая своего отца, получила, благодаря этим волжским ребятам, от него весть из далекого прошлого.

Сталинщина прокатилась катком по всем народам, в том числе и по русскому. Уничтожена русская деревня, многие традиции, обычаи. Сейчас в России кинулись в другие крайности. Но при этом постоянно сталкиваешься с молодыми людьми, которые не знают русской истории, русской литературы и не желают знать.

Мне кажется, что сейчас происходит некая путаница с употреблением понятий. Все-таки нельзя путать национальное чувство, национальную гордость с национализмом.

Или мы будем, станем, останемся терпимыми, уважающими достоинство и особенности других народов и наций...

Или мы погрязнем во взаимной вражде, в высокомерии и злобе...

Другого пути нет.

к/ф "ОБЫКНОВЕННЫЙ ФАШИЗМ"  1-я серия

 

к/ф "ОБЫКНОВЕННЫЙ ФАШИЗМ" 2-я серия