КОМАНДИРОВКА

(Окончание. Начало: 1, 2)

Близость 

Как целовать человека, который был ей симпатичен, но не более? Да и то потому, что в него были влюблены все вокруг. О котором она никогда не думала, как о своем мужчине? Который привык нравиться женщинам и наверняка очень свободно ведет себя в постели? Она не знала. И решила ничего не планировать. Просто легла и стала ждать.

Он долго сидел в ванной. Потом курил в кухне и читал. Наконец, вошел в комнату, разделся и лег рядом с ней. Под одно одеяло. Не произнес ни слова. Не дотронулся до нее. Лежал тихо и молчал. Вероятно, и ему было непросто. Первой не выдержала Нора. Хихикнула. Он повернулся на бок. Включил бра над головой, увидел, что она смеется, и засмеялся тоже. Оказалось, это очень смешно, когда абсолютно чужие люди решают стать мужем и женой. Они смеялись, пытаясь скрыть свое смущение.

Она лежала рядом с ним без ночной рубашки. Он мог протянуть руку и коснуться ее груди, которая уже набухла и очень болела.

Митя осторожно откинул одеяло, обхватил рукой ее грудь и стал нежно водить по ней губами. Она застонала: было приятно и больно. Он поцеловал ее сосок. Она слегка изогнулась и поддалась вперед. Его рука коснулась ее живота. Он соскользнул вслед за своей рукой. Ее бедра открылись ему навстречу. Он прошептал:
- А кто-то говорил, что меня не хочет и не знает.

Она не могла произнести ни слова: желание накатило неожиданно, и мозг отключился.

Он проснулся первый. Поцеловал ее. После чего отправился на кухню, чтобы приготовить завтрак, который принес ей в постель. После его ухода она долго размышляла о том, что произошло. Эта сумасшедшая ночь еще раз подтвердила, что она очень чувственная и сексуальная. И способна получать удовольствие от секса с мужчиной, даже если не влюблена в него. Дважды сексуальное влечение оказалось сильнее ее принципов. От Киры она забеременела и решила оставить ребенка, чтобы не быть одной. Возможно, со временем она родит еще от Мити.

Она дала себе слово никогда не сравнивать свое чувство к Анару с тем, что испытывает сейчас. С Анаром была первая любовь. Долгие прогулки, поцелуи на фуникулере, белое платье, свадьба, первая брачная ночь. Все очень чисто и прозрачно. Так, как должно быть у каждой девушки. Увы, сказка закончилась очень быстро. Он так замучил своей ревностью, что ей еле удалось отделаться от него и перевестись в Питер, чтобы он не поджидал ее у выхода из университета, не шел за ней до самого дома на улице Хагани, не донимал ночными звонками.

Реакция коллектива

Известие о том, что Митя Вологдин женится на Норе, произвело фурор в переводческом коллективе. Ни одна из переводчиц, с кем встречался Митя, не хотела верить, что он предпочел ей Нору, которая считалась среди переводчиков умной, но далеко не хорошенькой. Хотя и не уродкой. Просто у Норы были нестандартная внешность и ум.

Прежде Нора с Митей не общалась. Только здоровалась. Кажется, один раз танцевала. И уж никак не пыталась завоевать его любовь. И вдруг... Почему? Когда? Когда они стали встречаться? Почему их никто не заметил? Переводческий коллектив, особенно его женская часть, был заинтригован. Девчонки шушукались, пытались выяснить что-нибудь у Ани, но та стойко держалась и хранила молчание. Делала вид, что тоже не в курсе. Митины коллеги - французские переводчики - также не могли пролить свет на этот вопрос.

Люся Старыга, которая боролась за Митю года два, постоянно приглашала его к себе в гости, кормила вкусными борщами и запеченным в духовке мясом с рынка, чувствовала себя смертельно обиженной. Даже перестала разговаривать с Норой. А Мите устроила допрос с пристрастием.

- Ты уже спал с ней, когда приходил ко мне в гости?

- Люся, я на такие вопросы не отвечаю.

- Тогда зачем приходил ко мне?

- Ты приглашала не меня одного...

- Я завала их ради тебя! - Люся разрыдалась.

- Прости, не знал.

- Почему она? Чем она лучше меня?

- Люсенька, я уже взрослый и ни перед кем отчитываться не собираюсь.

Она не могла остановиться. Он не пожалел ее. Не предложил носовой платок, не принес воды. Повернулся и направился к двери.

Люся устроила истерику. Ее пришлось отправлять домой на такси. Все бывшие соперницы объединились против Мити и стали на сторону обиженной Люси.

Секретарь переводческой парторганизации, которая тоже неровно дышала к Мите, просидела с ним около часа в буфете, пытаясь в мягкой форме выяснить то же, что и Люся: когда и с чего начался его роман с Норой? Кто был инициатором? Митя отшучивался. Разговор не получился.

Однако когда Нору начал пытать завотделением развивающихся стран, Митя объявил, что Нора беременна. Разговоры мгновенно стихли, так как ребенок - это святое, да к тому же явное доказательство серьезности намерений. После ажиотажа, вызванного известием о романе, все вокруг заговорили о свадьбе. О том, что в коллективе уже лет десять не было браков между переводчиками.

Нора решительно отмела поползновения коллег устроить пышную свадьбу, потому что не представляла себя в белом платье за столом буквой "П". К тому же беременной. Однако беременность в коллективе воспринималась как необходимый атрибут женитьбы, которым многие девушки пользовались как весомым аргументом, действовавшим безотказно. Не устроить ничего было нельзя. Во-первых, на дыбы встали родители Мити, который был у них единственным сыном. И на общем совете решили пригласить гостей на дачу. Там обстановка неформальная. Дача большая, места много. Отец Мити обещал сделать шашлык, и гостей можно было рассадить по разным комнатам.

Ей хотелось забыть о свадьбе как можно быстрее. Разве это свадьба? Фарс какой-то! Приходилось изображать любовь: целоваться с Митей, его родителями, танцевать с ним. Держать его за руку, которую он, кстати, нежно сжимал и целовал время от времени. А она видела рядом с собой Анара. Их руки сплетались под столом. От его касаний ее било током. Она мечтала как можно быстрее оказаться с ним наедине в сочинской гостинице "Приморская", где для них был заказан номер.  

Митя

Брачную ночь они провели на даче. В Митиной комнате, на его кровати. Молодожены спали как убитые... Утром Нора вместе с Еленой Захаровной принялась за уборку. Вместо свадебного путешествия они с Митей рванули на три дня в Питер. По возвращении супруги зажили обычной жизнью, которая для Норы поначалу была очень непростой. Ведь она Митю практически не знала. Не знала его привычек. Не знала, что он любит, какие блюда предпочитает, как проводит свободное время, какие книги и газеты читает. А когда узнала, то скисла, потому что они во многом не совпадали.

Митя оказался обычным московским карьеристом, копией своей маменьки. Очень осторожным и упертым. Он твердо шел к намеченной цели. Решив стать ооновским переводчиком, уже сделал первый шаг - вступил в партию, затем второй - женился. Осталось только сдать вступительные экзамены. Друзей у него практически не было, поскольку дружить он не умел и близко сходиться ни с кем не желал.

Уважала она его за усидчивость и способности к языкам. За английский и французский на вступительных экзаменах можно было не волноваться. Как, впрочем, и за испанский. С одной стороны, Норе хотелось поехать в Нью-Йорк, с другой - участь неработающей жены была для нее малопривлекательной. Правда, года два она работать не сможет из-за ребенка, но потом сидеть дома не собирается. Возможно, если его пошлют в Штаты, она там напишет диссертацию. Но пока думать об этом рано. Ей надо родить, ему - поступить на курсы.

Жили они довольно дружно. По пустякам не ссорились. В этом была его заслуга. Он был очень великодушен: всячески старался помочь ей, угодить. Постоянно дарил подарки и, кажется, не изменял, потому что с работы шел сразу домой. И больше не засиживался допоздна на вечеринках.

Нора не заметила, как стала заботливой женой. Научилась готовить, печь пироги с мясом и булочки с корицей из дрожжевого теста. Она не узнавала себя. Митя сумел приучить ее к кухне. Тихо, без скандалов. Первое время он готовил сам, потом ей стало стыдно... Она купила несколько кулинарных книг и начала готовить по рецептам, показавшимся ей довольно простыми.

Митины вступительные экзамены совпали с ее родами. Он отвез Нору в больницу к Сергею Дмитриевичу, а оттуда поехал в иняз. При подаче документов Митя в качестве первого языка указал в анкете английский, второго - французский и испанский. И продемонстрировал прекрасное знание перечисленных языков. Хотя конкурентов у него было много. В тот год поступали очень сильные ребята - выпускники МГИМО. Некоторые из них подолгу жили с родителями за границей.

На экзамене по синхронному переводу присутствовал заместитель Генсека ООН. При подведении итогов он сказал, что очень доволен результатами экзаменов, похвалил некоторых абитуриентов, продемонстрировавших хороший уровень подготовки, в числе которых назвал Митину фамилию.

Роды. Вся правда

Митя примчался в больницу окрыленный. Отец сказал ему, что три часа назад Нора родила девочку. Она была уже в палате. Отец проводил его до дверей, а сам не вошел.

Рядом с Норой лежал маленький кулечек. Он подошел и поцеловал жену. А потом попросил разрешения развернуть девочку. Чтобы рассмотреть ее. И заметил, что Нора плачет. Митя нагнулся, взял девочку на руки и тихо сказал:

- Какая хорошенькая у нас дочка, правда, Нора?

- Правда.

- Это же наша девочка?

- Наша, - подтвердила она.

Он присел на краешек кровати и неожиданно спросил ее:

- Нора, ведь ты до сих пор считаешь, что я женился на тебе не так просто? Что дело не в квартире и курсах. Так вот, ты права, - он запнулся, затем еще раз взглянул на нее, словно решил в последний раз удостовериться, что не ошибся с выбором жены, глубоко вздохнул и выпалил: - У меня не может быть детей. Кроме тебя и еще одной девушки, об этом не знает никто. Я встречался с этой девушкой несколько лет. Она захотела родить от меня ребенка. Впрочем, я тоже этого хотел, но у нас ничего не получалось. Тогда мы пошли к врачу, сделали анализы и выяснилось, что она абсолютно здорова, а я - нет. Что у нее могут быть дети, а у меня - нет. После этого мы расстались. Я встречаться с ней не мог. Ну вот, теперь ты все знаешь. И можешь больше не мучиться, не искать объяснение моему странному поступку. Я решил на тебе жениться не понарошку, как только узнал, что ты беременна. Скажи что-нибудь, не молчи... - он поднял глаза на нее.

- Я не молчу. Митька, ты чудесный, необыкновенный! Уверена, ты будешь прекрасным отцом для нашей дочки...

- Ты уже выбрала ей имя?

- Нет, у тебя есть предложения?

- Конечно. А если Лика? Или Вероника? Ника Вологдина! Звучит неплохо, что скажешь?

- Согласна, неплохо. Может, Елена? В честь твоей мамы? Ей будет приятно.

- Нора, не ожидал. Даже боялся попросить! Ты слишком великодушна!

- Я- великодушна? Нисколько. Просто хочу, чтобы в семье был мир. Бабушка обрадуется. И полюбит девочку. А что нам еще надо?

- Значит, это чистой воды прагматизм?

- Нет, конечно, я предлагаю имя, которое сделает девочку счастливой и любимой.

- Да мама ее полюбит и без этого. Ей будет достаточно, что она моя дочь!

- Но чтобы твоя мама полюбила меня, надо подлизаться. Что я и делаю. А называть мы ее можем Лика. Хотя по паспорту она будет Еленой Дмитриевной Вологдиной.

- Согласен, уговорила, - он поцеловал Нору. И начал рассказывать, как прошел экзамен. Но тут в дверь постучали: пришел Сергей Дмитриевич.

- Папа, мы решили назвать девочку Леночкой, в честь мамы! - Митя сиял.

- Ребята, вы просто молодцы! Мама сейчас подъедет! - отец обрадовался, как ребенок.

Елена Захаровна не могла скрыть волнения и даже приложила платочек к глазам. А потом достала из сумочки старинное кольцо с опалом и надела на палец невестки.

- Это тебе за Леночку! - мама Мити была в эту минуту искренна, как никогда.

- Спасибо большое! - у Норы в глазах стояли слезы. Впрочем, растрогались все. Потом родители уехали домой. Митя остался с ней и ребенком. Носил девочку на руках, пеленал. Она подумала, что ей очень повезло. Митя будет заботливым отцом для ее дочки. А ночью девочка умерла. Произошла остановка дыхания в результате врожденной астмы- так объяснили врачи.

Эпилог

Нора перебралась к Мите. С коллегами по работе ей встречаться не хотелось. Она целыми днями лежала на диване и думала. Думала все дни и ночи напролет. Зачем надо было выходить за Митю?Скрывать от Киры, что он отец ребенка? Наконец, спать с обоими, не любя? И даже радоваться, что Митю при подведении итогов отметил замгенсека ООН, приехавший специально на экзамен по синхронному переводу

Она ненавидела себя за то, что согласилась пойти на прием для жен будущих синхронистов. Ведь с самого начала было ясно, что начальство курсов устраивает прием с одной целью: хочет посмотреть, как они выглядят, достойны ли представлять нашу страну за рубежом. Само собой, она произвела фурор на фоне жен-домохозяек. Говорила по-арабски и по-английски с преподавателями курсов.

Один из гостей, которого она тотчас определила как товарища из органов, посетовал: "Жаль терять такого ценного кадра! И такую очаровательную женщину! - сказал он на прощание, а потом добавил: - Чует мое сердце, что у вас все еще впереди", - видимо, намекал на то, что она тоже сможет там работать, если согласится на сотрудничество с конторой. "Дура, какая же я дура! Испортила жизнь себе и Мите! Как ехать с ним в Нью-Йорк, когда у меня нет сил? А как сказать, что ехать не могу и не хочу? Не могу видеть его, его приторно-сладкую мамашу!Никого! Но он же не виноват, - она вела бесконечный диалог с собой. - А я наказываю его! Это тоже не вариант! Жалко Митю! Что делать? Как разомкнуть порочный круг, в котором я оказалась по своей дурости? Получается, что выход один - позвонить Аркадию Михайловичу, с которым мы так мило беседовали на приеме, и все решится в два счета!" - шептала она по ночам и рыдала.

Спустя месяц, который она провела в слезах и сомнениях, Нора набрала его номер. Согласно предложенному Аркадием Михайловичем плану она проводила Митю и еще нескольких счастливцев в Нью-Йорк, пообещав навестить мужа через полгода, затем собрала свои вещи и перебралась с Ленинского проспекта на съемную квартиру в Армянском переулке. Остальные ребята из его группы уехали в Женеву, Вену и Найроби, что было не так престижно. Но ее это больше не интересовало.

С Митей она не развелась - не захотела портить карьеру ни ему, ни себе. Больше они не встречалась. После беседы с Аркадием Михайловичем он согласился на все ее условия, только бы его не отозвали из Штатов. А она через пару месяцев укатила в Бейрут для работы в нашем доме культуры и науки: надо было подкопить деньги себе на кооператив.

Прошло три года. Нора въехала в новую кооперативную квартиру в кирпичном доме вблизи станции метро "Таганская-радиальная". Съездила в отпуск в Адлер. Загорела, наелась фруктов, немного развеялась. А в сентябре вышла на новую работу в Комитет советских женщин.

Аркадий Михайлович, без помощи которого ей никогда бы не удалось влезть в такой роскошный кооператив и получить место референта в КСЖ, предложил отметить эти два события. Он заехал за ней в субботу в одиннадцать утра. Не поднялся, ждал в машине. Нора спустилась довольно быстро.

- Как квартирка? - спросил он, окинув взором ее постройневшую фигуру. - Слушай, ты здорово похудела и стала еще обворожительнее! Хорошо, что в комитете работают одни бабы. А то я бы начал ревновать тебя.

- Нам повезло обоим. И я тебя не ревную. У вас в конторе тетки тоже большая редкость. Так что мы оба можем спать спокойно.

- Жаль только, что в разных домах и постелях, - вздохнул Аркадий Михайлович и поднес ее руку к губам.

- Считай, что ты в служебной командировке за рубежом. Так легче будет переносить разлуку. А сегодня твое начальство устроило нам встречу в кафе "Элефант". Так что помолчи. Иначе тебя в два счета вычислят ищейки Мюллера.

- Хорошо, только вначале раскрою тебе свой план. Сейчас мы едем в Архангельское. Немного погуляем по парку, если хочешь, заглянем во дворец, а потом посидим в ресторане. Надо же выпить за новую квартиру и новую работу.

- Не слишком ли много предлогов для одного похода в ресторан? - усмехнулась она и повела плечами. Нора постоянно мерзла после Бейрута.

- Не капризничай! Это только начало! Дай я обниму тебя, ты вся дрожишь!

- Отвыкла от здешнего климата.

Он накинул ей на плечи свой шарф, однако Нора никак не могла согреться. Поэтому прогулку пришлось сократить, хотя день был чудесный. Совсем как тот, несколько лет назад, когда ее вытащили из дома на профсоюзное собрание.

- Пошли в ресторан, не могу смотреть, как ты дрожишь! Выпьем водочки или коньяку, сразу согреемся!

- Ты заказал заранее столик?

- Не смеши меня! - Аркадий Михайлович подошел к швейцару, и спустя минут пять они уже сидели в углу зала за столиком на двоих. Из служебного помещения к ним вышел официант.

- Вот меню, пожалуйста, можете ознакомиться! - произнес молодой мужчина, голос которого Норе показался знакомым. Она подняла глаза и увидела перед собой амбала лет тридцати в черных брюках и голубой сорочке с короткими рукавами, в котором узнала Толика Рожко.

- Толик? - Нора вскочила и обняла официанта. Тот смутился.

- Да, Нора, это я! Простите, - обратился он к ее спутнику. - Мы когда-то работали вместе.

- Ничего страшного! - усмехнулся Аркадий Михайлович.

- Ты как?

- Как видишь! С профессией переводчика завязал. Но сюда, чтобы ты знала, устроился тоже по большому блату. Живу хорошо.

- А как Светочка?

- В порядке. Летает.

- А мама?

- Хорошо. Норочка, я обслужу вас в два счета. Ничего не заказывайте. Принесу все сам. Скоро вернусь! - сказал он и исчез за дверями служебного помещения.

- Откуда ты его знаешь?

- Он прежде работал испанским переводчиком в комсомольской школе.

- Ты с ним спала?

- Тебе кажется, что я спала со всеми переводчиками Советского Союза! - рассмеялась она. - Разве просто друзей не бывает?

- Он к тебе отнесся как к самому близкому человеку.

- Потому что я спасла его от тюрьмы.

- Ты его?

- Да.

- Расскажи...

- Когда ты уже ни на что не будешь способен, но приходить ко мне не перестанешь, я поведаю тебе историю о том, как мы с Кирой ездили в Прибрежный, чтобы взять на поруки переводчика Толика, попавшего за решетку за оскорбление контролера в автобусе. Давай лучше выпьем за его здоровье! - улыбнулась она и подняла бокал.