СВЕТ ЗВЕЗДЫ

Для людей моего поколения, ещё в раннем школьном возрасте начавших посещать театры и смотреть фильмы в конце 50-х годов, Михаил Козаков стал представителем подлинного искусства. Спектакли и фильмы с его участием поднимали зрителей над  будничностью. Образы, которые он воплощал, были исключительными. Вызов судьбе бросал его герой в экранизации повести А.Пушкина "Выстрел". Не бросал ли и он сам всю жизнь вызов судьбе, рискуя? И тем не менее,создавалось впечатление, что он неизменно несет заветы. Заветы театрального мастерства, сценической и киноправды, просвещённости, культуры, избранничества...

Воссоздавать все его роли - задача монографии. Но я вспоминаю по первому отклику те вспышки театральных переживаний, которыми он озарил мою душу - те, что, оказывается, остались незабвенными, и вдруг воскресли, ожили, вызванные глубочайшей печалью о нём.

Вот он - стройный, элегантный, благовоспитанный в роли лорда Горинга в спектакле МХАТа "Идеальный муж" по пьесе О. Уайльда. Когда это было? В начале 70-ых? А так живо воспоминание об этой отшлифованной игре в постановке, ничем не нарушавшей неколебимых классических основ...

Грустно думать о  быстротечности жизни...

Его дядюшка Адуев в "Обыкновенной истории" на сцене только что открытого "Современника" сразу стал событием, новым словом в актёрском искусстве, отказом от подчиняющего рутинерства, изъявлением презрения к обывательству и грустным признанием его власти, неизменно одерживающей верх.

В постановке горьковского "На  дне", осуществлённой Г. Волчек, М. Козаков играл Актера. Вместо привычных ходульных хрестоматийных сентенций-лозунгов звучали в спектакле живые слова, выражавшие мысли и чувства. Страдание каждого персонажа выплёскивалось одно за одним. Но самой сильной болью оказывается переполнен финал, когда на сцене Актер-М.Козаков просто молчит, а по лицу его текут слезы... И реплика вскоре о том, что Актер повесился, внезапной не казалась. Козаков переживал состояние своего персонажа столь глубоко, так захватывал своим состоянием зал, что подготавливал к трагедии...

А в постановке гоголевской "Женитьбы" режиссёром  А.Эфросом  на сцене театра на Малой Бронной Козаков играл  Кочкарёва. Играл эту бытовую фигуру как одержимого чёртом, как обезумевшего от российской скуки фигляра с моторчиком. И тут уж было невозможно не любоваться интонационным богатством артиста, его комедийным даром. И как грациозно, ловко он жонглировал текстом, перевоплотившись в  остро характерный  персонаж! Он, кого было закономерно видеть, и увидели мольеровским трагическим дон-Жуаном в постановке Эфроса... И примечательно в высшей степени, что во время гастролей театра на Малой Бронной в Ленинграде, после просмотров спектакля "Дон-Жуан", в которых героя так по-разному в двух составах играли Н.Волков и М. Козаков, что нужно было  видеть непременно спектакли с каждым исполнителем, - первым, написавшим вдохновенную статью о режиссуре и актёрских  трактовках, об игре М.Козакова, был не холодноватый театральный  критик,  а один из самых выдающихся наших актёров - интеллектуальный и импульсивный Сергей Юрьевич Юрский!

 Поставленный М. Козаковым телефильм "Покровские ворота" по сценарию Л. Зорина  стал большим художественным событием: и по откровению, с каким преподносилась советская жизнь 50-х, и по уникальному составу актёров разных поколений, в нём участвоваших: от Л. Броневого до О. Меньшикова...
 
Большим свершением можно полагать и его телепостановку "Последней жертвы" по пьесе А. Островского...

И незабываема его постановка "Безымянной звезды" по пьесе румынского драматурга М. Себастьяна. Для широкого зрителя он открыл эту пьесу (знакома она была прежде только ленинградцам по спектаклю Г.А.Товстоногова в БДТ имени М.Горького).  В своём телевизионном решении М.Козаков сам и сыграл ключевую роль Грига - соблазнителя героини (А. Вертинской), в которую пылко влюблен школьный учитель (И. Костолевский). Аристократичный, надменный, слегка циничный, в воплощении артиста этот персонаж запоминался своей победительной уверенностью...

А сколько он успел сыграть в кино! Ни один пишущий о нем не избежит обращения к двум эпохальным фильмам: "Убийству на улице Данте" М.Ромма, где юный М. Козаков сыграл конформиста, оборотня  под маской обаятельного красавца, http://video.yandex.ru/users/alekx2016/view/746/ и "Человеку-амфибии", в котором его персонаж завораживал  демонизмом, аристократичностью римского патриция, статностью... http://smotri.com/video/view/?id=v13153375a15  Cовсем недавно русско-американский телеканал RTN показал забытый фильм "Господин Оформитель" с загадочным, трагичным и зловещим героем, сыгранным М. Козаковым, уже имеющим большие запасы мастерства. На том же телеканале RTN  в цикле  телевизионных  передач, посвященных кино, те, что  вёл Михаил Козаков, приковывали. Он был необычайно интересен, содержателен  и меток в своих описаниях. Но если вдруг по пути его рассказа всплывали  стихотворные строки, он захватывал своей взволнованностью. Едва ли кто-нибудь еще на свете так может прочитать стихотворенье А.Тарковского, посвящённое О. Мандельштаму, как это сделал он, с такой гордостью и болью произнести: "Было в облике поэта что-то птичье... было нищее величье"...

О  духовном  величьи - М. Козаков понимал.

Каждые гастроли  М. Козакова в Америке и, в частности, в  Бостоне становились праздником. Он привозил спектакли своей антрепризы,  обращаясь к развлекательной драматургии в период кризиса, когда   публике была необходима небольшая передышка... Он, конечно, это осознавал и вынужденно отстаивал свое театральное дело в салонных комедиях, скажем, Ноэля Коуарда, содержащих забавные ситуации, лёгкие аттракционы, и, представая во всём блеске своей элегантности.

Но он приезжал с чтецкими программами, и это уже было серьезной  
вдохновенной отдачей мысли и чувству. Пушкин, Тютчев, Самойлов- какие залежи интеллектуального богатства и божественной красоты раскрывал он в своем исполнении!  Он экспериментировал, соединяя  поэзию И.Бродского  с музыкой джаза, с саксофоном И. Бутмана.  И какая у него была память! Слушать его было наслаждением, пропустить  его выступления - это потерять сокровища...  Читал он, иногда прикрывая  свои  темные  миндалевидные  глаза, иногда оставляя их безучастно холодными, в то время, как голосом   передавал самые смешанные  чувства... За привычной  иронией  обнаруживалась душа романтика....Он неизменно оставался необычайно красив, и даже потеря шевелюры с годами  его  не портила. Скорее, открылись  полнее великолепные черты, унаследованные от матери: высокий лоб, орлиный тонкий нос, очерченный словно резцом скульптора  овал лица...

 Он был, несомненно, раним. В невыносимый период 90-х, в новые  российские "Окаянные дни",  когда рушился весь уклад, а на авансцену  жизни выползли фашистские настроения, он  внезапно покинул Москву, играл в Израиле на иврите,  на иврите сыграл чеховского Тригорина, потом  вернулся, написал книгу об актёрском искусстве и своём времени...

Боже, как грустно, что его самого уже нет, что своё  вечное успокоение он нашел на Введенском кладбище Москвы, рядом с могилой отца... Ему бы еще жить, играть, ставить, читать строки высокой поэзии, приобщать  человечество к высоким мыслям, шутить...

Лучше, если бы даже он продолжал доверять тем, кому доверять было нельзя! Но жить! Однако всё кончено жестокой болезнью в Израиле.

Он ушёл не на излете...

Он не утратил свой дар, не превратился в старика....  

Он менялся с присущим ему артистизмом. Начинал выглядеть как мэтр. Картинно красовался со своей трубкой, к сожалению, явно злоупотребляя курением...

Младшая дочь, названная Зоей, в честь матери, и младший сын, нареченный в честь отца, останутся слишком рано сиротами. А старший сын Кирилл, так похожий на него, тоже актер - будет всегда ощущать бремя славы своего выдающегося отца...

Михаил Козаков принадлежал к плеяде просвещённых интеллигентов в актёрской среде. Он воплощал идеи интереснейших режиссёров своего времени. Тонкий вкус подсказывал ему неожиданные решения. Он мог быть на сцене  гротескным, ироническим, даже циничным, но он знал и мог воплотить глубочайшее человеческое переживание, подняться до высот трагедии...  Выйдя  в роли Гамлета в юности  на сцене театра имени   Маяковского  в постановке Н.Охлопкова, он сыграл короля Лира в  театре имени Моссовета уже в зрелые годы...  С Шекспира начинал,  Шекспиром завершал  большой сценический путь.

В его творчестве отразилась уходящая  эпоха.Он дружил с замечательными поэтами: Давидом Самойловым, Семеном Липкиным.  Создавая современное искусство, наследовал эстафету прошлого. Богатство его внутреннего мира осветило его пребывание в искусстве.

Плачьте скрипки и флейты! Пойте девушки в церковном хоре!  Из мира ушел большой артист, тонкий знаток поэзии, столь многое подаривший театральному искусству!  Его "свечение"  притягивало к нему зрителей.

Он был "звездой", и ушёл как звезда. Но с его уходом обозначается конец эпохи, в  которой мы жили сами, и образуется зияющая пустота в мире цивилизации.

Михаил Козаков о смерти [видео]

Похороны Михаила Козакова [видео]