РЕЖИССЁР И ЕГО ФИЛЬМЫ

- Сережа, мы с вами знакомы по здешним меркам давно, с 2006 года. Помню, как я заметила незнакомого человека с острым внимательным взглядом, сидящего в аудитории Бостонского университета на презентации "Кругозора", где шла моя пьеса. Вас тогда много фотографировали - то ли из-за хорошего местоположения, то ли из-за заинтересованно-вовлеченного выражения лица. Недавно узнала, что вы кончали родной мне МГПИ. Каким образом вас из педагогов занесло в кинематографисты?

- Очень трудный и одновременно лёгкий вопрос. Трудный, потому что я не знаю до конца на него ответа... Военная Москва, развлечениями были мальчишеские игры, хождения всей оравой по музеям (жил в центре Москвы, рядом Патриаршие пруды), чёрная тарелка радио, запойное чтение книг, волнующий момент в темноте кинотеатра перед началом - и вдруг на белом экране возникают лица людей. И тогда же, в те годы проснувшееся чувство жалости, сострадания. Мамины молчаливые слёзы в предвечернем сумраке на берегу маленькой реки, затерянной в башкирском селе, куда она меня взяла полоскать бельё во время эвакуации поздней осенью 41- го.

После школы поступал во ВГИК. Не приняли (отсутствие жизненного опыта) и правильно сделали. А в институте интереснейшие ребята, дружба с которыми длится до сегодняшнего дня, несколько классных профессоров, изгнанных из университета в 40-х-50-х годах. В институте - самодеятельность, поставил пьесу и все время хотение работать в кино. Поэтому пошёл работать на Мосфильм помощником режиссёра. И не жалею об этом.

- Через десять лет после педагогического института, в 33 года, вы закончили Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Что они вам дали, кроме второго диплома?

- Что дали курсы? Образованность - мы смотрели все лучшие картины того времени - Бергмана, Феллини, Антониони, Висконти, ранние картины Барнета, Эрмлера, Протазанова... Встречу с Леонидом Захаровичем Траубергом - худруком курсов, - блестяще образованным, читавшим всё и вся, чтившим и глубоко знавшим американское кино. Он делился с нами своими знаниями Честертона, Вудхауза, Ликока, истории рождения оперетты, американской комической фильмы, а, главное, любил говорить о многообразии мира, о существовании парадоксального эксцентрического искусства. А ещё были лекции - Тарковского, Климова, Кончаловского, Кулиджанова... А ещё споры, разговоры, обмен мнениями с друзьями по курсу.

- В вашем послужном списке фильм 1976 года "Тимур и его команда", документальный фильм о драматических событиях в Новочеркасске "Расстрел на площади" (1996 год), фильм о войне "В тумане" (1992 года). Как вы выбираете для себя материал? Почему наравне с художественным вы снимаете документальное кино?

- Как возник "Тимур?" Это было предложение студии. Мы (я работал тогда вместе с моим товарищем режиссёром Сашей Бланком) согласились. Были всякие сомнения. Потом вспомнил, как наша учительница по литературе как-то сказала: "Из ста человек мальчишек, окончивших школу в 41 году, остались в живых 10".И возник замысел снять картину о предвоенном поколении мальчишек, живших в напряженной атмосфере приближающейся войны. И это, кажется, удалось. Все они -и Тимуры, и Квакины уйдут воевать Вернутся ли? Созданию этой атмосферы очень помогла музыка Фрида.

И "Расстрел на площади" возник почти случайно. Это уже 90-е годы. Но это отвечало моему внутреннему желанию сделать фильм о фальшивости и лживости эпохи, о власти, которая сама себя съела. Я всегда любил смотреть документальное кино. И магнетизм запечатлённого момента жизни волновал не меньше, чем организованная действительность художественного фильма. Всегда в Москве подолгу рассматривал фотографии в витринах фотоателье, пытаясь найти неподдельное, искреннее, схваченное. Непредсказуемая жизнь - главный режиссёр документального кино.

- Обратила внимание, что фильм по "партизанской" повести Василя Быкова "В тумане" год назад был снят снова уже другим режиссером, Сергеем Лозницей. Видели ли вы его? В чем разница вашего фильма и картины Лозницы? Как вы думаете, почему эта повесть с довольно-таки абсурдным и страшным сюжетом - "предатель", которого хотят убить партизаны, таковым не является, но загнан в ловушку и вынужден застрелиться, - привлекла сразу нескольких режиссеров?

- Я не видел, к сожалению, картины режиссёра Сергея Лозницы. Но я видел его документальную картину о блокадном Ленинграде на фестивале в Киеве в 2006 году. Это была очень тонкая, печальная картина. В ней были только звуки и музыка, ни одного слова. Повесть В. Быкова "В тумане" очень простая. И, как всегда у него, очень острая. Невинный человек попадает в критическую ситуацию, оказавшись как бы на "нейтральной полосе" - с одной стороны взведённые курки нацистов, с другой - советских партизан. Но он предпочитает уйти из жизни сам, оставшись человеком чести.

- Видела ваш для меня вдвойне интересный фильм о композиторе Григории Самуиловиче Фриде, чей Московский музыкальный молодежный клуб я когда-то посещала. Почему вы обратились к личности Фрида?

 - С Григорием Самуиловичем Фридом я тоже познакомился случайно и знал его много лет. Мне нравилась его эмоциональная горячность, интерес к живописи, почитание Шостаковича, музыка к театральным спектаклям, обращение к необычной форме (Моноопера). Обе его монооперы - "Дневник Анны Франк" и "Письма Ван-Гога" - оцениваю высоко. Оказавшись в Вене в мае 1998 года, случайно встречаю на улице Фрида и узнаю, что "Дневник Анны Франк" будет исполняться завтра на заседании австрийского парламента, посвящённого Холокосту. И само заседание, и опера будут транслироваться на всю Европу. И, конечно же, его работа в клубе была подвижничеством.

Давайте только представим себе, что этот человек на протяжении 47 лет доносил чудесную и разнообразную музыку до слушателей. Клуб требовал огромной отдачи, поиска новых тем, обдумывания, приглашения музыкантов высочайшего уровня...и много чего другого. Молодёжный клуб был оазисом свободной мысли, споров и дискуссий без оглядок в самые затхлые времена 70-х -80-х годов. Часто это было сопряжено с риском. Порой исполнялась музыка преследуемых композиторов. Я думаю, что Григорий Самуилович оставил благодарную память о себе в душах многих людей.

- Сейчас вам предстоит снять фильм о замечательном человеке - учителе и правозащитнике Анатолии Якобсоне. Я читала книгу, ему посвященную, изданную здесь в Бостоне; в ней собраны воспоминания его учеников и коллег. Вы работаете в связке с одним из авторов и редакторов сборника Александром Зарецким, бывшим учеником Якобсона в легендарной Второй матшколе. Расскажите, пожалуйста, каким вам видится будущий фильм.

- Каким мне видится будущий фильм? В ноябре 2010 года я случайно (как много случайностей было в моей жизни) пошёл на презентацию книги, которую вы только что упомянули - "Памяти Анатолия Якобсона" и оказался участником совершенно необычайного события. Вдруг какая-то человеческая взволнованность, нестёртые слова, разное видение одного человека. Такие же презентации были в Москве, в Иерусалиме.

Прочитав книгу, я погрузился в мир и жизнь этого человека. Как в нём всё было смешано-перемешано. Боксёр в ранней юности и в это же время страстное увлечение поэзией. Примерным учеником не был, но на уроках истории задавал вопросы необычные и проницательные. И всегда был поглощён разгадкой жизни. Переводчик, литератор. В школе, где преподает Якобсон, о нём ходят легенды. На его уроки-лекции съезжается пол-Москвы. Всегда в окружении друзей. Сильный, открытый, искренний, нараспашку. Нравится женщинам. Через поэзию, через свои работы знакомится и тесно общается с Д.Самойловым, Л.Чуковской, Л.Копелевым, Ю.Даниэлем...

А, когда некоторых его друзей стали арестовывать, он один из немногих в огромной, миллионной стране поднял голос в их защиту. И естественное участие в выпуске бюллетеня "Хроника текущих событий". Вот это всё сидело во мне. Примерно через год я позвонил давнему товарищу Юлику Китаевичу и рассказал о желании сделать фильм об Анатолии Якобсоне. Он тут же адресовал меня к Саше Зарецкому. Так мы начали сотрудничать. Я очень благодарен за это Юлику. Кстати, мы с ним учились в одной школе в Москве, а потом встретились почти через 50 лет в Цинциннати.

Анатолий Якобсон твёрдо шёл по жизни навстречу своей судьбе. И мне этот фильм видится как фильм о судьбе одного человека, о его судьбе и почве. А еще - о тех, с кем он дружил, кого он учил и кого любил. И это ведь тоже о нём. Прошлой осенью в Москве, понимая, что время уходит, нам удалось снять его близких друзей - Веру Ивановну Прохорову, Сусанну Печуро, Музу Ефремову, а в Бостоне - Моисея Каганова. Но это только начало. Многое ещё предстоит сделать. В США снять Павла Литвинова, Андрея Григоренко, Вячеслава Иванова, Галину Габай, Татьяну Успенскую. Нам помогают многие люди. И всё это ради памяти об Анатолии Якобсоне, человеке на все времена.

- Сережа, вы всегда активно откликаетесь на мои посты в блоге журнала "Чайка". Причем, стиль ваших откликов необычен. Вы пишете какой-то ритмизованной прозой, используете необычные слова, восклицания. У меня есть подозрение, что вы втайне писатель или даже поэт. Не так?

- К сожалению, я не поэт и не писатель.

- Что бы вы хотели пожелать читателям "Кругозора"?

- Всегда удивляться жизни и с интересом читать "Кругозор". И еще я приглашаю читателей журнала 5-го апреля на вечер в Бостонский университет, где будут показаны мои фильмы и отрывки из них.

_________________
На фото: Анатолий Якобсон, 1973 г.; А.Якобсон и Ю.Даниэль, 1973 г.