ПОТЕРЯННАЯ МУЗЫКА

Людмила ЩЕРБАКОВА
(по записям Е.Д. Ривчун об отце)

------------
Письмо в «Кругозор»:

Я, московский композитор Борис Ривчун и моя мама Лиза Давидовна Ривчун познакомились с вашим журналом в интернете. Прочитав некоторые его материалы, решили предложить для публикации статью о трагической судьбе моего дедушки и, соответственно, отце моей мамы Давиде Исааковиче Гейгнере - композиторе, пианисте и дирижёре.

В 1928 году он, молодой, талантливый музыкант вместе с Русской Опереттой выехал в качестве дирижёра на гастроли в Китай. В г.Харбине Оперетта проработала четыре года, а затем гастролировала по городам Китая. Последние три года - с 1932 по 1935 Давид Гейгнер вместе с семьёй жил и работал в г.Шанхае, откуда вернулся в СССР.

Трагично сложилась его дальнейшая судьба: через два года после
возвращения на родину в 1937-ом, Давида Гейгнера, как и многих других ни в чём не повинных людей, арестовали и через месяц расстреляли.

borisrivchun@rambler.ru

----------

«...я помню, мы плыли на пароходе «Север», и папа сочинил песню «Возвращение на родину»,
а текст написал капитан корабля».

Из рассказа дочери

В мае этого года я познакомилась с Елизаветой Давидовной Ривчун, дочерью композитора, пианиста, одного из первых создателей джаз-оркестра в нашей стране Гейгнера Давида Исааковича и попросила о встрече. Я объяснила ей, что хотела бы взять интервью о судьбе ее отца, который в конце 20-х — начале 30-х работал в Китае: Харбине и Шанхае. Елизавета Давидовна согласилась. Мы договорились о встрече. И вот я уже сижу напротив очень симпатичной пожилой женщины и слушаю ее рассказ о «золотом» папе. Это слово «золотой» она часто повторяла во время нашей беседы.

Гейгнер Давид Исаакович родился на Украине в 1898 году в обедневшей многодетной музыкальной семье. Давиду было лет семь, когда отец привел его к хозяину богатого украинского поместья Потоцких, где он работал, и стал рассказывать, как хорошо его сын играет на рояле. Хозяин недоверчиво посмотрел на Давида и, кивнув в сторону инструмента, попросил:

—  А ну-ка, сыграй нам что-нибудь, малыш!
— 
—  А что вы хотите?
— 
— Да что хочешь, то и играй!

«Он как начал играть, так хозяин чуть под стол не свалился: семилетняя  кроха играет самый  модный репертуар и так великолепно», - вспоминает Елизавета Давидовна рассказ тети, сестры Давида Исааковича.

— Ты сам не знаешь, чем ты владеешь. Отдай мне ею, я его в Варшаву  отправлю  учиться  за  свои деньги. Мы из него сделаем замечательного музыканта.

— Вы   что,   смеетесь?  Он  всю семью  кормит.  А  мы  как будем жить?

Давид действительно кормил всю семью: отца, мать, двух сестер и брата. Он был красивым мальчиком с темными крупными кудрями и голубыми глазами. Ему сшили бархатный костюмчик, в котором он поднимался на возвышение, где для него специально ставили рояль, садился и играл все, что заказывала ему богатая публика. Мать его была практичной женщиной и брала деньги за концерты сына за год вперед. В 11 — 12 лет он играл на свадьбах, работал тапером, а в перерывах между сеансами с удовольствием гонял в футбол со сверстниками. Давид великолепно владел инструментом.

Будучи еще совсем молодым человеком, он много ездил по стране в качестве концертмейстера ведущих певцов того времени.

В начале Первой мировой войны на одном из вечеров Давид познакомился со своей будущей женой, студенткой последнего курса Киевской консерватории Цецилией Чудновской, которая приехала на каникулы к родителям.

В годы Гражданской войны Давид служил в агитбригаде действующей Первой Конной армии Буденного. Там он начал писать музыку к спектаклям труппы «Синяя блуза». Жена его прошла с ним почти всю войну.

Желание сочинять никогда не покидало его. Давид Исаакович писал романсы, песни, инструментальные пьесы. В 1926 году ему предложили дирижерскую должность в Русской оперетте во Владивостоке. В семье уже двое детей, Лиза и Эмиль (в будущем известный саксофонисг, проработавший в оркестре Л.Утесова 26 лет).

Через два года Русская оперетта приезжает в Харбин на гастроли, где Давид Исаакович вместе с женой часто выступает в концертах Харбинской филармонии.

В начале 1933 года оперетта стала потихонечку рассыпаться. Был изменен репертуар, и труппа отправилась на гастроли по Китаю: Пекин, Циндао, Тяньцзинь, Чань-чунь, Дайрен, пока не обосновалась в Шанхае, который выглядел как настоящий европейский город. Для Давида Исааковича началась новая полоса творчества. Была поставлена оперетта «Сильва» И.Кальмана, в которой роль Стасси с огромным успехом исполнила Цецилия Александровна (у нее были прекрасные вокальные данные), а к приезду в Шанхай композитора Р.Фримля блестяще была сыграна его знаменитая оперетта «Роз-Мари». В этот период Давил Исаакович сочинил мною романсов и инструментальных пьес. Была написана музыка к балету «Маски города». Балет прошел «на ура» и имел прекрасную прессу. К этому времени оперетта окончательно распалась, и Давид Исаакович создает джаз-оркестр. Увлечение джазовой музыкой пришло к нему еще раньше.

Мысль о возвращении на родину не покидала его, как вдруг он получает сообщение о смерти отца, о трудностях в семье. Елизавета Давидовна поясняет: «Папа был очень добрый, впечатлительный человек. Посчитав себя виновным в том, что так тяжело живется его семье,   он   принимаем решение о возвращении».

Шел 1935 год. Москва встретила неприветливо: ни кола, ни двора, ни работы. Через год Давид Исаакович создал свой джаз-оркестр, при этом еще, устроившись на кинофабрику, писал музыкальные сопровождения для кинохроники: физкультурный парад, война в Абиссинии (оператор Роман Кармен), «Полет героев» — о беспосадочном перелете Чкалова, Белякова, Байдукова Москва-Северный полюс—Северная Америка. Его оркестр выступал с блистательным   джаз-ревю*   в   ресторане «Метрополь», которое сделало ресторан одной из самых привлекательных концертно-развлекательных эстрад в Москве. В этом же году ему предложили написать музыку к фильму «Леночка   и   виноград»   с   Яминой Жеймо и Борисом Чирковым в главных ролях. Он приехал на Ленфильм, где сочинил музыку (после ареста его имя в титрах было заменено фамилией композитора Н. Стрельникова, автора оперетты «Холопка»). Давид Исаакович был принят в Московский союз композиторов.

 
Кто-то из знакомых помог купить маленькую комнату в коммуналке. Сколько было радости, что наконец-то появился свой угол (в этой комнате Давид Исаакович прожил 3 месяца). Жизнь понемногу налаживалась. Еще живя в Харбине, он написал оперетту «К тем берегам» на либретто И.Козлова, о судьбах русской эмиграции. В 1937 году она была принята к постановке в Московском театре оперетты...

Елизавета Давидовна не раз обращалась к заведующей литературной и музыкальной частью по поводу участи нотного материала оперетты. Но, к сожалению, ей так ничего найти не удалось. Во время войны пропали все пластинки Давида Исааковича, а его потами соседи растапливали печку…

Давида Гейгнера забрали прямо с концерта джаз-оркестра в ресторане «Метрополь», в перерыве между первым и вторым отделениями. Пригласили к директору, где его уже ждали двое. Ему разрешили переодеть фрак и лаковые туфли и, не дав попрощаться с женой, увезли на Лубянку навсегда...

«А я ждала. Я ему писала письма. Прятала под пианино. А когда делали ремонт, отодвинули пианино. Там было такое! Мама чуть в обморок не упала, когда прочитала, как я рассказывала про свои дела, делилась. Мне его не хватало. Вот придумала, что я ему пишу, потом действительно стала писать и прятать письма. Я помню, вдруг на меня напало, я побежала, папины туфли отнесла в мастерскую. Мне показалось, набойки стесались. А вдруг он придет, чтоб туфли его ждали. Когда я приходила из школы, первое, что я смотрела, нет ли его шляпы и пальто на вешалке. Может быть, он уже дома», — вспоминает Елизавета Давидовна.

Его расстреляли за пять дней до 40-летия.

Внук Давида Исааковича, Борис Александрович, - композитор, прекрасный музыкант, педагог – хранит именную дирижерскую палочку черного дерева с надписью на серебряном кольце «Харбин», подаренную деду в день бенефиса. Вся труппа вышла в тот вечер на сцену с цветами, подарками, адресами, приветствуя своего коллегу.

Те, кто прочтет эту историю о судьбе Давида Гейгнера, могут подумать или сказать: «Ну и что! Таких судеб было в то время столько!» На это я могу ответить словами дочери Давида Гейгнера: «...не потому что мой папа оставил какой-то необыкновенный след, нет, он обыкновенный порядочный, честный, талантливый человек, и только. Но таких людей, как он, были миллионы. Почему они должны так уйти из жизни, чтобы никто никогда о них ничего не узнал? Почему?»

Я нашла его фамилию на CD — диске «Сталинские расстрельные списки» (см. сайт «Мемориала» www.memo.ru):

Гейгнер Давид Исаакович
Год рождения: 1898
Место рождения: мест.Казатино Киевской обл.
Национальность: еврей
Образование: среднее специальное
Партийность: б/п
Работа: руководитель джаз-оркестра в ресторане гостиницы «Метрополь»
Место проживания: Москва,  Звонарский пер., д. 3, кв. 4
Дата ареста: 03.12.1937
Осудивший орган: ВКВС СССР
Дата осуждения: 08.01.1938
Обвинение: шпионаж и подготовка теракта
Дата смерти: 08.01.1938
Дата реабилитации: 08.12.1956

Я искренне хотела, чтобы о Давиде Гейгнере, блестящем музыканте, талантливом аранжировщике, композиторе, честном, добром, «золотом папе» узнали из этой такой же короткой истории, как и его жизнь.