ЗАГОВОР НАД МОГИЛОЙ
Борис РУБЛОВ
Когда люди говорят, что хотят
Сталина, то для себя его никто не хочет.
/ Виктор Шендерович/
"Умом Россию не понять" - писал поэт; "аршином общим не измерить…". Но, чтоб просто верить - не всегда получается. Вот и решили телевизионщики первого телеканала заменить ум голосованием, а вместо аршина учитывать число смс-сообщений с мобильных телефонов. Обработали несколько миллионов голосов, и стало страшно - первым символом России стал вождь усатый. Не компьютерщики ли подкрутили?
Решили голосование продолжить, и собрали жюри из двенадцати экспертов, каждый из которых должен был расхваливать одного из 12 выдвиженцев. Но Сталин опять почти всех раздвинул, заняв в конкурсе "Имя России" почётное третье место. Дело не шуточное - голосовали миллионы!
Посетившая Красную площадь Анна первая заметила трещины на могильной плите бывшего вождя возле кремлёвской стены. Они, расползаясь, нарушали гладкость полировки, и сквозь просветы стали проступать кристаллы гранита.
- Чтоб сына родного не видать, если брешу, - твердила Анна, тыкая пальцами в фотки, снятые цифровой камерой.
Проклятьем заклеймённой коммунистке после выпивки виделся дымок над могилой Усатого - может, покуривал в гробу свою трубку.
- Что ты дура плетёшь, - возмущался Обрезов, какой гроб - в мавзолее лежали с Лысым рядком - один в пиджачке, другой во френче; вели задушевные беседы или, наоборот, поругивались, но над крещённым Сосо сжалились и закопали в землю, а Лысый продолжает терпеть муки в одиночку.
- Душ у них сроду не было, - заметил Лошак, а внутренности выпотрошил еврейский профессор, фамилию не упомню… В Интернете писали - осталось не больше десяти процентов плоти. А могилу Усатого, говорят, хлоркой даже не обрабатывали - до того вредный, что через него не только люди, но и земляная живность дохнет.
Трое над могилой в прошлом лечились у доктора Гофмана, но после закрытия психушки его пациенты разбрелись кто куда. Каждый имел счёты с новой властью. Анна, бывшая уборщица на фирме, не старая ещё мымра с одутловатым красно-лиловым лицом, глазами-щёлками и торчащими из-под платка волосами, цвета прелой соломы сделала попытку повторить "подвиг" Анны Карениной, но заподозренная в терроризме, была принудительно поднята с рельс, раздета догола и, несмотря на отсутствие взрывного устройства, отправлена в СИЗО.
Её любовник Обрезов с лицом бомжа, помешанный на политике, был Анной вовлечён в компартию. Во время одной из демонстраций он пытался прорваться к жене московского мэра, требуя отдать детям нажитый ею миллиард, за что отсидел срок в психушке. Там он подружился с санитаром Лошаком, прозванным так за крупные передние зубы и похожий на ржанье смех. Оба, "мальчика", были сиротами, воспитанниками детдома, детьми репрессированных при Усатом родителей.
Но, как и у миллионов в России, вражда к старой власти у них приутихла, а ненависть к новой, как скипидар в заднем проходе, понуждала к действиям.
Ещё один участник заговора - Анин сынок Серёжа, алкаш с прыщеватым лицом и выбитыми зубами, был "художником". Писал кириллицей разные плакаты: "КПРФ" - ум да совесть эпохи нашей". "Калоеды - вон из Думы", и пр.
В отличие от мужиков, Анна имела свою платформу. Узнав про успех Усатого на выборах символа России (тогда он занял первое место), она назвалась "православной большевичкой" и потребовала от Церкви канонизировать бывшего вождя.
Её платформа была не только идеологической, но и предметной - грузовиком с опущенными бортами, ковром и портретом Усатого в венчике из роз. Попытка присоединится к процессии с иконой и хоругвями, вызвала гнев верующих. Не потому, что Усатый был когда-то их гонителем. Итоги голосования не исключали его повторный приход к власти в роли Мессии для страшного суда, а это было не по-христиански, и смахивало на иудаизм. Пусть пристроит свою платформу к монархистам, опекающим царские останки. Усатый Хозяин был, по сути дела, царём и более успешным правителем, чем Николка.
Во фракции православных большевиков, состоящей пока из пяти членов, намечался раскол. Все сходились на том, что вождя нельзя гноить в могиле, но при этом у каждого из заговорщиков была своя конечная цель. Анна стремилась перенести останки в мавзолей, предварительно выбросив оттуда Лысого, затем создать партийную фракцию и пролезть в Государственную Думу. Обрезов - отдать останки родственникам для захоронения; Лошак - выбросить их на помойку; Анин сынуля Серёжа надеялся завладеть одеждой Генералиссимуса, а потом толкнуть её на одесской толкучке.
Анна под страхом исключения из фракции запретила подопечным делиться своими соображениями, понимая, что это грозит расколом, которого всегда боятся партийные лидеры.
Так и стояли четверо у кремлёвской стены, а Анна для конспирации клацала аппаратом, снимая другие могилы, но вскоре к ней подошёл щеголеватый лейтенант, отдал честь и сказал, что осматривать могилы больше двадцати минут можно только родственникам усопших. На всякий случай проверил документы.
- Вам повезло, - рассосалась очередь - лейтенант показал на Мавзолей. - На кой чёрт нам дальнее ленинское место, - возмутилась Анна. - Лучше послушать песни Высоцкого (потом он не вошёл в число первых двенадцати претендентов).
Когда заговорщики отходили от могильной плиты, раздался щелчок, характерный для отключения аппаратуры, но среди них не было технарей, и на щелчок не обратили внимания.
Никто не знал, что Усатого в могиле давно не было. Она была начинена сложнейшей аппаратурой, датчики связаны с засекреченным Мозговым центром. Организаторы прослушки не нуждались в прахе бывшего вождя, но могли контролировать ДНК и расшифровывать сигналы его законсервированных мозговых клеток.
Мысли Анны, её сына и Буцефала не вызвали эмоций у бывшего вождя. На осциллографе была прямая линия, но предложение Обрезова - выдать останки родственникам взволновала Усатого. На осциллографе появились пики, тут же расшифрованные в слова:
- Отдать родствэнникам - предателям? Никогда. Старых Аллилуевых и Сванидзе я прикончил. Надя сама пустила сэбе пулю в лоб. Васька и Яков - в гробу. Но остальные расплодились как кролики. Надо всех обнаружить и стерилизовать. Нэт потомков - нэт проблемы. Мою ДНК надо размножить, превратить в вирус, а потом в виде спама засорять умы патриотов России.
Между тем, Анна с компанией продолжила заседание в одной из разливочных; потом, загрузив пьяного сынулю в такси, все отправилась осуществлять план действий.
Идея подкопа под Кремль была не новой. Рыли землю под стенами ещё при Иване Третьем, были законные государевы подкопы в Средневековье. Подкапывались при Горбачёве, а совсем недавно одна компания-инвестор незаконно ночью вырыла целый котлован всего в 15 шагах от Кремля.
На этот раз заговорщики решили проникнуть в землю в районе развала бывшей гостиницы "Россия", пройти по заброшенному канализационному туннелю, а дальше действовать по обстоятельствам. Установку для сверления земли, лопаты, вёдра и прочий инвентарь "одолжили" на стройке.
Тут чуть было не возникла новая дискуссия. Обрезов, в прошлом историк, вспомнил, что Усатый перед войной запретил раскапывать могилу Тамерлана - как бы чего не вышло. Того гляди, американцы науськают на нас НАТО.
- А мы на них китайцев и арабов,- парировала удар Анна.
Заговорщики не знали, что после прогулки вдоль Кремлёвской стены, за ними установлена слежка, но власть предержащие не могли решить, стоит ли заводить уголовное дело. Если на первом месте закрепится Усатый, - то надо. Но у него конкуренты, имеющие военный опыт - Александр Невский, Александр Суворов, пара царей Александров, царь и палач Иван Грозный, не говоря про хитрого Лысого, памятников которому в России - не сосчитать. Сочли уместным подождать до грядущих октябрьских дней. Там подсчитают голоса, поданные смс-ками, и станет ясно, кого воскрешать во имя процветания России.
Когда подсчёт закончился - к мозговым клеткам Усатого с трепетом подключили подслушку. Он оказался довольным, как в начале тридцатых после Съезда победителей, делегатов которого он перебил.
Другие имена России ему не помеха: Александр Невский с тевтонами - фальшивая легенда. Опасного подкулачника Столыпина - прикончили в самый раз, оставив крестьян для голодомора; но дворян - не добили. Пример - Mихалковская семейка - защитники опасного премъера. Старшего - писателя, гимниста, - он сам пригрел на груди, а до сынка - кинематографиста ещё доберёмся.
Анна, взявшая партийную кличку Каренина, выборами осталась довольна. Теперь впору делать февральскую революцию, и в первую очередь разогнать думу.
- Почему февральскую, - вдруг окрысился Обрезов.
- Потому, что февраль месяц самый лютый. Что эти выродки делают с людями, выселяют из квартир за неуплату, выгоняют с работы, правосудие басманное-басурманское. Скажи, при Хозяине такое могло быть, чтоб не работали? "Тунеядцев - в лагеря",- мы бы так написали! Правда, сынуля?
Покачнувшись, Серёжа одобрительно икнул.Но Обрезов не унимался:
- Наших с Лошаком родителей сгноили в лагерях, а ты хочешь, чтобы он опять пришёл нас истреблять?
- Не я одна - с нами миллионы смс-голосов. Такая стая и Россию поднимет, и Украину прищучит, чтобы газ не воровали.
" Я, ты, он, она вместе - целая страна", - пропела, притопывая, выпившая дама, а её сынуля попытался станцевать в присядку.
Наступили октябрьские праздники, и вихри враждебные превратились в заваруху; мир голодных и рабов схлестнулся с сытыми магнатами и запуганными демократами.
Среди яростных процессий с красными флагами, двуглавыми орлами, иконами и хоругвями жалобно металась на ветру полосатая группка правозащитников и бывших узников Гулага. Их не били, но отодвигали в сторону милицейскими щитами.
- Братцы, - разве ж можно сажать на шею народа снова палача? За Державу обидно!
" Кто-то ответил им горьким рыданием"….