ЭКСКЛЮЗИВ! МОЙ ОТЕЦ, ДИПЛОМАТ

Владимир Война
Бостон

Повествование об этом человеке в редакционных планах не значилось. Мысль поведать о нём возникла при случайном разговоре с одним из наших авторов — известным ещё со времён СССР журналистом Владимиром Война. Вспомнил он о своём отце Алексее Дорофеевиче, украинском дипломате, которому довелось быть причастным к истокам событий, существенно повлиявших на ход новейшей истории. В нынешнем ноябре Алексею Дорофеевичу Война исполнилось бы 100 лет. Неординарный человек, неординарная судьба… Впрочем, лучше его сына никто не расскажет.

Его жизнь сложилась необычно. Рабочий парень из маленького городка Бар Винницкой области, украинец из бедной семьи (отец его погиб на первой мировой и мать отдала сына в детдом), с 13-ти лет начавший трудиться на сахарном заводе, он лишь во взрослые годы получил элементарное образование. Но закончил в Одессе рабфак, а в Москве — Институт народного хозяйства. В тот год, когда я появился на свет, он учился в аспирантуре по специальности «Технология сахарного производства». В том же институте имени Плеханова училась мама. Вот смотрю на семейные фотографии родителей в молодости: сам бы в такую красивую девушку влюбился. Её отец, мой дед, был членом ВКП(б) с бог знает какого дореволюционного года. Идеальная советская семья, полная гармония…

Мой — тогда ещё будущий — отец мечтал вернуться домой специалистом и возглавить сахарный завод, на котором начинал чернорабочим. Однажды в Москве он познакомил меня со своим старым другом по фамилии Козёл (был ещё и третий друг, тот рано погиб, по фамилии Капуста, и всех троих друзей-украинцев Плехановка называла собирательно: «Война-Козёл-и-Капуста»). Пётр Козёл добился цели — стал директором Мантулинского сахарорафинадного завода в Москве. Он рассказывал со смехом, как друзья на троих приобрели одну приличную пару брюк, в которой попеременно ходили на свидания с девушками. По-моему, отец по-доброму завидовал Петру: тот, директор завода, не занимался политикой. Хотя, разве был кто-то от неё в стороне?

Внезапно отец всё перекроил, поступив в Высшую дипломатическую школу. Он всегда старался ставить перед собой самые трудные цели. Закончив ВДШ (тогда она называлась Институтом по подготовке дипломатических и консульских работников), отец получил назначение в Стокгольм. Его наставником оказалась Александра Михайловна Коллонтай. Аристократка, из семьи военного историка, по чину — царского генерала, она стала революционеркой, защитницей обездоленных женщин. Романтическая личность (чего стоит ее любовь к Дыбенко!). Автор романов, научных исследований, публицистики (её изучают в американской высшей школе как теоретика и глашатая мирового феминизма). При Ленине она возглавила «рабочую оппозицию», требовавшую предоставить власть рабочему классу, профсоюзам, отобрав её у партийных вождей. В застенках погибли и Дыбенко, и второй её муж, оппозиционер Пятницкий. Поражаешься: как уцелела сама Коллонтай в то страшное время?

Чем занимался мой отец в нейтральной Швеции во время войны кроме посольской рутины, он не имел права никому рассказывать. Но в годы моей учёбы в МГИМО я изучал шведский в группе, которую вела преподавательница-шведка, и она мне рассказала, что её отец был на родине начальником крупного военного аэродрома, дружил с моим отцом. Фашистская Германия имела в нейтральной стране разветвлённую агентуру, здесь скрещивались интриги мировых разведок, и шведы избегали всего, что могло привести к оккупации их страны Германией. В 1942 году отца неожиданно выслали в 48 часов из Стокгольма в Лондон, как «персону нон грата». Мы оказались в Англии.

Отец потом знакомил меня со своими друзьями, легендарными военными разведчиками, один из которых воевал в Испании, являлся советником республиканского правительства и под именем генерала Гольца был с уважением и симпатией описан Хемингуэем в романе «По ком звонит колокол»: тот учит главного героя — американца Роберта Джордана — подрывать мосты.

На протяжении войны отец постоянно рвался на фронт, подавал рапорты. Ему отвечали, что на дипломатической работе он стране нужнее. А когда отец умер, я увидел его военный билет. В нём было сказано, что он полковник Советской Армии. Его фронт был невидимым.