Беременное ретро

Обрядна  аки  серебро
           фраз  вязь
букеты  рвутся  в  натюрморт
            из  ваз
рождает  винограда  гроздь
            восторг
но  обратил  его  Господь
            в острог
печален  был  туда  предтеч
            визит
кокетливый  дамоклов  меч
            висит
та  ветвь  которой  имя  мирт
            остра
не  красота  спасает  мир
            а  страх
     1990

***

СПИРАЛЬ  МЁБИУСА
У  ЭРНСТА  НЕИЗВЕСТНОГО.

Себя  за  ухо  потяни,
свое  увидев  отраженье,
спиралевидное  движенье
самопознанию  сродни.
Скользя  по  Мёбиусу  вдоль,
поди  пойми  ты  -  "В", иль - "Вне"  ты
такие  странные  тенета
натягиваются  исподволь,
как  у  Шекспира  -  связь  времен,
до  Эрнста,  аж  от  Пифагора,
Давид  в  ти-шорте  от  Диора
пришел  с  пращой  на  стадион,
а  Че  Гевара  чистит  трон,
Фаддей  сотрудничает  в ЛЕФе,
одной  фигурой  на  рельефе  -
Харон,  Нерон  и  Фараон,
глотает  толейнол  Пилат,
ответа  ищут  в  Эльсиноре,
а  в  коммунальном  коридоре
корыта  на  гвоздях  висят.
Скользя  по  Мёбиусу,  где
нет  расчлененья  на  этапы,
скрипят  серпы,  острят  сатрапы,
и  эскулапы  в  декольте.
Перемешались  чернь  и  знать,
кому  известно,  что  первично  -
желание  себя  познать
или  Добро  поймать  с  поличным,
от  обозренья   оборзев,
или  приватно,  без  регалий,
пройти  все  эти  семь  спиралей,
как  экскурсант  на  суарэ,
где  в  черепах  у  черепах,
которых  кто-то  камнем  лупит,
вопрос  о  неизбежном  супе
не  пересиливает  страх.
Спирален  Мёбиуса  путь,
ведущий  в  Мир  из  Мира-анти,
в  незавершённом  Зиккурате
он  не  кончается,  отнюдь,
но  в  бесконечное  несёт,
как  в  незаконченное  Слово.
Вот  так  надумаешься  вдоволь,
скользя  по  Мёбиусу.
ВСЁ.

  1984

***

ПИКАССО.
Под  полдень  наступил  рассвет,
но,  исчезая,  напослед
наметил  вектор,
одушевляющий  сюжет,
в  дому  на  площади  Мерсед
рождался  НЕКТО.
Трясло  как в  трансе,  Ренесанс,
но  не  дышали  телеса,
такое  дело,
и  акушер,  слабак  видать,
Нет  что  бы  гения  спасать,
но  обалдел  он.
Нам  повезло,  что  невдали
был  Сальвадор,  но  не  Дали,
а  врач  и  дока.
Сигарой  пыхнул,  вроде - Пли,
обвили  тельце  текстили.
Жив,  слава  Богу.
Ещё  далёк  был  апогей,
но  вот  либидо  голубей -
предмет  этюда.
По  мне,  так  это  -  так  себе,
но,  может,  голубь  на  гербе  -
ещё  оттуда?
Ещё  оттуда  ток  флюид,
отцовских  штудий  алфавит,
Олимп  - для  роли,
период  краски  голубит,
на  шаре  девочка  стоит
и  дышит,  что  ли.
В  соседском  баре  есть  портрет,
с  зелёной  рюмкой  тет-а-тет,
рука  -  оплечь,  та,
кто  потеряв ангажемент,
предпочитает  пить  абсент,
чтоб  кануть  в  нечто.
Давно  уж  наступил  рассвет,
но  дробь  настырных  кастаньет
пестрит  бумагу,
а  я  на  площади  Мерсед
потратил  несколько  песет
и  пью " Малагу".

  1997 

***

ТЕРЦИНОВО  КОЛЬЦО  ЕККЛЕСИАСТА.
Вольный тур по мотивам книги Проповедника.

  1.

Создавший  эту  книгу  Кохелет,
сиречь  по  арамейски - Проповедник,
сложил  в  увековеченный  букет

всё  знаемое  им  об  Ойкумене,
и то, что  надвигается  вослед,
и то, что  состоялося  намедни.

В  миру вращаясь,  как  актёр  в  турне,
он  лучше  не придумал  псевдонима,
чем  Проповедник.  Этот  автор  не
был  Сын  Давидов,  Царь  Ерусалима ?

  2.

Был  Сын  Давидов,  Царь  Ерусалима,
рождённый  Версавией  Соломон,
любителем  и  мастаком  интима.

О  том  соседи  знали  испокон,
что  Соломону  ненавистна  схима,
что  он  по  женской части - ветрогон.

Раз  каждым  Иерусалимским  утром
c  царицей   Шебы  залетал  в  "декрет",
навряд  ли  мог придумать  сей  Премудрый
классическое  Суета  сует.

  3.

Классическое   Суета   сует
там,  где  обломовская  хромосома
движению  предпочитает  плед,

а  поискам   Сиона - аксиому,
не  важно  при  хвале  или  хуле,
в  которой  многой  мудрости  истома.

Томленье  духа   толковал  антик,
возвратный  ветер  обернулся  стигмой,
так  габариты  избранных  вериг -
всего  скорее - просто  парадигма.

  4.

Всего  скорее  просто  парадигма,
которую  истолковала  кисть
Творца,  и  потому  необратимо

признание,  что  равнозначна  жизнь
энтузиаста  или  нелюдима,
готовых  ухнуть  или  вознестись,

(кто  знает  ране - в  ад  или  к эдему),
чья  бесполезность познана  уже,
а  участь  нивелирует  систему,
где  поиск  смысла  жизни - весь сюжет.
 
  5.

Где  поиск   смысла жизни - весь  сюжет ,
ужели  в  бесконечных  вариантах
задач,  как  сбалансировать  бюджет?

Ужель - в сакраментальных  аксельбантах,
сегодня - есть,  а завтра - чик  и  нет,
пришел  нагим,  уйдешь  нагим - константа.

И  даже  прочитав  немало  книг,
или  бродя  подобно  пилигриму,
на  свойском  Невском  попадёшь  в  тупик,
детали  проявляются  помимо.

    6.

Детали  проявляются  помимо,
как  будто  породил  их  перегной,
поскольку  угнетенье - суть  режима,

любого  из  известных  под  луной,
однако,  назначаясь  подхалимом,
вы  всё  же -  в  категории  трефной.

Холопство в  разновидностях   пиара,
как  от  веков  прошедших,  -  рикошет,
вот  и  Короны  копия,  подарок, 
дабы  не  на  круги  своя,  взашей .   

                7.

Дабы  не  на  круги  своя,  взашей,
и  титулы,  что  после могут - боком.
Не  стоит  пенни  то,  что  протеже

Создателя,  богат  стал  ненароком,
да  выбит из  седла  на  вираже,
как  МБХ.  Он  не был  лежебокой

( попробуй  совместить  Добро и Зло ),
а,  глядь,  дождался  судного  приказа,
его  уже  обрили  наголо,
Добро  и  Зло,  как  маска  Фантомаса.

  8.

Добро  и  Зло,  как  маска  Фантомаса,
в  рубашке  от  Версаче  Люцифер,
внедривший  в  моду  линию  лампасов.

Ракет  и  бомбовозов  модельер,
для  праха  возвращает  метастазы,
не  к  ночи  упомянутых  галер.

А  зритель,  если  только  без  эмоций, 
собой  подобен  из  папье - маше,
к  разбрасыванию  камней  вернётся
в  известном  кохелетовом  клише.

  9.

В  известном   кохелетовом   клише
и  ветр.  Тут  ни  убавить,  ни  прибавить,
как  будто  всё  заправлено в  планшет,

в который  даже  заглянуть  не  вправе
монах,  мулла,  а также  меламед
совместно  с  Иерусалимским  равви,

чтоб  всяки  человеки   во  плоти 
не  ведая  ЗАЧЕМ(?)  столпились  в паству.
И  крутит  автор,  аки  еретик,
терциново  кольцо  Екклесиаста.

  10.

Терциново  кольцо  Екклесиаста -
отнюдь  не  для  стенания  жилет
о  тех,  кто  с  прямотою  ватерпаса

свою  спиралевидность  на  земле,
хитросплетают  тезу  с перафразой,            
как  хореограф  Эйфман  свой  балет .

Уйдёт  Адам, каким пришёл?  Вестимо!
Но,  уходя,  он  всё  ж оставит  след
такой,  какой  в  обличьи  анонима
создавший  эту книгу  Кохелет.

  11.

Создавший  эту  книгу  Кохелет
был  Сын  Давидов,  Царь  Ерусалима .
Классическое  Суета  сует

всего  скорее  просто  парадигма,
где  поиск  смысла  жизни - весь  сюжет.
Детали  проявляются  помимо,

дабы  не  на  круги  своя,  взашей.
Добро  и  Зло,  как  маска  Фантомаса
в  известном  кохелетовом  клише,  -
терциновом  кольце  Екклесиаста.
  
2000-2013
                                       
Терцины  -  стихотворение,  написанное
терцетом (трехстишие от ит. terzetto) 
с  особой  рифмовкой  и  завершающим 
отдельно стоящим  стихом.                       
                                      
***

Первично  Слово,  если  взгляд
ретроспективен.  Вспять,
быть  может,  интересно  для
того,  чтобы  опять
продлить  словесный  променад
(раз  время  истекло),
и  то  сказать,  что  Время  -  над
корпускулами  слов,
которым  имя - примитив.
Так,  с  вечностью  паря,
в  Genesis  Время  примет  и  в
молекулярный  ряд,
где  Свет  и  Темень  наравне
Господень  материал,
и где  перво-Адам  кров  не
нашёл,  но  потерял.

 1997

***

Когда  движенье  "не  с  руки"
иль  страхи - до  галлюцинаций,
в  затонах  временной  реки,
вполне  возможно  отлежаться,
отдавши  душу  напрокат.
Нужна  душа,  когда  во  сне  ты,
как  для  еврея  - минареты,
как  для  Гаргантюа  -  галеты,
как  для  Одетты  -  кастаньеты,
как  для  бездомного  -  планеты
чужой,  пропащее  тепло,
как  для  гламура  - ремесло,
а  проститутке  -  целобат.
Прикрыл  глаза  - и  жизнь  легка,
как  полноводная  река,
и  так  спокойно  на  душе,
 отлакированной  плакатом,
в  лице  навешанной  лапши,
из  этой  же  души  изъятой.
Отделенное  от  души
твое  физическое  тело
заполнит  временной  затон,
где  Гамлет  встретился  с  Отелло,
начальником  политотдела,
уже  передушившим  смело
потенциальных  Дездемон,
где  Золушка  спит  с  Азазело,
где  челядь, словно  - клиентела,
славововещает   а капелла,
и  где  слепые,  то  и  дело,
читать  стремятся  между  строк,
искуя  Фауста  урок.

  2005-2009

***

В  сказаньях  только,  или  в  самом  деле,
струится  Стикс  в  известные  врата,
Да  вот  уж  и  мадонны  поседели,
отпели  гусляры  и  менестрели,
монашенки  оформились  в  модели,
а  я  всё  продолжаю  -  о шутах.
Не  потому,  что  мне  всего  дороже
их  колпаки,  бубенчики,  слова,
которые  понятны  станут  позже,
когда  начнут  работать  жернова,
когда  проступит  каждая  острота
сквозь  бурые  от  крови  облака...
Ну,  а  пока  в  окопе  спит  пехота
и  красный  плащ,  волнующий  быка,
ещё  не  греет  руку  матадора,
и  бандерилий  праздничный  набор,
ещё  упрятан  в ящике  Пандоры,
где  ожидает  часа  Термидор.
И  кажется  в  толпе,  что  не  опасно
шутам  вселенским  хохотать  всерьёз,
но...Аннушка  уже  разлила  масло
и  к  турникету  близок  Берлиоз.

   1995

***

  "Настичь  внезапно  ритм  руки,
   месящей  тесто  человечье."
        А. Найман (  из  стихотворения).

Бог,  заменяя  раввина  на  приста,
телеграфирует  релятивисту:
всё  -  относительно.  Будь  реалистом,
что  талмудисту  -  ушат
некой  воды,  некошерной,  нечистой.
Разве  акафиста  от  сиониста
можно  дождаться...  в  шаббат?

Может  молитва  звучать  как  салют,  но
ТОТ,  кто  сработал  весь  мир  абсолютно,
про  эволюцию  думал  подспудно,
и  не  форсировал  штрих,
всё  завершающий.  Было  уютно
тем,  кто  отобраны  Ноем  на  судно,
волнам  оставив  других.

С  этой  поры  -  вакханалия  квоты,
от абсолютности  Искариота,
после  евангельского  табльдота
алчущего  целовать,
до  относительности  позолоты
равенства,  братства,  и  даже  свободы,
Энгельсу  с  Марксом  подстать.

Бравый  оркестр  заглушает  солиста,
акции  Гейтса  -  не  для  фаталиста,
их  относительность  -  партией  виста
для  Уолл-стритовых  игр.
Тонки  оттенки  висящего  свиста
Тесто  месящего  -  неДарвиниста,
автора  этих  интриг.

  2001.

***
 
                    "Cудьба  не  ведает, что делает,
                          Когда  она  играет  в  кости,
                          Но  искоса  глазок  прицеливает,
                          На  тех,  кто  забивает  гвозди."
                                   Е.Рейн. " Про  орла  и  решку."

Раз  Фортуна,  как  борзая,
бесконечно  рыщет,
фишки  на  сукно  бросают
и  богач  и  нищий.
Не  играть  -  невыносимо,
просто  катастрофа,
для  того,  кто  стать  Мессией
хочет,  без  Голгофы.
Жаждет  обнаружить  в  горсти,
как  Франциск,  стигматы,
но  приемлет  в  руки  гвозди
только  лишь  Распятый.
Избирательно  искусство
приобщенья  к  славе,
не  у  каждого  Иисуса,
за  плечами  Павел.
Что  судьба  - корона  ль,  пена
рассчитают  кости,
все  в  руках  мы  у  крупье,  но
забиваем  гвозди.

  1993

***

На  одного  штаны,
одному  -  мавзолей,
нет  в  подобном  вины
ни  твоей,  ни  моей.
По  одному  обряд
выполнит  Иерей,
режут  не  всех  подряд,
ежели  -  не  еврей.
В  тупике  суеты  -
лакома  колея,
с  этим  секстантом  -  ты,
с  этим  секстантом  -  я.
Врозь  окопный  паёк,
как  последняя  пядь.
И  славно,  что  есть  Бог,
есть  на  кого  пенять.
  
1989