Колбасная эмиграция

Начало

Здрасьте, кума Настя, Америка!

   27 июня 1987 года мы приземлились в Америке.

Почему запомнился этот день? Не очень хочется писать избитое: "Это был день начала новой жизни", хотя так оно и было. Это был перелом. Главное, надо было начинать все сначала. Кроме того, этот день был таким жарким и душным, что, перебегая от одно аэрокондиционера к другому, я грешно подумал: "За что мне такая удачная жизнь в Америке?"

Постепенно до нас доходило: денег нет, работы нет, языка нет и, главное, никто не собирается нам ничего давать. Америка нам ничего не должна. Оказалось, что в Америку каждый год прибывают на постоянное место жительство тысячи людей из разных стран, и мы лишь одни из них.

 

   Первые еврейские беженцы из России сразу в Америку не попадали. Их туда не пускали. Началось это более ста лет назад. Всех привозили на Эллис Айлэнд- небольшой остров, расположенный недалеко от Нью-Йорка. Здесь были не только евреи, но и итальянцы, украинцы, поляки. Основная цель начальной изоляции - карантин, проверка документов, изучение языка.  Люди проводили там по нескольку месяцев.

Сегодня там музей, музей эмиграции. Туристам не понять. Туристам там скучно. Ну, приехали, пожили, уехали. Но нам представлялась картина скопления новых людей в новой стране, бросивших все ради свободы. Широко открытые глаза, новый язык, новые законы, как оно будет, найдем ли работу, как родители? как дети? - становилось жарко.

А рядом на другом небольшом острове стоит светло-зеленая Статуя Свободы:

"…Всех жаждущих вздохнуть свободно, брошенных в нужде,
Из тесных берегов гонимых, бедных и сирот.
Так шлите их, бездомных и измотанных, ко мне,
Я поднимаю факел мой у золотых ворот!"

Неужели это и о нас? Мы привели детей в этот музей года через три после приезда в Америку. По лестнице поднялись до самой головы Статуи Свободы. Не уверен, что наши дети почувствовали значимость момента, значимость того, что мы сделали для них, увезя из антисемитской страны.

Через год нам выдали Грин карту - право на постоянное проживание в Америке. А еще через 8 лет (можно было через пять, но мы были так заняты, что не получалось) мы стали полноценными гражданами Соединенных Штатов Америки.

…В большом зале Бруклинского колледжа собрались сотни людей. На сцене звездно-полосатый флаг Америки. Секретарь суда произносит торжественную речь:

- От имени американского народа и правительства США поздравляю вас, новых американцев, с получением американского гражданства. Мы гордимся тем, что вы приехали к нам и верим, что и вам и нам от этого будет лучше. (Естественно, это моя свободная интерпретация). Посмотрите друг на друга. Мы все разные, но отныне мы все свободные граждане великой и свободной страны. Принимая эту присягу на верность Америке, вы освобождаетесь от всех остальных присяг, данных другим правительствам и народам. Отныне вы живете по американским законам и обязаны хранить верность только Америке.

"Настоящим я клятвенно заверяю, что я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня; что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединённых Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; что я буду верой и правдой служить Соединённым Штатам; что я возьму в руки оружие и буду сражаться на стороне Соединённых Штатов, когда я буду обязан сделать это по закону; что я буду нести нестроевую службу в вооружённых силах США, когда я буду обязан делать это по закону; что я буду выполнять гражданскую работу, когда я буду обязан делать это по закону; и что я произношу эту присягу открыто, без задних мыслей или намерения уклониться от её исполнения. Да поможет мне Бог".

Все хором повторяли слова присяги, а потом поворачивались друг к другу, черные, белые, азиаты, пожимали протянутые руки, поздравляли. В конце, прижав правую руку к сердцу хором пели Гимн Америки.

…Это звёздный наш флаг! И он будет всегда
Там, где дом храбрецов, где свободных страна.

Многие плакали…

Вспомнил слова присяги, данные мною в Советской Армии: "…Клянусь до последней капли крови защищать Советское государство и правительство СССР…Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся"

Чувствуете разницу? До последней капли крови (кому в голову пришел такой оборот речи?) защищать правительство!

"We the people - Мы народ!" - первые слова американской Конституции.

Свой первый День Независимости Америки, отмечаемый 4-го июня, мы встречали в Бруклине. Коротко это можно было назвать войной. Настоящие военные действия со стрельбой из пушек, орудий разного калибра, взрывами. В итальянском районе Бенсонхерст это явление было особенно выделяемо. Папа - итальянец выкатывает пушку на средину улицы, детки, молодые бойцы, подносят снаряды. Пальба ведется по всем направлениям. Машиной проехать невозможно. Светло, как днем. Шум - не перекричать. Стрельба велась всю ночь. Последние удары канонады затихали к четырем утра. Однажды, уже живя на Стейтен Айланде - другом районе Нью-Йорка, я стоял допоздна со шлангом в руках, защищая свой дом от пожара. В это время мои дети гоняли по улице и стреляли купленными мной заранее снарядами.

Сегодня все по-другому. Все причесано и контролируемо. Стрелять можно в строго отведенных местах до 10 часов вечера. Оно понятно - не те времена.

   Я не согласен с тем, чтобы нелегалов, пробравшихся в сегодняшнюю Америку, называли нелегальными эмигрантами. Эмигранты - это мы и такие, как мы, приехавшие законно, сдавшие экзамены, ждавшие в очереди люди. Слово эмигрант не подразумевает: перелез через забор, приехал по туристической визе и остался, проскользнул, проскочил…

Понимаю, что многим на Земле живется плохо, и было бы хорошо, чтобы весь мир превратился в Америку, но, к сожалению, некоторые приезжие хотят изменить не свою страну исхода, а Америку. Нет, нет, сочувствуя и понимая нелегалов, в том числе из сегодняшней России, говорю, закон есть закон. Принимать беженцев без проверки нельзя. Нелегалы, не пройдя проверку, не учив законы и Конституцию США, не уча язык Америки, одной ногой оставшись в стране исхода, не любят и не понимают Америку.

Сколько раз слыхал: "Ох и глупые, эти американцы-лопухи, провести вокруг пальца ничего не стоит. Жуют свою огромную пиццу у телевизора, не знают даже, где Россия, где Африка…"

Одна соседка по первому дому, дама, сидевшая на вэлфере и подрабатывавшая за наличные в местной русской аптеке, сказала: "Американцы - это дураки, ничего не понимают. Если бы я знала английский язык, я бы смогла стать президентом Америки…"

Ни эта дама, ни я, ни мой сын не могут стать президентом США. Мы не родились на американской земле. Может быть мой внук? До сих пор ни один еврей не стал президентом США. А тем, кто думает, что американцы -это ничего не понимающие простаки, советую сравнить Америку с любой страной мира. Надо сначала благоустроить свою страну, а потом можно жевать пиццу, пить пиво. В России, по-моему, начали с другого конца.

   Очень быстро на работе, на улице нам дали понять, что мы новые американцы, многого не знаем и не понимаем. Рашен! Не евреи, мы все "рашен", новые "рашен". Матрешки, балалайки, коммунизм - "рашен"!.. Согласен- не согласен - "рашен".

Первую квартиру, студию на шестом этаже, мы сняли через неделю. В Бруклине, где жила моя сестра, в шестиэтажном доме и было наше первое американское жильё. Район назывался Бенсонхёрст, итальянский район, плавно превращающийся в русский. Хозяин квартиры подписывал с нами контракт на проживание. Фамилия его была Ландау. На руке из-под рукава выглядывал синий номер, который ему вытатуировали в немецком концлагере. Он уцелел. Шесть миллионов нет, включая моего дядю Лазаря с шестью детьми.

- Четыре человека не могут жить в студии, - сказал верующий еврей старик Ландау. Потом, посмотрев на нас из-под очков, сказал:

- Ладно. Будем считать это жильё временным. Через три месяца ты должен перейти хотя бы в односпальную квартиру. - Еще раз посмотрев на нас, - И даю тебе скидку в 50 долларов…

Мебель? Знакомые подарили два неработающих аэрокондиционера. Они гудели исправно, но не давали холод. Родственники привезли нам раскладные диваны с металлической перемычкой, от которой утром ты вставал перегнутым в обратную сторону. Четыре разношерстных стула я подобрал на улице.

- Вставай, - посреди ночи разбудил я жену, - Спать на этом диване невозможно. Будем спать на полу.

Через три месяца мы переехали в односпальную квартиру. Купили первую в Америке свою кровать. А через год и два месяца купили двуспальную квартиру. Пусть разбитую, но свою. Ремонт делали сами. Удивлялись: краски есть в магазине, за мебелью не надо стоять в очереди, телефон получили через день после заказа.

Америка затягивала в новую жизнь очень быстро. Страна, из которой мы уехали, СССР, казалось, осталась в каком-то другом мире…

Первая американская работа

   В СССР рабочих вечно не хватало. Почему? - непонятно. Работая прорабом на стройке, все время приходилось искать сварщиков, слесарей, монтажников, сантехников, электриков, переманивать их с других предприятий. На зарплату прожить было нельзя. В СССР говорили: "Как вы нам платите - так мы вам работаем". При этом всех заставляли работать. Не работать было запрещено, и, если находился кто-то, который не работал, скажем, полгода, то ли по причине лени, то ли по пьянке, то ли от грусти, его вызывали в милицию и насильно устраивали на какое-то предприятие. Пользы от такого работника не было, но зато и тунеядство было устранено.

В СССР было обычным делом, когда на заводе работает 10-20-30 тысяч человек. Немало было предприятий, на которых работало по сто тысяч людей.

 В Америке предприятий, с таким количеством работников даже представить себе трудно. За исключением редких мега корпораций, здесь работают десятки, сотни, но не тысячи работников. При этом любое предприятие стремится сократить это количество и выполнять ту же работу меньшим числом рук.

Имя этому явлению - производительность труда. В Америка производительность труда как минимум в десять раз выше. Строить, скажем, большой дом, школу, офисное здание, приходит несколько десятков человек, а не 300-400, как в СССР. Соответственно, зарплата выше, такой работник живет намного лучше. И не потому, что люди какие-то другие, но организация работ, дисциплина совершенно не сравнимы с советской. Пьянство, прогулы, отлынивание, сачкование просто невозможны на американской стройке.

   Прошло много лет после моего приезда, но я и сейчас заворожённо смотрю, как за полгода на ровном месте вырастает дом, супермаркет, аптека, банк. Главные условия высокой производительности труда в Америке - это максимальная механизация работ, качество материалов и инструментов, экипировка рабочих.

   Все вновь прибывшие в Нью-Йорк попадали под крыло организации под названием NYANA (Нью -Йоркская Ассоциация для новых американцев). Держали нас там до четырех месяцев. Выдавали какие-то деньги на оплату квартиры, обучали английскому языку, помогали найти работу.

Английского языка в то время никто из нас не знал. За небольшим исключением. Даже бывшие учителя английского языка в реальной жизни не очень-то разговаривали по-английски. В Советском Союзе иностранный язык, хоть и изучался в школах, но на таком уровне, чтобы лучше вы его не знали, чем знали.

…Вспомнил моего школьного товарища Сергея, который после школы поступил на работу в Комитет Государственной Безопасности СССР (Всемогущий КГБ). Он рассказывал, что в школе КГБ его сразу начали обучать немецкому языку.

- Как же, - спросил я, - Мы же учили английский?

- А нам объяснили, если ты учил в школе английский, то он для тебя безвозвратно утерян, и учить надо другой язык с самого начала…

  Максимальный уровень знания английского языка по шкале американской школы среди нас был третий. Большинство попадало на первый или даже на нулевой уровень. Помню, как в коридоре на перерыве рассказывали о некоем мудреце из Бобруйска, отвечавшего на вопросы учителя на языке Идиш. Но точно уж все отвечали не впопад. Учителя наши русского языка не знали, и мы барахтались, как могли.

А всего через несколько лет стали прибывать новые выходцы из СССР с гораздо более высоким уровнем знания языка: пятым и даже шестым. 

- Какую работу вы ищете? - спросил меня ведущий NYANA, занимавшийся моим делом.

- По образованию - я инженер, работал главным инженером спец. монтажа. Электрика, сантехника, -ответил я честно и с гордостью за свою занимаемую в прошлом должность.

- Что, - выпучил глаза ведущий, еле говоривший по-русски, - Что такое спец. монтаж? Знаете, мы инженерам не помогаем. Инженеры в Америке - одни из самых высоко оплачиваемых профессий. У нас нет заявок на инженеров.

- Скажите, - ведущий перешел на доверительный тон, - Вы сегодня шестой, который сказал, что был в СССР инженером. Сколько инженеров было у вас в стране? Почему все приезжие - инженеры? А кто был рабочим?

И, действительно, большинство евреев имело высшее образование. Из СССР выехали тысячи врачей, инженеров, музыкантов, экономистов.

Ситуация становилась комической.

-Нет,- ответил я, не все были инженерами, вспомнив эмигрантскую шутку, что остальные были дантистами и скрипачами. Ведущий засмеялся и спросил:

- Скажите честно, что вы умеете делать?

- Я могу работать сантехником.

- Хм-м, - пробурчал ведущий, - Никогда не думал, что в России существует сантехника.

А еще через несколько дней мне предложили поработать сантехником в маленькой сантехнической компании Манхеттена.

   Но я уже работал и до этого! Через четыре дня после приезда в Америку брат моей жены Миша сказал, что знаком с одним контрактором- сантехником из наших. Звали его Сол (Соломон), кажется, Бергер. Мы пришли к нему вечером. Сол, даже не поднявшись с дивана, сказал в виде большого одолжения: "Приходи завтра к автобусу, там посмотрим". Я отработал у Сола неделю. Мы чинили какие-то трубы на Манхеттене. В обеденный перерыв у меня не было ни денег, ни бутерброда, и я просто сидел и смотрел, как едят другие. Молодой марокканский еврей в кипе, работавший рядом, подошел и отломал мне половину своей питы с хумусом… Такие моменты не забываются.

А в конце недели Сол не выдал мне зарплату. Сказал, что выдаст потом. Так меня первый раз обманули в Америке…

   Это была ломка. Настоящая ломка, когда врачи, музыканты, дантисты, учителя, инженеры устраивались работать таксистами, швеями, продавцами, сапожниками, поварами. Советские дипломы в Америке не признавались. Все понимали, что без английского языка по-другому невозможно. Но это теоретически. А практически иногда приводила к срывам, разладам в семье, в отношениях с детьми.

…Большинство выдержало. Большинство село за парты, сдали экзамены на различные американские лицензии, открыли собственные поначалу небольшие бизнесы, магазинчики, мастерские. Через 30 лет с начала эмиграции можно с гордостью сказать, что средний доход и среднее материальное положение средней эмигрантской семьи выше, чем средней американской.

… Однажды я не выдержал. Мы сидели на кухне одного моего старого знакомого, жившего

раньше бедно с матерью в советской коммуналке и необычайно разбогатевшего в Америке:

- Фимчик, скажи, ну для чего тебе такой большой дом на Манхеттен Бич? 9 спален?!

Фима медленно доел соленый огурец после водки, глянул на меня, вздохнул и сказал:

- Знаешь, Толян, я и сам не понимаю, на кой хрен мне девять спален. Так получилось… Может из-за коммуналки?

Американский расизм

   Первую работу я потерял через 3 недели. Мой маленький босс просто позвонил мне и сказал: "Работы нет, когда будет, позвоню. Завтра не приходи".

Опять пришлось обратиться за помощью к ведущей NAYANA.  У жены работы не было. Мы начинали понимать, что работа в Америке - состояние шаткое. Никто не гарантирует, а тем более не заставляет работать. Работ на всех не хватает, а для того, чтобы удержаться на работе, надо работать хорошо. С большой государственной точки зрения это положительно - при здоровом капитализме какой-то процент безработных должен существовать. Но как быть нам? Как платить за квартиру, покупать еду и одежду, как жить?

Многие из наших, понимая риск не иметь гарантированную работу, сразу перешли на социальное обеспечение. Вэлфер - так называется программа помощи бедным в Америке. Да, вэлфер спас многих эмигрантов от нищеты. В то же время вэлфер приводил к привычке не работать, безделью. А главное, надо было все время доказывать, что ты бедный. Это отрицательно отражалось на уровне жизни, на отношениях в семье.

Эмиграция быстро разделилась на тех, кто выбрал жизнь на пособии, и тех, кто пошел работать. Мы пошли работать.

   Помощник сантехника - так называлась моя первая работа. Зарплата: два с половиной доллара в час. Компания состояла из хозяина, довольно пожилого польского еврея Зелика, чернокожего мастер-сантехника Майка и меня, молодого помощника: принеси - подай.

Зелик говорил немного по-русски. Он сидел в каком-то сибирском лагере, как поляк, потом воевал в польском корпусе в составе Красной Армии. Затем по договору СССР с польским правительством после войны вернулся в Польшу. Зелик рассказывал, как встречали поляки тех немногочисленных евреев, которые разными путями уцелели в войне и возвращались в Польшу. Еврейские дома и магазины были разграблены, синагоги уничтожены. Евреев не пускали к себе домой. Дошло до погромов и убийств. Польский антисемитизм превосходил немецкий. Тогда же начали проявляться и многочисленные факты скотского отношения поляков к соседям-евреям во время Второй Мировой Войны, во время немецкой оккупации. Холокост, лагеря смерти, газовые камеры - фотографии ужасов поползли по миру.

Польша говорит, что все преступления против евреев совершали немцы. Мы, евреи, говорим, что не только немцы, но и поляки, литовцы, украинцы…

- Иду по улице Кракова, где мы жили до войны, - рассказывал мне Зелик, - Смотрю, идут люди в хасидской одежде, черные длинные лапсердаки, черные фетровые шляпы. Евреи! Но, оказалось, это были поляки, разграбившие синагогу…

… Не в силах обеспечить безопасность евреев, польское правительство разрешило им выехать в только что образованный Израиль. Эти бывшие польские евреи, многие из которых воевали на фронтах, стали мощной составляющей еврейского государства. Именно они первыми поняли, что в этом мире никто не защитит евреев от врагов, кроме самих себя. Сионизм после войны приобрел новое значение: государство Израиль - это не только наша земля, где мы имеем право жить, но и земля, где мы имеем шанс выжить!

   Зелик, великолепный механик, сначала попал в лагерь для переселенцев на Кипре, а потом в Израиль. Уже на Кипре он чинил сантехнику, велосипеды, кастрюли. Потом работал в Израиле. Затем попал в Америку, где и основал маленькую сантехническую компанию. Он научил меня многому, этот ужасный с тяжелым характером Зелик, мой первый капиталист-эксплуататор. И мой первый учитель в Америке. Спасибо ему!

А мастер-сантехником в нашей компании был чернокожий Майк, почти коренной американец. На самом деле его привезли родители еще ребенком из Ямайки. У Майка тоже, как и у Зелика, был тяжелый характер. Сантехнику он знал великолепно, но на этом его положительные качества заканчивались. Получал Майк раз в десять больше меня, все время переругивался с хозяином, всегда был чем-то недоволен. Майк не любил белых за то, что они белые; Зелика за то, что он хозяин; меня за то, что я молод, а ему скоро на пенсию. Однажды Зелик сказал мне, что по требованию Майка, ему уже пришлось уволить несколько помощников. Майк начал рычать и на меня. В течение дня Зелика не было, и мы работали вдвоем. Майк злился на меня за то, что я не понимаю, как по-английски молоток, труба, гаечный ключ.

"Хаммер,- понимаешь, - хаммер" - зверел Майк, выпучив на меня глаза. Он жаловался Зелику, что ему невозможно работать с таким, как я, тупым и необразованным помощником. Майку и в голову не приходило, что на свете есть люди, не говорящие по-английски.

- И потом он глухой, - кричал Майк Зелику, - Что я ему не говорю, он не слышит. Купи ему слуховой аппарат.

И это было правда, он обращался ко мне, а я смотрел на него молча, не реагируя. Вам смешно? Сейчас мне тоже.

Понимая, что скоро Майк меня выдавит, я приготовил дома по словарю речь. Однажды, когда мы остались вдвоем с Майком в каком-то глухом подвале, я прочитал ему эту речь:

- Ты, черная обезьяна, - сказал я, - Если ты не прекратишь жаловаться на меня хозяину, тебе здесь в подвале наступит конец! В подтверждение своих слов я держал в руках огромный сантехнический ключ… Мне было 35. Майку 62…

Майк не сказал ни слова. Отвернулся и ушел. Мы продолжали работать. Жалобы прекратились. Однажды нам пришлось устанавливать джакузи, совершенно новое оборудование в те времена, ни Зелик, ни Майк понятия не имели с чего начать. А когда я попросил технический паспорт и, прочитав его, рассказал им, что нужно делать, они онемели. Хозяин повысил мне зарплату на 25 центов в час, а Майк стал со мной советоваться по сантехнике. Естественно, я продолжал таскать газовые баллоны, тяжелые унитазы и даже чугунные ванны по этажам. Тогда это было для меня не сложно. 

   Зелик принес в обеденный перерыв три огромных бутерброда, бутылку водки и коробку апельсинового сока. Я налил себе полстакана водки и поднес ко рту.

-Стой, - заорал Майк, - Разбавь водку апельсиновым соком, иначе ты сожжёшь все внутри себя.

Я засмеялся, а Зелик сказал:

- Не беспокойся за этих рашен. Они привыкли.

   Сейчас, прожив много лет в Америке, я никогда бы не назвал черных обезьянами. Среди них есть, так же, как и среди белых, умные и глупые, хорошие и плохие, добрые и злые. Если вы заблудились в дороге, черные помогут быстрее, чем белые.

Нам, евреям, не подходит расизм. Мы не совсем белые, даже если у некоторых голубые глаза и белые кудри. Тем из нас, кто думает, что мы ближе к белым англосаксам, арийцам, славянам, советую спросить последних, считают ли они нас своими братьями?

Мир через 100-200 лет будет смуглым, и в этом нет никакой проблемы. Современный Израиль гораздо легче находит общий язык с не европейскими странами: Китаем, Индией, христианской Африкой. С Европой наша любовь не сложилась.

   Это давно поняли американские евреи, которые еще в 60-х годах прошлого столетия взяли курс на сближение с черными американцами. Евреи поддержали движение "Черных пантер", понимая, что расизм и антисемитизм имеют общие корни. Еще не так давно в Америке можно было встретить надписи: "Только для белых". Порывшись немного в истории, я узнал, за такими дверьми евреев тоже не ждали, а кое-где было написано: "Не для евреев". Не надо думать, что ККК (Ку-Клукс-Клан) был создан для защиты белых евреев.

…Факт, рассказанный мне пожилым евреем- американцем. Звали его Фил.

- Мы жили тогда в штате Южная Каролина. Было это до войны. На дверях одного из ресторанов появилась надпись: "Собакам и евреям не входить!" Да-да, именно такая надпись. И это было ненаказуемо тогда! Мы, молодые евреи, блокировали этот ресторан, не пуская посетителей, пока хозяин не снял эту надпись…

Сегодня немало чернокожих считают себя евреями, посещают синагоги, живут по-еврейски. И в Америке, и в Израиле. Но еще большее число их переходит в Ислам, особенно в тюрьмах США. Эти, к сожалению, не становятся нашими друзьями.

А еще через полгода Зелик вышел на пенсию, закрыв компанию, и мы с Майком стали официальными американскими безработными. Помню, огромные очереди в офисе за получением пособия по безработице. Молчаливые люди, неприятное чувство тревоги. Надписи на английском, испанском, китайском, итальянском. На русском надписей не было.

Я нашел работу через две недели. В этот раз, поверив в мой рассказ, меня приняли инженером сантехнического отдела большой девелоперской компании с хорошей зарплатой и льготами.

-I am proud for you, boy! - Сказал мне Майк при встрече, - Я горжусь тобой, парень!

С тех пор прошло много времени. Негры начали величать себя афроамериканцами. Полит корректность перешла все границы и превратилась в раздачу бесплатных льгот и безнаказанности. В Америке появился черный расизм.

…Однажды в госпитале мама сказала мне:

- Скажи, можно попросить заменить этого черного доктора?

- Нет. Но почему?

- Понимаешь, - сказала мама, - этот доктор ничего не знает. Он получил льготный диплом врача…

Думаю, нормальных чернокожих американцев унижает и оскорбляет такая сверх полит корректность.

Конгресс США никогда не признал евреев этническим меньшинством, хоть нас намного меньше, чем афроамериканцев. И никогда никаких льгот нам не дал.

И правильно сделали американские конгрессмены: позор-то был бы какой - льготы за то, что ты еврей!

Наелись…

    Сейчас стало модно в России восхвалять продукты бывшего СССР, советское качество. Якобы все было натуральным, без гормонов, химических добавок, антибиотиков.  Современная молодежь начинает думать, что они что-то пропустили, что при социализме жилось лучше. Понятно, что делается это чисто в пропагандистских целях: назад в СССР. Даже известную мелодию Битлз "Back to USSR" стали крутить чаще.

Но я расскажу не о политике, а о еде.

Еды в СССР просто не хватало. Любой! Магазины стояли пустыми. Не было мяса, колбас, масла, рыбы, яиц, не хватало хлеба. Была водка, рыбные консервы "Тюлька в томате", немного хлеба. Было мороженное, пирожки разные, макароны, маргарин, минеральная вода, томатный и березовый соки, сахар, соль. По-моему, ничего не пропустил.

Говорили: "В Советском Союзе две проблемы: как достать еду, и как похудеть" …

Едой давали взятки. Например, банка растворимого кофе или палка колбасы "Сервелат" могли служить взяткой.

Процесс ежедневного доставания еды происходил так: после работы, не заходя домой, нужно было выстоять в очереди - сегодня за маслом и суповыми наборами из костей, завтра за яйцами, овощами, кефиром, сметаной. Все эти продукты появлялись только с 5-ти часов вечера. На всех не хватало.

На рынке было почти все, но очень дорого.

   Собственно, выражение "колбасная эмиграция" говорит о том, что колбасы не хватало. Помню, как фотографировались наши эмигранты на фоне бесчисленных колбас в русском магазине Брайтона, а потом посылали эти фотографию друзьям в СССР. Штук сто разных видов и сортов колбас свисало с потолка магазина - так украшали и привлекали наших в те времена.

Те же, кто зовет назад в СССР, придумали, что именно за колбасой уехали евреи СССР. Ложь! У евреев было не меньше и не больше колбасы, чем у других. Евреи уехали от антисемитизма.

   Мой первый семейный поход в супермаркет Америки я запомнил. Получив первую зарплату, мы всей семьей отправились за продуктами.  Машины у нас не было. Накупили полную телегу еды. Подсчитали деньги. За один день моей недельной зарплаты купили еды на всю неделю. Впечатляло. С голоду не умрем.

Надо добавить, что сейчас огромные куриные ноги, замороженную в прошлом веке говяжью печенку, макароны мешком мы давно не покупаем, и естественно жалуемся, что сегодняшние продукты неслыханно подорожали. Холодильники в Америке в два раза больше, чем Европе. И животы тоже…

   С этой дефицитной точки зрения нашу эмиграцию можно назвать не только колбасной, но и одежной, и джинсовой, и туфельной, и шампуньной, и даже туалетно-бумажной. Не буду развивать эту тему. До сих пор непонятно, почему в могучем СССР всего этого не хватало.

В школах, госпиталях и даже тюрьмах Америки кормят отлично. Бедные в Америке есть, но голодных и раздетых в Америке нет.

Рестораны типа: "All you can eat - Все, что можешь съесть" распространены и популярны. Думаю, что их надо отнести к грехам человеческим. Там не только едят в три раза больше, но и выбрасывают в три раза больше продуктов. Грех!

По данным ООН в мире в 2015 году голодало около миллиарда человек. Америка посылает помощь продуктами во все эти страны на миллиарды долларов, больше любой другой страны.

Давным-давно зашли мы с Сеней в такой, ешь до отвала, ресторан. Я в этом ресторане второй раз, Сеня впервые. Необходимо было заказать какое-то блюдо, а остальная еда стояла на столах вдоль стен в неограниченном количестве.

- Сеня, - все это можно есть, сколько хочешь.

- Не может быть!

- Да, все входит в цену.

- Все?

- Все!

- Пошли…

И мы пошли… Через полчаса на нашем столе образовалась гора из пустых тарелок от съеденной еды. Подошла официантка и что-то спросила на непонятном английском языке, показывая на наш стол - она пыталась убрать гору грязных тарелок.

- Нет, - заорали мы с Сеней, - ничего больше не надо, решив, что она предлагает еще еду. Официантка ушла. На столе была пирамида из тарелок. Дышать было трудно. В это время принесли заказанные нами основные блюда…

Школьные годы в Нью-Йорке

   В школах Америки нет коллективных родительских собраний. Собрания есть, но встреча с учителем только индивидуальная. Здесь, в отличие от СССР, немыслимо, чтобы учительница перед всем классом сказала:

- Знаете, папаша, ваш сын - совершенный неуч! Не знаю, почему, но он совершенно не понимает теоремы Пифагора, сколько я ему не объясняю…

Гонимый папаша краснел, потупив глаза от стыда перед другими родителями, а по приходу домой брал ремень и говорил сыну:

- Я тебе покажу теорему Пифагора!.. Ты у меня долго этого Пифагора будешь помнить!

Очень скоро мои дети сообщили мне, что за ремень в Америке вызывают полицию. Естественно, я не сдавался и говорил, что им это не поможет, сначала ремень, потом полиция, но потом опять ремень.

   Мои дети из-за нашего отъезда не успели учиться в советской школе. Старший сын, которого мы отдали в школу с 6-ти лет, естественно считая его гением, проучился почти год. Ровно через 2 месяца оказалось, что он не гений, и что у него ужасный почерк, и он хуже всех в науке чистописания. Ну, не получались у него волосяные линии и заглавные, а молодая учительница выбрала простой способ наказания: каждый день, она в клочки рвала сына тетрадь, требуя к утру принести новую, переписанную заново.  Это продолжалось довольно долго. Ребенок плакал, а мы не знали, что делать.

- Ты что, Ленин? Почему у тебя такой плохой почерк?  - Ребенок ревел, не понимая, почему он Ленин.

Однажды я не выдержал и решил ему помочь. Надев рабочую кепку, отправился на родительское собрание. Демонстративно сел впереди, заслонив плечами весь ряд. Уставившись на учительницу глазами первого любовника, я кивал головой в знак согласия со всем, что она говорила. А она призывала родителей покрасить и отремонтировать парты - это было нормально в советской школе.

- Елизавета Васильевна, я могу помочь, я строитель.

- Да? Останьтесь после собрания. А вы чей родитель? - услышав имя моего сына, - у него, знаете, ужасный почерк.

- А я могу помочь покрасить парты в зеленый цвет, а заодно окна и двери в коричневый.

После этого собрания и нескольких банок краски, взятых с нашего производственного склада, мой сын стал приносить четверки. Тетради больше не рвались, а учительница говорила сыну: "Обязательно передай привет твоему папе. Скажи спасибо".

…Мой сын так и не научился нормально писать ручкой. Кто помнит сегодня науку чистописания? Кажется, все человечество не напишет рукой ни слова. Все печатают на компьютере.

   Однажды подобная ситуация повторилась в американской школе. Сын учился хорошо. Но для перехода из восьмого класса в специальную школу для одаренных детей ему не хватало одного балла. Решили, что необходимо мое вмешательство. Попросил встречу с завучем школы. Надел русскую кепку и пошел.

- Понимаете, мистер Роджерс, - Для нас, эмигрантов, образование имеет большое значение.

- Да, а почему? Зачем мучить ребенка?

- Нет-нет, образование - это очень важно, - разъяснял я учителю. - Скажите, что нужно сделать, чтобы он перешел в эту специальную школу?

- Да, но у вашего сына не хватает одного балла.

Понимая, что красить парты здесь не пройдет:

- Вы, мистер Роджерс, только скажите, и он выучит все, что требуется. Уж поверьте, мы русские, разбираемся с детьми по-своему, проще, чем американские родители.

Завуч посмотрел на меня серьезно и внимательно. Сделал какую-то запись в блокноте.

Сын экзамен сдал. И поступил в привилегированную школу. Но через две недели к нему подошли инспектора по надзору за семьей и спросили:

- Отец тебя бьет? Что значит "Разберусь по-русски"? Это форма насилия над ребенком?

- Нет, догадавшись, - сказал сын, - отец нас сестрой никогда не бьет, (что было не совсем правдой).

Его оставили в покое, а мое имя попало в список потенциально агрессивных родителей.

…Прошли годы. С гордостью пишу, что и сын, и дочь окончили университеты и получили Master degree (уж не знаю, как это по-русски). Мою кепку иногда вспоминаем.

   Однажды позвонил сын и сказал:

- Сегодня был в школе у сына (моего внука). Надел кепку (он надел бейсболку), и все получилось…

Но не все гладко в американской школе. Полит корректность во многом разъела бывшую лучшую в мире систему образования. Сначала отменили школьные формы, потом запретили делать детям замечания, облегчили экзамены для черных детей. Бесплатная раздача презервативов… Спущенные штаны… Сквернословие… Наркотики… Полиция в школах… Дошло до того, что родители продают дома и покупают новые в районах с лучшими школами. Или переплачивают за учебу в частных школах.

Но зато университеты Америки великолепны. И высшее образование очень хорошее. Пришлось побывать мне и в студенческих общежитиях: у каждого студента своя комната, свой туалет, свой холодильник, свое парковочное место для машины.

Вспомнил старый анекдот:

- Сын, -пишет отец иностранного студента в Москву, - тебе далеко до института, я пришлю тебе машину.

- Папа, в СССР студенты ездят на автобусах, здесь ни у кого нет машины.

- Ну, так я пришлю тебе автобус…

М-да… Кому нужны были эти персональные машины в то время? Студенческие отряды… Песни под гитару у костра: "От сессии до сессии живут студенты весело, а сессия всего два раза в год…"

Кстати, американские студенты тоже не монахи. Не верите? Поезжайте и посмотрите Spring vacation - весенние каникулы.

Наконец-то я стал американским бизнесменом

   Почти каждый американец хотя бы раз в жизни был в бизнесе. Бизнес в Америке делится на большой, средний и малый, причем малый - это, когда 50 работников, что совсем немало. Я не дорос ни до большого, ни до среднего, ни до малого. Каждый из этих бизнесов имеет соответствующие проблемы. Как говорили в Одессе: "Мне бы их проблемы!" А мой товарищ Сеня, устроившись на работу заправщиком бензина, сказал как-то:

- Трамп мне завидует.

- Почему Трамп должен тебе завидовать?

- А ты думал, я ему буду завидовать? Я отработал день, заправил сто машин, получил свои чаевые и ушел домой к Людке. А Трампу 24 часа крутят голову. Он уже и не знает, как выкрутиться.

/Продолжение следует/