ДОМ ШАЛЯПИНЫХ

Рада ЛАНДАРЬ,
искусствовед
Cambridge, МА

The most influential opera singer Feodor, born the same year as Enrico Caruso (1873) was the first Russian singer to establish a great international career. His impact in making the drama and the acting in opera equal with the music, and in transforming the basso from supporting player to protagonist, is still felt today partly by way of the wealth of written and recorded material he left us. After the Russian Revolution he was at first treated as a distinguished artist of Soviet Russia. However, the harsh everyday life and the psychological climate, as well as reportedly, the encroachment on same of his property by the Communist authorities caused him to remain outside Russia. He was denounced as ”antirevolutionary” and deprived of all his Russian property and titles. He died in Paris, an exile, in 1938.
This article is about the house of Feodor Chaliapin, which he purchased for himself and for members of his family. Director of the Chaliapin House Museum in Moscow Eleonora Sokolova and Chaliapin’s great grand daughter, a theater historian and a creator of puppets Dasja Pozner take part in the conversation about the great actor.

Речь об актёре, которому благодарные поклонники дарили золотые лиры и лопнувшие от апплодисментов лайковые перчатки, о великом певце, пришедшем из Суконной слободы на сцену оперного театра, о кавалере орденов Почетного легиона, о первом Народном артисте Республики, о заботливом отце многодетного семейства.

Речь пойдёт о человеке, на чью могильную плиту несравненная Пиаф возложила венок из белых роз с надписью: «Соловью России от воробышка Франции», о подлинном гении — Фёдоре Ивановиче Шаляпине.

На разговор этот меня сподвигли две очаровательные женщины. Одна живёт в нашей Новой Англии, другая — несколько дней была тут проездом. Первая — правнучка Шаляпина, названная Дасей в честь своей бабушки, младшей дочери певца. Вторая — директор Дома-музея Шаляпина на Новинском бульваре в Москве, прекрасный пианист и музыкальный критик Элеонора Соколова. Обе занимаются историей театрального искусства. Только правнучка всю жизнь тяготела к искусству кукольного театра, а куратор московского музея — театра оперного. Одна написала диссертацию на тему: «Влияние Гофмана на русскую сцену», другая — «Режиссёрские принципы С. И. Мамонтова и его Частная опера». Первую, родом из Франции, ещё в раннем детстве увезли в Америку. Другая появилась на свет в старом, некогда персидском городе, но тоже не надолго задержалась там.

Не только старые пластинки с выразительным глубоким голосом, но и само имя: Фёдор Шаляпин для обеих — не пустой звук, а, можно сказать, канва их собственной жизни. Поэтому удивляться не приходится тому, что одна уже после школы принялась за изучение родного языка прадедушки, а другая, как настоящая верная дому хозяйка, после смерти мужа Н. Н. Соколова, первого директора единственного шаляпинского Дома-музея в Москве, взяла бразды правления Домом в собственные руки.

Но начну по порядку: с визита молодой дамы. Ближе к часу «между волком и собакой» порог моей скромной обители в Кембридже переступила молоденькая женщина с внимательными светлыми глазами. Я невольно стала размышлять: если Дася похожа на бабушку, а бабушка унаследовала от отца эту притягательность милого кокетливого и, в то же время, серьёзного взгляда, то перед тобой стоит и улыбается частичка великого актёра.