МЕЧТАТЬ И ДЕЛАТЬ

Наталия Королёва – дочь конструктора первых космических аппаратов и основоположника советской космонавтики Сергея Королёва – рассказывает читателям «Кругозора» о своём отце, его мечтах и делах.

Уходящий год – «космический»: в январе отмечали 100-летие Сергея Павловича Королёва, в сентябре – 150-летний юбилей Константина Эдуардовича Циолковского, а в октябре – полвека со дня запуска первого искусственного спутника Земли. И приглашение в качестве гостя последнего в этом году номера «КРУГОЗОРА» именно Наталии Сергеевны Королёвой – дочери конструктора первых космических аппаратов – вполне понятно. Тем более, что недавно в Москве вышло второе издание её книги «Отец».

– Я с большим интересом читал издание предыдущее: надписанный вашей рукой двухтомник, подаренный Абраму Борисовичу Крайзману. Зная о моём увлечении личностью Сергея Павловича и грядущем интервью с вами, он любезно предоставил мне на время эти книги. Любая дотоле неведомая деталь жизни легендарного Королёва всегда интересна. Хотя бы эпизоды, поведанные мне тем же Абрамом Борисовичем, который, будучи командиром технического дивизиона Бригады особого назначения, в обстановке строжайшей секретности перевозил в 1947 году под руководством вашего отца несколько немецких баллистических ракет Фау-2 из Германии в СССР. Но то – лишь эпизоды, а у вас же – целый том дополнительный о жизни Сергея Павловича...

– О тех эпизодах тоже написано в мемуарах об отце. Вообще же, в трёхтомнике много совершенно новых материалов и фотографий, значительная часть их публикуется впервые. Много архивных материалов пришлось пересмотреть, с некоторых гриф секретности был снят не так уж давно.

– Имя вашего отца было рассекречено только после его смерти. Прежде все мы знали о некоем абстрактном Главном конструкторе космических аппаратов. А когда в печати появились некрологи, его биография, из которой следовало, что родина Сергея Павловича – Житомир – сколько, помню, разговоров началось в городе (я тогда там жил). Через несколько лет, когда на улице Леваневского открывали мемориальный музей в том самом доме, где ваш папа родился, я поспешил туда на торжество с фотоаппаратом, втайне надеясь посоперничать с известными фотожурналистами и сделать для местной «молодёжки» неподражаемый снимок. Увы, замысел не удался, а вот бабушку вашу – Марию Николаевну Баланину – я и увидел, и услышал. Поразительная энергичность, вопреки её уже весьма почтенному возрасту, не могла не вызвать восхищения и не запомниться.

– Мы тогда вместе приехали в Житомир: с бабушкой и моим семилетним сыном Андреем. Бабушка и ленточку разрезала, и первой в дом вошла, из которого уехала 62 года назад. А потом ходила по комнатам, где по её описанию была воссоздана обстановка того времени, и вспоминала, вспоминала... Она пережила своего сына на 14 лет, сохранив в весьма почтенном возрасте острый ум и феноменальную память в сочетании с замечательным даром рассказчика. И все эти годы посвятила увековечению памяти сына.

– Великий Мечтатель и Делатель, окружённый ореолом секретности и загадочности – таким утвердился в представлении многих, в том числе и моём, образ вашего отца. А наряду с этим – взаимоисключающие характеристики, доносящиеся от тех, кто, мол, его или знал, или находился рядом: «ужасный педант, трудоголик до деспотизма и самоистязания» и – «романтик». «Сухарь-администратор» и – «справедливый, добрый»... Насколько эти характеристики правильны? Каким же в действительности был ваш отец?

– Главными чертами в его характере я назвала бы целеустремлённость, умение смотреть вперёд и убеждённость в важности дела, которому он посвятил свою жизнь. Отец всегда стремился создавать нечто новое, необычное, то, чего никто до него не делал. Своей волей и убеждённостью он умел вдохновить любого на участие в общем деле. И ничто, даже годы заключения, не смогло сломить его, заставить свернуть с дороги. Он всегда знал, чего хочет добиться, потому не разбрасывался, а искал пути к достижению главной цели.

Трудоголик? Да. Приходил на работу первым, а уходил последним. Рабочий день отца заканчивался не раньше девяти, а иногда в десятьодиннадцать часов вечера. Так было и в Москве, и на космодроме. Он работал яростно, страстно, неистово, словно торопился жить, и сутки для него были коротки. В студенческие годы даже старался спать через ночь – так ценил время. Академик Раушенбах – физик-механик, один из основоположников российской космонавтики – рассказывал, что стремление использовать каждую минуту приводило к тому, что полёты на космодром совершались только ночью. Отец просто не мог допустить, чтобы дорога съедала рабочий день...