Бостонский КругозорБратья наши меньшие

МИККИ

Внезапно тишину прорезал тоненький надрывный звук. Это был плач, очень жалобный, означавший одно: Помогите! А звучал он весьма знакомо: Мяу!

Лалла РУК
Бостон

Однажды вечером, когда всё положенное выполнить за долгий день оказалось завершено, я вышла прогуляться. Было начало лета. Прохлада сохраняла ещё теплоту ушедшего дня. Ветерок иногда приносил ароматы цветов — ночных фиалок, душистого табака, нарциссов. Эти знакомые с детства запахи напоминали о прежней жизни на дачах. Но там еще обволакивали ароматы левкоев, флоксов, шиповника. В Америке они не издают такое благоухание. Жаль.

Однако, по-своему красиво казалось все и на нынешнем моем пути. Деревья отбрасывали тени на черном асфальте, огромная луна выглядела подвешенной декорацией. Маленькая улочка пригорода, в котором я живу, вытянулась опрятной и безопасной. Все уже спало. Дорогу освещали старые фонари перед входами в дома и вечная над нами льющая сияние луна…

Ничего странного, что это одинокое гулянье было наполнено печальными воспоминаниями. Когда прежде я выходила по необходимости вывести собаку, и мы шли повсюду вместе, я не ощущала так остро отсутствие дорогих людей. У меня был чуткий преданный друг, утешавший меня. Много лет мы были вместе. Его не стало… Я думаю, горе при потерях так мучительно потому, что человек не знает куда деть любовь к тому, кого больше нет. Вытравливать привычку любить и заботиться — все равно, что умерщвлять душу. Я брела и вздрагивала от воспоминания о том, как мягкий комочек — милая головка тычется на ходу о мои колени… Мол, привет, ты о чем там думаешь?

Внезапно тишину прорезал тоненький надрывный звук. Это был плач, очень жалобный, означавший одно: Помогите! А звучал он весьма знакомо: Мяу!