Экологическая специализация - желательное будущее России

        Для сохранения биосферы и выживания человечества необходимо, чтобы от четверти до трети всей земной суши занимали естественные леса, степи, прерии, луга, тундры, высокогорья с ледниками и снежниками и другие природные ландшафты с диким животным миром, но поскольку это во многих регионах трудно осуществимо, то должна  быть и экологическая компенсация в виде стран, где природный ландшафт распространён  в избытке и имеет, тем самым, международное значение. Россия - одна из немногих крупных стран (наряду с Канадой и Бразилией), которая могла бы стать "профессиональным" экологическим донором для мирового сообщества. На мой взгляд, желательна экологическая специализация нашей страны в глобальном масштабе  - превращение большей её части в национальные парки, природные заповедники, а также в промыслово-охотничьи, рыболовные и прочие полудикие угодья, используемые в пределах естественного прироста биомассы. Рассмотрим доводы в пользу такого решения.

        Российская империя заняла больше земель, чем смогла освоить и заселить. В наши дни обитаемое людьми  пространство внутри Российской Федерации сокращается и фрагментируется. В том или ином смысле "нормальное", "здоровое" сельское хозяйство за пределами Черноземья и Северного Кавказа существует в виде товарных агрокомплексов вблизи больших городов, а разносторонняя крестьянская жизнь и демографически полноценное сельское население наблюдается у некоторых нерусских народов Поволжья, Урала и Сибири. В сельской местности остальных регионов коренное население заметно деградирует и вырождается; там круглый год проживают  разве что   инвалиды и пенсионеры. На большей части российского Нечерноземья деревня стала реликтовым явлением и поддерживается только летней деятельностью горожан, а вокруг городов преобразовалась в дачные посёлки.

        Известные надежды на экономическое и социальное развитие России можно отнести к её большим городам и к окружающему их субурбанизированному ядру, сосредоточенному вокруг Москвы и распределённому возле региональных "столиц"  (центров "субъектов федерации"). А чт? делать с остальной территорией, внешней и внутренней периферией, занимающей миллионы (!) квадратных километров? Ареалы экономического затишья и упадка можно превратить в места процветающего природного ландшафта, который ведь всё равно должен где-то размещаться.

        В России после 1991 г. углубилась  социально-экономическая поляризация общества, аналогично возросли контрасты между столицей и провинцией, центрами и периферией  на всех территориальных уровнях: и в рамках страны, и в каждом регионе (субъекте федерации), и во внутриобластном (сельском) административном районе, и в отдельно взятом городе. В географических районах разного размера и ранга относительный подъём центров сопровождается упадком окраин. Тем самым, появляются новые "пустыри" для (само)восстановления природных биоценозов.

        Поляризация общества повлекла экологическую поляризацию ландшафта, растительного покрова, дикого животного мира. В Нечерноземье исчезают созданные трудом многих поколений культурные угодья - пашня, сенокосы, пастбища - в противоположных транспортно-географических условиях: с одной стороны, вдали от больших городов и магистральных дорог; с другой стороны - в пагубной близости от алчных городских застройщиков.       

        Поляризация животного мира идёт "с обратным знаком": погибают требовательные к среде звери-"аристократы" - леопард, тигр, а выживают более всеядные "плебеи", приспособленные к дистанционному сосуществованию с людьми. Так, возвращаются в прежние места обитания и облюбовывают себе новые экологические ниши дикий кабан, лисица, заяц, лось, а кое-где и волк.       

        Российские законы и обычаи фактически не защищают биосферу, её элементы сохраняются только благодаря относительно плохой транспортной доступности (по сравнению с привычными и престижными способами передвижения). Выходит, что в парадоксальных российских условиях бездорожье и удорожание транспорта экологически полезны. И, наоборот, нет более верного способа погубить любой природный объект, как провести к нему автодорогу. Относительно плохую транспортную доступность уязвимых природных объектов можно поддерживать, ускоряя и удешевляя сообщение по редкой, но мощной сети немногих главных магистралей, и развивать общественный транспорт; иными словами, не строить новые дороги, но улучшать существующие. В таком случае поездки в глубинку будут казаться сравнительно медленными, длительными и трудными, требующими чрезмерных затрат драгоценного времени.       

        В  России ещё сохранились обширные пространства, где даже при сильном  нарушении естественного ландшафта не всё потеряно, природные комплексы могут восстановиться. Представления о застроенности, заселённости и загрязнённости земли  у  большинства россиян преувеличены, потому что они не отходят пешком далее 2 км от проезжих дорог. Внедорожный мир России необъятен,  просторен, пуст… Для горожан, передвигающихся по автодорогам, это настоящая terra incognita. 

        Россия изумляет огромностью не используемых территорий, но "собака на сене" станет положительным персонажем, если  наша страна изберёт "профессию" экологического сторожа, оплачиваемого остальными странами. И даже численность армии можно не уменьшать, если частично переключить её на экологические задачи, превратив в подразделение международной экологической полиции.  

        Малолюдность России в сравнении с её площадью для экологической специализации - явный плюс. Национальный парк не должен быть густо населён людьми, а на территории заповедника вообще не должно быть человеческих поселений. Для поддержания благоприятного ландшафта и неинтенсивного, экофильного землеприродопользования много работников не требуется, так как там свободно трудится сама дикая природа, а наше дело - ей не мешать.

        Исторический выбор прост: 1) развивая производство и наращивая добычу сырья, в конце концов уступить Сибирь и Дальний Восток заинтересованным и участвующим в этой деятельности соседним странам; 2) не развивать там никакого мощного хозяйства, но удерживать эти земли в качестве природного резервата под патронажем ООН, в союзе с Европой и США; нести ответственность за чистые Саяны, Алтай, Байкал перед мировым сообществом.

        В национальных парках хозяйственная деятельность не запрещается, но ограничивается. Как правило, это традиционные сельские и охотничье-промысловые занятия аборигенов. А таковыми являются не только экзотические исчезающие народы, но и некоторые более крупные. Россия в качестве гигантского природного парка необходима и для сохранения русского народа (наряду с другими, совсем малочисленными).

        Представим себе большой город, в котором по планам градостроителей или стихийно формируются функциональные зоны - селитебные, промышленные, торговые, складские, рекреационные. В некоторых отношениях вся земная суша превращается во Всемирный город (Эйкуменополис), а в большом городе и функциональные зоны велики; при интеграции в мировое хозяйство в них помещаются целые страны. Нет ничего трагического  или позорного, если Россия своей большей частью (северо-восток Европы, Сибирь, Дальний Восток, Субарктика, все горы) попадёт в рекреационно-экологическую зону мира, станет экологическим дополнением, лесопарковой периферией континентов Старого Света.    

        Чем больше людей сосредоточено на западе и юге Евразии, тем меньше должно оставаться всякого рода промышленности, населения, городов на северо-востоке. Россия может покорить человечество не оружием, а уникальным вкладом в дело сохранения биосферы, стать экологическим полюсом всего Восточного полушария. Если России суждено оставаться природно-ресурсным придатком развитых стран, то её главные экспортные ресурсы, в отличие от нефти и газа, должны быть легко возобновляемыми или вовсе не расходуемыми. Экологическая специализация предполагает экофильное хозяйство на большей части территории: экстенсивное животноводство с содержанием полудикого скота, рыболовство, охоту, собирательство, разведение рыбы и дичи - потребительское, спортивное, товарное (для внутреннего и внешнего рынка),  экологический туризм.

        Россия может принять на себя глобальные функции "пригородной зоны мира" - быть источником и резервуаром  чистой воды и воздуха, местом физического и духовного оздоровления своих посетителей, но главная и первоочередная задача - простое сохранение природных территориальных комплексов, биогеоценозов, фрагментов биосферы, мирового климата. Не "чт? делать?", а "чего не делать?" - вот роковой вопрос для России: воздерживаться от вредной, экофобной деятельности и получать отступные от других стран. Можно сказать, что Западная Европа и так уже должна России как экологическому донору за кислород, вырабатываемый нашими лесами и болотами, за отказ сельского хозяйства от химикатов, загрязнявших моря через речной сток. Выбор специализации страной или регионом аналогичен профессиональной ориентации. Если человек проявляет уникальные способности,  скажем,  в  искусстве или в науке, то надо избавить его от необходимости зарабатывать на жизнь рутинным трудом, которым могут заниматься миллионы прочих людей.    

        Стоит ли "развивающимся" странам надрываться и во всём подражать "развитым" странам? Не лучше ли реализовывать свои специфические возможности и таким образом оказываться вне конкуренции? Правда, некоторые страны "третьего мира" достигают высокой экономической эффективности и конкурентоспособности в определённых отраслях хозяйства на основе хищнического расточения невозобновляемых природных ресурсов и нарушения достойных человека условий труда,   но это - тупиковый путь, ведущий к близкому краху. России тоже пора начинать подготовку к тому моменту, когда придётся слезать с нефтегазовой иглы.

        Особый путь России или общий со всем человечеством - такая грубая дилемма вызывает досаду, ибо оставлен без внимания третий, промежуточный вариант - учёт и использование нашей географической специфики, приоритетное развитие собственного природного и культурного наследия. Географическая специфика как ресурс развития  есть даже у карликов вроде Андорры и Монако (и они её великолепно используют), но в силу огромности нашей страны её особенности имеют глобальное значение.

        Специализация на охране природы предлагается для той большей части российской территории, на которой проживает ничтожно малая часть населения. На остальной относительно небольшой площади, которая фрагментарно, островами  разбросана преимущественно по юго-западной полосе и охватывает места постоянного проживания подавляющего большинства наших сограждан, специализация может и должна быть совсем иной - отвечающей вызовам постиндустриального ХХI столетия. Но для этого надо беречь человеческий капитал, не разрушать образование и науку.

        Экологическая специализация могла бы способствовать сохранению территориальной и политической целостности России. Ведь при развитии только материального производства наша страна скорее разделится между  иностранными  сферами  влияния.  Напротив, в качестве природного парка территориальное ядро России лучше  уцелеет за неимением у него сколько-нибудь существенных производственно-экономических связей (в традиционном смысле слова). Сохранится целостность страны в определённой, нетривиальной роли - в природоохранной, экологической.

        В интересах самосохранения Россия могла бы опираться не столько на свои вооружённые силы, сколько на экологические движения всего мира; быть может, организовать экологический интернационал, противопоставив его хищничеству транснациональных корпораций и своих (противо)естественных монополий. Глобальный, международный подход к природоохранной миссии России больше всего способствовал бы её сохранению как уникальной страны и очень специфичной цивилизации.

____________________
На фото: Борис Родоман.