Иванов и Рабинович

ПРОЛОГ:   
Обыкновенный питерский шалман.
                 Киряют Рабинович с Ивановым;
                 Один - при "Ролексах", другой - в костюме новом.
                 Изобразить пытаются канкан
                 Раскормленные наглые шалавы,
                 Что пляшут от облавы до облавы.
                  Но вдруг в шалман врывается ОМОН.
                  А вместе с ним вбегают санитары
                  И тут же разбиваются на пары,
                  И начинают настоящий шмон.
                  Но это всё по чьей-нибудь наколке,
                  Ведь оба прохиндея в самоволке.
 
САНИТАР:     
Вот где вы, твари!  Чёрт бы вас побрал!
                     В который раз от процедур сбежали.
                     Гляди! В обновках! Где-нибудь украли.
                     Всё это - доктор. Чёртов либерал.
                     Вяжи их в специальную рубашку!
                     Вяжи покрепче! И назад - на Пряжку!

ГЛАВВРАЧ:      
Ну что, набегались? Психушка - не кичман.
                       Нажрались водки, огурцов и сала?
                       Вам, Иванов, видать, психушки мало!
                       Вас, Рабинович, тянет в Магадан!
                       Домушника с фарцовкой породнила,
                       Какая-то неведомая сила.

РАБИНОВИЧ:      
Да, помню, Рабиновичем я был.
                          А Иванов вскрывал любые двери.
                          Но мы теперь: я - Моцарт, он - Сальери.
                          И это - правда! Чтобы я так жил!
                          Хотите, в пику вашей медицине,
                          Мы вам сыграем блюз на клавесине?

ГЛАВВРАЧ:      
По вам рыдает речка Колыма.
                       Вы косите под психов, я же знаю.
                       А я вас здесь от Колымы спасаю.
                       Вас лечат, между прочим, задарма.
                       Вы, как всегда, в своём репертуаре!
                       Глядеть противно мне на ваши хари.
                                              

ИВАНОВ:     
Послушай, лекарь! Ты ж мой лучший друг.
                   Я - Иванов в четвёртом поколеньи.
                   Мой пра- пра- дед гонял стада оленьи
                   И шкурами снабжал весь Петербург.
                   Оленей нет. Откуда взять зарплату?
                   Я поневоле брал любую хату.
                   Тут появился Моцарт на пути.
                   Сказал мне, что я - вылитый Сальери.
                   И раскрутил талант мой в полной мере.
                   В натуре! Чтоб мне с места не сойти!
                   Мой кореш, Моцарт, на своей малине
                   Учил меня играть на клавесине.
                   Поэтому, коль набегут менты,
                   И захотят нас с Моцартом сосватать,
                   Не вздумай, лекарь, нас со страху прятать.
                   Ведь ты же гений чистой простоты!
                   Пусть главный мент, отменная жлобина,
                   Увидит нас двоих за пианино.

РАБИНОВИЧ:      
Да, да, мой доктор, будьте же добры
                          Держаться так, как будто нам мешают.
                          Мол, Моцарт и Сальери завершают
                          Сонату до-диез для детворы.
                          А мы с Сальери, прислонясь друг к другу,
                          Исполним для ментов дуэт и фугу.

ГЛАВВРАЧ:     
Не думайте, что мент такой мудак.
                       ОМОН с ментами музыки не знают.
                       Зато их учат, как людей хватают
                       И сходу грузят прямо в автозак.
                       Поэтому, не надо - тары-бары,
                       Коль не хотите угодить на нары.
                       С утра министр должен позвонить,
                       Узнать, как лечат Моцарта с Сальери.
                       Он разрешил для опыта в карьере
                       Сюда студентов лучших приводить.
                       Чёрт с вами, блин! Косите и живите!
                       Готовьте для студентов по сюите. 

ЭПИЛОГ:    
И повернулась жизнь, как колесо
                  Или избушка на куриных ножках,
                  Сыграв ноктюрн на деревянных ложках
                  И затянув петлю, как у лассо.
                  А Моцарт и Сальери втихомолку
                  Всё продолжают бегать в самоволку.