У ДАЛАЙ-ЛАМЫ

Спасённый Тибет

Не помню, когда я впервые услышала о Тибете. Но с тех пор я всегда интересовалась этой страной, причем не как экзотической точкой нашего мира, а как примером борьбы маленького народа за сохранение своей культуры и религии, места своего обитания. Без национализма, без насилия.

Я читала статьи и доклады о ситуации в Тибете, нашла - сначала в Интернете, а потом и в книжных магазинах - книги Далай-ламы XIV. Я сама не заметила, как моя жизнь стала меняться, как открылись новые горизонты. Помимо информации я стала получать что-то вроде учения.

Конечно, со временем я стала мечтать о знакомстве с Далай-ламой, это стало мечтой жизни. Я читала о нем, знакомилась с его выступлениями и понимала, что это уникальный человек. Его образ для меня стал волшебным и недосягаемым. И вдруг мне поступило предложение от Центра тибетской культуры и информации принять участие в поездке российских журналистов в Дхарамсалу (Индия). Мы с мужем радостно согласились и отправились в путешествие, которое должно было изменить нашу жизнь.

Москва - Дубай

Дорога "туда" казалась мне ужасом с самого начала. Я боюсь летать, а тут до цели - три самолета. Мы летели очень хорошим самолетом (даже странно для таких дешевых билетов), пили вкусные виски, которые позволили хоть ненадолго справиться со страхом. Веник танцевал, сидя в кресле, фотографировал пассажиров и снимал всех на видео, прикрикивая, чтобы улыбались. Было весело, но пришлось его унять, а то пассажиры уже тянулись к стоп-крану :)

Результатом столь веселого полета стала потеря фотоаппарата. Было немного грустно, потому что не на что стало фотографироваться с Далай-ламой. Мы долго препирались с арабами в аэропорту, но они сказали, что не могут найти наш фотоаппарат, потому что не могут найти наш самолет: "Видимо, он сломался, и его отогнали куда-то далеко на ремонт". У меня оборвалось внутри. "А что, если бы он сломался чуть раньше, пока летели?", подумала я, и потерянный фотоаппарат показался мне сущим пустяком.

Дубайский аэропорт оказался целым городом с магазинами, ресторанами, садами (с пальмами, реками, рыбами и птицами), душем, молельными комнатами и удобными длинными креслами, в которых можно спать. Но 10 часов - это слишком долго, мы засохли ждать.

Купили в дьюти-фри новый фотоаппарат, а в детском магазине - машинку для Далай-ламы. Дело в том, что он с юности любит автомобили: ремонтировать, ездить на них. В молодости много времени проводил за ремонтом автомобилей своего предшественника - Далай-ламы XIII. Поэтому мы купили ему модельку Фольксвагена, на котором ездили хиппи в 60-х. Она ярко раскрашена, на ней написано PEACE, LOVE - ровно то, что пропагандирует Далай-лама всю свою жизнь.

Спустя положенное время мы загрузились в самолет "Дубай - Дели".

Дубай - Дели

Веник всю дорогу убивался потерянным фотоаппаратом, зарекался пить виски. Я делала путевые заметки, боролась с ужасом от полета и думала только о том, что ждет меня в конце пути - встреча, которую я ждала всю жизнь.

В Дели мы должны были провести ночь, поэтому решили снять номер в гостинице, чтобы поспать в человеческих условиях. В аэропорту, как нас научили наши опытные друзья, мы заказали такси.

Первое, что нас поразило на выходе - в Дели не было воздуха. Висел смог вроде того, который был летом 2010 года в Москве, пахло болотом и гарью. Несмотря на непоздний час было сумрачно, настроение стало грустное. В такси к нам подсел парень, который предложил помочь найти гостиницу. Правда, предложил он так категорично, что отказываться уже было поздно. Узнав, куда мы едем, он сказал, что в Дхарамсале хорошая марихуана, а Далай-лама - ну да, он там тоже есть, но это не столь интересно. Парня звали Кумар.

Он привез нас в гостиницу, цены в которой заставили бы вздрогнуть и привыкших к дороговизне москвичей. Я сказала, что это ужас, и Кумар повез нас в другую гостиницу. Там цена была в два раза ниже, но все равно совсем не то, о чем рассказывали друзья в Москве.

И тут я вспомнила, что надо торговаться. Это была утомительная игра, мы были уставшие и хотели спать, но индийцы не хотели нас отпускать без этой игры. Один со мной торговался, четверо стояли и смотрели - развлечение у людей. В итоге сторговались. За нормальные деньги, это был какой-то люкс (с нас даже взяли налог на роскошь!), мы рухнули спать. Было много страхов: мы боялись воров, микробов, проспать на утренний самолет, еды. Я была почти в панике от грязи, отсутствия воздуха, нищеты. Это был мир, к которому я не была готова. Я не могла его даже приблизительно представить.

Так ничего и не съев (страшно же), мы поехали в аэропорт, зарегистрировались на рейс индийской авиакомпании "Кингфишер" (это не реклама, это антиреклама) и стали дожидаться посадки.

Рейс отложили на пару часов, и мы решили пойти в кафе. Там нас через некоторое время нашла представитель авиакомпании и стала уговаривать лететь завтра, потому что нам не хватает места в самолете (!). Сначала мы отказывались, потому что на следующий день у нас уже начиналась программа в Дхарамсале. Но сотрудница "Кингфишера" так упрашивала, даже пообещала нам такси до Дхарамсалы (10-12 часов езды), чтобы мы не опоздали, лишь бы мы сдали билеты. Мы согласились.

После этого в течение трех часов мы не могли получить наш багаж, который уже был сдан. От нас бегали все сотрудники авиакомпании, у нас не было такси, нас просто кинули. Мы заблокировали офис компании в итоге. Написали транспаранты на листах из блокнота, развешали и разложили их на окнах менеджеров, сотрудники покинули офис, но через некоторое время им пришлось вернуться. Пока их не было, к нам подходили индийцы, сочувствовали, подправляли наш английский на транспарантах и желали удачи.

Конечно, в конце концов, нас отправили в Дхарамсалу на такси. И рюкзак вернули. Но было непросто.

Дели - Дхарамсала

Дорога поначалу была чудесной - ночная Индия, узкие серпантинные дороги… Я чувствовала себя героиней какого-то арт-хаус кино. Потом меня укачало, и я уснула.

Мы ехали-ехали, ехали-ехали, пили кофе и странный чай в странных кафе, где хозяева не говорили по-английски (что редкость все же) и выглядели, как гангстеры. В кафе водитель отказывался садиться с нами за один стол, в этом было что-то классовое, мы чувствовали себя ужасно. Кое-как один раз уговорили его поесть с нами за одним столом: он скромно присел на краешек стула и не поднимал на нас глаз.

После 10 часов пути мы въехали в Дхарамсалу. Но, конечно, наш делийский водитель не мог найти нашу гостиницу в Дхарамсале, поэтому решили ехать в аэропорт - вдруг там есть какой-то гест-хаус, где можно переночевать. Водитель с нами согласился и поехал в аэропорт - 10 км назад. Я думала, что умру - организм был измучен до предела дорогой, меня качало и мутило.

Аэропорт встретил нас закрытым на висячий замок, как амбар какой-то. Охранник объяснил, что никакой гостиницы здесь нет и в аэропорт до утра не попасть, да и незачем нам. Водитель посмотрел на нас вопросительно. Я огляделась по сторонам и поняла, что вот сейчас он нас высадит и уедет. Времени - 4 часа утра, темень страшная, мы посреди незнакомого города в чужой стране… Да еще невовремя попалась на глаза табличка - что-то вроде дорожного знака - "Берегите наших леопардов". Я поняла, что ночь в этом городе будет у нас не столь одинокой, леопарды скрасят ее, по всей видимости.

Но водитель решил искать гостиницу вместе с нами. Это потом мы уже поняли, что таксисты здесь не бросают - они  будут ездить с пассажирами до тех пор, пока не пристроят и не убедятся, что им удобно и все нравится.

Мы объезжали один отель за другим, но везде было закрыто наглухо. И вот нам повезло. Спустившись с дороги в какую-то долину, мы нашли отель, в котором горел свет. Поскольку мне было уже совсем мутно, с охранником пошли разговаривать Веник и таксист. Я разлепила один глаз, увидела, что они о чем-то говорят, и, подумав, что договорятся и позовут, я снова уснула.

Проснулась от внутреннего толчка и ощущения, что прошло ОЧЕНЬ МНОГО времени. Огляделась - вокруг никого, машина открыта, фары горят. Выползла из салона с ощущением, как в американском кино - все разделились и погибли поодиночке.

Я подошла к будке охраны, где раньше горел свет - там было темно. Подошла к воротам - они закрыты на висячий замок, а за воротами сразу я увидела скалу. Обошла всю доступную территорию - нигде не было света и все везде было закрыто. Я решила начать паниковать не сразу, а где-нибудь через полчасика, если мой Веник ниоткуда не появится.

В какой-то момент вокруг заговорили люди, и я увидела, что все вернулись. Веник радостно сказал, что снял номер за 1000 рупий (750 рублей), и то сильно торговался. Я выгребла все наши монатки из салона, Веник схватил большой рюкзак и мы пошли в наш номер. По дороге к номеру мы предложили водителю переночевать в этой же гостинице, все-таки ехал человек 11 часов. Он сначала согласился, потом отказался, хотя мы предлагали это все оплатить. Но он сказал, что ему нужно возвращаться в Дели, убедился, что у нас все в порядке, принес нам мыло и полотенце и уехал обратно. Лично я не понимаю, как можно быть 22 часа без перерыва за рулем, но эти индийцы, похоже, железные люди. На прощание мы дали водителю 1000 рупий на чай (саму поездку оплачивала авиакомпания "Кингфишер"). Не от больших денег, но от большой благодарности за его заботу. Водитель уехал счастливый.

В номере было очень холодно - как на улице. А на улице было +10 градусов. Ну, зима все же :) Мы разбирали какие-то необходимые до утра вещи, я достала фотоаппарат, но сфотографировать не успела. Веник спросил: "А ты взяла мой рюкзак?" И я поняла, что нет. И он не взял. Так мы обнаружили, что наш небольшой рюкзак с ноутбуком, кассетами для съемок, зарядным устройством для камеры, радиоприемниками и наушниками, через которые мы собирались слушать Учения Далай-ламы, моя теплая куртка, шарф и еще куча мелких девайсов уехали обратно в Дели.

Веник расстроился и с тех пор ежедневно мне говорил: "Я щас расплачусь". Я все время искала новые аргументы и пыталась убедить его в том, что сама поняла почти сразу: это был наш путь к Далай-ламе - нас последовательно лишили всех материальных ценностей (ну деньги оставили, чтобы мы могли их отдать индийцам и тибетцам). При  этом встреча с Далай-ламой все еще маячила впереди, и мы становились все ближе к нему. Я понимала, что надо справиться с неприятными ощущениями от потерь. Глупо на встрече с Его Святейшеством думать о потерянных шмотках.

Утро в Гаггале

Утро наступило внезапно. Выпрыгнуть из-под одеяла в холодную комнату было подвигом, принять холодный душ - вторым. Пока одевались и чистили перья, решили посмотреть, что за шум за окном. Открыли шторы и пришли в восторг: густой зеленый лес, горная река, огромные камни и обезьяны скачут!

Нам принесли чай и кофе. Сидим, пьем, пытаемся осмыслить дальнейшие действия. А главное - надо найти нашу группу журналистов! Иначе пропадем тут в одиночестве среди людей. Пока пили чай-кофе, стало веселее. И я вспомнила почему-то, как рассказывал нам новосибирский художник Артем Лоскутов про СИЗО. Что, мол, посадили в камеру для новеньких его и еще нескольких парней. Они сидели и грустно обдумывали свое ближайшее будущее, когда другие подсудимые прислали им чаю и сахару. "И вот сидим, пьем чай, - рассказывает Артем. - И как-то сразу веселее стало". Почему-то именно этот момент из жизни Артема припомнился мне нашим первым утром в Дхарамсале.

Правда, когда мы вышли из гостиницы, оказалось, что мы не в Дхарамсале, а в соседнем поселке - Гаггале. Нас атаковали обезьяны (их называют - бандеры), но мы успели запрыгнуть в какой-то раздолбанный автобус. Все по-прежнему было, как в кино. Мы ехали в прыгающем автобусе с индийцами в цветных одеждах, по узким пыльным улицам. Светило ослепительное солнце, становилось теплее, настроение поднималось, хотя еще час назад казалось, что это невозможно.

Мы купили сим-карту для телефона, поймали такси, связались с нашим куратором Юлией Жиронкиной из Центра тибетской культуры и информации, рассказали про все наши приключения и убедили ее, что мы живы и здоровы. Она назначила нам встречу в отеле "Тибет" и порадовала тем, что продлила бронь нашей гостиницы.

День первый (27 ноября 2010). Тибетская детская деревня

Заселились в гостиницу, познакомились с нашим управляющим - улыбчивым молодым индийцем по имени Нираж, бросили вещи и побежали в отель "Тибет". Там радостно воссоединились с группой российских журналистов и поехали в Тибетскую детскую деревню.

Там нас встретил директор Цеванг Йеши, который провел по всему комплексу и рассказал, как устроено это необычное учебное заведение. Кстати, Грани-ТВ выложили ролик Веника о деревне (http://grani-tv.ru/entries/1532/).

Тибетская детская деревня - это школа для детей тибетских беженцев или для детей, бежавших из Тибета без родителей (с проводниками), где они имеют возможность получить традиционное тибетское и современное академическое образование. Здесь научные занятия перемежаются духовными, гармонично формируя подрастающее поколение тибетцев. Надо сказать, что бежать из Тибета - это только звучит как-то быстро и понятно. Бегут дети и взрослые обычно в зимнее время, когда больше всего снега в Гималаях (равнинные преследователи-китайцы не привычны бегать по горам да еще по колено в сугробах), преодолевают несколько сотен перевалов, а протяженность общего пути я даже примерно осознать не могу. Я не знаю, сколько времени занимает путь, но вы можете составить примерное представление об этом, посмотрев фильм "Переход через Гималаи: тибетские дети отправляются в изгнание" (http://savetibet.ru/2009/02/09/tibetan_children.html).

Признаюсь, я вошла на территорию школы-деревни, едва сдерживая слезы. Десятки маленьких потрепанных ботиночек, аккуратно составленные у входа в дом, одинаковые рубашечки и разноцветные носочки, сохнущие на веревках после стирки, понимание того, какие испытания прошли эти дети, и какие им еще предстоят (ведь многим нужно будет вернуться обратно так же - через горы, а многие уже не застанут своих родителей) - все это давило камнем, и я думала только об одном: как бы не расплакаться прямо у всех на виду.

Первых мы увидели ребятишек разного возраста, которые укладывали большие чемоданы: собирали летние вещи на хранение до следующего сезона. Дружные, тихие, они слаженно выполняли поставленную задачу, с любопытством поглядывая на нас и спокойно реагируя на фото- и видеоаппаратуру. Мы вели себя, как туристы-вандалы, снимающие экзотику, но я знала, что если мы не будем этого делать, то ничего не привезем домой. И не покажем, какие люди тут живут.

Господин Цеванг рассказал нам, что здесь обучается 2000 детей разного возраста. Дети от 6 до 14 лет живут смешанными группами, как в семье, и все делают сами: готовят, стирают, убирают. За каждыми пятью студентами присматривает воспитатель, который всегда готов прийти на помощь, но не выполняет за детей их обязанности. Все сказанное мы тут же видели своими глазами. Кто-то подметал, кто-то мыл, кто-то чистил, кто-то помешивал еду в кастрюле, кто-то прибирался в большой комнате с рядами аккуратно прибранных кроватей. Не было ощущения, что нас здесь ждали, текла обычная жизнь. Мы старались сильно не нарушать ее, не вторгаясь в частное пространство живущих здесь детей.

Далее мы попали в ясли, где живет молодняк - до 6 лет. У них как раз закончился тихий час, дети просыпались и выползали на улицу сонные и задумчивые. Постепенно они отходили ото сна, улыбались, рассматривали нас, охотно шли на контакт, если кто-то начинал с ними играть. Не все, правда, решились - видимо, как-то страшно было что-то нарушить в этом мире. Но он не был другим, это были просто дети, это нам они казались непростыми, непонятными. Я жалею, что сама не поиграла с ними, нашел какой-то ступор от волнения и нахлынувших эмоций.

Здесь нам рассказали об основателе школы - сестре Его Святейшества Джецун Пема. Сейчас она отошла от дел, оставаясь в попечительском совете. Ее преемник господин Цеванг достойно продолжает ее дело. Очень красивый, светлый и мудрый человек.

В конце концов, дети стали кричать нам "Бай-бай!", и мы решили, что действительно пора уходить. Хотя очень не хотелось.

Мы прошли по дорожкам к храму, встречая по дороге разных ребят и девчонок. Кто-то сидел в траве с тетрадками и учебниками, кто-то смотрел на футболистов, которые гоняли мяч на стадионе с надписью "Others before self", у кого-то в стопке учебников я увидела книгу Далай-ламы. На территории школы было очень чисто в отличие от тех индийских улочек, которые я видела, везде были урны с надписью "Выброси сюда мусор, где бы ты его ни нашел".

Издалека нам показали общежитие для студентов старше 14 лет, идти до него было далеко, да и не хотелось ребят беспокоить своим любопытством. Нас пригласили в небольшой зал, где нам предложили горячий (ура!) чай с молоком и печеньем. Во время чаепития мы смогли задать все интересующие нас вопросы директору школы господину Цевангу.

День второй (28 ноября 2010). Монастырь Дорзонг

В середине второго дня нашего невероятного пребывания в Дхарамсале мы поехали в монастырь Дорзонг. Там нас встретили известием, что Дорзонг Ринпоче (настоятель монастыря) готов принять нашу делегацию, рассказать о монастыре и ответить на наши вопросы. Это было неожиданно, мы не рассчитывали на аудиенцию с Ринпоче.

Но прежде - нас напоили горячим чаем. Эта гостеприимная традиция была всегда очень кстати - из-за постоянного холода и утренней спешки, которая лишала нас завтрака.

После чая мы прошли в резиденцию Дорзонга Ринпоче, сели перед ним на ковер. Череда глупых вопросов от не слишком трезвого начальника калмыцкого телеканала сменилась разговором на более интересные темы: Владимир из "Независимой газеты" спросил про взаимоотношения с РПЦ - не уводят ли буддисты в России паству у нее ("Ведь РПЦ очень ревнива", - отметил Владимир), а Веник узнал у настоятеля, какой школы тибетского буддизма придерживается его монастырь.

Дорзонг Ринпоче был сдержан, в меру улыбчив и очень интересен. Он является одним из ключевых для духовной школы Тибета лам-перерожденцев, равно, как и его монастырь. Китайцы разрушили монастырь Дорзонг в Тибете. Тибетцы восстановили его в Индии и перевезли сюда (тайком, конечно же) его настоятеля. К слову, так они поступили со всеми основными храмами и ламами-перерожденцами - все они теперь существуют на территории Индии. То есть духовную традицию Тибета удалось вывезти из-под китайской оккупации.

Слушая Ринпоче, я удивилась тому, какими знакомыми мне кажутся его слова. То, что он говорил, я читала в книгах Далай-ламы. Другими словами, с другими примерами, но чувствовалось, что это им по-своему было прожито. Он говорил простые вещи, я даже подумала в какой-то момент: "Далай-лама все время говорит об этом, Ринпоче все время говорит о том же. Зачем так часто? Мы и так все поняли!"

Только потом я стала замечать, что - не поняли. Что мы принимаем многое, что слышим очень поверхностно и ненадолго, и оно очень быстро выветривается. Видимо, зная эту человеческую особенность, тибетские монахи не устают твердить одно и то же, напоминая, пытаясь достучаться до сердца каждого и отложить там хоть небольшие частички своих собственных открытий и достижений.

Дорзонг Ринпоче рассказал нам о том, что знает много российских буддистов, что они симпатичны ему своим прилежным поведением на Учениях. Порадовался интересу российских СМИ к проблеме Тибета, к его монастырю. Пригласил осмотреть и главный храм монастыря.

Кроме того, тут я впервые услышала о Кармапе. Этим же вечером пришлось разобраться, кто это. Он оказался главой одного из направлений тибетского буддизма - Карма Кагью (крупнейшая подшкола школы Кагью, если это хоть что-то проясняет). Высокий учитель, нынешнему его воплощению сейчас 25 лет. Его духовный уровень настолько высок, что его уверенно ставят рядом с Далай-ламой. Кстати, Далай-лама возлагает на Кармапу большие надежды после своего ухода.

После беседы с Дорзонгом Ринпоче мы погуляли по территории монастыря, зашли в храм - потрясающий! И поехали обратно к себе. Ужинали теплой журналистской компанией, обсуждали степень цензуры в наших изданиях. Все присутствующие признали, что Грани в топе антицензуры, что было приятно.

Засыпая, я думала о том, что сказал нам на прощание Дорзонг Ринпоче: "Я много вам сказал, но самое главное - всегда оставаться добрым ко всем живым существам. Это самое главное". Вот одна из тех, казалось бы, простых фраз, которые так или иначе очень часто говорят тибетские монахи (да и не только они, если приглядеться-прислушаться). Такие простые слова, но как же трудно помнить их постоянно и жить в соответствии с ними!

День третий (29 ноября 2010). Главный день в моей жизни

День третий обещал быть насыщенным - планов было больше, чем обычно. И на этот день был запланирован главный момент в моей жизни.

К слову, мы же остались без техники - только разряженная видеокамера. На последнюю кассету и оставшуюся батарейку мы сняли пресс-конференцию. А потом докупили все в местном магазине. Правда, авиакомпания обещала нам вернуть рюкзак (вроде как они нашли его, но почему-то никак не могли отправить в Дхарамсалу). Но этим утром утерянные вещи совершенно не стояли в повестке дня.

Итак, ранний подъем, без завтрака, как обычно. Бегом в главный храм, там все наши в сборе или почти в сборе. Проводники сажают нас по машинам и говорят, что едем в офис Тибетского правительства в изгнании.

Тибетское правительство в изгнании

Прежде, чем я опишу наш визит в Центральную Тибетскую Администрацию (или Тибетское правительство в изгнании), необходимо сказать пару слов о том, почему же руководящий орган Тибета располагается в Индии, в эмиграции.

Ситуация в Тибете остается напряженной более 50 лет. В 1949-50 г. г. в независимый Тибет вторглись китайские коммунисты. До 1959 года правитель Тибета - Далай-лама XIV - пытался наладить отношения с Китаем, но безуспешно. В связи с чем он был вынужден оставить Лхасу (столицу Тибета) и бежать в Индию.

На протяжении всех этих лет с момента вторжения в Тибете не прекращается насилие. Мирных людей заставляют отказываться от своих религиозных убеждений, запрещают говорить на родном языке, хранить дома фотографии Далай-ламы, произносить его имя и даже думать (!) о нем. Монахов сажают в тюрьмы, пытают и убивают. Дети не имеют возможности учиться на родном языке, а зачастую и просто получить хоть какое-то образование.

Тибетцы не претендуют на экономическую и политическую независимость от Китая. Они просят лишь о том, чтобы им позволили сохранить свою культуру и религию, позволили говорить на своем языке и обучать детей. Они говорят, в сущности, лишь о неотъемлемых правах человека: на жизнь, на свободу, на личную неприкосновенность.

Далай-лама, бежав, остался лидером тибетского народа и всю свою жизнь посвятил сохранению Тибета. Кроме того, он принял решение сформировать правительство в изгнании, которое со временем станет осуществлять всю полноту политической власти, оставив Далай-ламе функции только духовного лидера.

***

В офисе Тибетского правительства в изгнании нас посадили в очень представительный зал, удобно и просто обставленный. На стенах висели фотографии всех Тибетских парламентов, Далай-ламы. Нам снова налили чаю, угостили печеньем. С нами встретился спикер парламента господин Пенпа Церинг, который рассказал о демократическом устройстве правительства Тибета. К сожалению, пока это правительство функционирует в изгнании, но функционирует, надо сказать, неплохо.

Кроме парламента, есть 7 министров, премьер-министр (очередные выборы будут в марте 2011 года), судебная власть. Нам показали фильм о том, как формируется парламент. Идея о демократическом устройстве Тибета впервые пришла в голову Далай-ламе еще до вторжения Китая, когда он был 15-летним мальчиком, юным правителем. Правда, воплощаться она начала все равно уже после вторжения, когда Далай-ламе исполнилось 26 лет. Со временем была создана структура власти, которая есть сейчас, а также принята Хартия, имеющая статус Конституции Тибета и основанная на Конвенции прав человека ООН.

В парламент избираются представители от каждой тибетской провинции - У-Цанг, Амдо и Кхам - по 10 человек, 2 человека от Европы, 1 - от Америки, 10 монахов, трое парламентариев назначаются лично Далай-ламой. Премьер-министр избирается народом, правда, увы, только тем, который в изгнании (около 140-150 тысяч человек по всему миру). 6 миллионов тибетцев, проживающих на территории Тибета, по понятным причинам не имеют возможности участвовать в выборах. Последние выборы в парламент прошли со сложностями в Непале и Бутане - под давлением китайских властей Непал и Бутан активно вмешались и фактически сорвали голосование среди тибетцев, проживающих на их территории.

Господин Пенпа рассказал нам о том, что Далай-лама собирается оставить политическое поле, предоставив руководство полностью парламенту и премьер-министру. Окончательное решение этого вопроса зависит как от самого Далай-ламы, так и от тибетского народа, который может взять да и не отпустить Его Святейшество.

Неминуемо говорили и о ситуации в самом Тибете. Господин Пенпа рассказал, что китайцы сейчас восстанавливают разрушенные ими в Тибете храмы и даже тибетскую оперу. И, говоря о том, как много тратят на это сил и денег, они утверждают, что это и есть решение тибетского вопроса.

"Но буддизм это не фасад храмов. Это требует изменения сознания, - говорил нам спикер. - В Тибете отсутствует настоящее тибетское образование. Вместо того, чтобы становиться образовательными центрами, храмы превращаются в музеи для туристов. Китайцы считают тибетское образование серьезной угрозой китайскому национализму". С чем, в общем, нельзя не согласиться.

Поблагодарив за встречу и сфотографировавшись на память, мы двинулись дальше. Нас уже ждали в резиденции Его Святейшества Далай-ламы XIV.

Аудиенция для беженцев

Мы толпились у входа в резиденцию и не могли понять, почему не пускают. Я не сразу заметила, что недалеко от нас и резиденции было очень много тибетцев. Некоторые из них были очень замерзшими. Скоро все прояснилось - эти люди пришли из Тибета, чтобы увидеть Далай-ламу. И он примет сначала их, а потом нас. Но нам разрешено присутствовать при этой встрече. Единственное, о чем нас попросили - не снимать крупным планом лиц, потому что большая часть пришедших через горы (или легально пересекших границу по редким разрешениям) вернется домой, и у них могут быть проблемы, если китайцы узнают, что они встречались с Далай-ламой.

Меня охватил ужас и трепет, кода я вгляделась в лица и глаза этих людей. Их было человек 200, даже больше. Они стояли гурьбой, прижавшись друг к другу, пугаясь всего, дрожа от холода. Многим монахи дали пледы, чтобы они могли хоть немного согреться. Я отвернулась и плакала незаметно, потому что не плакать было невозможно.

Когда нас запустили в зал для аудиенций, все тибетцы уже сидели там, на полу, по-турецки, как сказала бы я раньше. По-тибетски, как скажу теперь. В воздухе пахло молоком и дорогой. В зале было тепло, это было единственное чуть-чуть отапливаемое помещение. Все мы отогрелись. Тибетцы, отогревшись, заулыбались, разговорились тихонько. Ожидание висело в воздухе.

Ждала и я. Я стояла на пороге мечты, совершенно не представляя, что будет дальше, вся в предвкушении.

И вот он вошел. Оглядел всех, махнул рукой, улыбнулся. Тибетцы заплакали тихо-тихо, я едва сдержалась. Головокружительный был момент.

Его Святейшество встал перед толпой сидящих тибетцев и заговорил. Он говорил о том, что написано в его книгах, все слова были знакомы. Он утешал их, давал наказ сохранять сострадание к китайцам, смешил их (они охотно смеялись, утерев слезы). Потом благословил каждого, к каждому прикоснулся, сказал что-то лично. Тибетцы покинули зал окрыленные. Я не видела более счастливых людей.

Уходя из зала, Далай-лама оглянулся на нас, стоящих у дальней стены. "All Russians?" - спросил он, засмеялся, махнул на нас рукой и вышел.

Пресс-конференция Его Святейшества

Мы стали готовиться к пресс-конференции: устанавливать камеры, занимать места в первом и единственном ряду. Нас было 27 человек. Вкратце наш разговор передан здесь http://grani-tv.ru/entries/1519/ Но кроме этого была же куча переживаний!
У меня было 4 вопроса. Я надеялась задать хотя бы два. Пресс-конференция началась. Сначала Его Святейшество поговорил с нами. Попытался и в наши головы вложить что-то хорошее, похожее на то, что он говорил своим землякам только что. После длинного и содержательного выступления наступило время вопросов.

По общему решению первый вопрос задавала я. Ну я и спросила про визит в Россию (ответ есть в ролике). Не то, чтобы я ожидала чего-то нового, но мне хотелось, чтобы Далай-лама проговорил проблему, и он ловко парировал: "Спросите свое правительство!" и смеялся. Потом было много вопросов, по делу и совсем не по делу. А я все держала наготове свой второй вопрос - о политзаключенных. Мне хотелось, чтобы Далай-лама пожелал чего-то нашим российским политзаключенным, дал какой-то мудрый и простой совет. Я готовилась перечислить имена тех, кто пришел в голову первым - чтобы показать, что в России тоже есть политические репрессии, и что их жертвами становятся очень разные люди: бизнесмены и журналисты, демонстранты и правозащитники.

Я успела задать свой вопрос в момент, когда Далай-лама уже завершил аудиенцию. Я почти крикнула ему в спину, что хотела бы спросить про политических заключенных. Он обернулся с интересом и сел на место. Он выслушал перечисление тех немногих имен, которые я включила в свой очень маленький список, и тут же стал выяснять у своих помощников - кто такой Ходорковский? Пока они ему объясняли, он пропустил, собственно, просьбу чего-то пожелать и высказался совсем в ином русле, сказав, что главное - сохранить свободу слова и заставить правительство объяснять свои действия.

Я была обескуражена. Я наивно предполагала, что про Ходорковского знает весь мир. Но весь мир очень разный, только теперь я это осознала. И Далай-лама ничего не знал о Ходорковском. Меня это поразило, расстроило, оглушило, простите за пафос. Ну, правда, теперь можно сказать, что Далай-лама узнал о нем, помощники все же рассказали :)

Пресс-конференция была окончена. Началась фотосессия, кто-то что-то подносил для благословения, кто-то дарил подарки. Подарили свою машинку и мы. Я рассказала про то, что на такой ездили хиппи, которые тоже хотели любви и мира, как Далай-лама. Его Святейшество выслушал меня внимательно, повертел машинку в руках, прочитал надписи и залился заразительным смехом. Тут же схватил меня за руку и горячо благодарил. И смеялся, смеялся. И мне тоже было весело и хорошо.

Встреча с премьер-министром Тибетского парламента в изгнании

Ну а после, обессиленные исполнением желаний, мы узнали, что только что вернулся из командировки премьер-министр и предлагает нам встретиться. Мы не могли отказаться от такой возможности. Некоторые коллеги променяли эту встречу на обед, а мы вообще в тот день о еде не думали - не до того было. Прыгнули в машину и поехали к премьер-министру.

Самдунг Ринпоче (на фото слева) оказал нам очень теплый прием. Это был скромный монах, очень приветливый и открытый, мудрый и немногословный. Казалось, все здешние высокие монахи такие - говорят немного, но обстоятельно и точно. Ринпоче рассказал нам о скорых выборах, о том, что оглядываясь назад, на два своих премьерских срока, видит больше несделанного, чем сделанного. Когда же его спросили, что он будет делать в отставке, он ответил: "На протяжении 51 года у меня не было возможности заниматься тем, чем я хочу. Надеюсь, что, уйдя в отставку, я, наконец, смогу больше заниматься духовными практиками и академическими научными занятиями". Вот, кстати, еще одна очень импонирующая мне черта тибетцев: они учатся всю жизнь при любой возможности.

За беседой нас, конечно, снова угощали чаем. Мы очень хорошо поговорили и расстались с потрясающим премьер-министром в состоянии большого душевного подъема.

День четвертый (30 ноября 2010). Учения. Финальное чаепитие. Отравление.

Я не до конца осознала, что близость Далай-ламы утеряна мною, потому что искренне полагала, что увижу его на Учениях. Но это оказалось не так-то просто: пробраться через тысячу паломников в храме не удалось, издалека было видно плохо, сидеть с россиянами в храме было негде. Поэтому мы спустились на нижний уровень храма на улице, сели на солнышке с тибетскими паломниками. Там была телевизионная трансляция, и видно было значительно лучше.

Многие вещи из того, что говорил Далай-лама, были знакомы, многие не вполне понятны, местами слишком для меня ритуальны. Но кое-что я записала себе в блокнот.

"Нейтральные чувства ведут к нейтральному эффекту".

"Если вы хотите счастья, создавайте причины для него".

"Страдание возникает из причины. Гнев и ненависть берут начало в неведении. И от этого неведения можно избавиться".

"Иногда очень полезно не говорить с другими - практиковать тишину".

"Очень важно периодически проверять себя на наличие изъянов".

Высидеть Учения по-тибетски было довольно сложно для привыкших к офисным стульям путешественников. Хоть мы и купили специальные подушки под попы, но все равно все затекало. Только ко второй сессии мы, подглядев, как сидят тибетцы, смогли нормально устроиться.

После Учений мы поехали в отель "Тибет", где для нас было устроено очень теплое дружеское чаепитие. Нас встретил Секретарь Департамента информации и международных отношений Тхубтен Самфел и наш давний знакомец, ныне также сотрудник этого департамента господин Таши. Мы пили чай, задавали свои последние официальные вопросы. Господин Тхубтен выразил надежду, что, уехав, мы увезем с собой информацию о Тибете в изгнании и будем распространять ее.

Также господин Тхубтен рассказал нам, на что существует правительство в изгнании. Оказывается, для всех тибетских эмигрантов существует добровольный налог 2%. Этих денег хватает на обеспечение жизнедеятельности правительства в эмиграции. К слову, расходует правительство народные деньги очень экономно. Никакой роскоши, все сдержанно. К зависти бессловесных российских налогоплательщиков.

Выходя из отеля "Тибет", я поняла, что отравилась утренним соком. Вроде так была осторожна, и все же повелась на этот сок!

Дни пятый-шестой (1-2 декабря 2010). Учения.

Досадно было пропустить вторую сессию Учений на следующий день (первую все-таки с трудом высидела, но почти ничего не поняла от мутности собственной). Потом валялась с высоченной температурой в номере, где Веник бросил меня подыхать, скажем без преувеличения.

Пока валялась, решила позвонить в авиакомпанию. Надо сказать, что мы звонили туда каждый день. Каждый день нам говорили, что наш рюкзак будет завтра. Завтра. Завтра. Мы поняли, что это, видимо, местная шутка. В конце концов, один из наших тибетских сопровождающих Лобсанг взялся помочь нам. И, видимо, сделал звонок из офиса Его Святейшества. Сработало отлично: на следующий же день после звонка рюкзак прилетел в аэропорт Дхарамсалы! Нам вернули абсолютно все.

А Веник тем временем ходил слушать Далай-ламу. Вернулся радостный и вдохновленный мне на зависть. От хорошей новости я стала поправляться. И к утру была огурцом.

На следующий день Учения завершались. Было еще много важного сказано нам, а потом начались вопросы-ответы. Я записала несколько мыслей, но успела немного - позже напишу, на что я отвлеклась. Там, где Далай-лама смеялся, я буду ставить смайлики, иначе как же это все передать?

"Дарвиновская теория и теория буддизма очень близки, это одно и то же. Я с уважением отношусь к концепции бога-творца - этот подход приносит пользу миллионам людей. Но мы, буддисты, не признаем ее".

"Если бог создал ад, значит, должны быть люди, которые должны туда отправиться. Иначе зачем его создавать? Выходит, есть кандидаты! :))))".

Кто-то задал вопрос о смысле жизни. Я почему-то думала, что Далай-лама отшутится, но он стал серьезно отвечать, хотя и как-то странно. Он долго и, по-моему, намеренно, загружал нас (видимо, каков вопрос, таков ответ), а потом завершил, помолчав: "Видимо, это лежит за пределами нашего сознания. Но для буддистов это слишком простой ответ". И, конечно, рассмеялся.

"Эйнштейн однажды сказал, что религией, которая пойдет рука об руку с наукой, станет буддизм".

"Есть такие буддисты, которые исполняют ритуалы перед сотней божеств, но ни один ритуал не доводят до конца. Вот я такой буддист :))))".

И вот тут я вспомнила! Сегодня последний день Учений. Значит, сегодня можно освятить какую-то вещь. Сева! Сева Чернозуб просил освятить четки, а у меня их нет с собой! В общем, я бросила все и убежала за четками в ближайшую лавку. Купила, сунула в бумажный пакет, подписала своим именем (чтобы не увели, монахи нас так учили), положила на специальный стол. Ровно в этот момент закончились Учения, Его Святейшество сфотографировался со всеми и, освятив все предметы на столе, покинул храм.

Это была развязка. Мы видели Его Святейшество последний раз. В эту поездку или вообще в жизни - пока непонятно. Мне было грустно, и я была в восторге. Одновременно.

Все остальные дни

У нас оставалось еще несколько дней до отъезда. Мы съездили в Норбулинку - летнюю резиденцию Далай-ламы. Словами ее не опишешь - я выложу фото. Расскажу про нее лишь одну историю, которую нам рассказал калмыцкий журналист Эрдни Шамаков.

Когда он был в Тибете, КГБ-шники водили его и остальных журналистов по образцовым тибетским домам. Надо же показывать, что местное население "живет хорошо и ни на что не жалуется". Журналисты понимали, что это потемкинские деревни, но деваться-то некуда - без КГБшника никуда не пойдешь.

И вот в одном из домов Эрдни увидел странный иконостас: четыре фотографии рядом. Мао Цзэдун, Дэн Сяопин, Ху Цзиньтао и фото племянницы на фоне храма Норбулинка в Тибете. Понимаете, кого они зашифровали в этот храм?

Норбулинка - святое место для каждого тибетца. Далай-лама очень любил его, и поэтому японцы построили для него копию в Индии, только привнесли туда еще неповторимый ландшафтный дизайн. Вот там-то мы и были.

Потом еще мы много гуляли, бродили, разговаривали, покупали подарки домой. Дни тянулись неторопливо, но пролетели все равно быстро. И так незаметно наступил последний день.

Последний день

Все это время нам было холодно, постоянно холодно - на улице и дома. Непонятная еда, отравление, потерянные вещи. Это путешествие должно было стать самым ужасным, но, конечно же, не стало. Я перестала хотеть домой, я захотела остаться здесь навсегда.

Мы увидели кусочек чудесного мира, мы узнали чудесных новых людей. Очень хотелось увезти хоть немного всего этого с собой.

Полдня провели на скамейке у обрыва с видом на Гималаи. Мы сидели и смотрели, вяло разговаривали. Казалось, что время остановилось. А потом пошли в храм. Последний раз посидеть там, ощутить еще раз дух этого места.

Мы пришли в храм, сели на солнышке на скамейку. К нам подсели двое пожилых тибетцев - мужчина и женщина. Они переговаривались на тибетском, мы молчали. Очень хотелось заговорить с ними, но они не понимали по-английски.

Вдруг женщина достала какую-то газету, развернула ее и протянула мужу. А он - нам. Мол, угощайтесь. Я посмотрела внутрь газеты - там лежали большие коричневые засахаренные ягоды, неизвестного происхождения и названия. Я взяла, сложила руки лодочкой на уровне сердца в знак благодарности - жест, понятный любому. Взял ягодку и Веник. Это было что-то невообразимое. Сначала ужасно кислая! Потом вроде бы ничего, а затем - ужасно острая! С огромной косточкой. А после они угостили нас еще жареной мукой с солью, сахаром и какими-то комочками. Я не знаю точно, что там было, но это было что-то питательное, потому что с горстки я стала сытая, как сыч.

Мы сидели и думали, чем бы отблагодарить этих людей. И тут дошло: мы сняли с себя четки, освященные Далай-ламой, и подарили им. Жестами объяснили, что Далай-лама освятил их, они поняли и очень обрадовались. Ведь им дома нельзя даже имя его произносить, даже фото в тайнике иметь. Лица у них были счастливые.

Эта встреча стала последним впечатлением перед отъездом. Она была, как подарок. Мы уезжали с переполненными сердцами.