ДИССИДЕНТ ПО ИМЕНИ ДАНТЕ

"Клавишная прогулка по всему
кругозору античности"
/Осип Мандельштам/

В 2007 году исполнилось 700(!) лет, с тех пор, как Данте Алигьери приступил к написанию величайшего произведения, получившего позднее название "Божественная комедия". Завершена она была незадолго до смерти в 1321 году. Но интерес к ней  не иссякает и не иссякнет никогда. Дантология  будет существовать столь долго, сколь долго продлиться человеческий род. Такова глубина и значимость для человечества  этого удивительного и непревзойденного творения гения. Да и сам Данте современен, он  все время здесь, с нами. Достаточно напомнить, что в начале 2008 года городской совет Флоренции принял решение об отмене приговора Данте к смертной казни и о его "реабилитации"! Мало того, самого знаменитого флорентийца собираются наградить высшей наградой города!

Данте - великий патриарх поэтического мышления. Вместе с тем, его книга - гигантское полотно, в сущности, зеркальное отображение эпохи возрождения. Википедия определяет этот грандиозный труд  "поэтической энциклопедией средневекового миросозерцания". Действие Комедии разворачивается в многомерном пространстве:  историческом и материальном, религиозном и духовном, интеллектуальном  и научном. И вместе с тем, все события Комедии протекают на фоне временной шкалы, стартующей от сотворения мира, движущейся через современное Данте средневековье, и исчезающей в  беспредельном футуруме.

ДАНТЕ  И  ВЕТХИЙ  ЗАВЕТ

130.  Я отвечаю: в бога верю я,
         Что движет небеса, единый, вечный,
         Любовь и волю, недвижим, дая.

133.  И в физике к той правде безупречной,
         И в метафизике приходим мы…

Рай. Песнь двадцать четвертая.

Данте - человек глубоко верующий. Он осторожен, он чтит Божественное внерациональное Начало и, не скрывая, боится Его:

118. Увы, какая сдержанность нужна
                    Близ тех, кто судит не одни деянья,
                    Но видит самый разум наш до дна!
Ад. Песнь шестнадцатая.

Религиозное восприятие мира пронизывает и прострачивает едва ли не каждый фрагмент и всю поэму в целом. Не менее, чем 610 терцин напрямую связаны с категориями веры, души, религиозных: персоналии, локации и терминологии. И неисчислимы другие, где эти категории лежат в основе, хотя прямо и не упомянуты. Характеризуя Высший Смысл, Данте неисчерпаем. Общее количество Определений не менее пятидесяти четырёх! И, в частности: Творец, Творец верховный, Творец всех благ, Господня благодать,… Религиозное мировосприятие Данте базируется  равно (!) на Ветхом и Новом Заветах: "76. У вас есть Ветхий, Новый есть завет," (Рай. Песнь пятая.); "88. Я это понял, - так я отвечал,-/Из Нового и Ветхого завета," (Рай. Песнь двадцать пятая.). Данте - христианин! Но христианин, у которого свой, явно напряженный, счет с христианской церковью,  с Папой, точнее, с Папами, и Ватиканом:

       127.  Не видишь ты, что церковь, взяв обузу
                      Мирских забот, под бременем двух дел
                      Упала в грязь, на срам себе и грузу?"
Чистилище. Песнь шестнадцатая.

В отличие от многого греховного, связанного с христианской церковью и Ватиканом, Ветхий завет и его Персонажи, для Данте Святы и являются незыблемой, реальной  и подлинной основой его религиозного мировосприятия (Рай. Песнь двадцать девятая.):

40. Но истину на множестве листов
      Писцы святого духа возвестили

"Писцы святого духа " - это авторы книг Ветхого и Нового завета. Приведем ряд имен из Ветхого Завета, упоминаемых Данте в различных ситуациях.  Начнем с Рахили, располагающейся рядом с центральной фигурой Комедии Беатриче, естественно, в Раю:

7. Под ней Рахиль ты обнаружишь взглядом,
    Глаза ступенью ниже опустив,
    И с ней, как видишь, Беатриче рядом.

10. Вот Сара, вот Ревека, вот Юдифь,
…
16. И ниже, от седьмого круга к нам,
      Еврейки занимают цепь сидений,
Рай. Песнь тридцать вторая.

Вообще говоря, впервые имя Рахиль встречается в Аду, но и там - в варианте глубоко уважительном: "100. Лючия, враг жестоких, подошла/ Ко мне, сидевшей с древнею Рахилью," (Ад. Песнь вторая.). Там же в Аду мы знакомимся и с Ноем, Моисеем, Давидом и Авраамом:

52. "Я был здесь внове,- мне ответил он,-
      Когда при мне, сюда сошел Властитель,
      Хоруговью  победы осенен.

55. Им изведен был первый прародитель;
      И Авель, чистый сын его, и Ной,
      И Моисей, уставщик и служитель;

58. И царь Давид, и Авраам седой;
      Израиль, и отец его, и дети;
      Рахиль, великой взятая ценой;
Ад. Песнь четвертая.

Почему в "таком непотребном месте" как Ад, появляются эти святые имена? Я думаю, это своего рода "расшаркивание" Данте перед католической церковью. Да он и не скрывает этого:

3.                                ….не спасут
     Одни заслуги, если нет крещенья,
     Которым к вере истину идут;

37. Кто жил до христианского ученья,
      Тот бога чтил не так, как мы должны.
Ад. Песнь четвертая.

Великое имя Моисея мы находим и в Раю ("28. И Моисей и Самуил пророки". Песнь четвертая.), и в Чистилище, и в Аду. В Раю встречаются Ной, Исав и Яков. В Аду упоминаются  Давид, Авессалом, Иуда. В Чистилище идет речь  о Мелхоле, царе Сауле, о Ровоаме, о Лие, о Рахили, дважды об Адаме.  Там же, оказываются  и явно положительные герои Библии: "28. Там был с Эсфирью  верною своей/Великий  Артаксеркс и благородный/ Речами и делами Мардохей" (Чистилище. Песнь семнадцатая.)

Складывается впечатление, что отношение Данте к персонажам Комедии определяется не их локацией (Ад, Чистилище, Рай), а сопровождающим текстом, то есть собственным мнением Данте. Однако, когда речь идет не о персоналии, а о, как считает Поэт, принципиальных вопросах, он не только определен, но и локация повествования одна и та же - Рай. Вот как написано о лестнице Якова, ведущей в   Высшие Миры:

28. Всю словно золото, где луч зажжен,
      Я лестницу увидел восходящей
      Так высоко, что взор мой был сражен.
Рай. Песнь двадцать первая.
или

67. То - шар вне места, остий он не знает;
      И наша лестница, устремлена
      В его предел, от взора улетает.

70. Пред патриархом Яковом она
      Дотуда от земли взнеслась когда-то.
      Когда предстала, ангелов полна.
Рай. Песнь двадцать вторая.

Однозначен Данте и когда пишет об Изначальном Божественном Свете: "136. Первоначальный Свет, разлитый в ней", (Рай. Песнь двадцать девятая.). Или: "31. В живом свеченье Сущность Световая," ( Рай. Песнь двадцать третья.). Что уж говорить о Господе? Здесь Данте не позволяет себе вольностей в локации:

40. Потом он начал: "Тот, кто очертил
      Окружность мира, где и сокровенный      
      И явный строй вещей распределил,          
43. Не мог запечатлеть во всей вселенной
      Свой разум так, чтобы ее предел
      Он не превысил в мере несравненной.
Рай. Песнь девятнадцатая.

Или:
28. Небесный промысл, правящий землей
      С премудростью, в которой всякий бренный
      Мутится взор, сраженный глубиной.
Рай. Песнь одиннадцатая.

ДАНТЕ  И  ЕВРЕИ

76.  Уже был мир до самой глубины
       Проникнут правой верой, насажденной
       Посланниками неземной страны
Чистилище. Песнь двадцать вторая.

Евреи - частые и желанные гости на страницах БОЖЕСТВЕННОЙ КОМЕДИИ. И, совсем не случайно, слова из эпиграфа Данте вкладывает в уста Вергилия - своего высшего нравственного и поэтического авторитета. Евреи, Израиль и Ветхий Завет - это первооснова христианской религии, это нить, связывающая Б-га и современную Данте цивилизацию, это, наконец, единственный и неповторимый в мире человек, общавшийся с Господом напрямую (Пятикнижие Моисеево. Числа, XII ; Исход, XXXIII.):

40. Правдивый голос расстилает вновь,
     Сам о себе сказавший Моисею:
     "Узреть всю славу дух твой приготовь"  
Рай. Песнь двадцать шестая.

Израиль  это антипод Аду и Чистилищу средневековья:

67. Причину же твой разум обнаружит,
      Когда себе представят, что Сион
      Горе, где мы, противоточьем служит;
Чистилище. Песнь четвертая.  

Географическая локация Израиля, упоминаемая  в любом ключе и по любому поводу, всегда звучит уважительно: "133…Открылся Иордан пред их сынами." (Чистилище. Песнь восемнадцатая.); "94. Хоть в том, как Иордан был разомкнут/И вскрылось море, промысл объявился/Чудесней, чем была бы помощь тут" (Рай. Песнь двадцать вторая.) или:

136….
       Уже сближалось солнце, нам незримо,
       С тем горизонтом, чей полдневный круг
       Вершиной лег поверх Ерусалима;
Чистилище. Песнь вторая.

Как и уважительно отношение к еврейским обычаям:

79. Когда времен исполнилось начало,
      То мальчиков невинные крыла
      Обрезание силой наделяло.
Рай. Песнь тридцать вторая.

И было бы совсем не удивительно, если бы слова "139…в стихах когда-то воспевали/Былых людей и золотой их век" (Чистилище. Песнь двадцать восьмая.) относились к древним евреям. Во всяком случае, жена египетского царедворца Потифара "97. Вот лгавшая на Иосифа" (Ад. Песнь тридцатая.)  с определенностью помещена в Ад.  И, наконец,  Данте приводит фрагмент, содержащий  латинское название известного еврейского псалома 113(114) из "Писаний" : 

46. "In exitu Israёl", - так, в одном
      Сливаясь хоре, их звучало пенье,
      И все, что дальше говорил псалом.

Для того, чтобы понять значимость написанного Данте, надо, прежде всего, сопоставить годы его жизни (1265-1321 г.) и литературного творчества (1307-1321 г.) с событиями средневековья этого периода. 1096-1196 - столетие крестовых походов в Средней Европе. Первый из них (1096 г.) обрушился всей своей тяжестью на германских евреев. В результате, были уничтожены тысячи. К удару второго крестового похода (1146-1147 г.) евреи и их защитники оказались более подготовленными. Он также привел к больши'м, но заметно меньшим потерям в среде еврейского народа. К третьему крестовому походу (1189-1190 г.) государственная власть в Европе оказалась настолько сильной, что могла предупредить эксцессы. Начало тринадцатого века ознаменовалось внутренним крестовым походом фанатичной армии папы Иннокентия III против еретиков, учреждением церковной инквизиции и созывом IV Латеранского собора 1215 года, установившим особое клеймо (отличительную одежду) для евреев. Конец века  привел к в 1290 году к изгнанию евреев из Англии, а в 1306 году - из Франции. Дубнов  пишет "Церковная политика подготовляла везде почву для… легальных расправ  с евреями. Установленный ей Каинов знак на еврейской одежде должен  был служить символом социальной отверженности еврея. Это был ловкий маневр, посредством которого еврейство из живой улики против догмы христианства превращалось в живое доказательство его торжества, победы Нового Завета над Ветхим". Вплоть до 15 столетия постановления  Четвертого Латеранского собора действовали, инквизиция свирепствовала, а Талмуд и другие священные книги уничтожались подобно тому, как это произошло  в 1242 году в Париже, где нагруженные на 24 воза священные книги были публично сожжены.

Вот в это-то время, в разгар средневековья, Данте пишет о  первичности и значимости Ветхого Завета, его Пророков и Героев. В это-то время он находит теплые и уважительные слова в адрес еврейского народа и его обычаев. Уже одно это являлось вызовом католической церкви. По современной терминологии это было актом гражданского и религиозного неповиновения. Но Данте не ограничился этим. Он бросает перчатку ряду римских понтификов не только минувших времен, но и, по крайней мере, двум своим современникам. Великому поэту споспешествовало то немаловажное обстоятельство, что римские папы не были пророками в своем собственном отечестве, и именно поэтому в Западной Европе средних веков Италия была единственной страной, где евреи не подвергались массовым гонениям. И, тем не менее, Данте, безусловно, совершил гражданский подвиг.

Вот что пишет Данте о  некоторых первосвященниках, приложивших свои руки к преследованию евреев.

Папа Николай III (1277-1280 г.) - казнимый грешник (Ад. Песнь девятнадцатая.), закопанный, как наказывали убийц, головой вниз. Кстати, именно этот папа в 1277 году на вопрос французских инквизиторов, что делать с отпавшими от христианства евреями, находящимися в тюрьме и не желающими вернуться в лоно церкви, ответил, что с ними следует поступить как с еретиками и сжечь на костре. Именно он выработал  (Собор в Бурже 1276 г.) новое ограничение для евреев - евреи были обязаны жить только в городах и значительных местечках, а не в деревнях, дабы они не совращали простодушных поселян с пути веры. В сущности, это было первое введение черты оседлости.
 
Данте был непримиримым врагом папы Бонифация VIII (1294-1303 г.). Он хулит его устами Чакко, Николая III, Гвидо да Монтефельтро, Бенавентуры, Каччагвиды, апостола Петра, и Беатриче [1]. И в частности: "22. Тот, кто, как вор, воссел на мой престол" (Рай. Песнь двадцать седьмая.) и,  категорическое "выродок" (Рай. Песнь двенадцатая.). Именно этот папа во время торжественного въезда в Рим резко отклонил поданный ему делегацией еврейской общины богато украшенный свиток Торы, и заявил об уважении к Ветхому Завету, и о презрении к его нынешним последователям.

В третьей Песне Чистилища упоминается папа Климент IV (1265-1268 г.).  Этот папа еще в 1267 году издал буллу, в которой приказал инквизиторам преследовать не только христиан, совращенных в иудейство, но и совратителей их из евреев.  В том же году он распорядился, чтобы евреи, обязанные в одежде свой отличаться от христиан, вновь стали носить шапку с рогами. Новые синагоги строить запрещалось, а построенные должны были быть снесены.

В "Божественной комедии" неоднократно обвиняется и папа Климент V (1305-1314 г.). Его обличают: Каччагвида (Рай. Песнь семнадцатая.), апостол Петр (Рай. Песнь  двадцать седьмая.) и Беатриче (Рай. Песнь тридцатая.). Этот коварный папа, канет вниз головой туда, в одну из круглых скважин третьего рва Злых Щелей (Ад. Песнь девятнадцатая.), оттеснив вглубь Бонифация VIII. Именно Климент V осудил тамплиеров и уничтожил их орден через год после изгнания евреев из Франции. Небезынтересно отметить, что рыцари этого ордена называли себя "товарищество бедных рыцарей Христа и Храма Соломона". Мало того, основатели ордена предписали своим монахам неустанно изучать древнееврейские тексты, что было не характерно для католиков. Более того, орден тамплиеров, вероятно, занимался поисками Скрижалей и Ковчега Завета…

Данте поднимается от частностей к обобщениям, вполне способным вызвать интерес и священной инквизиции. Судите сами. Соединяя воедино образы блудницы и зверя, Данте превращает их в символ папского Рима (Ад. Песнь девятнадцатая.). В Чистилище, в Песне шестой, Данте обвиняет римского папу и духовенство в присвоении светской власти, вопреки евангельскому слову: "Отдайте кесарево кесарю, а божие богу" [1].  В восьмой песне Чистилища  есть собирательный термин "дурной глава", обозначающий римского папу. В Песне тридцать второй Чистилища папство названо "наглой блудницей". В песне тридцать третьей Чистилища "34. Порушенный змеей сосуд" - колесница церкви, у которой дракон оторвал часть днища. В итоге, в той же песне "35. Был и не стал" - чудовищно искаженная церковь перестала быть самой собой [1].

Литература

[1].Данте Алигьери //БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ в книге НОВАЯ ЖИЗНЬ. БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ. Издательство Художественная литература. Москва. 1967.
[2].О.Мандельштам //РАЗГОВОР О ДАНТЕ. Искусство. Москва.1967.
[3]. http//ru.wikipedia.org/wiki
[4].С.М.Дубнов//ИСТОРИЯ ЕВРЕЕВ В ЕВРОПЕ. Том.1. Средние века до конца крестовых походов. Мосты культуры. Москва. 2003.
[5].С.М.Дубнов//ИСТОРИЯ ЕВРЕЕВ В ЕВРОПЕ. Том.2. Позднее средневековье до изгнания из Испании (XIII-XV век). Мосты культуры. Москва. 2003.
[6].С.М Дубнов//КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ЕВРЕЕВ. Феникс. Ростов-на-Дону. 1997