ФЮРЕР

"Через два месяца мы так загоним Гитлера
в угол, что он завизжит"

/Франц фон Папен, вице-канцлер Германии,
начало февраля 1933 года/

ЗОЛУШКА-ЕФРЕЙТОР

Уходит в прошлое ХХ век, все сильнее обращаясь в историю. А история ХХ века неотделима от истории Второй Мировой войны. История же последней неотделима от биографии Гитлера. В нынешнем году - печальный 80-летний юбилей прихода Гитлера к власти. И это не может, не должно пройти незамеченным  Ведь очень многим: и событиям, предшествовашим войне и приведшим к ней, и начальным её актам, и всему её ходу и развитию, и непомерно затянувшейся её продолжительности, и чудовищными людскими потерями человечество в значительнейшей степени обязано именно этой личности.

Абсолютно на всех отрезках времени, начиная с кануна 1933 года и включая начало мая 1945, решения этого человека, его поступки и стремления неизменно оказывали самое серьезное влияние на все происходившее - даже и тогда, когда вовсе не ему принадлежали инициатива и главная роль. Все остальные (даже Сталин) находились далеко не так постоянно в самом центре тогдашних мировых событий.

"Этот парень - настоящая катастрофа. Нет никаких причин не интересоваться его характером и судьбой", - так высказался о нем Томас Манн.

"Никто не придал за столь короткий период правления такой стремительный бег времени и никто не изменил мир настолько, как он", - считает Иоахим Фест - один из известнейших и авторитетнейших биографов Гитлера.

Личные достижения Гитлера вполне сопоставимы с деяниями таких персонажей человеческой истории, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Чингисхан или Наполеон Бонапарт, хотя, по счастью, многое из того, что сотворил и пытался сотворить Гитлер, завершилось полным крахом; но прижизненная и посмертная судьба Наполеона тоже, например, была в этом отношении почти столь же плачевной. Притом трудно отрицать, что на пике своих успехов Гитлер, как и Наполеон, выглядел поистине блистательно.

Фест пишет об этом так:

"Если бы в конце 1938 года Гитлер оказался жертвой покушения, то лишь немногие усомнились бы в том, что его следует назвать одним из величайших государственных деятелей Германии, может быть даже - величайшим. Его агрессивные речи и его "Майн Кампф", его антисемитизм и его планы мирового господства канули бы, вероятно, в Лету как его юношеские фантазии и лишь от случая к случаю вспоминались бы, к негодованию нации, его критиками".

Скажем больше: если бы жизнь Гитлера завершилась даже в октябре или ноябре 1941 года (совсем не обязательно в результате покушения - мало ли почему умирают люди!), когда Вермахт стоял у Мурманска, Ленинграда, Москвы, в Харькове, Ростове-на-Дону, в Керчи и у Севастополя - и не имел еще на своем счету ни единого формального поражения, то заслуги Гитлера выглядели бы даже значительнее: он вполне заслужил бы признание и как величайший полководец если не всей человеческой истории, то, во всяком случае, всего ХХ века.

Да и позднее, после жестоких поражений зимы 1941-1942 года, достижения полководца Гитлера выглядят ошеломляюще: именно ему приписывается (и не без оснований!) главная заслуга в спасении Вермахта от окончательного разгрома на снежных полях России (а ведь Сталин обещал еще 7 ноября 1941 года с трибуны Мавзолея, что война продлится "несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик"!), а последующие успехи весны и лета 1942 года поставили под пяту Третьего Рейха территорию невероятной протяженности - от Нордкапа до Сахары и от Пиренеев до Волги и Эльбруса. Со времен Чингисхана человечество не видело побед такого масштаба!

Генерал-полковник Альфред Йодль, казненный по приговору Нюрнбергского трибунала, отзывался о нем так:

"Гитлер был вождем и личностью невероятного масштаба. Его знания и ум, его ораторские способности и воля в конечном итоге одерживали верх в любом споре. В нем странным образом сочетались логика и трезвость мышления, скепсис и безудержная фантазия, которая очень часто предугадывала грядущие события, но очень часто приводила к заблуждениям. Я прямо-таки восхищался им, когда он зимой 1941-1942 гг. своей верой и энергией остановил пошатнувшийся Восточный фронт..."

Притом осенью 1941 года основные зверства, совершенные по воле Гитлера, только набирали силу, хотя уже с первых дней Восточной кампании вовсю производились массовые расправы над военнопленными, политическими противниками и совсем ни в чем не повинными людьми (евреями, цыганами и другими) на всей оккупированной территории Советского Союза. Вот с осени 1941 года машина уничтожения миллионов безоружных или обезоруженных людей уже раскрутилась на полную мощь.

Апологеты Гитлера, пользуясь тем, что сам Гитлер тщательно старался не оставлять никаких письменных следов своих зверских инициатив (очень характерная манера поведения!), пытались полностью переложить вину на его подчиненных, которым, впрочем, и так пришлось отвечать за свои и за его грехи (действительные и мнимые) на Нюрнбергском процессе. Один из этих подсудимых, рейхсмаршал Герман Геринг, заявлял:

"По моему мнению, фюрер не был осведомлен о деталях деятельности концентрационных лагерей... о жестокостях. Во всяком случае, насколько я его знаю, это было так..."

Находятся подобные "адвокаты" у Гитлера и в наши дни. Но если бы Гитлер сошел со сцены в 1941 или в 1942 годах, то успехи этих "адвокатов" могли бы оказаться гораздо значительней и убедительней.

С другой стороны, неизвестно, совершались бы все эти массовые преступления в полном и даже не в полном масштабе, если бы Гитлер уже тогда ушел из жизни!

Так или иначе, но Гитлер и теперь, со всей его состоявшейся биографией, выглядит гигантом, не имеющим аналогов позднее - тем более с тех пор, как сошли со сцены такие его современники как Сталин и Мао Цзедун, в одном ряду с которыми историк и психолог Манфред Кох-Хиллебрехт числит Гитлера на совершенно законных основаниях (хотя точность и адекватность приведенных статистических данных далеко не бесспорны):

"Статистика свидетельствует, что в ХХ веке Гитлер по количеству загубленных жизней - 20 млн. 946 тыс. убитых, находится на третьем месте после Иосифа Сталина - 42 млн. 672 тыс. убитых и Мао Дзедуна - 37 млн. 828 тыс., опережая только Чан Кайши - 10 млн. 214 тыс. Причем большинство жертв Гитлера были не евреи и физически неполноценные люди, а славяне. Все это навечно возвело его на позорный пьедестал истории" - это, как видим, довольно странный и неоднозначный отзыв.

Заметим притом, что Гитлер, конечно, опережает не только Чан Кайши, но и множество других массовых убийц ХХ века, заслуживающих персонального упоминания. Достаточно назвать хотя бы Ленина, в бытность которого Сталин играл роль только его подручного, причем не самого главного.

Да и как высчитать из числа перечисленных выше жертв тех, кто погиб по воле таких признанных демократов, как Уинстон Черчилль или Ф.Д. Рузвельт, виновных и в затяжке глобальных военных действий, и в прямом массовом уничтожении людей - хотя бы при варварских бомбардировках Германии, Японии и их союзников? Да и среди подчиненных перечисленных диктаторов и демократических вождей имелось немало значительнейших массовых убийц, хотя и не доросших до почетного пьедестала!

Так или иначе, но с человечеством и с его моралью что-то определенно не так, если во главе самых почитаемых героев ХХ века выступают заведомые массовые убийцы.

Вне границ современной Германии даже трудно ныне поверить, насколько упорно и целенаправленно укореняется и укрепляется в ней культ Гитлера. Причем, происходит это не в силу ограниченности и необразованности современных неонацистов, не играющих теперь сколь-нибудь значительной роли в ФРГ (заметно больше - в бывшей ГДР!), а по воле нынешних демократических властей: не бывает, наверное, и одного дня в году, когда бы хроника, демонстрирующая Гитлера, не крутилась хотя бы на одном из десятков немецких телевизионных каналов.

Разумеется, современная массовая пропаганда в Германии вовсе не превозносит Гитлера (ей далеко до современной российской, прославляющей Сталина!). В кадрах немецкой хроники постоянно мелькают вперемешку с выступающим и беседующим фюрером кучи трупов в гитлеровских концлагерях, немощные узники гетто, толпы изможденных и голодных русских пленных, города в различных странах, пылающие под ударами бомб. Никто этого не пытается оправдывать, но каждый, кто знаком с особенностями современной рекламы, прекрасно понимает, что лучше и полезнее отрицательная реклама, нежели вовсе отсутствие таковой.

За что Гитлера явно и заметно превозносят, так это за то, что всей своей невероятной карьерой он якобы обязан собственным усилиям и собственному таланту. Неудавшийся художник и заурядный ефрейтор предстает как бы вариацией всемирно любимой добродетельной Золушки, чудесным образом шагнувшей от кухонного очага в королевский дворец! Гитлера определенно превращают в любимца публики, в симпатичного, а иногда нелепого и смешного маленького человека, которому нечаянно повезло, но который сумел решительно ухватиться за собственное счастье и удачу.

Вот всем бы так!.. Жаль, что с мировоззрением у него случился все-таки определенный непорядок… Но с нами-то такого быть не может!..

В качестве здоровой реакции публики в ответ на это в Германии даже родился анекдот:

"Включи телевизор! Посмотрим, что там нового у Гитлера!"

КТО ОН?

А ведь в самом начале политического пути Гитлера многие принимали его просто за чью-то марионетку, притом имеющую успех исключительно среди толпы таких же неудачников и бездарей.

Левый политик и писатель Эрнст Толлер так расценивал в 1922 году самого Гитлера и его заурядное окружение:

"Вокруг Адольфа Гитлера собрались недовольные мелкие собственники, бывшие офицеры, антисемитствующие студенты и уволенные со службы чиновники. Его программа примитивна и глуповата. Наши внутренние враги - марксисты и евреи, они виновны во всех несчастьях, они убивают из-за угла непобедимую Германию, а затем внушают народу, что Германия проиграла войну. Внешние враги - это французы, выродившаяся изнеженная раса, война с которой неизбежна, а потому необходима. Нордическая немецкая раса победит все другие расы. Для искоренения марксистов и евреев Бог призвал его, Адольфа Гитлера".

Фест рассказывает:

"Гитлер представал в качестве вполне заменимой, "заурядной жестяной фигуры", как писал один из авторов левого направления, занимавшийся анализом фашизма, еще в 1929 году /.../.

/.../ многие политики-консерваторы и историки-марксисты столь странным образом сходились во взгляде на Гитлера как на инструмент для достижения чьих-то целей. Будучи далеким от какого бы то ни было величия и не являясь крупной политической, а уж тем более исторической фигурой, он казался идеальным олицетворением типа "агент"."

Подобные подозрения высказывались еще раньше - и вовсе не буржуазными консерваторами и тем более не историками-марксистами. Совсем незадолго до 29 июля 1921 года, когда Гитлер был провозглашен "фюрером" - вождем НСДАП, против него выступили противники в его собственной партии.

Один из первых членов НСДАП, некто Эрнст Эреншпергер, составил политическую декларацию и опубликовал ее в газете "Мюнхенер Пост". Там говорилось о Гитлере:

"Он полагает, что пришло время, чтобы по заданию стоящих за ним темных сил внести разброд и раскол в наши ряды и тем самым сыграть на руку махинациям евреев и их пособников... И как он ведет эту борьбу? Чисто по-еврейски".

Не нужно воспринимать данный текст как обвинение Гитлера в еврейском происхождении. Это просто такой типичный словесный оборот; автору этих строк (не еврею ни по происхождению, ни по имени, ни по внешности) неоднократно случалось выслушивать подобные выпады на русском языке по собственному адресу - всегда, разумеется, в отсутствии евреев. Нередко случалось слышать и ничем не обоснованные подозрения по адресу каких-либо чем-то несимпатичных типов: а не еврей ли он?

Так или иначе, но демарш Эреншпергера привел к тому, что до конца 1921 года о Гитлере ходили слухи в НСДАП, что он еврей.

А вот ощущение стоящих за Гитлером темных сил возникло, конечно, совсем не случайно.

Бедой сторонников такого толкования было и остается то, что им никак не удавалось соорудить разумную и непротиворечивую концепцию для объяснения того, чьим же именно агентом являлся Гитлер.

Одна из моднейших и экстравагантнейших версий состоит ныне в предположении о союзе Гитлера с мировым сионизмом!

Правда, и в этом нет ничего нового: как пишет Кох- Хиллебрехт, еще накануне назначения Гитлера рейхсканцлером отставной генерал Эрих фон Людендорф, отлично его знавший, предупреждал своего старого соратника Гинденбурга об опрометчивости такого шага "прежде всего потому, что считал фюрера марионеткой евреев".

Неизменно, однако, получается, что практически все возможные кандидаты на роль руководителей или тайных партнеров Гитлера (лица, партии, социальные группы, правительства или народы) претерпевали в то или иное время такой значительный ущерб от деятельности его самого, его приспешников или Третьего Рейха в целом, что и речи не может идти о том, чтобы Гитлер неизменно оставался их агентом.

Правда, Гитлер, неоднократно корректировавший свой политический курс, мог быть в принципе слугой разных господ - не только одновременно, но и последовательно. Но и таких гипотез (не в виде отвлеченной идеи, а в качестве конкретной логической конструкции, подкрепляемой всем полигоном известных фактов) также никому создать пока не удавалось.

Исключение может представлять собой разве что такое разъяснение, вроде бы устраняющее все известные противоречия (данное сообщение возникло в 2005 году и, разумеется, не имеет ни малейших ссылок на первоисточники):

"В Берлине найден договор, который Адольф Гитлер заключил с самим сатаной. Контракт датирован 30 апреля 1932 года и подписан кровью обеими сторонами.

Согласно ему, дьявол предоставляет Гитлеру практически неограниченную власть с условием, что тот будет использовать ее во зло. В обмен фюрер обещал отдать свою душу ровно через 13 лет.

Четыре независимых эксперта изучили документ и сошлись во мнении, что подпись Гитлера действительно подлинная, характерная для документов, подписанных им в 30-40-е годы.

Дьявольская подпись тоже совпадает с той, что стоит на других подобных договорах с владыкой ада" - но и здесь возникают вопросы относительно того, как же обстояли дела до 30 апреля 1932 года и после 30 апреля 1945 - ведь по слухам и достаточно весомым соображениям Гитлер вовсе не умер тогда в Берлине!..

В конечном же итоге следует признать, что Гитлер и как личность, и как политический деятель и был, и продолжает оставаться загадкой.

И это особенно удивительно!..

БЕЛЫЕ ПЯТНА В ЧЁРНОЙ БИОГРАФИИ

Предисловие к первому изданию книги известного немецкого историка Вернера Мазера о Гитлере, написанное еще в 1971 году, начиналось следующим образом:

"Книг, рассказывающих об Адольфе Гитлере, не сосчитать. Уже десять лет назад было зарегистрировано около 50 000 названий книг только о второй  мировой войне. Биографии же относительно немногочисленны. Слишком многое в жизни Гитлера считалось до сих пор не выясненным, и слишком мало можно было доказать".

Завершалось то же предисловие таким бодрым заявлением:

"Теперь в жизни Адольфа Гитлера не осталось белых пятен".

Это предисловие воспроизведено и в двенадцатом (!) немецком издании этой книги, вышедшем в 1997 году, и в последующих. Так что нужно понимать, что точка зрения Мазера не изменилась за прошедшие десятилетия.

И что же мы, при всем при этом, знаем теперь о жизни и смерти Адольфа Гитлера?

Оказывается, что по-прежнему весьма немного.

Совершенно очевидным остается факт, что Гитлер не был мужчиной с обычной и ясно выраженной сексуальной ориентацией. Почти всю известную публике жизнь он оставался холостяком, демонстративно изменив этому правилу в самом конце. Сведения о его внебрачных связях скудны и противоречивы. Некоторые психологические признаки указывают на возможный гомосексуализм Гитлера, но этого слишком мало, чтобы посчитать такое предположение достоверным.

В наши толерантные времена подобные вещи не считаются пороком или прегрешением, но в свое время это начисто, например, исключило бы возможность назначения Гитлера рейсканцлером Германии в январе 1933 - об этом было бы достаточно лишь намекнуть президенту Паулю Фон Гинденбургу, и без того относившемуся к "богемскому ефрейтору" с нескрываемым презрением!..

Еще ранее Гитлер имел не менее весомые жизненные мотивы не проливать свет на свои возможные отклонения в сексуальной сфере: в условиях окопного быта 1914-1918 годов это могло бы составить для него серьезнейшие бытовые неприятности.

Мы затрагиваем эту скользкую тему не ради сенсации (все это уже неоднократно пытались муссировать!) и вовсе не для того, чтобы попытаться дополнительно очернить репутацию Гитлера: во-первых, биографию такого деятеля трудно очернить чем бы то ни было, а во-вторых, повторяем, такого рода вещи вышли в наше время из-под публичного осуждения. Дело совсем в другом: таинственные неясности, окутывающие юные годы Гитлера, могут иметь совершенно четкое отношение к секретам вполне обычного, политического свойства.

Приведем характерный пример.

Тот же Мазер, утверждающий, что не оставил в биографии Гитлера белых пятен, приводит такие сведения:

"Летом 1912 г., - пишет Гитлер в "Майн кампф", - я наконец-то приехал в Мюнхен.

После его прихода к власти большая мемориальная доска с орлом и свастикой появилась на доме № 34 по Шляйсхаймер-штрассе в Мюнхене: "В этом доме жил Адольф Гитлер с весны 1912 г. до дня добровольного поступления на военную службу в 1914 г.".

Обе даты не совпадают с реальными фактами".

Реальные же факты, указанные Мазером, состоят в следующем: 24 мая 1913 года "Гитлер снимается с учета в Вене и переезжает в Мюнхен, где снимает комнату у портного и владельца магазина Йозефа Поппа по Шляйсхаймер-штрассе" - об этом имеются совпадающие свидетельства в различных серьезных документах независимого происхождения.

Противоречие очевидно: 24 мая 1913 года - это не весна и не лето 1912 года. Существенно ли расхождение?

Судя по тому, что Мазер оставил его без дальнейших комментариев, сам он посчитал, что несущественно - и, следовательно, никак не должно относиться к числу белых пятен, наличие которых Мазер с апломбом отверг.

Но так ли это?

Разумеется, всякий мемуарист способен на ошибку памяти - и Гитлер априори имеет на это такие же права, как и иные мемуаристы.

Мы же - не бывший гауляйтер Бургенланда Тобиас Порчи, который и после 1945 года заявлял:

"Я и сегодня все еще считаю, что Гитлер был сверхчеловеком. Он так умел вдохновить и приковать к себе внимание людей, что они добровольно следовали за ним. Гитлер был для меня Господом, олицетворением всего немецкого народа. Я твердо верил в то, что он не может совершать ошибок".

С нашей же точки зрения, Гитлер вполне мог ошибаться - и ошибся; что ж - бывает!

Но вот авторы надписи на официальной мемориальной доске в Мюнхене имели уже, конечно, меньше прав на ошибку: они обязаны были перепроверять свидетельства очевидцев и мемуаристов и исправлять их. Они и исправили (исправили самого Гитлера!): изменили лето 1912 на весну того же 1912 года - т.е. еще больше усугубили ошибку, допущенную Гитлером в "Майн Кампф"!

Очень интересно!

Общеизвестно, что Гитлер отличался феноменальной памятью. Если она его и подводила, то об этом практически не имеется никаких свидетельств (кроме странных эпизодов в апреле 1945 - но так продолжалось весьма недолго и это уже особая тема).

Следовательно, в эпизоде с перепутанной датой переезда, добросовестно отмеченном Мазером и никак им не объясненном, содержится глубокий смысл - и смысл этой "ошибки" может состоять только в создании алиби Гитлеру, желавшему откреститься от каких-то событий, имевших место в Вене в промежутке времени от лета 1912 до весны 1913 года.

Гитлер и Редль.

Мазер особо подчеркнул, что Гитлер снялся с полицейского учета в общежитии, где он тогда проживал, ровно 24 мая 1913 года - и в тот же день отбыл из Вены в Мюнхен.

Далее Мазер обратил внимание на следующее:

"В ночь с 24 на 25 мая [1913 года] в Вене покончил с собой /…/ полковник Альфред Редль, которого вследствие его гомосексуальных наклонностей шантажировала и завербовала российская секретная служба, после чего он многие годы работал на Россию, выдавая важные военные тайны. Гитлер узнает об этом в доме своего мюнхенского хозяина квартиры Йозефа Поппа из сообщений газет. Он реагирует на это почти с радостью, так как подтверждается его убеждение, что не имеет никакого смысла служить в австрийской армии. Йозеф Попп, который в молодости работал портным в модных парижских ателье, знает французский язык и убежден, что "кое-чего повидал в мире", уже 26 мая, в тот день, когда к нему въезжает новый жилец, видит в связи с аферой Редля, что он хорошо разбирается в политических событиях и реагирует на них быстро, определенно и с самостоятельных позиций. Каждый вечер происходят политические дискуссии, которые быстро надоедают еще одному жильцу, с которым Гитлер делит комнату, и тот съезжает с квартиры".

Последняя фраза, что интересно, содержит фактическую ошибку - и ее легко мог бы установить сам Мазер, общавшийся в 1966-1967 годах с детьми портного Поппа. Характерно, что эти последние весьма взвешенно делились информацией, которая должна была им запомниться с их раннего, но уже вполне сознательного возраста. Они не стали разъяснять Мазеру, что молодой напарник Гитлера покинул их квартиру не через несколько дней, а более чем через полгода - 15 февраля 1914 года. Об этом позднее рассказал другой популярнейший немецкий историк и журналист Гвидо Кнопп: "в Мюнхене Гитлер по-прежнему оставался одинок. Вместе с Рудольфом Хойслером он снял комнату у портного Поппа /.../. Что могло связывать этих двух людей, остается неясным - впоследствии о Хойслере больше никто никогда не вспоминал. Его имя открыто только в результате новейших исследований".

После 1 августа 1914 года, когда разразилась Первая Мировая война, Гитлер, как известно, поступил добровольцем в немецкую армию. По-другому решил вопрос его бывший товарищ.

Рудольф Хойслер (1893-1973) до "3 августа 1914 года жил случайными заработками в Мюнхене, затем вернулся в Австрию и там поступил в армию.

Позднее - управляющий делами, а с 1938 года - функционер (гауптабтайлунгслейтер) Германского рабочего фронта (DAF)" в Вене - это текст еще одного специалиста по Гитлеру - Антона Иоахимсталера, опубликованный в 2003 году.

Как видим, тому же Мазеру не составило бы особого труда побеседовать с самим Хойслером - прояви Мазер вовремя достаточное упорство в этом направлении. Но ни он, ни кто другой об этом не позаботились. Не заинтересовался Мазер и напрашивающейся на внимание связью непонятного перемещения из Вены двух молодых людей с громким разоблачением шпиона и гомосексуалиста Редля.

А между тем "Дело Редля" продолжало развиваться и много лет после смерти знаменитого предателя.

Один из серьезных исследователей этого громкого дела, Георг Маркус, сообщил в книге, опубликованной в 1986 году, что в 1929 году в "Новом венском журнале" ("Das Neue Wiener Journal") вышла статья, в которой рассказывалось, что некоторое время назад (неясно - несколько ли лет, месяцев или недель) польская полиция провела налет на "Клуб гомосексуалистов", обнаруженный в районе Центрального вокзала Варшавы.

Там сообщалось, что среди членов разоблаченного клуба были "тысячи дегенератов из лучших слоев общества". Полиции удалось задержать нескольких "добытчиков", задачей которых было заманивать несовершеннолетних прямо с улицы. Среди арестованных оказался бывший капитан Генштаба Австро-Венгрии Рудольф Метерлинг - "он был не только основателем и основным руководителем клуба, но и тем лицом, которому в вину вменялось растление трех несовершеннолетних мужского пола".

При обыске квартиры Метерлинга были найдены доказательства того, что в свое время (как следует из контекста книги Маркуса - приблизительно в 1905 году) он в Вене являлся любовником Альфреда Редля; сам Метерлинг был тогда молодым лейтенантом. Из писем, которые были обнаружены у Метерлинга, следовало, что "за свои любовные услуги он получал от Редля большие суммы денег".

У Метерлинга был обнаружен также целый ряд фотографий различных мужчин, подлежащих идентификации. Не уточняется, однако, все ли сцены на снимках имели гомосексуальный характер. Один из мужчин при этом был идентифицирован: это оказался денщик Редля. Маркус напомнил, что в свое время высказывалось предположение о гомосексуальной связи Редля с денщиком, на что якобы указывали крупные суммы, уплачиваемые последнему.

Маркус завершил изложение текста статьи указанием на то, что Редль пристроил Метерлинга на службу в Австро-Венгерский Генеральный штаб, а с другим своим возлюбленным он позднее неудачно пытался это повторить - здесь очевидный намек на лейтенанта Штефана Хоринку, который заменил Рудольфа Метерлинга в 1908 году в качестве сексуального партнера Редля.

Еще одну существенную подробность об этой статье мы сообщим ниже.

ПОЛИТИК-НЕВИДИМКА

После 1919 года, когда началась общеизвестная политическая карьера Гитлера, он не только отказывался сниматься, но и запрещал фотографировать себя. Это вступило в заметные противоречия с его стремлением к политической карьере.

Cчитается, что нужно всерьез принимать такие объяснения:

"Новоявленный политик со всей силой стремился к публичности, но избегал фотографий в прессе из боязни, что фотографию могут использовать для его розыска: в северной Германии НСДАП была запрещена, а Гитлер состоял в розыске. Таким образом Гитлер выдавал себя за "mystery man", надеясь увеличить интерес к своей персоне. "Сиплциссимус", самая знаменитая сатирическая газета Германии, задала вопрос: "Как же все-таки выглядит Гитлер?""

Приведенное мнение нельзя расценивать как чистейшее вранье, хотя его автор, плодовитый и трудоспособний историк и писатель Анна Мария Зигмунд неизменно прибегает к выдумкам и подтасовкам, исчерпав все прочие аргументы. В данном же случае имеет место полуправда: подобный мотив для сокрытия свей внешности у Гитлера действительно имелся, но этим не исчерпывалось его отношение к данной проблеме.

Запреты НСДАП на севере Германии и объявления о розыске Гитлера стали происходить лишь с июня 1922 года - после убийства националистами немецкого министра иностранных дел Вальтера Ратенау. Вот тогда-то и вплоть до 1925-1928 годов в Северной Германии НСДАП была почти везде запрещена, а собственный запрет на фотосъемки Гитлер осуществлял, повторяем, еще с 1919 года.

Свой категорический запрет на публикацию его фотоизображений Гитлер снял лишь после 2 сентября 1923 года, когда на праздновании Дня Германии в Нюрнберге одному из репортеров удалось сделать несколько фотоснимков Гитлера. Последний попытался отнять фотокамеру и принялся избивать сопротивлявшегося репортера - редчайший случай личного проявления Гитлером физического насилия. Возмущенная публика вступилась за избиваемого - и тому удалось отстоять свое достояние. На следующий день фотоснимки Гитлера были впервые опубликованы в прессе; один из них приведен Кноппом - тут Гитлер безусловно узнаваем.

Сразу после этого Гитлер отменил никому не понятный запрет фотографировать себя.

Позднее, после Мюнхенского путча в ноябре 1923 и последовавшего суда, Гитлер прославился по всей Германии и даже по Европе, а сидя в тюрьме никак не мог контролировать публикацию своих фотографий: Альфред Розенберг, возглавивший партийное руководство в отсутствии Гитлера, поддерживал память об узнике, распространяя открытки с портретом фюрера "миллионами штук".

Кто же мог узнать Гитлера в предшествующие времена?

И чем грозило такое узнавание этому Жану Вальжану, которого Виктор Гюго изобрел еще до рождения Гитлера?

А может быть, его и узнали в 1923 году или немного позднее?

На все подобные вопросы давно можно было найти исчерпывающие ответы, если бы среди исследователей, занимавшихся биографией Гитлера, не господствовали представления о нем приблизительно в таком же ракурсе, что и у процитированного Тобиаса Порчи.

Но и много лет спустя, когда его внешний облик стал известен всему свету, поведение Гитлера продолжало отличаться необъяснимыми странностями. Иоахим Фест подчеркивает:

"Он все время был озабочен тем, чтобы заметать следы, не допускать опознаний, продолжать затуманивать и без того темную историю своего происхождения и своей семьи. /.../

Когда в 1930 году появились слухи о намерениях заняться поиском сведений о его семье, Гитлер был чрезвычайно обеспокоен. "Людям не надо знать, кто я. Людям не надо знать, откуда я и из какой семьи". /.../

Когда в 1942 году ему доложили, что в деревне Шпиталь обнаружена имеющая отношение к его семье могильная плита, с ним случился один из его припадков безудержного гнева. Своих предков он превратил в "бедных безземельных крестьян", а отца, отставного таможенного чиновника, - [в] "почтового служащего"; родственников, пытавшихся вступить с ним в контакт, он безжалостно гнал прочь /.../.

Характерно, что он не вел почти никакой личной переписки. /.../ не хотел он быть и чьим-то сыном - схематичный образ родителей появляется в автобиографических главах его книги "Майн Кампф" лишь постольку, поскольку это поддерживает легенду его жизни".

Гитлер, похоже, был при этом богат - и это еще одна его таинственная особенность, игнорируемая почти всем сонмом его биографов.

ЗА КУЛИСАМИ МЮНХЕНСКОГО ПУТЧА

В 1923 году Гитлер в первый раз попытался захватить власть в Германии. Этот сюжет, казалось бы, досконально изучен, но, оказывается, остается совершенно неизвестной одна из главных составляющих плана Гитлера.

Фест рассказывает:

"Осенью 1923 года Гитлер съездил в Цюрих и вернулся оттуда, как говорили, "с сундуком, набитым швейцарскими франками и долларами".

Это слова из показаний в Рейхстаге бывшего морского офицера Гельмута фон Мюкке, который входил во второй эшелон руководства НСДАП, а в июле 1929 года выступил с открытым письмом о методах финансирования партии" - никаких объяснений этот эпизод не получил, но и опровергнуть его нечем.

Происхождение же денег, похоже, снова восходит к довоенным секретам Гитлера: тот же Маркус установил, что военный суд, собравшийся для разбирательства "Дела Редля" после его смерти, вопреки настояниям обвинения отказал в конфискации значительных денежных накоплений Редля в пользу государства, а постановил распорядиться ими согласно завещанию покойного. Суть завещания, однако, не известна и по сей день. Но о ней можно догадываться: именно тогда, в конце лета 1913 года, и начались настойчивые попытки австрийских властей вытребовать Гитлера из Мюнхена на родину - дабы обязать его служить в Австро-Венгерской армии. Эти попытки были необъяснимым образом отбиты - и Гитлер получил освобождение от службы якобы по состоянию здоровья. Это не помешало ему, как хорошо известно, уйти в августе 1914 на фронт: никто почему-то не обратил внимания на то, что поступление добровольцем в Германскую армию выручало Гитлера от  экстрадиции в Австро-Венгрию, которая наверняка бы осуществилась: после начала войны и в Германии, и в Австро-Венгрии взялись за призыв военнообязанных уже со значительно большей строгостью. Похоже, что на родине Гитлера ожидало обвинение не только в уклонении от воинских обязанностей! А уход добровольцем на фронт вовсе не казался летом 1914 года чем-то опасным: никто не ожидал, что война продлится более нескольких недель, а необученным добровольцам даже не казалось возможным оказаться на поле боя до завершения начальной военной подготовки.

Тут судьба жестоко подшутила над Гитлером - как и над миллионами его современников!

Сведения же о деньгах, оказавшихся в распоряжении Гитлера в 1923 году, проливают свет на удивительную наглость Гитлера во время путча, остающуюся ничем иным не объяснимой.

Гитлер попросту постарался подкупить тогдашнее политическое руководство Баварии, и был уверен затем, что эта братия решительно поддержит его выступление, казавшееся со стороны жалкой авантюрой! А они, получив деньги, нагло предали кредитора!

Это был тяжелейший удар, но Гитлер сумел оправиться от него и начать все сначала - духу ему было не занимать, а деньги, по-видимому, исчерпались не до дна.

Но эти же люди, ранее подкупленные им, не смогли осудить его за попытку переворота: и судьи, и свидетели обвинения выглядели весьма жалко на процессе над Гитлером в Мюнхене в апреле 1924 года!

Это не спасло в дальнейшем баварских лидеров от расправы: Гитлер жестоко рассчитался с ними в 1934 году.

Гитлер перестал прятать свое богатство лишь после 1928 года - и произошло это в связи с радикальными переменами и в его личных обстоятельствах, и в общеполитической ситуации в мире и в Германии.

Перемены эти начались после выхода Гитлера из тюрьмы.

НА ПЕРЕПУТЬЕ

В феврале 1925 года Гитлер воссоздал запрещенную в 1923 году Национал-социалистическую рабочую партию.

С осени того же года он удачно распродал значительный тираж первого тома своей "Майн Кампф":

"Появившаяся в продаже "Майн кампф" раскупалась с большим успехом, но не потому, что все хотели прочесть ее, а потому что каждый уважающий себя член НСДАП должен был иметь это программное произведение национал-социализма на своей книжной полке", - сообщает Кнопп.

"Из 55 000 членов 1923 года НСДАП сумела к концу 1925 года привлечь в свои ряды примерно половину, двумя годами позже их стало 100 000", - сообщает Фест.

Но в то же время прояснялось, что успехи национал-социализма уходят, казалось бы, в безвозвратное прошлое: с 1925 года в Германии восстанавливалась нормальная экономическая ситуация.

Уже первые шаги воссозданной Гитлером партии продемонстрировали ничтожность ее практического влияния: ядро нацистского движения сохранялось и даже наращивалось, но к нему перестали прислушиваться извне. Генерал Эрих фон Людендорф, выступавший партнером нацистов во время путча в ноябре 1923 года, а в апреле 1925 поддержанный ими на общегерманских президентских выборах, не набрал даже одного процента голосов.

Выход "Майн Кампф" и энергичная деятельность самого Гитлера, несомненно, способствовали затем росту популярности НСДАП, но Гитлер был лишен возможности использовать основной свой пропагандистский дар: в Баварии и в большинстве других германских земель в последующие годы действовал запрет на его публичные выступления.

Далее популярность Гитлера и его книги продолжали катиться все ниже и ниже - это определялось дальнейшим укреплением всей экономической ситуации в Германии: в 1928 году доходы населения превысили уровень 1913 года почти на 20 %, значительно улучшилось социальное положение, а количество безработных сократилось примерно до 400 000 человек.

Понятно, что экстремизм выходил из моды. О вере в необратимость улучшений жизни в Германии и недооценке роли НСДАП свидетельствовало принятое весной 1927 года правительствами Саксонии и Баварии решение об отмене запрета на выступления вождя партии. После выборов 1928 года этот запрет был отменен и в других землях.

"10 декабря 1926 года выходит 2-й том "Майн Кампф", но и тут автор остается без ожидавшегося шумного успеха. Если 1-й том был продан в 1925 году в количестве почти 10 000, а год спустя к ним добавилось еще около 7 000, то в 1927 году оба тома находят только 5 607 покупателей, а в 1928 году и того меньше - всего лишь 3 015", - сообщает Фест.

В мае 1928 года НСДАП получила на выборах в Рейхстаг всего 810 тысяч голосов, хотя и завоевала при этом 12 парламентских мест из 491.

Затем популярность Гитлера и НСДАП и вовсе упали практически до нуля.

Внезапный экономический кризис всей капиталистической системы, угрозой прихода которого был некоторый экономический застой, замаячивший с начала 1929 года, разразился крахом Нью-Йоркской биржи 24 октября 1929 и возродил своими последствиями политическую активность и популярность всех экстремистских движений по всему Западному миру.

За 1929-33 объем производства германской промышленности сократился наполовину. После краха ряда крупнейших банков правительство Германии в мае 1931 приняло решение закрыть все банки.

Численность безработных в Германии подскочила до 6 миллионов в 1932 году!

Все это и реанимировало Гитлера и гитлеризм.

Но стало это очевидным далеко не сразу осенью 1929, а все же несколько позднее.

ПРИЗЫВ СУДЬБЫ

Сам Гитлер вполне мог посчитать в начале 1929 года, что его политические успехи ушли в прошлое - и дальше с этим будет все хуже и хуже. Он мог, как тогда казалось, так и остаться до конца жизни политической фигурой второго-третьего ряда - или каким-то радикальным образом должен был изменить весь род своей деятельности и занятий. Возможно, что он уже сам посчитал себя политическим трупом, хотя никогда не позволял себе высказываться подобным образом. Такой пессимистической оценке должно было послужить и весьма серьезное дополнительное обстоятельство, так и оставшееся в секрете - об этом немного ниже.

В то же время именно тогда проявились два существенных фактора: во-первых, относительная популярность "Майн Кампф" в предшествующие годы создала ему имидж достаточно процветающего писателя, а не бедствующего графомана; во-вторых, его собственные партийные друзья, также разочарованные в общих политических успехах, уже не столь ревностно присматривали за Гитлером и друг за другом - и им уже не могли приходить в головы в 1928-1929 годах прежние подозрения, что он растрачивает на себя партийную кассу или пользуется услугами тайных доброжелателей - ни того, ни другого теперь просто быть не могло!

В рядах сторонников Гитлера царило уныние: Рем даже уехал в 1928 году служить инструктором-наемником в Боливию, и был вызван Гитлером обратно лишь осенью 1930 года - когда отряды СА стали выходить из повиновения Гитлера.

Именно в 1928-1929 годах Гитлер и мог позволить себе извлечь на свет Божий значительные деньги абсолютно неизвестного происхождения и, почти не таясь, потратить их на разумные с обывательской точки зрения приобретения, уже не вызвавшие ни тогда, ни позже никакого нездорового интереса.

"В течение 1929 года из его бумаг внезапно исчезли упоминания о процентах по долгам и долговым обязательствам, - а долги были немалые"! - сообщает Фест.

Тогда же Гитлер обзавелся роскошной квартирой в Мюнхене и приобрел виллу в Альпах - в Обезальцберге близ Берхтесгадена, на всякий случай оформленную на имя его старшей сестры Ангелы.

Некоторые биографы пытаются связать эти перемены с поступлением денег от промышленников Рура, когда Гитлер перестал строить из себя лидера рабочей партии, но происходило это, однако, уже совсем незадолго до конца 1929 года.

А вот несколько раньше и произошло никем не замеченное событие, призвавшее Гитлера к его последующей невероятной карьере.

  Обещанная подробность относительно статьи 1929 году в "Новом венском журнале" - о разоблачении "Клуба гомосексуалистов" - заключается в том, что точной датой выхода в свет этого номера журнала было 20 апреля 1929 года - день, когда Адольфу Гитлеру исполнилось ровно сорок лет!

Эта подробность раскрывает истинного адресата данной публикации: сообщение о том, что якобы у бывшего партнера Альфреда Редля имеются фотографии других гомосексуальных участников развлечений полковника-шпиона, явно адресовалось именно к самим этим партнерам, точнее - к одному из них.

Совершенно ясно, что этой публикацией Гитлер и вызывался на переговоры, если он действительно был связан с Редлем до мая 1913 года.

Похоже, что такое предположение ставит на место все странности в поведении Гитлера - от довоенной юности и до последних его официальных шагов в осажденном Берлине.

Гитлер действительно оказывается не самостоятельным деятелем, а зависимым лицом: не менее зависимым, чем Джинн в лампе Алладина. Неведомый хранитель фотографий Гитлера, удостоверяющих его связь с полковником Редлем, становился полным обладателем души и тела Адольфа Гитлера.

Поясним эту идею.

Дело не в фотографиях, уличающих, допустим, Гитлера в гомосексуальных грешках. Это могло, конечно, закрыть ему путь к политической карьере в тогдашней добропорядочной Германии. Но не это стало главным.

Среди близких соратников Гитлера имелись и другие гомосексуалисты - прежде всего Эрнст Рем и его компания. Не случайно, кстати, Гитлер расправился с Ремом и его партнерами с такой жестокостью и коварством: это была его расправа со своим собственным прошлым. Рем, что бы ни связывало их сексуально, по общему мнению был политическим наставником и фактическим руководителем начинающего национал-социалиста Гитлера. Герхард Россбах, хорошо знавший их обоих во времена начала нацистского движения, так расценивал их взаимоотношения:

"Рем запихал в сапоги этого умного и слабого, но одержимого человека и подтолкнул его к действиям".

И дело не только в самом Реме. Другие соратники Гитлера, Геринг и Гесс прежде всего, вполне терпимо относились и к Рему, и к иным фронтовикам, погрязшим в том же грешке. Простили бы они такое и Гитлеру, узнай они такое о нем. Но тут было совсем другое!

По всеобщему мнению, сложившемуся у публики, читавший газеты в 1913 году и позднее, полковник Редль был не только и не столько гомосексуалистом, но прежде всего - русским шпионом. Это было не совсем так, но разъяснять эту информацию, тогдашней публике вовсе не известную, тут нам совершенно неуместно. И доказать, что он не был русским шпионом, Гитлер бы просто никому не смог.

А вот это был грех (и тем более - скрываемый, а значит - осознаваемый, а значит - вполне достоверный!), который ему простить никто бы не смог!

Его не смогли бы простить летом 1914 года - и Гитлеру пришлось спасаться на фронте: русского шпиона в начале августа 1914 немецкая полиция даже не довела бы до полицейского участка в Мюнхене - добропорядочная публика растерзала бы по дороге! И так же реагировали бы его соратники в НСДАП, которые все выступали заодно против коммунистов - прежде всего русских и евреев, окопавшихся в СССР! Такое разоблачение Гитлера никогда ему не могло быть прощено - ни до 22 июня 1941 года, ни тем более после!

Неподдельная фотография Гитлера в обнимку с Редлем и другими гомосексуалистами и русскими шпионами никогда не могла быть опубликована. А вот ближайшие соратники Гитлера - Геринг и остальные, заполучив такую фотографию, немедленно бы тайно укокошили любимого фюрера, а потом бы похоронили его торжественно, выдав за жертву несчастного случая или злой воли врагов-убийц. Но секрет сохранили бы в строжайшей тайне!

Вот что реально угрожало Гитеру после 20 апреля 1929 года. Вот почему его дальнейший жизненный путь должен был стать подневольным и неподвластным ему самому. Старые грехи иногда невозможно пресечь. Такое и произошло с Гитлером!

И вот после такого разъяснения мы и сможем приступить к изложению подробностей его привода к власти в январе 1933 года.