БОЛЬНИЧНЫЙ АНЕКДОТ

От­кро­вен­но го­воря, я ни­ког­да не ду­мал, что не­мец­кая боль­ни­ца, где мне дол­жны бы­ли про­опе­риро­вать столь де­ликат­ную часть те­ла, как но­га, ока­жет­ся бе­зум­нее мон­голь­ско­го цир­ка. И еще мень­ше я ожи­дал, что хи­рург, ко­торо­му пре­пору­чит ме­ня судь­ба, бу­дет так от­кро­вен­но на­поми­нать кло­уна. Это был сов­сем мо­лодой, лет трид­ца­ти, че­ловек с ры­жей гри­вой во­лос, ко­нопа­тым ли­цом и та­кой ши­рокой улыб­кой, слов­но кто-то пе­рек­ле­ил ее с уве­личен­но­го сним­ка.

- Поз­драв­ляю, - ска­зал он, про­тяги­вая мне ру­ку. - Вы - мой пер­вый па­ци­ент.

- В та­ком слу­чае, - мрач­но от­ве­тил я, - вы - мой пос­ледний врач.

- Ну, по­чему же, - ус­мехнул­ся ры­жий хи­рург. - Я не сом­не­ва­юсь, что вы еще не раз ока­жетесь в боль­ни­це. Под­пи­шите, по­жалуй­ста, вот эти бу­маги.

- Что это? - спро­сил я. - За­веща­ние?

- Это ва­ше сог­ла­сие на опе­рацию, нар­коз и от­сутс­твие пре­тен­зий к боль­ни­це в слу­чае... Вы по­нима­ете.

- По­нимаю. Хо­тя пос­ледний пункт счи­таю из­лишним. Ка­кие у ме­ня уже мо­гут быть пре­тен­зии в слу­чае... Вы по­нима­ете.

- По­нимаю. Же­ла­ете, чтоб вас пол­ностью анас­те­зиро­вали или толь­ко ниж­нюю часть?

- Ну, хоть ка­кую-то ос­тавь­те, - от­ве­тил я, по­думав. - Вдруг мне во вре­мя опе­рации есть за­хочет­ся.

- Ско­рее на­обо­рот, - воз­ра­зил хи­рург. - Впе­чат­ли­тель­ных лю­дей во вре­мя опе­рации, как пра­вило, тош­нит. Вы ведь впе­чат­ли­тель­ный че­ловек?

- По­живем - уви­дим, - со сла­бой на­деж­дой от­ве­тил я.
Пе­ред опе­раци­ей ме­ня, оде­того в ка­кие-то до неп­ри­личия по­луп­розрач­ные и при­лега­ющие к те­лу боль­нич­ные кол­готки, дос­та­вили к анас­те­зи­оло­гу. Тот ве­лел ста­щить с ме­ня и эту ос­тавшу­юся ма­лость, а мне - по­вер­нуть­ся на бок. Я по­вер­нулся к не­му ли­цом.

- Спи­ной, по­жалуй­ста, - ска­зал анас­те­зи­олог.
Я по­думал и от­ве­тил:

- Не-а.

- По­чему? - уди­вил­ся тот.

- От­ку­да я знаю, что у вас на уме.

- Вы су­мас­шедший? - спро­сил анас­те­зи­олог.

- Мо­жет быть. Но по­ка мне все­го лишь со­бира­ют­ся ре­зать но­гу.

- На их мес­те, - ска­зал анас­те­зи­олог, - я бы вам от­ре­зал что-то дру­гое. При­чем без вся­кого нар­ко­за. Жи­во по­вора­чивай­тесь ко мне спи­ной, мне еще трех па­ци­ен­тов сле­дом за ва­ми оп­ри­ходо­вать на­до.

"Ни­чего се­бе, - по­думал я, об­ре­чен­но по­вора­чива­ясь спи­ной, - да он прос­то мань­як ка­кой-то".

С обез­дви­жен­ной ниж­ней частью ме­ня вка­тили в опе­раци­он­ную, где де­лови­то пе­рек­ла­дыва­ли инс­тру­мен­ты стран­но­го ви­да лю­ди в зе­леных ха­латах.

"Пе­реб­рал с нар­ко­зом прок­ля­тый анас­те­зи­олог, - мель­кну­ло у ме­ня. - Вот уже зе­леные че­ловеч­ки ме­рещат­ся..."

В это вре­мя на­до мной скло­нилось зна­комое вес­нушча­тое ли­цо мо­его хи­рур­га.

- Ну что, - ска­зало ли­цо, не­хоро­шо мне под­ми­гивая, - бу­дем опе­риро­вать­ся?

- Бу­дем, - от­ве­тил я. - Толь­ко вы пер­вый.

- Про­вертье, дей­ству­ет ли на не­го нар­коз, - ве­лел хи­рург ас­систен­там.

Те до­воль­но бес­це­ремон­но при­нялись дер­гать ме­ня за но­ги и во­об­ще про­делы­вать с ни­ми со­вер­шенно от­вра­титель­ные, на мой взгляд, ве­щи.

- Что-ни­будь чувс­тву­ете? - спро­сил хи­рург.

- Чувс­твую, - от­ве­тил я.

- Хм... стран­но. А что имен­но?

- Стыд.

- Пос­тавь­те пе­ред ним эк­ран и прис­ту­пим, - рас­по­рядил­ся хи­рург.
Мою ниж­нюю по­лови­ну от­го­роди­ли от мо­его лю­бопыт­но­го взгля­да, и опе­рация на­чалась. Я смут­но ощу­щал, как за воз­двиг­ну­той зас­лонкой что-то ре­жут, пи­лят, за­бива­ют мо­лот­ком и, во­об­ще, выт­во­ря­ют неч­то не­во­об­ра­зимое. Тут ря­дом со мною воз­ник один из ас­систен­тов.

- Как вы се­бя чувс­тву­ете? - по­ин­те­ресо­вал­ся он.

- Как Пи­нок­кио, - от­ве­тил я.

- Э­ээ... в ка­ком смыс­ле?

- Чувс­твую, как ме­ня выс­тру­гива­ют. Ска­жите там сво­им, что я не нас­та­иваю на пол­ном сходс­тве с Пи­нок­кио в ниж­ней час­ти.

Ас­систент не­до­умен­но по­жал пле­чами и уда­лил­ся. Я слы­шал, как он о чем-то шу­шука­ет­ся с кол­ле­гами, а за­тем на его мес­те по­явил­ся вто­рой ас­систент, вер­нее, ас­систен­тка, при­чем до­воль­но мо­лодая.

- Вас что-то бес­по­ко­ит? - спро­сила она.

-  Не об­ра­щай­те вни­мания, это чис­то внут­реннее бес­по­кой­ство, - от­ве­тил я. - Хо­тя... - я с сом­не­ни­ем пос­мотрел на нее, - бо­юсь, как бы оно те­перь не ста­ло внеш­ним. Я при­лич­но ве­ду се­бя с той сто­роны?

- С той сто­роны, -  ска­зала она, - вы ве­дете се­бя иде­аль­но. Че­го нель­зя ска­зать об этой сто­роне. Ес­ли вы еще раз по­паде­те к нам в ру­ки, мы по­забо­тим­ся о том, что­бы вам сде­лали анас­те­зию вер­хней час­ти. Она слиш­ком мно­го бол­та­ет.

Боль­ше ко мне не под­хо­дили, ос­та­вив на­еди­не с собс­твен­ны­ми мыс­ля­ми. Че­рез три ча­са пе­редо мной сно­ва воз­никло ли­цо хи­рур­га, улы­бав­ше­еся ши­ре обыч­но­го.

- Ну, - со­об­щи­ло оно, - вот всё и кон­че­но.

- В ка­ком смыс­ле? - вспо­лошил­ся я. - Вы хо­тите ска­зать, что вот, мол, и кон­чи­лись мои стра­дания?

- Ва­ши стра­дания, - с удо­воль­стви­ем за­метил ры­жий хи­рург, - толь­ко на­чина­ют­ся. Вер­нее, нач­нутся, ког­ла отой­дет нар­коз. Я не про­ща­юсь, ибо, - с от­тенком уг­ро­зы до­бавил он, - в бли­жай­шие дни мы уви­дим­ся.

Он и в са­мом де­ле ежед­невно на­веды­вал­ся ко мне в па­лату - прос­то так, по­бол­тать, по его же собс­твен­ным сло­вам.

- Ну, - спра­шивал он, - как ле­жит­ся? Как ес­тся? Как спит­ся?

- От­лично, - от­ве­чал я. - Этой ночью мне сни­лось, что я ле­таю.

- Прек­расно. И ка­кою же пти­цей вы бы­ли в этом уди­витель­ном сне?

- Под­кро­ват­ной ут­кой. Из ме­ня то и де­ло вып­лески­вались эмо­ции.

- Да-да, убор­щи­ца мне об этом со­об­щи­ла. Про­дол­жай­те ле­тать, вып­лески­вать и выз­до­рав­ли­вать.

Од­нажды он из­вестил ме­ня, что де­ла мои прод­ви­га­ют­ся нас­толь­ко хо­рошо, что зав­тра мне вы­дадут кос­ты­ли и приш­лют ко мне двух вра­чей - эр­го­тера­пев­та и ло­гопе­да.

- Ко­го? - пе­рес­про­сил я.

- Эр­го­тера­певт - это врач, ко­торый бу­дет учить вас хо­дить.

- Я по­нимаю, - от­ве­тил я. - А за­чем мне ло­гопед? Он бу­дет учить ме­ня раз­го­вари­вать?

- В ва­шем слу­чае это со­вер­шенно из­лишне. Ло­гопед бу­дет учить вас мол­чать.

- Вы шу­тите?

- Я? - вес­нушча­тый хи­рург удив­ленно при­под­нял ры­жие бро­ви. - Что вы та­кое го­вори­те! Раз­ве врач поз­во­лит се­бе шу­тить с боль­ным?

На сле­ду­ющий день он явил­ся ко мне в соп­ро­вож­де­нии двух обе­щан­ных вра­чей, при ви­де ко­торых мне ста­ло нем­но­го не по се­бе. Пер­вый ока­зал­ся длин­ным и страш­но ху­дым мо­лодым че­лове­ком в оч­ках с чу­довищ­ны­ми лин­за­ми, на ко­торых гла­за его смот­ре­лись точ­но на­рисо­ван­ны­ми. Вто­рой бы­ла по­жилая жен­щи­на с кра­шен­ны­ми в си­рене­вый цвет ред­ки­ми куд­ряшка­ми, при­чем жен­ши­на эта пе­ред­ви­галась в ин­ва­лид­ном крес­ле.

- Вот, поз­на­комь­тесь, - с оче­ред­ной улыб­кой про­воз­гла­сил мой хи­рург, - от­ны­не ва­ши вра­чи и нас­тавни­ки: ло­гопед и эр­го­тера­певт.

Я ме­хани­чес­ки кив­нул и про­бор­мо­тал:

- Здрась­те...

- Здравс­твуй­те, - отоз­ва­лась жен­щи­на в крес­ле.

- До-доб­рый д-день, - про­гово­рил мо­лодой че­ловек.

- Док­тор, - я по­вер­нулся к ры­жему хи­рур­гу, - по­ка я не со­шел с ума, ска­жите, кто из них бу­дет учить ме­ня хо­дить, а кто раз­го­вари­вать?

- Не раз­го­вари­вать, а мол­чать, - поп­ра­вил хи­рург. - Ва­шего ло­гопе­да зо­вут док­тор Ленц, а эр­го­тера­пев­та - док­тор Бир­кенмай­ер.
По­жилая да­ма и мо­лодой че­ловек кив­ну­ли. При­чем од­новре­мен­но.

- Гос­по­да, - я сглот­нул, - смер­тель­но не хо­чет­ся быть не­веж­ли­вым, но мне глу­боко нап­ле­вать, как вас зо­вут вмес­те и очень хо­чет­ся уз­нать, чем за­нима­ет­ся каж­дый из вас в от­дель­нос­ти.

- Ло­гопед - это я, - со­об­щи­ла да­ма.

- А э-эрг-г-го...

- Я по­нял, - вы­дох­нул я. - А эр­го­тера­певт - это вы. Бо­же, ка­кое счастье!
Пос­ле это­го за­меча­ния я пог­ру­зил­ся в оце­пене­лое мол­ча­ние.

- Что ж, - на­рушил ти­шину ры­жий хи­рург, - бу­дем счи­тать, что фрау Ленц свою мис­сию вы­пол­ни­ла. Мол­чать вы на­учи­лись. Спа­сибо, ма­ма, - он наг­нулся к да­ме в ин­ва­лид­ном крес­ле и по­цело­вал ее в ще­ку. - Те­перь оче­редь за док­то­ром Бир­кенмай­ером. На­де­юсь, он столь же быс­тро и эф­фектив­но пос­та­вит вас на но­ги. Все­го доб­ро­го.

С эти­ми сло­вами ры­жая сво­лочь ух­ва­тилась за руч­ки ин­ва­лид­но­го крес­ла и по­кати­ла свою ма­машу-лже­лого­педа к вы­ходу. Я про­дол­жал мол­чать.

- Н-ну ч-что, - про­гово­рил док­тор Бир­кенмай­ер, - п-прис­ту­пим?

- П-прис­ту­пим, - ма­шиналь­но отоз­вался я.

Мо­лодой че­ловек пок­раснел.

- З-за­чем вы т-так... З-за­чем вы д-дра...

- Из­ви­ните, док­тор, - я ви­нова­то улыб­нулся. - Я не драз­нюсь. Я прос­то мед­ленно от­хо­жу от шо­ка.

Я дей­стви­тель­но сде­лал­ся мол­ча­лив. На воп­ро­сы я те­перь от­ве­чал ли­бо од­нослож­но, ли­бо жес­та­ми. Ког­да ры­жий хи­рург на­веды­вал­ся ко мне в па­лату и ин­те­ресо­вал­ся мо­им са­мочувс­тви­ем, я по­жимал пле­чами и от­во­рачи­вал­ся.

- Рад это слы­шать! - ве­село за­яв­лял тот и уда­лял­ся.

Де­ла мои и в са­мом де­ле быс­тро шли на поп­ра­ку, я уже впол­не снос­но пе­ред­ви­гал­ся на кос­ты­лях, док­тор Бир­кенмай­ер, за­ика­ясь, гор­дился мною вслух, и че­рез нес­коль­ко не­дель ме­ня под­го­тови­ли к вы­пис­ке. На­пос­ле­док мой хи­рург приг­ла­сил ме­ня к се­бе в ка­бинет.

- Вот, - ска­зал он, про­тяги­вая мне стоп­ку бу­маг. - Здесь ва­ши ме­дицин­ские справ­ки, рен­тге­нов­ские сним­ки и до­кумен­ты. Ос­таль­ное я пе­реш­лю ва­шему ле­чаше­му вра­чу.

Я кив­нул.

- Что ж, по­жалуй, всё, - зак­лю­чил хи­рург. - Же­лаю вам быс­трей­ше­го выз­до­ров­ле­ния и всех благ.

Я сно­ва кив­нул - на сей раз с от­тенком бла­годар­ности.

- Пос­лу­шай­те, - ры­жий врач по­дошел ко мне. - Вы, на­вер­но, ре­шили, буд­то я не­нави­жу сво­их па­ци­ен­тов. Это не так. Я их люб­лю. А вас я прос­то обо­жаю. Я, мож­но ска­зать, влю­бил­ся в вас с пер­во­го взгля­да.

Я раз­вел ру­ками, изоб­ра­зив взгля­дом со­жале­ние.

- Пос­мотри­те, - он не­ожи­дан­но ух­ва­тил ме­ня за пле­чо и по­вер­нул к зер­ка­лу, так что я чуть не сва­лил­ся с кос­ты­лей. - Ведь мы с ва­ми поч­ти что мо­лоч­ные братья. Я ры­жий и вы ры­жий. У ме­ня ли­цо в вес­нушках, у вас их... то­же нет. Вы зна­ете, что в боль­ни­це ме­ня за гла­за на­зыва­ют кло­уном? Пусть на­зыва­ют в гла­за, я не про­тив. Мне это да­же нра­вит­ся. Но ры­жий кло­ун в цир­ке мо­жет быть толь­ко один. Я не до­пущу кон­ку­рен­ции! Ну? Вы мне ни­чего не хо­тите ска­зать?

- Хо­чу, - от­ве­тил я. - Во-пер­вых, спа­сибо. Это не от ме­ня, а от мо­ей но­ги. А, во-вто­рых... Ал­ле-оп!

Я рас­ки­нул в сто­рону ру­ки, взмах­нув кос­ты­лями, и пок­ло­нил­ся, но не удер­жавшись без при­выч­ной опо­ры на но­гах, рух­нул на пол. Но­га отоз­ва­лась со­вер­шенно ди­кой болью. Хи­рург ос­толбе­нело гля­дел на ме­ня.

- Че­го пя­лишь­ся, - пы­та­ясь не за­орать, про­шипел я. - Че­го пя­лишь­ся, ры­жая сво­лочь, мо­лоч­ный брат? Кло­ун... Го­товь ме­ня по-но­вой к опе­рации... Цирк... Я те­бе по­кажу цирк... Цирк толь­ко на­чина­ет­ся.