Вечный позор и вечная слава

Посмертно - И.Б.
(Ответ Иосифу Бродскому на его знаменитые сейчас стихи "На независимость Украины")

дорогой Иосиф сражение под Полтавой
обернулось вечным позором и вечной славой
говорят бежали хохлы и шведы сверкали пятки
а Мазепа теперь на нашей хохляцкой десятке
а на гривне пропащей святой Владимир креститель
а гривне той грош цена святой Владимир свидетель
жаль Карлу Двенадцатому места нет на купюре
Святой Георгий кивает святому Юре

мы осколок Империи я живу на осколке
Александр и Тарас рядом на книжной полке
на крыше избы или хаты аист ж ивет с лелекой
хохол воевал с кацапом вернулся живым но калекой
олимпийцы давно не прыгают проползают под планкой
говорят допинг-смокинг с лихорадкою-лихоманкой
привет вашему Ваньке и вашей красотке Таньке
лучше ходить в вышиванке чем ездить в советском танке

дорогой Иосиф скажи из гроба доколе
нам евреям завидовать скорбной славянской доле
выбирать империи Древний Рим или Штаты за океаном
или Русь святую с полным граненым стаканом
был бы я шинкарем бородатым спаивал бы селянина
был бы бравым солдатом так шел бы себе до Берлина
есть только фашисты и наши ни Алькайды тебе ни Игила
но тебе то что - молчит твоя островная могила

я живу на осколке Империи осколок лучше не трогать
орел двуглавый об него обломает коготь
лети он вороной вместе со скипетром и державой
погладь его перья Эриния своей ладонью шершавой
пусть тиран подавится вампирским имперским супом
а мы проживем со своим оселедцем своим трезубом
привет тебе от еврейской фаршированной рыбки
танцуй хохол под звуки еврейской скрипки

дорогой Иосиф ведущий подрался с ведомым
почему бы каждому не зажить своим домом
если сила в единстве то слабость все же милее
поверь еврею-хохлу с кацапским крестом на шее
мы якобы дружбу зарыли быть может вражду зароем
а пока в соборе епископы ходят воинским строем
и тиран стареет но держится молодцевато
и отставник у телика пьет и ругает НАТО

***

Открываю альбом присматриваюсь к фотоснимку
человек стоит с болезнью своей в обнимку
пожелтевший с фотобумагой выцветший чуть живой
насколько это позволено изображенью
стать снимком легче чем становиться тенью
легкой прозрачной дергающейся кривой
ставлю пластинку в скрипящем церковном хоре
плачется прячется гордое горькое горе
соло сопрано называется птичкой голос звенит
да исправится молитва моя да направится в переводе
пред лице Твое а при ясной погоде
слово как солнце чуть помедлив восходит в зенит
открываю книгу сюжет известен и все же
как в детские годы холодок пробегает по коже
восемнадцатый век заполняет тесный мой кабинет
ямб звенит привычный колокольный четырехстопный
длится стих слишком торжественный и подробный
и часы отбивают время которого больше нет
 
***

"Они позорят наш город". Стенд под стеклом
на углу Дерибасовской и Карла Маркса.
Точнее - на Дерибасовской, но сразу же за углом,
что почти незаметно дня наблюдателя с Марса.

Он глядит из красной пустыни в свой телескоп.
Он видит наш город и тех, кто его позорит.
На влажном песке замечает отпечатки трехпалых стоп,
слышит крики чаек - кто кого переспорит.

Он конечно видит и стенд под стеклом на углу -
месте дружеской встречи Маркса и Дерибаса .
Вот стоит дворничиха, опирается на метлу.
За спиной у нее киоск - театральная касса.

На стенде алкаш, тунеядец, карманный вор,
как хорошо нарисована недостойная дама!
Кстати, указан адрес, налево, в соседний двор,
Короче, этот позор - не позор, а реклама.

Марсианин глядит через линзу прошедших лет:
портреты бородачей. Скрещены серп и молот.
А вот и плакат " окурок, трамвайный билет,
бросил на тротуар - значит, замусорил город".

Вот и я мимо стенда со школьным портфелем иду.
Еврейский мальчик, которому солнце не светит.
Вырасту - буду позорить город, но имейте в виду:
марсианин в свой телескоп этого не заметит.

***

где бы в подлунном мире найти богослова
который сказал бы что Бог не панацея
тем более не рыбак оставшийся без улова
и не курчавый поэт выпускник лицея

что нет на уроках Закона ни школьных парт ни
учебников ни чернильниц невыливашек
ни джона леннона ни даже пола маккартни
ни красных галстуков ни даже белых рубашек

но только хор херувимов и демонов ропот
сгустки материи абсолютный нуль в промежутках
и кто бы сказал что человек не робот
к сердцу вселенной добирающийся на попутках

машина в машине в поисках автомата
исполняющего желанья лишь опусти монетку
райская птица в виде летательного аппарата
гудит мотором усевшись на большую стальную ветку

***

девушка, на что сегодня клюет бычок?
для знакомства с красоткой в Одессе - замечательные слова.
здравствуй, скрипка! у меня для тебя - смычок!
здравствуй, смычок! мне нужен настройщик сперва.

странный обычай - влюбляться ранней весной.
как подойти друг к другу в пальто или плащах?
да здравствует южное лето, непобедимый зной,
груз страсти, который лежит всей легкостью на плечах.

***

бей своих чтоб чужие тебя считали своим
а свои сожмутся в комочек и исчезнут из поля зренья
такое время сейчас друг другу мы говорим
просто такое время повторяем до отупенья

цветы на подоконнике улица за окном
похожа на ту что была вчера найдите десять отличий
глубокая трещина разделяет стену валится дом
скоро построят новый таков обычай

бей своих и чужие как родного примут тебя
усадят за стол поставят перед тобою пустые тарелки
сиди на рубашке пуговку теребя
трезвый взгляд на жизнь всего лишь игра в гляделки

все как обычно на подоконнике комнатные цветы
за битого хлюпика своего дают двух чужих небитых
обычная низость лучше чем падение с высоты
развалины лучше стен лозою страданья увитых

***

бабушки лечат травами и настойками на кореньях,
девочки щиплют ромашку любит не любит милый,
жизнь проста, как в сказках или стихотвореньях:
все окончится свадьбой или геройской могилой.

жена зовет: ты, придурок, встань и сходи за хлебом!
могила зовет на смертный бой за правое дело.
жизнь проста, как в сказке или в мифе нелепом:
провидение определило, но позднее - не доглядело.

герой из могилы восстанет, как муж приходит с работы.
спросит вдова: "колян, как ты?" ответит: "клава, нормально.
старые песни поют, или сводят старые счеты,
наливают, конечно, но пьют не чокаясь, поминально.

лучший тост - никто не забыт, ничто не забыто.
правда, память уже не та на имена и даты.
любимая сказка - про старуху и корыто-разбито.
любимые инструменты - молотки и лопаты."

а после насторожится: "клава, где-то стреляют!
что там гремит? неужели снова - борьба святая?"
и клава ответит: "коля, это свадьбу гуляют,
это петарды, коля, и красивый салют из китая".

***

припадочных лечат накрывая их с головою
плотным платком желательно черного цвета
безумец машет руками разговаривает сам с собою
поскольку его никто не услышит не даст ответа

ибо эта жизнь передача в мире дикой природы
или в мире животных ползучих и хладнокровных
и если рождается будущее но это тяжелые роды
и если варится каша то крови полон половник

***

На табуретке - мальчик.
В руках у мальчика - мячик.
Мальчик держит мячик, как автомат - автоматчик.
Рядом вполне реальный спасательный круг.
За спиной декорация - изображение порта.
Плывет по волнам "Аврора" - какого черта,
как она в одесском порту оказалась вдруг?

Да, на круге надпись "Одесса".
Маяк тоже, вроде, местный.
Мальчик - уродец, но для мамы - прелестный.
Так зачем художник "Аврору" намалевал?
Стояла бы тихо на военно-балтийском приколе,
а мальчик бы вырос и учился бы плохо в школе,
а в Армии бы служил старательно - наповал.

Художник от слова худо
сотворил великое чудо:
"Аврора" плывет в Одессу, в которой покуда
еще никто не построил Зимний дворец и столп
Александрийский Дворцовую площадь не украшает,
а обнаженный мужчина лошадь не укрощает,
и не слышно победного рыка революционных толп.

Быль обернется сказкой,
холстиной, масляной краской.
Мальчика воспитают как надо - битьем и лаской.
Город уступят немцонацистам года на три,
а потом вернут, и станет город героем.
И взрослые мальчики пройдут по городу строем.
И "Аврора" выстрелит скоро - держу пари

***

Обнаженный бронзовый мальчик - помните позу
ногу на ногу - из пятки вытаскивает занозу.
Или женщина - помните позу - поправляющая чулок.
Или старушка- смотрительница, втиснута в уголок.

Все они спорят - кто совершеннее, кто мертвее,
почему в последние годы никого не видно в музее,
почему так медленно время в просторных залах течет...
Ох, бывают туристы-японцы, но эти - не в счет.

Иногда появляются русские. Натали объясняет Васе
какой сюжет на огромной античной вазе,
кто этот философ с носом и кудрявою бородой,
как в детстве была Наташкой и ходила к реке за водой.

***

Чему нет разумной альтернативы, есть безумная альтернатива.
Глаз объектива глядит с трехпалой лапы штатива.
На мировую, но Бог за нас, и кто же на ны?
На матрицу цифровую ложатся картинки войны.

И ходят-бродят пророки, хохочут, погибель пророчат.
и пишут писаки строки, все пишут, все строчат и строчат.
И солнце в зените, а разум людской во тьме.
Подите поймите, что у безумного на уме.

Раньше были газеты, их клали в почтовый ящик.
Были найденыши-дети, но больше было пропащих.
Было много восставших народов, но больше падших девиц.
Было мало личных доходов, и все же больше, чем лиц.

Начнут, когда захотят. Войска стоят на границах.
Железные люди летят на железных птицах.
Хочешь - ступай к гадалке, не хочешь, так не ходи.
В колесо истории палки не вставишь. Жизнь - впереди.

***

Молятся о дожде. Пенье и фимиам
возносятся в небеса в дополненье к словам.
Загустевая, молитвы превращаются в облака,
облака приходят в движение, но дождь не идет пока.

Но если ни облачка в небе не видите вы нигде,
значит в этом месте никто не молится о дожде,
никто не жалеет посевов и пересыхающих рек,
и - страшно сказать - не боится Бога чудак-человек.

За версту не встретишь священника-старичка,
ни звонаря, ни чтеца, ни трясущегося дьячка.
Пустое небо бесплодное, как пустые слова,
выцветая, становится серой вечная синева.

Читая Мишну

Если жена безгрешна, но связала себя обетом
назорейства, и голову хочет обрить непременно,
муж может обет отменить, заслышав об этом,
бритая женщина непривлекательна, говоря откровенно.

Если жена связала себя обетом в знак очищенья,
то и тогда муж имеет право вето в отношеньи обета.
Пусть жена находит иной способ просить у Бога прощенья,
но волосы пусть сохранит и будет прилично одета.

Раби Меир сказал: согрешила пред небесами?
Под небесами ходи хоть бритой, хоть в рваной рубахе.
Но пред мужем ходи в шелках, с распущенными волосами,
чтобы тебя увидев, не убежал он в страхе.

И еще ребе Меир сказал: Провижу -
будут Франция и Париж - промчатся века, как годы,
и бритоголовые девы будут ходить по Парижу,
но древним евреям нет дела до новой французской моды.

***

Сказал он: клянусь вовеки не пригубить
и капли вина, ибо вредно для сердца оно!
Но сказали ему, что сухое вино не может сердцу вредить.
И вот сухое вино ему отныне разрешено.
И не только сухое вино - любое,
выдержанное, молодое,
он может в охотку пить любое вино!
И клятвы своей не нарушит он все равно.
Сказал он: клянусь вовеки не пробовать лук,
ибо известно, что лук - причина желудочных мук.
Но сказали ему - деревенский лук не такой.
И вот может он есть деревенский лук и любой другой -
и белый лук, и синий, и лук порей -
не нарушит при этом клятвы своей еврей.
раби Меир, разбирая подобное дело,
прямо сказал, что лук и вино можно пробовать смело.

***

Шли вшестером по дороге. И вот - седьмой им навстречу.
Первый сказал - если это Давид, то я - назорей.
Второй сказал - прости, что противоречу,
но я назорей, если это не Давид, а Ессей.
Третий сказал - разбирайтесь между собою скорее,
но я - назорей, если здесь назорей хоть один из вас.
Четвертый сказал: а я назорей, если трое вы - назореи.
Пятый с шестым тоже что-то сказали, но что - не вспомню сейчас

Дом Шамая решил: все они под обетом!
Дом Гилеля решил: только тот, кто угадал.
Дом Шамая решил: все они назореи, даже если жалеют об этом.
Дом Гилеля решил: зачем, чтоб под клятвой зря человек страдал.
Раби Тафон сказал - эти спорщики не назореи!

И все мудрецы вздохнули: Ну что поделать! евреи!

***

Сказал: не женюсь на этой уродке! Но эта - красотка.
Сказал: не женюсь на этой чернявой! Но она белокожа.
Сказал: не женюсь на этой карлице! А сам ей - до подбородка.
И, понятно, на карлицу она совсем не похожа.
Он будет свободен от клятвы - ведь уродка не хорошела,
не выросла карлица, а чернявка белой была от рожденья.
Мудрецы решили, разобравшись в сущности дела -
недействительна клятва, данная вследствие заблужденья.
И вот пример - некто дал подобную клятву, но деву
привели в дом Ишмаэля, причесали и приодели -
и не узнал ее давший клятву. И по этому делу
было благоприятным решение Ишмаэля.
И возгласил Ишмаэль - все девы прекрасны ликом ,
не невеста, но бедность-уродка жениха обманула!
Когда Ишмаэль скончался - все девы кричали криком,
как когда-то рыдали, оплакивая Шаула.

***

Елизара спросили: какая разница между чистым животным
и нечистым? Елизар ответил: Подумай сам.
Ты - господин над плотью чистого, а небо - над духом его бесплотным.
У нечистых тварей и дух, и тело принадлежат небесам.

Да, конечно, ни зайца, ни креветки, ни осьминога
не съест за обедом праведный иудей.
Для нас это мерзость. Но для Всевышнего Бога
чище чистого то, что мерзостно для людей.
*
В субботу не отходить дальше пяти шагов от порога.
А если на шесть? - человек рассеянно вопрошает.
Раби Шамай сомневается. Мудрецы запрещают строго.
Раби Йоселе разрешает.

Есть молочное - через шесть часов после мясного!
А если минутой раньше? - человек вопрошает.
Раби Шамай сомневается. Мудрецы запрещают строго.
Раби Йоселе разрешает.

Как бы то ни было, мысли Единого Бога
выше мыслей наших. Но спорить никто не мешает.
Раби Шамай сомневается. Мудрецы запрещают строго.
А я люблю раби Йоселе, который все разрешает.

***

По завещанию этой - триста, этой - двести, а этой пятьсот.
А денег реально - сотня. И как поделить ее?
Три вдовы одного человека. Всех от горя трясет.
И немного - от жадности. Каждая хочет свое.

И собрались раввины и спорили, как поступить.
Составляли пропорцию. Предлагали делить на три
в равных долях, рассуждений бесконечная нить
тянулась, решения нет, хоть огнем все гори!

И сказал рабби Меир: Да, гори оно все огнем!
Не дело учителей чужие деньги считать.
Давайте лучше молитвой покойника к жизни вернем.
Пусть поделит деньги, как хочет, а потом умирает опять.

Еще о рецепте фаршированной рыбы

Приготовить гефилте фиш нелегко - знаете сами.
Ее готовят веками, а не часами.
Ее фаршируют невзгодами, смертью, слезами,
бедностью и богатством в соотношении постоянном,
приправляют чертой оседлости, присыпают серым
пеплом Освенцима. Кстати, размером
этой рыбы могли б позавидовать кит с Левиафаном.

Но шкурка ее тонка и ее повредить - не дай Боже!
Дщери Израиля! Отец на нас взирает не строже,
чем мать на ребенка. И наше смертное ложе
раскачивается подобно младенческой колыбели.
Наша судьба возносит нас на крест или дыбу,
но у нас оправдание - мы готовили рыбу.
И не только фаршировали, но, к сожалению, ели.

Приготовить гефилте фиш нелегко - знаете сами.
Ее фаршируют землей изгнания, серыми небесами,
а тут еще суд и ангел со своими весами,
и чаши качаются, как ведра на коромысле.
Эта рыба плывет в бесконечном мировом океане.
И если рыба - символ Христа (так говорят христиане)
то именно в этом смысле. Именно в этом смысле.