Здравствуй, здравствуй, любимая...

Вот и осень опять. Эту но­шу лег­ко ве­селя нес­ти
И ли­цо воз­ни­ка­ет в прос­транс­тве улыб­кой-кив­ком...
Здравс­твуй, здравс­твуй, лю­бимая - ты в зо­лотой оси­ян­ности,
И та­кой кра­соты не най­ти ни­ког­да и ни в ком. 

А в те­бе, при те­бе - во­рож­ба и ду­ша прос­ветлён­ная.
Это сол­нце - вол­ной, и тре­вогой, и ве­хой в судь­бе -
Про­ника­ет под ут­ро сквозь став­ни твои прит­во­рён­ные,
И в прек­расный мо­мент от­ра­жа­ет­ся строч­кой в те­бе.

Вот и штрих зо­лотой, и кар­ти­на - и с них на­чина­ет­ся
Этот день. И по­ляны для нег... И си­янье вет­ров.
Вот ле­тит к те­бе нек­то. В ли­це от вол­ненья ме­ня­ет­ся,
Он сме­ёт­ся и пла­чет. Он песнь со­чинил - будь здо­ров.

Слов­но детс­тва ре­ка, как од­нажды в се­леньи на ро­дине,
Этот бур­ный по­ток, сод­ро­га­юший ду­ши, воз­ник,
Но тра­диция доб­рая проч­но сло­жилась в на­роде: не
По­минать доб­рым сло­вом кри­чащий о прав­де трос­тник.

Так вплы­ви но­вым не­бом, хо­рал­лом и хра­мом без пе­ния.
И спа­сень­ем от смер­ти неп­лавкой в бе­зум­ной но­чи.
Не ис­пи­та до дна бес­ко­неч­ная ча­ша тер­пе­ния.
Но це­леб­ны твои род­ни­ки, и ручьи, и лу­чи.
 
Сколь лег­ко и ла­доне­подоб­но ка­санье кас­сан­дро­вой
Хле­боц­ветной ру­ки... Как неж­на в по­целуе прос­том...
Ви­дишь, сол­нце вста­ёт - это сол­нце вста­ет Алек­сан­дро­во,
Вос­хо­дящее ка­пищем в мер­ном прос­транс­тве пус­том.

Здравс­твуй, здравс­твуй, мой друг, зо­лотая моя, оси­ян­ная.
Ви­дишь роз ле­пес­тки, слы­шишь Мо­цар­та гам на во­де?
Это сол­нце вста­ет. И над на­ми рас­свет и си­яние...
Здравс­твуй, здравс­твуй, лю­бимая.  Здесь я. Вез­де я...  Ниг­де...

***

И вновь пес­трят на пер­вых по­лосах
Най­ми­ты, ди­вер­санты и шпи­оны.
Мол­чит на­род. Мол­чат на не­бесах.
Без­молвству­ют, как во­дит­ся, О­ОНы.
Лишь у вож­дя под тя­жестью ко­роны
Кро­вавые бан­де­ров­цы в гла­зах.

***

На реч­ном бе­регу чья-то дИв­чи­на вновь го­лосит.
И гля­дит на вос­ток, в бес­ко­неч­ное не­бо Дон­басса.
На­вер­ху, в тем­но­те, бес­по­щад­ная ту­ча ви­сит.
По­хорон­ная ту­ча рас­сти­ла­ет­ся чер­ною мас­сой.
Где-то степь за­та­илась. И по­лон опас­ностей лес.
Но див­чИ­на гля­дит, об­ра­щая свой взор свет­ло­окий
То к вла­дыке-звез­де, то к проз­рачной по­лос­ке не­бес,
Что ос­та­лась ещё на без­жа­лос­тном этом вос­то­ке.
Мно­го дней и но­чей пог­ре­бений в Ук­рай­не нес­честь.
И ду­дят во все тру­бы лжи и зла ми­ровые пол­пре­ды,
Но от края до края бла­гая раз­но­сит­ся весть,
Что доб­ро и сво­бода - бес­смертья за­лог и по­беды.
Че­рез гнев и ут­ра­ты по­беда пробь­ёт се­бе путь,
И кры­латым ко­ням под­ку­ют зо­лотые ко­пыта.
Сквозь рож­денье и жизнь, сквозь от­ча­ян­но-де­вичье "будь"
Все вос­крес­нут опять - и ни­кем ни­чего не за­быто.
И пус­кай мчит­ся вскачь без­воз­врат­ное вре­мя-по­гост,
Ис­че­за­ет звез­да "у свoїй барвінковiй сто­ронцi" -
До­рогая, не плачь, есть ведь неч­то - бес­смертнее звёзд,
И бес­смертней ро­сы на за­вет­ном ук­ра­ин­ском сол­нце.

           СЛЕ­ПОТА

Про­вид­цы рас­те­ряли дар свой -
Прёт од­ногла­зым кар­та в масть...
Сле­пого выд­ви­нув на царс­тво
И зах­ва­тив на­деж­но власть,
Они на­пяли­ли по­вяз­ки
На ру­кава, на пра­вый глаз,
Всех жу­чек уса­див в са­лаз­ки,
По­том на За­пад дав при­каз,
Жуч­кИ, са­лаз­ки, ка­талаж­ки.
Объ­яв­лен в ро­зыск врач глаз­ной.
Но ни про­маш­ки, ни поб­лажки -
Не пос­то­им мы за це­ной.
На ого­рожен­ной гра­нице
Иг­ра­ют в жмур­ки пог­ранцы.
Здесь не по­ют под ут­ро пти­цы,
Здесь пря­чут в во­ду все кон­цы.
В бю­ро на­ходок плес­не­ве­ют
Оч­ки и лу­пы, и пен­сне.
Здесь вет­ры но­вые не ве­ют.
Все - на вой­не, как на вой­не
И бор­ной кис­ло­той на блю­де
Про­мыв сет­чатку аж до дыр,
Гля­дят с уве­рен­ностью лю­ди
В гря­дущий рай, в гря­дущий мир.
И про­зор­ли­во в од­но­часье,
По­ка не вскрыт глу­бин­ный пласт,
Своё ис­кусс­тво ко­сог­лазья
Па­паша де­тям пре­подаст

 БЕГС­ТВО ТИ­РАНА
(Пред­ска­зание)

Не зас­лу­жив­ший сла­вос­ловья,
Ти­ран-бег­лец вста­ет с пос­те­ли.
Он мор­щит лоб и хму­рит бро­ви.
И гря­зи слой на цар­ском те­ле
Тот лоб, прок­лять­ем зак­лей­мен­ный -
Пе­чали ма­лые и знанья...
Ужо прис­пу­щены зна­мена.
Он от­прав­ля­ет­ся в из­гнанье.
Ку­да бе­жать? - Во ть­му? На гря­зи ль?
Его ра­бы мол­чат. За­был им
ска­зать: "Прос­ти­те". Не ук­ра­сил
Трон муд­ростью иль изо­биль­ем,
Рать за­сылал ту­ман­ной ранью
В стра­ну чу­жую, там, где го­ре
Встре­ча­ют хле­бом сос­тра­данья,
Где лю­ди с ро­диной во взо­ре...
Но слыш­но тех, ко­го ког­да-то
В пу­чину бед с по­зором ввер­гнул
За то, что честь до­роже зла­та,
Счи­тали пра­вед­но и вер­но.
Иная но­вая заж­глась им
Звез­да в пот'мках не­бос­во­да.
И поп­ранная са­мов­ласть­ем,
К ним воз­вра­ща­ет­ся сво­бода...

***

Рас­свет. На веш­них тра­вах лу­га
Мель­ка­ют пят­ки ма­лыша...
Гро­хочет по­езд. Спит ок­ру­га
На ос­трие ка­ран­да­ша.
Ещё неж­данно змей бу­маж­ный
С вы­сот спус­ка­ет­ся во двор,
Ещё шу­мят ле­са и паш­ни,
Нес­пешный длит­ся раз­го­вор...
Но ле­пес­ток опав­ший ро­зы
Яв­ля­ет тщет­ность бы­тия -
Ви­сят от­ве­ты и воп­ро­сы,
Вы­ходит в свет га­лиматья.
Пус­кай над ми­ром мрак без­домья,
Пус­кай клу­бит­ся се­рый дым -
Опять кру­жусь пус­тым лис­том я
Над сер­дцем пла­чущим тво­им.

***

Зо­вущий твой го­лос по­ёт о ре­ке горь­ких со­ков.
И что он? - га­даю, по бре­гу сколь­зя по­зади:
Стон древ­ней люб­ви мо­ей, го­лос вол­хвов и про­роков,
И го­лос ду­ши из тво­ей рас­се­чен­ной гру­ди.

Ни ми­ра, ни сна не же­лаю - же­лаю в твой го­лос,
Люб­ви вос­кре­шен­ной хо­чу и сво­боды жи­вой.
Люб­ви в ду­нове­нии вЕт­ров, ко­лышу­щих ко­лос,
Не­нуж­ных, чу­жих, неп­ри­ка­ян­ных - вой иль не вой.

Вла­сы нис­па­да­ют, из рук вы­пада­ет гре­бён­ка
И ро­зой вет­ров рас­пуска­ет­ся но­вый язык.
То­бою я по­лон, что грустью гус­тою ре­бен­ка
Мне ло­мит гла­за су­ховей и вра­щенье му­зЫк.

Пус­ти за по­рог, там где яб­ло­ки про­бу­ет Ева,
И рыб пу­чег­ла­зых пло­дит пер­воздан­ный Адам,
О, дай мне об­вить­ся плю­щом вок­руг рай­ско­го дре­ва!
Не жаль ни­чего. Всё на све­те за это от­дам.

Я пла­кать хо­чу, по­тому что мне пла­чет­ся прос­то,
Как пла­чет­ся де­тям в пос­ледних ря­дах шко­ляров.
Я плач - не по­эт, не муж­чи­на, не тень у по­гос­та -
Но пульс об­на­жен­ный, кос­нувший­ся но­вых ми­ров.

Гос­подь бес­при­зор­ный с раз­ма­хом ме­ня­ет на жён нас.
Вот смерть и ту­ман. Вот люб­ви за­та­ив­шей­ся зов...
И в чувств ла­бирин­те си­яет твоя об­на­жён­ность,
Плы­вут лун­ный хо­лод и прах по­ис­тлев­ших ча­сов.

И где раз­мы­чались ко­ровы, где ве­чера те­ни,
В краю, где по­кой и ку­да не идут по­ез­да,
Па­рит моё те­ло меж двух по­люсов при­тяже­ний.
Взы­ва­ет твой го­лос. И в Не­бе си­яет звез­да.

СРЕ­ДИЗЕМ­НО­МОР­СКАЯ ФАН­ТА­ЗИЯ
 
Наб­лю­дая на гла­ди вод от­ра­женье Лу­ны,
я гля­жу, как из волн вос­па­ря­ет ры­ба в не­мом по­лёте,
как ца­рит над то­бою пче­ла, пог­ло­щая нек­тар слю­ны
всех без­мол­вных звезд, со­ки вет­ра и мё­ды пло­ти...
я те­бе опи­шу ос­тро­вов зе­лёных нед­вижный флот
в мо­ре блед­ной за­ри и оде­тое в чис­ла вре­мя,
и две­над­ца­ти муз кры­латых ноч­ной по­лёт,
и не­яс­ных пле­нитель­ных строф зо­лотое стре­мя,

на­готою си­яя, про­мель­кнёшь бе­реж­ком-бе­реж­ком,
воз­вра­щая пес­ку оке­ан, одеж­ды на­питок...
и ед­ва при­кос­нувшись к ней ог­ненным язы­ком,
Сол­нце выпь­ет по кап­ле вол­ну из мель­чай­ших ни­ток,

раз­би­ва­ясь о мел­кие кам­ни, по при­хоти тер­пси­хор
проз­ве­нит во­да неж­ной лют­ней о встре­чах, раз­лу­ках, встре­чах...
пес­трый го­лос и див­ную пес­ню, и пти­чий хор
я ус­лы­шу на раз­ных прек­расных зем­ных на­речь­ях...

по­лоса приб­режная, как змея с го­ловою се­вера и юж­ным хвос­том,
рас­цве­чен­ным ан­тар­кти­чес­ки­ми звез­да­ми, что сап­фи­ры-кам­ни,
упол­зёт в тем­но­ту, рас­тво­ря­ясь в за­ката ви­не гус­том,
от­ни­мая у мо­ря рыб и те­бя да­ря мне.

         И­ЕРУ­САЛИМ­СКОЕ РО­МАН­СЕ­РО
    (Со сту­ком каб­лучков и кас­тань­ета­ми)

       На крыль­ях вол­шебных рос­черк
       Не­види­мого пе­ра
       При­носит пус­тынный ве­тер
       К сто­лице зем­ной-не­бес­ной.
       Хол­мы, об­ла­ка и ро­щи...
       Рас­та­яв­шая жа­ра....
       Суб­ботний прох­ладный ве­чер
       Вплы­ва­ет под звез­дной без­дной...

        Вплы­ва­ют веч­ные те­мы...
        Во мгле - си­лу­эты гор...
        Го­рят за окош­ком све­чи...
        Встре­ча­ют­ся два бо­кала...
        Про­хожих ред­кие  те­ни...
        Бес­тре­пет­ный ми­лый взор,
        И гу­бы, и эти пле­чи...
        Жем­чу­жины и ко­ралы

        Ко­неч­но, nihil sub novi
        И ку­терь­ма ку­терь­мы...
        Сло­ва и лег­ки, и хруп­ки.
        Пе­чали - от мно­гих зна­ний...
        Ли­цо, где так ма­ло кро­ви,
        Гла­за, где так мно­го ть­мы,
        Впи­та­ют, по­доб­но губ­ке,
        Всю сла­дость слёз­ных приз­на­ний...

         Как смыс­лы, соль­ём­ся лба­ми,
         Пле­нитель­ны и лег­ки:        
         На зо­лотис­той ко­же
         Чёр­ных фи­алок по­ле.
         Пус­кай проль­ют­ся над на­ми
         Дож­ди люб­ви и тос­ки -
         На то, что лю­бов­ным ло­жем
         Ста­нет по божь­ей во­ле