Грусть щемит о покинувших нас…

КТО ЗА ЭТО ОТВЕТИТ ?

"Ми­нус двад­цать пять.
Это не мо­роза. И не по Цель­сию."
"Ми­ло, что есть до­ныне мо­роз,
Слов­но бы вре­мя вер­ну­лось вспять,
Всплес­ки его на ок­нах
Иной раз и те­перь мож­но про­наб­лю­дать.
С но­выми плас­тмас­со­выми вер­си­ями
Окон он поч­ти не за­метен.
Да-да, имен­но в ми­нус двад­цать пять
Ста­рые до­ма хо­лод так ук­ра­шал.
Кра­сиво.
Вся в фал­дах сви­са­ет гар­ди­на,
А за ней мо­роз".
"У ме­ня воп­рос.
Ми­нус двад­цать пять мил­ли­онов.
Нас. Рус­ских. Не рож­де­ны, умерщ­вле­ны под за­каз.
Вам это не­оче­вид­но?"
"Го­вори­те вы рез­ко и не­солид­но".
"Я при­ношу свои из­ви­нения.
Для ме­ня честь бе­седо­вать с ва­ми,
Мы вмес­те в этом вре­мени и прос­транс­тве.
Вы рус­ская. Вы рус­ский. У вас прек­расная шу­ба.
У вас не­дешё­вый пид­жак, без гал­сту­ка, прав­да.
Прос­ти­те, сор­ва­лось, ни к че­му за­меча­ние, прос­то так.
Я то­же люб­лю паль­то в пол и цве­том в беж.
У ме­ня бы­ло та­кое, италь­ян­ское, от­делка - мех.
Я поль­зу­юсь пуд­рой слег­ка,
Де­лаю ма­никюр,
Кра­шу во­лосы,
На­нес­ла ду­хи.
Сей­час две ты­сячи сем­надца­тый год,
И что-то слу­чилось с ду­хами.
Они то­же не те, слиш­ком прос­ты."
"Вы опять не­доволь­ны.
Жи­вите спо­кой­но: ни су­еты вам, ни ма­еты"
"Но ми­нус двад­цать пять мил­ли­онов.
И как быть с фра­зой:
"Твои де­ти ни­кому не нуж­ны"?
"Прос­ти­те, мы спе­шим,
Го­ворить не о чем, нап­ра­сен ваш пыл".
Стою.
Мои де­ти бы­ли ни­кому не нуж­ны.
Ужас и боль вы­мира­ния. Страх.
Ми­нус двад­цать пять мил­ли­онов.
Рус­ских.
По шос­се от ме­ня уле­тело ав­то, снег ле­тит вдоль са­пог.
Опять убеж­да­ет свет фар: об этом не го­ворят.
Од­на. Бы­ла на­каза­на. Те­перь уже точ­но. По­нят­но.
Что же на­дела­ла я?
Взгля­дом чуть ни­же. Вот ошиб­ка. Опять.
Сно­ва, сно­ва не­вер­ный шаг.
Шёл­ко­вый шарф ни за что ни про что
из­мо­чали­ла в нер­вных ру­ках.

ВНЕ ИГРЫ

И мне ска­зали:
"Вы дол­жны уй­ти,
на­род твой слаб,
пре­датель­ством из­му­чен.
Встал преж­ний эт­нос на тво­ём пу­ти,
ос­тавь им хлеб.
Твой ста­рый дом, как мир,
дав­но изу­чен.
Он сдан в ар­хив".
И я мол­чу,
я так сов­сем од­на,
я так од­на,
как мо­гут толь­ко го­ры.
На чёр­ной ви­сели­це
ма­ят­ник-лу­на.
В её те­ни древ­нее всех иг­ра,
где эры гроз­ные, ве­ка враж­ды, раз­до­ры,
И мрак всег­да.
Как неп­равдив ты,
чуж­дый всем иг­рок,
на­род мой слаб,
за­то не­поз­на­ва­ем.
Не­ведо­мых все­лен­ных блеск и рок
тот, что при­нёс.
Он вам при­нёс
ве­нок из слёз.
Лю­бя и жа­луя,
по­токи страс­тных слёз
ру­ка его, скор­бя,
с ще­ки сти­ра­ет.
Он вам при­нёс
Лю­бовь, что вы­ше звёзд,
И иде­алы чи­ще рос си­яют.
И свод иных, с вос­хо­дом свет­лым, пра­вил.
Всех жен­щин в чёр­ном тай­ные моль­бы,
их плач о глав­ном, о жес­то­кой су­ти
за­весой дым­ной на тво­ём пу­ти,
чу­жой иг­рок.
И ты не ви­дишь, слеп,
от­ку­да свет,
в гла­зах тво­их лишь склеп.
Ты по­забыл про рай­ские са­ды
из-за пус­той, бес­цвет­ной ма­еты,
из-за уны­лой ве­ковой враж­ды.

 ХРАМ ПОК­РО­ВА НА НЕР­ЛИ

 I

Cовер­шеннее хра­ма Пок­ро­ва на Нер­ли
Ни­чего не уви­деть во всех кон­цах Свя­той-нес­вя­той Ру­си.
Тро­гатель­нее хра­ма Пок­ро­ва на Нер­ли
Что най­ти во всех кон­цах Свя­той-нес­вя­той Ру­си?
Как буд­то ру­кой его об­ня­ла от ве­ка
Ре­ка, нет, ре­ки.
Из од­них толь­ко бе­лых кле­ток сло­жилась шах­матная дэ­ка
Ги­тары ца­ря Да­вида, пар­дон, гус­лей,
Ар­фы, точ­нее. Прос­ти, Ор­фей!
Ку­бик Ру­бика пред­восхи­щен
Сто­ит на бе­регу пос­ре­ди лу­гов.
Од­но­тон­ный, тре­хап­сидный,
Че­тырех­столпный, поч­ти как ямб.
Ни кол­до­бин вок­руг, ни ад­ских ям.

II

Грусть ще­мит о по­кинув­ших нас
Триж­ды не обой­дешь тот храм,
Что­бы не стать ре­кой,
Да что­бы не сбыл­ся сглаз!
Сто­ит как ка­мен­ный ше­пот,
Как ти­хий горь­кий уп­рек.
Да что же на­делал ты?
Не сбе­рег­ла се­бя! Не сбе­рег.