Хорошо бы каждый день Начинался с добрых дел...

Пока мои дочери молоды,
Я буду держаться в седле.
А все там досужие доводы
О годах... – оставьте себе.

Пока мои внуки готовятся
Подняться на собственный старт,
Я мудр буду, словно пословица.
И весел, как детский азарт.

И пусть им потом передастся
И опыт мой, и  ремесло...
А мне за терпенье  воздастся,
Когда они вскочат в седло.

2000

      *     *     *

Хорошо бы каждый день
Начинался с добрых дел...

С новой книги Жени  Рейна,
Где возвышенна строка.
С рюмки старого портвейна
В честь победы «Спартака».

С  Говорухинской  премьеры.
С писем, посланных друзьям,
Не терявшим в бедах веры
И дорог в Священный Храм.

Со звонков моих потомков.
(Да сойдет к ним благодать!)
Для кого  дела все скомкав,
Новой встречи буду ждать.

И с твоей улыбки ранней,
И с твоих забот дневных.
С необидных расставаний,
Раз уж нам нельзя без них.

Хорошо бы каждый день
Начинался с добрых дел...

С  Президентского Указа
О  поддержке старых льгот.
Чтоб нам все отдали разом,
Что от власти ждет народ:

От пропавших сбережений
До богатств, где нефть и лес.
Чтоб мы больше не жалели,
Что живем в стране чудес.

      *     *     *

Несусь я вновь путями скоростными
В  страну мечты, где  нас отныне нет.
И от которой лишь осталось  имя
Да навсегда просроченный билет.

Несусь в страну несбывшихся желаний,
В страну не оправдавшихся  надежд...
Никак не может  приземлиться лайнер,
На  поле том, что оказалось  меж  -
Меж  бывшими  и  будущими  днями,
Где ласточек сменяли снегири...
И где давно отполыхало пламя
Когда-то разгоревшейся зари.

Несусь я вновь путями скоростными
В  былые дни, отжившие свой срок,
Пересекаясь с вехами  иными,
Разбросанными вдоль моих дорог.

Но лайнер вдруг средь синевы и шума
Взял снова курс в знакомые края...      
А рейс его я попросту придумал,
Чтоб молодым почувствовать себя...    

*     *     *

Я родился на Волге,
Где в погожие дни
Нас баюкали волны
И будили они.
Я вставал на рассвете,
Лодку брал и – и айда!
Только Волга да ветер,
Может, знали  куда.

Выходил,  где хотелось.
Шел созвездьями трав.
Падал в мяту и вереск,
От  восторга устав. 
Слушал утренний гомон
И вечернюю тишь.
Лес глядел в  сотни  окон
Из-под зелени крыш.
Я любил его очень
За приветливый нрав,
За бессонницу сосен
И  безмолвие трав.

... С той поры  миновало
Столько лет, столько зим... 
Как ни в чем ни бывало,
Мы встречаемся с ним.
Он по майски  наряден.
Что  гостям по  душе.
И стучит тот же дятел
На своем этаже.
Узнаю эти тропы,
Тихий шепот  осин,
И стволы высшей пробы,
И бездонную синь.
1964-2004

*     *     *
Чиновники  России,
Опричники  рубля,
Без видимых  усилий
Вновь  вознесли  себя.

И  раж свой  удержали,
И  обрели  права...
А мы  в своей  державе,
Как  на  крючке плотва.

Мы все от них зависим.
Не  потому ль  мне  так  претит
И  этот  норов  лисий,
И  волчий аппетит.

Мы  вновь  живем под   властью
Зарвавшихся  чинуш.
Дана свобода красть им,
Брать мзду  с  наивных душ.

Страна погрязла в справках,
В очередях к  чинам.
Живем  под  вечным страхом,
Что станет хуже нам.

Теперь  и с просьбы  малой
 Прийти  я  не  решусь.
Ах, как ты оплошала,
Моя родная  Русь!

 *     *     *

Уезжают россияне  из  России.  
Сердце закрывают на засов.
Провожают их дожди косые
И косые взгляды земляков.

Видно, им чего-то не хватало,
На  земле, что Родиной  была.
Может быть, проклятого металла.
Может быть, житейского тепла.

Уезжают из России россияне.
И увозят  прошлое с собой.
Зори  им  вдогонку отсияли.
И разлуку отзвонил Собор.

А в  стране, куда они приедут,
Жизнь напоминает  казино:
Путь один – и к радости, и к  бедам.
И другого просто не дано.

Может  выбор сразу быть  удачен.
Может  все  случиться  невпопад.
Кто-то  от  досады  тихо плачет.
Ну, а  кто-то  своим  будням  рад.

Будь благословен отъезд, -
Когда он к счастью.
Будь благословенна жизнь
Для тех,  кто  смел...
Лишь  бы  нам  с собой  не разлучаться,  -
Дома  иль  за тридевять земель...

      *     *     *

Ветераны пишут мемуары,
Вспоминают давние бои.
Не для славы  или гонорара.
Просто годы дарят нам свои.

Годы, где их юность начиналась,
Закалялась, как в огне металл.
Хочется, чтобы  их  жизнь осталась
В душах тех,
Кто  этих лет не знал.

Только очень трудно им издаться,
Рядовым,   не  вышедшим  в чины...
Без имен, без денег и  сенсаций
Рукописи их обречены.

Сколько я прочел таких тетрадок!
Сколько правды я узнал из них...
И лежат, как гильзы от снарядов
Эти кипы не рожденных книг.

Пишут мемуары ветераны,
Долгой  жизни  подводя итог...
И болит душа,  и  ноют раны
От правдивых  выстраданных  строк.

      *     *     *

Нас остается все меньше -
Сверстников прошлых побед,
С фронта  со  славой  пришедших
В будни надежды и бед.

Нас остается все меньше -
Сверстников давних  невзгод:
Добрых отзывчивых женщин,
Живших в  те дни на измот.

Мы ни о чем не жалеем.
Мы –
Поколенье войны.
Над клеветой и елеем
Судьбы вознесены.

Чтобы доверьем минувшим
Не обманули страну,
Наши солдатские души
Снова идут на войну.

      *     *     *

Анатолию Алексину

Стал и я  уставать
От потерь и отчаяния.
От того,
Что уходят друзья  в никуда.
Слишком рано их лодки
К бессмертью причалили.
Утекает их время,
Как с  весел  вода.

Вместе с ними
Полжизни  почти
Я  проплавал
По житейскому морю
Надежд и  невзгод.
Мы делились в пути
И печалью, и славой,
И  судьба  те года
В минус  нам  не зачтет.

Все проходит. ..
Да только не все
Исчезает.
Не  исчезнет  и летопись
Гордых имен.
И глядит на меня
Молодыми глазами
Старый друг
Из далеких  счастливых
Времен.

*     *     *

Я в  Израиле, как дома…
На подъем душа легка.
Если  ж мы в разлуке долго,
Точит душу мне тоска.

Там таинственные   пальмы
Ловят  в  веер  ветерок.
Как  любил свой север Бальмонт,
Так  люблю я свой  Восток.

 Море катит изумруды  
 И крошит их возле скал.
 Если есть на свете чудо,
 То  его я отыскал.

 Отыскал  библейский  остров -
 Вечный берег трех морей,
 Где  живу легко и просто,
 Вместе с  Музою  моей.

 Всех   душою принимаю.
 Взглядом все боготворю.
 В ноябре встречаюсь с маем
 Вопреки  календарю.

 Я в Израиле, как дома.
 Только жаль, что дома нет.
 
  Снова гул аэродрома.
  И беру я  в рай  билет…

      *     *     *

Я иду по  городу  Давида.
Возвращаюсь к прожитым годам.
Я  иду... И  по улыбке видно,
Как мне дорог этот  Город-Храм.

Прохожу старинные кварталы,
Поднимаюсь на гору   Сион.
Здесь  душа надежду обретала,
Слыша   зовы будущих времен.

Я  иду по городу  Давида,
По  земле и  горестям  Христа...
И бредет за мною,  словно свита,
Тень о  разноцветного куста.

Много повидал я стран заморских.
Лез в азарт, как белка в колесо.
Отстучали  азбукою  Морзе
Все  ступени  Прадо и Д Орсо.

Но второго Иерусалима
На планете не было и нет...
Я  иду  восторженным  олимом
По Святому  городу легенд.

Снова благодарно припадаю
Я к библейским датам и местам.
И  молчит в ответ земля   Святая...
Видно, тоже  благодарна  нам.

      *     *     *

По Америке – в такси

По Америке -  в такси,
Как на тройке – по Руси.
Тот же ветер, тот же снег.
Лишь немного разный бег.

А за окнами дома.
И  глядит  нам вслед зима.
Мы  несемся по стране
Со страной наедине.

Я уж знаю наизусть
Эти белые снега.
Эту тишь и эту грусть.
Жаль дорога коротка.
 
    И в  любимый  город твой
Я  въезжаю, как ковбой.
В этот каменный пейзаж,
Где  дома, как  витражи,

Где  вдали от бед и лжи -
Ждет знакомый мне  этаж.
По Америке в такси,
Как на тройке по Руси...

Эх, была  б еще деньга,- 
Мы  б вернулись в те снега,
В том  же  стареньком такси,
Что так лихо нас домчал...
Ты   шофера   попроси,
Чтобы  счетчик не включал.   

2006