«Люди ненавидят русских и молят Бога об их смертях»: как выживают люди на Херсонщине, затопленной из-за подрыва ГЕС

В словах местные не сдерживаются – русским солдатам они желают смерти, мучительных страданий и бездейственного наблюдения, как их дети будут утопать в своих же домах. Эти слова для миллионов людей стали молитвой с пяти утра 6 июня, однако громче и сильнее всего об этом просят на затопленных территориях Украины. 

Под волнами высотой в многоэтажный дом оказались Одесская, Херсонская, Николаевская регионы. В своих домах спящими гибли целые семьи, в том числе и дети – и подростки, и младенцы. Но если украинцы смогли эвакуировать и спасти людей на правом берегу, то картина куда страшнее – на левобережье, контролируемом русскими войсками. Несмотря на запланированный подрыв ГЕС, они эвакуацию даже не начинали, а людей, пытающихся спастись – расстреливали. Тех, кто пытался им помочь с правого берега, также убивали, засыпая снарядами и лодки на воде, и волонтеров в городе. 

Не изменяя традиции подло убивать людей, Каховская ГЕС была подорвана в пять утра, когда гражданские спали в своих домах после очередного обстрела по мирным районам. От снарядов за несколько часов до трагедии скончались несколько человек, кои просто возвращались домой улицами Херсона вечером 4 и 5 июня.

Плачущая женщина (фотография автора).
На фото – женщина, которая до сих пор не может похоронить родную дочь, утонувшую в собственном доме после подрыва Каховского водохранилища.

Сегодня вся прибережная зона Каховского водохранилища усеяна трупами. Люди, животные и кости давно захороненных людей вода вынесла на берега, разрушая целые города. И последствия русского преступления только начинаются – отсутствием воды или же ее полной непригодностью для всех живых существ.

«Ты видишь кота или собаку, и идешь к нему – животных нужно спасти. Идешь, а под ногами – что-то металлическое – или забор, или часть разбитой машины, или мина. И каждый шаг может окончиться тем, что ты подорвешься»

Сейчас места, где неделю назад стояла вода, смело можно называть могильником. Под мулом и землей лежат трупы тысяч животных. Коты, собаки, лисы, волки, ежи и мыши – практически все животные, которые водятся в городах, степях, лесах и лесополосах утонули в огромных волнах с подорванного водохранилища. Сейчас их трупы в некоторых местах продолжают лежать и разлагаться – потому что среди них скрыты под кромкой земли мины, которые перед бегством на левый берег оставили русские военные. Из-за огромного количества взрывоопасных предметов волонтерам несколько дней запрещают самостоятельно выходить даже на асфальт, откуда вода отошла. Речи о выходе на воду уже не идет – потому что там мины и плавают, и лежат на дне. 

Фотографии Дмитрия Шевелева

Один из волонтеров, которые приехали в Херсон утром 7 июня – Дмитрий Шевелев. Сутки перед прибытием он покупал и собирал от украинцев и иностранцев лодки, на которых уже в обед 7 числа волонтеры поплыли спасать тонущих животных и людей. Последние в это время уже сидели на крышах домов – потому как вода поднялась на уровень второго этажа. Владельцы одноэтажных домов были вынуждены переплывать к соседям или держаться за деревья, потому как их недвижимость вода затопила вместе с крышей. 

«Там, где мы были, некоторые животные тонули на наших глазах. Одну собаку мы спасли: она была истощена, уже ныряла под воду. Мы ее успели подхватить и положили в лодку. Но с перепугу она выскочила из нее. Из-за того, что собака больше суток невероятными усилиями держалась на воде, сил у нее не осталось. В момент, когда она выпрыгнула из лодки, мы не успели ее подхватить. Сил не было, собака утонула. Секунды… Это ужасно. Тело, жара, усталость, страх. Все это сократило шансы на выживание в несколько раз. Но нам удавалось спасти котов и собак даже через 3-4 дня после подрыва. У них оставалось максимум 2-3 часа до смерти утопленником, но мы успели в это «окно».

Передвигаться по Херсону и области в первые несколько дней было очень опасно – мины буквально проплывали мимо лодок, когда их несло волнами, оседали на дно. И вот ты видишь животное – а к нему невозможно подплыть на лодке из-за веток, например (нередко кошки и собаки сидели на деревьях или цеплялись за них, потому как это было единственным, не спрятанным под водой). В этот момент нужно было выбрать, что делать – или остаться в лодке, и так иметь больше шансов не подорваться на минах, или же опускаться в воду за животными. Никто не выбирал первый вариант. Каждый волонтер был мокрый, в воде, с расцарапанным телом, потому что за руки, плечи и голову животные цеплялись, чтобы выжить», – объясняет Дмитрий Шевелев.

Фотография автора

«Слева от тебя ложится снаряд в воду, справа – взрывается, впереди – асфальт, но до него не добраться – потому что тебя к чертям сейчас разорвет очередной боеприпас от кацапов» 

В то же время, когда в затопленные области начали съезжаться волонтеры, русские войска не прекращали убивать мирных. Зная, что на том берегу спасатели и неравнодушные гражданские, их обстреливали без передышек несколько часом. Все это время волны затапливали все больше поселком и городов. Утопали животные, шли на дно с громким и страшным скулением или мяуканьем. Эти страшные звуки навсегда въелись в голову тех, кто их слышал. Поэтому эвакуация продолжалась под обстрелом, несмотря на запреты властей и спецслужб.

«Возле меня в воду ложится снаряд, это все взрывается. Осколки режут резиновую лодку (тогда удалось привезти только такие), лодка начинает сдуваться и тонет. Таких лодок было 5 за три дня. Первые два раза чудом повезло – я тогда сидел в ней один, не было животных, только несколько клеток. Когда лодка была порвана – я успел почти добраться берега. Несколько метров еще прошел, но нормально: подбежал, упал на асфальт, разодрал колена до крови. Живой – офигеть, классно! Над коленами посмеемся потом, поэтому если было тихо минуту – значит, надо быстро плыть спасать мелких. 

А вот три последних раза застали, когда в лодке были животные – три кота и две собаки. Коты были совсем вялые, их на берегу буквально откачивали, поэтому они почти не отреагировали. А вот собаки испугались. Пришлось одной рукой их придерживать, ловить за шерсть или лапы, и направлять к берегу. А лодку с котами потолкал и так, времени хватило», – объясняет Дмитрий, волонтер. 

Фотографии Дмитрия Шевелева

«Веселее» всего было тогда, когда из-за обстрелов в воде оказывались группы волонтеров. Таких в первые дни было много: металлические лодки раскупили, животных все же оставались тысячи. Спасать надо, и приходилось рисковать и выходить на воду «на резине». При этом опасным был и тот момент, что при столкновении мины и «челнока»  резиновые лодки взрывались. Поэтому сидящие в них люди фактически подрывались с ними, и очень везло – когда человека просто отбрасывало волной.

Кроме того, «убивали» такие лодки и шпили на заборах или острые предметы в воде – те же осколки, острые края заборов. Нередко неожиданным «сюрпризом» становились и металлические штыри, оторванные от балконов многоэтажных домов очередной волной.

«Самый последний раз меня на резиновой лодке застал, когда в ней сидели я и еще одна волонтерка. Хуже всего было то, что она не умела плавать. Вот просто задуматься: девушка едет с запада страны, чтобы спасать под обстрелами животных, которые тонут в воде. И при этом сама не умеет плавать! У нас сумасшедшие люди, я обожаю украинцев за это. Но тогда было не смешно, потому что мы были посреди низины, под нами метров 3 воды. Девушка маленькая, невысокая. Кажется, тогда она почти научилась плавать. Барахталась, но я ее держал и подталкивал к балконам, которые были видны из воды. Там она подождала волонтеров на моторной лодки, они ее отвезли на берег», – говорит волонтер. 

Осколок снаряда пробил стекло автомобиля.
Фотография Дмитрия Шевелева.

«Мир ужаснется тому, насколько страшная картина будет после отхода воды» 

Волонтер Катерина Морозова, которая приехала в Херсон 8 июня и ни разу не уезжала из него, уверена: трагедия, произошедшая из-за преступления россиян, ужаснет мир своими масштабами. Первое, что ужасает уже сейчас – количество трупов. И животных, и людей, которых иногда приносила волнами.

«Помню, в первые дни здесь я ходила и собирала котят с крыши подвала возле девятиэтажки – их туда кошка вынесла, наверное, но ее нигде не было.

Фотография Игоря Цуркана

И вот я шла к ним, воды было примерно по грудь. Под ногами было что-то очень мягкое. Я тогда подумала, что это мул, песок, земля – вот все смешалось и сейчас просто осело на дне. Но когда я заговорила об этом с ребятами – они сказали, что у меня под ногами были трупы. Потому что утонувшие животные просто опускались на дно. И, честно говоря, в некоторых местах были не только животные», – тихо добавляет девушка.
Сейчас стоит отдельный вопрос: куда девать тела погибших животных. Холодильников, в которых можно было бы их хранить, нет – да и нужно было бы несколько десятков. Крематория, где можно было бы сжигать тела, тоже нет – но есть вариант привезти на место передвижной. Иная проблема – где его достать и как транспортировать под обстрелами в Херсон. Поэтому сейчас тела животных складируются на территории местного коммунального предприятия,  и что с ними будут делать – пока что большой вопрос. Но власти не отменяют варианта, что погибших животных придется закопать, сделав могильник, и после – перезахоронить. Но никакого точного варианта нет – так что вопрос остается открытым.

«У людей русские, ублюдки, воду отобрали. Это на берегу водохранилища! Да будут прокляты они и их дети, в пустыне им жить» 

С каждым днем, когда воды на улицах стает все меньше, трагедия приобретает новый уровень сложности. Каждый раз он выше.

Фотография Игоря Цуркана

 И если поначалу главным вопросом был вопрос недвижимости – где и как жить тем, чьи дома разрушила вода с подорванной ГЕС, – то теперь вопросы куда сложнее… и страшнее.

«Во-первых, Херсон. У людей в некоторых домах есть свет, даже есть вода. Но она непригодна к питью, ее даже нельзя использовать как техническую. Ее показатели превышены в несколько раз от допустимых максимумов технической воды. То есть… Это все. Ее нельзя ни для чего использовать, она опасна. Поэтому вода сейчас подвозится в город и села, поселки из других регионов. Это тонны воды в день», – объясняют спецслужбы на местах.

Фотография автора

Фотография автора

Причина этого – в разрытых и разворошенных водой захоронениях, которые были важны для истории не только Украины, но и мира. Кроме того, кладбища, мертвые тела страшны… Но еще более страшны 150 тонн нефти и машинного масла, которые дрейфуют Днепром из-за подрыва ГЕС. Уже начали гибнуть дельфины, а вскоре из-за преступления российских вояк начнут умирать животные и в других странах.

Кроме того, затопленные леса и поля, которые были главным методом зарабатывания на юге, в ближайшие несколько лет не смогут плодоносить. По примерным подсчетам, из-за этого может возрасти количество неимущих украинцев, которые по документам имеют огромные затопленные площади, стоившие до 6 июня – миллионы. 

Фотография Игоря Цуркана

«Люди после освобождения части Херсона от орков начали жить. Вернулись в свои дома, привезли свои вещи, своих детей, родных, и у них это опять забрали. Это даже ни твари, ни подонки, ни животные – они хуже. Моя соседка потеряла своего сына на этой войне, внук умер во время очередного обстрела, когда прилетела ракета на детскую площадку. Ребенку было 4 года. Такого воя, как у нее, я никогда не слышала. Она клянет русских до седьмого поколения, другие женщины и мужчины, разбирая завалы (в домах, где уже откачали воду) кричат матом на русских, желают им сдыхать в муках, чтобы их детей топили в их же присутствии. Это национальное проклятье, тут все такого желают. Нам дать в руки тех ублюдков, которые взрывали водохранилище – поверьте, мы пальцами их раздерём, на кишках повесим. Это не люди, их просто не жаль. Больше не жаль – с 24 февраля 2022 года», – искренне говорит Татьяна, местная, которая волонтёрит медиком в гуманитарном хабе в Херсоне. 

Фотография автора

Фотография автора

И основная проблема, которая, помимо воды и потери родных, затронула всех – это жилищный вопрос. Трагедия в том, что дома, которые затопило полностью (одноэтажные), на половину (одно– и двухэтажные) будет невозможно возобновить.

Фотография Игоря Цуркана

За время водостояния туда нанесло мусора, трупов животных, грязи, разных отходов и масла. Влага и жара сделали своё дело – некоторые дома уже за несколько дней начали плесневеть, и ее практически нереально убрать. Потому без жилья, с руинами или цвелыми «коробками», могут остаться несколько тысяч украинцев. 

Фотография автора

На сегодня спасатели каждый день откачивают из подвалов в затопленных областях по 20 и более тонн воды. Завозят на эти же территории каждый день по 30 тонн питьевой воды и по 40 – технической. Все это – под непрекращающимися обстрелами русских войск. И в эту минуту, пока вы это читаете, россияне вновь убили – несколько десятков украинцев, среди которых оказываются невинные дети. 

Вода отступает в русло Днепра – однако на месте водохранилища… суша. Днепр фактически возвращается в русло, в котором было 70 лет тому, до появления водохранилища. Потому что водохранилища больше не существует. А вместе с ним – исчезли и тысячи жизней.