Мифы, легенды и курьёзы Сталинской эпохи (Часть четвертая)

Мифы, легенды и курьёзы Сталинской эпохи (Часть третья)

Легенды советской эпохи. И.В. Сталин: «Всё о делах, товарищи, всё о делах... Потанцевали бы...»

Сталинское время и сам образ «великого вождя и гения всех времён» окутаны, пожалуй, самыми большими «мифами» и легендами в отечественной историографии. И понять, где заканчивалась правда в историях о товарище Сталине и где начинался безудержный полёт народной фантазии, выяснить уже вряд ли когда-то представится возможным.

 Тем не менее, «байки», которые выдаются за достоверные или почти достоверные истории уже много десятилетий «бродят» по просторам некогда «одной шестой части суши» и даже далеко за их пределами и сейчас только на усмотрение читателя/слушателя/зрителя остаётся верить им или нет...

 Многие из тех историй вполне безобидные, но даже в своей «безобидности», как нельзя ярко и наглядно показывают настроения, нравы и страхи того времени. Времени, про которое ещё сам «вождь» осенью далёкого уже 1935 года говорил: «... жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее...»

 Одна из таких историй якобы произошла в Большом театре после 1939 года и связана была с одним из выступлений знаменитого ансамбля народного танца Игоря Моисеева. И рассказана она была правдистом (как называли в то время сотрудников газеты «Правда») Кургановым...

 Говорят, что его невеста состояла в штате знаменитого ансамбля народного танца Игоря Моисеева. И сама история произошла едва ли не накануне их бракосочетания. 

 Курганов собирался попросить Моисеева отпустить свою невесту в свадебное путешествие после официального бракосочетания. И момент для обращения к директору и основателю ансамбля, Курганов попытался выбрать наиболее подходящий – в антракте правительственного концерта в Большом театре...

 После завершения первого отделения он отправился за кулисы. И как оказалось совершенно не вовремя и не к месту. Моисееву выказывал своё недовольство, а фактически распекал его председатель Комитета по делам искусств Михаил Борисович Храпченко. Якобы Храпченко поставил на вид Моисееву, что тот ввёл в программу номер не согласованный с ним. На что Моисеев ответил, что по факту окончания номера даже сам Сталин был доволен и аплодировал прошедшему выступлению.

 На это Храпченко ответил, что раз на раз не приходится (имея, очевидно, в виду переменчивое настроение вождя) и потребовал, чтобы Моисеев впредь придерживался его распоряжений и утверждённой программы.

 Правдист тактично стоял в стороне, делая вид, что не слышит суть разговора и вдруг увидел Сталина. Тот, как обычно, неслышно, по-кошачьему, приблизился к «спорщикам», сказал им одну короткую фразу и ушёл.

 После чего Моисеев и Храпченко обхватили друг друга и стали кружиться в вальсе, хотя ни музыки, ни зрителей за кулисами не было. 

 Сам Курганов опрометью бросился в зал, подальше от непонятной ситуации, невольным свидетелем которой он стал...

 Уже после окончания концерта он нашёл Моисеева и получил долгожданное разрешение на свадебное путешествие с будущей супругой. Вероятно, хорошее настроение и доброе расположение духа Моисеева подтолкнуло Курганова задать следующий вопрос, не побоявшись последствий и подозрений в том, что он что-то подслушивал и увидел то, что видеть ему никак не следовало. 

 Он спросил Моисеева, что же сказал ему и Храпченко за кулисами товарищ Сталин. На что получил ответ, что фраза товарища Сталина была совершенно невинной. А именно вождь произнёс: «Всё о делах, товарищи, всё о делах... Потанцевали бы...»

Такая, по сути, безобидная история... как нельзя лучше характеризующая нравы и настроения той эпохи...

Исторические курьёзы. Берия: «Если бы были виноваты, уже давно бы расстреляли»

 Далеко не все знают, что начиная буквально с зарождения Советского государства, правительством молодой республики со всего мира приглашались квалифицированные специалисты во все отрасли народного хозяйства.

 Страна лежала в «экономических руинах» после долгих лет Первой мировой, а затем и Гражданской войны. Огромное количество жителей бывшей Российской империи, причем, составлявших научную, культурную, творческую и «инженерно-конструкторскую» элиту в том числе, навсегда эмигрировали из страны, не желая мириться с новым и «самым справедливым социальным устройством за всю человеческую историю». 

 И Советское правительство понимало, что, если с культурой можно было повременить, то восстановить экономику и промышленный потенциал страны в кратчайшие сроки только силами «глубинного народа» казалось делом «архисложным», как привык выражаться первый «вождь» Советского государства. Более того, нужен был максимально качественный рывок во всех отраслях народного хозяйства, чтобы в кратчайшие сроки выйти хотя бы на социально-материальный уровень довоенного 1913 года, не говоря о том, чтобы догнать ведущие экономики мира, от которых Россия (по вполне понятным причинам) к началу 20-х годов прошлого века отставала, как минимум, на целое десятилетие.

 Именно затем Советским правительством и было принято принципиальное решение ввести в стране НЭП (Новую экономическую политику). А также, в рамках НЭП начать приглашать в СССР со всего мира ведущих специалистов в разных отраслях промышленности.

 Всем хорошо известно, что политика НЭП, официально-формально проводимая с 1921 по 1931 годы (а фактически закончишаяся к 1928 году) вдохнула в экономику страны новую жизнь и позволила молодому советскому государству выйти из экономического тупика, а по многим показателям даже приблизиться к ведущим экономикам капиталистических государств.

 К слову сказать, именно идеи НЭПа в СССР оказали едва ли не решающее влияние на введение в Китае до определённой степени аналогичной советской, свободной экономики в 80-х годах 20-го века. Что, в свою очередь, позволило Китаю к концу первой четверти 21-го века стать одной из двух ведущих экономик мира.

 Но всё это, что называется, «к слову»...

 Говорят, многие из тех самых квалифицированных специалистов, которых приглашали из США и Европы и которым платили огромные зарплаты за работу в СССР, так и не вернулись домой и «затерялись на бескрайних просторах» «самого гуманного и справедливого государства за всю человеческую историю»... Очевидно, «затерялись» специалисты ради того, чтобы они не смогли проговориться о том, над какими проектами работали в СССР (имеются в виду, естественно, наиболее «секретные» отрасли «народного» хозяйства)...

 И, вполне вероятно, апогей человеческой судьбы, о которой пойдёт речь в данном очерке (как и определённого разочарования идеями утопического общества) достаточно наглядно демонстрирует то, к чему ведут попытки насадить счастье насильственными методами. 

 Короткая история, которая могла быть, как очередным «мифом», рождённым советским фольклором, так и реально произошедшим (и вполне показательным) случаем. И которая наглядно подтверждает отношение советских властей к «незаменимым» иностранным специалистам...
 
 Роберто Орос ди Бартини известный в советской историографии, как Роберт Людвигович Бартини, итальянский аристократ и «по совместительству» коммунист (что «эпоху» брожения умов и веры в идеальное социальное общество было не редкостью) то ли бежал, то ли своевременно уехал из фашистской Италии Муссолини и осел в Советском Союзе. 

 Исключительно талантливый авиаконструктор, и автор более 60 (!!!) полностью завершенных проектов самолетов, Бартини так никогда и не вернулся на историческую родину (то ли сроднившись с новой для себя советской реальностью, то ли оттого, что талантливого авиаконструктора не захотело выпускать из своих «нежных» объятий молодое Советское государство).

 В 1938-м году Бартини — к тому времени уже известный авиаконструктор — был арестован НКВД и обвинён в числе прочего в шпионаже в пользу фашистского режима Муссолини. Обвинения были пустыми и бессмысленными, но решением «тройки» — пресловутого внесудебного органа в СССР, полностью поправшего все законы юриспруденции — Бартини был приговорён к 10 годам лишения свободы и 5 годам поражения в правах («стандартный набор» в приговорах в то непростое для страны время).

 Срок Бартини отбывал в закрытых конструкторских бюро тюремного типа, в том числе и в знаменитом ЦКБ-29, известном в дальнейшем, как «туполевская шарага» (куда собрали всех арестованных советской властью талантливых авиаконструкторов), где бывший итальянский аристократ трудился на «благо своей новой родины» вплоть до окончания Второй мировой войны и ещё некоторое время сверх того...

 Бартини был освобождён только в 1946 году, проведя в заключении 8 лет своей жизни (полностью реабилитирован авиаконструктор был только в 1956 году, спустя три года после «скоропостижной и безвременной кончины» И.В.Сталина) и продолжил заниматься авиаконструированием на высоких должностях главного инженера в различных КБ Советского Союза.

 …Говорят, однажды на некоем банкете, вероятно, приуроченном к какой-то авиатематике, Бартини лично столкнулся с шефом тайной полиции всей «одной шестой части суши» Лаврентием Павловичем Берия.

 Судя по всему, Бартини хотел донести лично до Берия, что он сидел по ложному обвинению и ни в чем не был виноват. Очевидно, талантливый авиаконструктор вплоть до того момента ещё верил, как в «справедливых царей», так и «подлых бояр», которые творили свои тёмные дела за спинами высшего партийного руководства страны.

 Диалог состоялся приблизительно следующий:

 - Лаврентий Павлович, я давно лично хотел сказать вам, что я не виноват ни чём, из того, в чём меня обвиняли. Меня посадили зря.

 Берия, очевидно, находился в хорошем расположении духа. И всего лишь отшутился, поставив, вероятно, последний крест на наивной вере авиаконструктора в «справедливое коммунистическое общество»:

 - Товарищ Бартини, ну, естественно, вы ни в чём не виноваты! Если бы были виноваты, мы бы вас уже давно расстреляли.

 Говорят, после произнесённых слов Берия, все присутствующие тактично рассмеялись «удачной шутке» всесильного министра...

Роберт Людвигович Бартини умер в 1974 году (в отличие от Берия, расстрелянного в 1953 году по приговору своих же соратников по партии). И вроде бы до самой смерти оставался «невыездным» из СССР...

Исторические курьезы. Сталин: «Что делать будем?.. Завидовать будем!»

 Темам и границам советских «мифов» нет пределов. Причем, уже невозможно — в силу советской секретности и нежелания оставлять вообще никаких упоминаний о себе, кроме героических и полностью «отшлифованных» пропагандой деяний — выяснить случалось ли что-то в реальности или большинство тех самых "мифов" являются не более, чем устным «фольклором» отечественного «глубинного народа».

 Вполне естественно, что наибольшее количество историй, передававшихся шёпотом «из уст в уста», пришли у нам из самой закрытой и засекреченной поры нашего прошлого — сталинской эпохи. И чаще всего они прямо и косвенно связаны непосредственно с именем «отца народов и гения всех времён», как восторженно и совершенно не стесняясь своего славословия называли И.В. Сталина все советские средства массовой информации.

 «Вожди» в СССР должны были оставаться «безгрешными» и почти «бесполыми» в общественном сознании. Поскольку всё их «нелёгкое существование» было посвящено исключительно служению Советскому государству и его обязательному великому будущему. Служению, где почти не было места личной жизни и, тем более, никаким сомнительным и даже двояко толкуемым поступкам.
 
 Одна их таких историй, уже облечённая в форму «мифа» той поры была связана с именем самого прославленного советского и, как считают многие военные историки, самого выдающегося полководца и стратега Второй мировой войны, маршала Советского Союза Рокоссовского К.К.

 В 40-х годах прошлого века по Москве ходили упорные слухи о любовной связи знаменитого маршала с набирающей популярность актрисой театра и кино и «по совместительству» красавицей Валентиной Серовой (хотя, как утверждают некие «осведомленные источники» — слухи не имели под собой никаких реальных оснований).

 Тем не менее, как гласит легенда, слухи о данной связи были доложены лично Сталину, которому в рабочем и обязательном порядке докладывалось буквально всё, касающееся «любовных похождений», пьяных дебошей и любых сомнительных поступков в личной жизни «вождей» рангом ниже его самого, а также крупных военачальников Красной армии.

 Якобы после того, как Сталину отчитались о связи маршала Рокоссовского и красавицы Серовой (причём и Рокоссовский, и Серова находились в то время в официальных браках), «отцу народов» был задан вопрос, как отреагировать на «неблаговидное» поведение самого прославленного советского военачальника и, соответственно, что со всем этим делать.

Сталин, как обычно, молча прошелся по своему кабинету, затем вынул курительную трубку изо рта и на несколько секунд задумался. После чего, спокойно и, одновременно, недовольно произнёс: «Что делать будем?.. Завидовать будем!»

«Мифы» советского времени. Отменённый Сталиным расстрел

 Советская «мифология» уже стала едва ли не понятием нарицательным. Из «глубины» прошлого столетия, как неподтвержденными данными из непроверенных источников, так и просто «устным фольклором» или — говоря проще — массой слухов, до нас дошло много историй, которые вполне могли быть, как чистой правдой, так и обычными городскими легендами, отражающими общий «тренд эпохи».

 В огромной и закрытой «империи» далеко не все фиксировалось на бумаге, а отдельно взятая человеческая жизнь ценилась совсем недорого в погоне за всеобщим счастьем и благоденствием для трудящихся в масштабах земного шара.

 Пожалуй, больше всего «мифов» советского времени пришлось именно на сталинское, едва ли не единоличное управление «Всея Великия и Малыя и Белыя и прочая и прочая и прочая». А многие «мифы» прямо или косвенно всегда были связаны непосредственно с именем «отца народов и величайшего гения всех времён», как «принципиально» называла советская пресса Генерального секретаря ВКП(б) Иосифа Виссарионовича Сталина.

 Одна из таких историй — которая могла быть, как очередной придуманной легендой, так и былью — случилась непосредственно в приёмной Сталина в Кремле.

 В наше время здравомыслящему человеку трудно представить ситуацию, описанную в данном очерке, но, судя по историческим свидетельствам той поры, что-то подобное происходило повсеместно и, к тому же, буквально на самых разных уровнях власти по всем приёмным необъятного Советского Союза. Потому и приведённый случай, вполне вписывается в общий «тренд сталинской эпохи».

 Сейчас эта история читается и воспринимается с улыбкой, но в тот день главному персонажу «мифологемы» наверняка было не до веселья...
 
 ...Народного комиссара тяжелого машиностроения СССР В.А. Малышева (того самого, чьё имя и по настоящее время носит знаменитый Харьковский танковый завод) вызвали в Кремль, на приём и отчёт лично к И.В. Сталину.

 Учитывая годы, когда Малышев возглавлял данный Наркомат, произойти эта история могла либо в 1939-м, либо в 1940-м годах.

 Личный секретарь «отца народов» Поскребышев Н.П. и «по совместительству» едва ли не самый «серый кардинал» в сталинском окружении, велел наркому ожидать в приёмной до особого уведомления.

 Многочасовые сидения в приёмной фактического главы государства были не редкостью, когда высокопоставленных чиновников, конструкторов, военных и т. д. вызывали на отчёты к Сталину, и он принимал и выслушивал их по мере необходимости и в порядке произвольной очередности.

 Через несколько часов с одной из ближних дач прибыл Сталин. Естественно, все присутствовавшие встали, но Сталин обратился только к Малышеву с удивленной фразой: «Вас ещё не расстреляли?» После чего отвернулся и ушёл в свой кабинет.

 Малышев просидел в приемной ещё около двух часов, пока Сталин принимал «просителей» с отчётами.

 В один из моментов Сталин вышел в приёмную и опять, казалось даже удивленно, обратился к Малышеву всё с той же самой фразой: «Вас ещё не расстреляли?».

 Можно представить, что творилось в голове и душе наркома тяжелого машиностроения все эти часы моральной пытки неизвестностью... 

 Тем не менее, приказа покидать приёмную не было, и Малышев продолжал сидеть на месте, не смея выйти даже для того, чтобы сходить в уборную.

 Наконец, через несколько часов в приёмную вышел «серый кардинал» Поскребышев и обратился непосредственно к Малышеву всего с одной лаконичной фразой: «Вы можете быть свободны».

 Как оказалось позднее (или, как «свидетельствуют» слухи того времени), Сталин получил донос на наркома, что тяжелая промышленность, главой которой являлся Малышев, выпускала танки с броней, которая не соответствовала по прочности заявленным характеристикам. Более того, нарком якобы знал о «существующей проблеме» и, по сути, скрывал её.

 Все те несколько часов, что Малышев сидел в приёмной Сталина, то ли в лаборатории, отвечавшей за качество и прочность стали, то ли непосредственно на полигоне «эмпирическим» способом проводилась экспертиза танковой брони.

В итоге, испытания показали, что броня полностью соответствовала заявленным изначально характеристикам, и наркому было разрешено вернуться к работе «с чистой совестью»...

Исторические курьёзы. Сталин: «А не лучше ли вам начать с Туруханской ссылки?»

 В глубинах советского общества, при всей закрытости системы и государственных границ, а также боязни людей признаться даже себе самим в очевидно низком уровне жизни, родилось множество легенд и «мифов», за которыми люди словно бы прятались от неустроенной однообразной реальности.

Устный «фольклор» выпускал «лишний пар» народа в анекдотах или придумывал «сказания о былинных богатырях»... как и о «добром царе-батюшке», каждая шутка или каждое деяние которого достойны были остаться «в веках». Причем, часто оставалось неважным о положительном или ужасающем повествовали истории, десятилетиями передававшиеся из уст в уста советскими людьми.

 И окончательно зацементировал подобное словотворчество, скрепленное десятилетиями внутренней несвободы, вбитый в сознание людей ещё с младенческих пелёнок, некий «обязательный долг» перед государством. Как и идущий с «неподъёмным долгом» рука об руку своеобразный «квасной патриотизм». Ибо, несмотря на очевидную окружающую несправедливость, мало кому хотелось признаваться даже самим себе в том, что подавляющее большинство советских людей живёт в малопривлекательной социальной реальности, где от каждого брали по способностям, а давали всего лишь «по остаточному признаку». Да и то больше обещаниями скорого наступления некоего обобщенного и размытого «светлого будущего».

 Потому советскому человеку поневоле приходилось мириться с тем, что его окружало. А подчас даже «влюбляться» в единственно верную и справедливую систему, отождествляя себя с ней от безысходности и неумения (а часто и нежелания) хоть что-либо изменить в собственных жизнях. Как и самому полуосознанно становиться её неотъемлемой частью. Плотью от плоти её, намертво прикованной к коварной системе некими «духовными скрепами». Где единственным успокоением и просветом (как и единственной отдушиной), были насмешки и анекдоты всё над той же «бездушной» и коварной государственной системой...

 Замкнутая «экосистема» со своими моралью и сомнительными ценностями, не выходящими за пределы такой же замкнутой и ограниченной духовности. Словно в бесконечном движении по ленте Мёбиуса: замкнутом круге, с детства ограниченном вбитыми в сознание советского человека идеями о всеобщем благоденствии и равенстве... для успокоения своей же совести и примирения со своими персональными «демонами».

 А, впрочем, всё это наблюдения обобщенно-умозрительные. Большинство же тех самых историй о «всегда мудром и справедливом царе-батюшке» у советских людей были прочно связаны с «величайшим гением всех времён и отцом народов», как любовно называла товарища Сталина вся советская пресса...

 Одна из таких историй — как гласит советская «мифология» — могла иметь место в конце 40-х годов прошлого века в Москве. Проверить подлинность той забавной ситуации, естественно, невозможно. Да в общем-то и незачем. Потому — только на усмотрение взыскательного читателя остаётся верить в очередную легенду о «мудром и ироничном царе-батюшке советского разлива» или нет.

 ...известному грузинскому актёру Михаилу Геловани, народному артисту СССР и лауреату четырёх Сталинских премий впервые было доверено сыграть роль Сталина в 1937 году ещё будучи актером Тбилисского театра имени Шота Руставели.

 В дальнейшем, как свидетельствует советская историография, Геловани неоднократно играл Сталина и в кино, и на сцене МХАТ, после того, как в 1942 году он присоединился к труппе знаменитого московского театра.

 Ходили вполне обоснованные слухи, что «отцу народов» нравился тот образ несгибаемого, мудрого и ироничного Сталина, каким преподносил его зрителям Геловани... 

 Как ходили и другие слухи, что знаменитому актёру благодаря его частому воплощению в образе вождя, неоднократно прощали такие слова и поступки, из-за которых любого другого жителя Советского Союза давно бы отправили «далеко и очень надолго»...

 Также, в контексте данного повествования, необходимо упомянуть и один из фактов биографии самого И.В. Сталина. Того факта, который в своё время был известен буквально каждому советскому школьнику, став едва ли не «культурным кодом» сталинской эпохи и не требовал никаких дополнительных пояснений у современников.  Дело в том, что за революционную деятельность Сталина неоднократно арестовыла царская полиция. Более того, несколько лет он фактически провёл в ссылках. Самой долгой из которых оказалась ссылка в Туруханском краю Енисейской губернии, где будущий «вождь народов» безвыездно находился более трёх с половиной лет — с марта 1913 года вплоть до конца осени 1916 года. Именно этот факт и будет важен для нижеследующей курьёзной истории...

 Как свидетельствует устный советский фольклор, то ли до съёмок двухсерийного фильма «Падение Берлина», то ли непосредственно во время съемок, Геловани неоднократно просил всех знакомых и «сильных мира сего», которые могли каким-то образом донести до Сталина его просьбу, о встрече с «отцом народов». Якобы и сама причина была достаточно банальной: Геловани уже второе десятилетие воплощал образ Сталина на сцене и в кино, а лично так ни разу и не встретился со своим прототипом.

 В результате Михаила Геловани представили Сталину (по другой версии с «отцом народов» известный актёр так ни разу и не встретился).

 Во время недолгой аудиенции, в числе прочего, Геловани — очевидно в порыве откровенности и влияния на него «обаяния» вождя — попросил Сталина о возможности пожить пару недель на одной из дач Сталина для того, чтобы ещё больше вжиться в образ своего прототипа.

 После настолько явной и откровенной лести, как и скрытого шантажа со стороны актёра, Сталин лишь хитро усмехнулся и ответил следующее: «А не лучше ли вам, товарищ Геловани, для создания моего образа, начать с Туруханской ссылки?»

 P.S. Естественно, ни на какую из сталинских дач Геловани пожить не пустили, но фильм «Падение Берлина» в прокат вышел, и в 1950-м году стал одним из лидеров советского кинопроката, заняв третье место по популярности (фильм посмотрело более 38 миллионов зрителей), даже несмотря на то, что сама кинокартина являет собой яркий пример откровенной «Сталиниады».

Интересен и тот факт, что после знаменитого XX съезда КПСС в феврале 1956 года, где был заклеймён культ личности Сталина, фильм сразу пропал из Советского проката. Сам же Геловани ненадолго пережил своего прототипа и умер в конце 1956 года от сердечного приступа, в ещё относительно не старом возрасте 63 лет от роду.

Продолжение следует.