Трендсеттер (рассказ)

Это была какая-то маленькая комната для совещаний (я даже не знал, что такие бывают в колледже). А в ней впритык было навалено столько пропержённых офисных стульев, сколько не уместится здесь задниц. Нас в группе 25 человек, но сегодня, за исключением некоторых болевших, 20 человек с трудом, но набились в комнату, расположившись полукругом напротив двери.

Перед нами стоял куратор нашей группы, высокий и крупный. Своим телом он закрывал единственный выход из комнаты, и обеими руками держал металлическую биту, на которую опирался как на трость. Странное зрелище.

-Итак... - протянул он на выдохе. - Вы, наверное, догадываетесь, почему мы здесь сегодня собрались?

Все замычали и завертели головами, мол, нет, не знаем. Он оскалился и хмыкнул сквозь зубы.

-Хорошо, прежде мне нужно кое-что проверить. Прошу поднимите, пожалуйста, руки те, кто считает, что этот человек может быть лидером. – И он поднял левую руку, указав в мою сторону.

Ребята замешкались. Вопрос поставил их в ступор.

– Лес рук... Ну же, давайте, посмелее!

Тут то-то решился первым поднять руку, и за ним, как по цепочке, руки подняли всё. Думаю, они просто были стеснены обстоятельствами.

-А-гаа… А теперь поднимите руки за этого джентльмена. – и он поднял правую руку в сторону Ильдара.

Уже понимая, что от них требуется, никто не стал мешкать, и все также подняли руки.

-А-ха. Вот как, значит. Что ж, примерно этого я и ожидал. Поздравляю! В вашей группе есть два лидера, - подытожил куратор и замолчал, словно в ожидании чего-то участливого вопроса. И вопрос задала. Староста.
-И что это значит? - поинтересовалась она.

-Ой как хорошо, что ты спросила. Вот перед вами, два ваших одногруппника - Алексей. И Ильдар. Два прекрасных человечка, два центра внимания, которые каждый день веселят вас, творят что-то чудное... И всегда с ними интересно, и хочется слушать с открытым ртом, и учёба, да и жизнь без них уже не та, не так ли? - всё это он говорил манерно, с заметным сарказмом. Казалось, ещё чуть-чуть и он сорвётся и истерически расмеётся. Хотя, возможно, это казалось только мне, уж слишком абсурдная складывалась ситуация. Я посмотрел в сторону девчонок - они всегда хвалили мой эмоциональный интеллект - и увидел нах лицах одно большое непонимание, вперемешку с подступающим страхом. Казалось, они тоже вот-вот расплачутся. Боже, что происходит?

-Итак, - продолжал куратор, уже серьёзным тоном. - Думаю, не нужно объяснять, чем чревато наличие двух лидеров. А если и нужно, то есть такое слово - "конкуренция". И нашему колледжу очень не хотелось бы иметь дело с её последствиями. Поэтому у нас есть традиция - жестокая, но справедливая...

Он приставил биту к двери, снял со спины рюкзак и, порывшись, достал из него свёрток из кожи. Скинул рюкзак на пол у порога, взял биту и гордо вскинул руку со свёртком. Тот развернулся на лету, и все увидели, что там было.

-Итак, умеете ли вы драться на ножах? Ильдар?

-Что вы творите? - кто-то из девчонок закричал из глубины комнаты. - Что вы хотите? Вы что хотите чтобы они убивали друг друга?

А вот и истерика. Куратор подождал, когда она закончила скандировать вопросы, оскалился и умиротворенным милым тоном произнес:

-Я тебя сейчас битой заебашу, если ты не успокоишься. Боишься крови - пиздуй отсюда, тебя здесь никто не держит. Боишься за кого-то из мальчиков - пожалуйста, оставайся и болей за них.

Он замолчал. Специально, чтобы повисла мёртвая тишина. Я оглянулся. Казалось, всё только и ждали этого момента, когда можно будет полностью удостовериться в происходящем. И вот он пришёл. До этой секунды и до этих слов можно было просто плыть по течению и ожидать чего угодно - глупого розыгрыша, приглашения в бейсбольную секцию. Можно было вовсе не думать о том, зачем куратору бита, а смотреть, к примеру, на лампу, светившую тусклой охрой и на то, как много мушиных трупиков собралось внутри неё. Ее периодически замыкало с характерным треском, и, когда это происходило, эта светомузыка привлекала внимания не меньше, чем холодное оружие в лапах куратора. Но теперь всё обрело смысл. Наконец-то.

-Кто-нибудь ещё хочет выйти? Нет? Славно, на чём мы там остановились? Итак, Ильдар, ты умеешь драться на ножах?

Тот кивнул и сказал: «Да, немного»

-А ты, Лёша?

Я сообразил, что надо схитрить, и тоже кивнул.

-Я смотрю, вы у нас повидали жизнь… Ну что ж… - куратор развернул свёрток и вытянул руку к Ильдару. – Бери нож.

Ильдар исподлобья взглянул на куратора, затем опустил глаза на свёрток и медленно достал нож из державших его петлей. Затем свёрток поднесли ко мне. Когда я достал нож, куратор сделал шаг назад к двери, убрал свёрток в рюкзак и выпрямился во весь рост. Он собирался что-то сказать…

И тут в дверь постучали. Она не сразу и со скрипом открылась, и в комнату вошёл заведующий кафедры. Он тоже был высокий и крупный, и куратору пришлось потесниться, сделав шаг влево. Он поздоровался, поправил пальцем съехавшие очки, и с детским любопытством спросил:

-Что это тут у нас, Илья Алексеевич? Поединок?

-Да, Тимур Раисович, вот, - и он провёл рукой перед собой, показывая на двух юношей с ножами.

-Ооо, чудненько, чудненько. Только вы, ребята, - он обратился к нам, - не думайте убивать моего любимого ученика, хорошо? Он мне ещё нужен, чтобы получить отчёт. Как он кстати, Илья Алексеевич?

-В процессе, - он выдохнул. – Смотря как вот эти закончат.

-А, вон оно что. А они-то хоть умеют драться-то?

-Сказали, что умеют.

-Ммм, ну хорошо, ладно, не буду мешать. До свидания, ребята!

И мы хором попрощались с ним. Он вышел, и часовой с битой вернулся на место и продолжил.

-Итак, вы сами все слышали. Из этой комнаты только один из вас выйдет на своих ногах. Меня, или ваших одногруппников резать нельзя. В таком случае – тюрьма. Только друг друга. В таком случае вам ничего не будет. Могу вам даже психолога потом оплатить. Вам всё понятно?

-Да – пробубнил Ильдар и моё «да» прозвучало следом, почти перебивая его.

И вот в моих руках оказался нож. В его тоже. Я инстинктивно встаю в какую-то нелепую бойцовскую стойку – и замираю. Не знаю, что делать. Может прямо сейчас бросить нож, он тоже бросит, и мы откажемся драться? Что тогда будет? Мы сейчас в одной лодке, да, но откуда мне знать, что он сейчас думает? Вот он стоит напротив меня, до него всего полметра, и его стойка также нелепа. В сущности, со стороны мы сейчас похожи на боевых макак, и с каждой минутой, с каждой секундой будем неумолимо звереть. Я чувствую, как под левой грудью начинает бешено разгоняться сердце, задавая какой-то неестественный ритм. Поднимается давление, я ощущаю, как краснеют мои щеки и лоб, пульс колотит виски. Было бы очень хорошо сейчас выпить водки…

Должно быть время для нас обоих сейчас идёт медленнее. Должно быть поэтому я сейчас не истекаю на полу в луже крови. Проходят миллисекунды, а я успеваю подумать и почувствовать столько дерьма… Я стою с ножом и ощущаю себя абсолютно голым. В любой момент он может взмахнуть ножом и… Нет, я буду первее.

Я делаю выпад вперёд. мои ноги ватные и почти подкашиваются. Он наклоняется назад. Затем он делает выпад. Наклоняюсь я. Куратор гогочет со стороны. Как же я хочу чтобы все это закончилось... Куда же мне ударить Ильдара? Куда же? Вдруг он бежит на меня. Мне кажется я туплю слишком долго прежде чем отпрыгнуть влево. Мы меняемся сторонами. Я смотрю на него: он стоит, уперев руки в колени, дышит сквозь зубы и смотрит на меня исподлобья. Это было близко. Очень близко.

И тут... Ильдар плачет? В какой-то момент его тяжёлое дыхание переходит на ритмичные всхлипы. Вдох-выдох. Всхлип-выдох. Короткие, нервные и тихие, но их отчётливо слышно в этой маленькой комнате. Похожие на бубнёж шамана перед обрядом, они становятся все громче и громче. И вот, он снова смотрит на меня исподлобья, мокрыми красными глазами. Похоже это свело его с ума. Он кричит. А кого бы нет? И бежит на меня. Всё происходит машинально. Я перекидываю нож в левую руку, вскидываю ее перед собой и наугад махаю перед его лицом. Он падает за моей спиной и на секунду замолкает. Слишком много шума. Интересно, кто-нибудь за стенами этой комнаты слышит нас? Крик возвращается снова как сирена. На этот раз он пронзительный и резкий, подобно тому как кричат новорождённые. Я поворачиваюсь и вижу, как Ильдар, закрыв лицо руками, перекатывается с одного бока на другой и барахтает ногами. Вдох-крик. Всхлип-крик. В какой-то момент он снова глотает воздух и... Тишина. Ильдар лежит на спине; глаза, нос, лоб - все закрыто ладонями, из под которых течет кровь. И только рот застыл открытым, так и не сорвавшись на крик. Такое тоже бывает у младенцев. Во время истерик им вдруг начинает не хватать воздуха, их лицо краснеет и... Я смотрю на куратора. Что это значит? Конец? Всё? Я победил? Но онн смотрит вниз на Ильдара, затем медленно поднимает взгляд на меня и широко, широко улыбается.

Знаете, с чем можно сравнить удар ножом? Огромное пчелиное жало, пронзающее вашу голень. Его яд замедляет время и обдает теплым, горячим, раскаляющим жжением всю кожу. Сука, Ильдар. Я лечу к полу, я пытаюсь развернуться в полёте. Прямо как парашютист. Моя рука, та в которой нож, тоже летает. Она легка и ловка, как игла. Ей я так хочу зашить его рот, его глаза, его пальцы, его прорези между пуговицами на рубашке. У*бок. Связать его, чтобы больше не двигался, чтобы больше не кричал. И вот я приземляюсь. Вы знаете, что когда время замедляется все вокруг становится мыльным и смазанным? А когда оно останавливается, все вокруг становится чёрным?..

Меня будят локтем. Просыпаюсь, смотрю вокруг и понимаю, что уснул на паре по физике. Все смотрят на меня и ждут, что я скажу. Отшучиваюсь, что плохо сплю из-за конспектов и накопившихся долгов. Хотя, в целом это правда. Кто-то из одногруппников даже улыбается. В конце концов, мы в одной лодке. Препод говорит мне выйти и привести себя в порядок. Так и сделаю. В коридоре я встречаю Ильдара. Что он здесь делает? Говорит, что ему скучно, в общаге нечего делать. Я предлагаю, ему зайти на пару. Он отказывается, говорит, что пропустил так много, что ему будет неловко. Почему же ты тогда не отчислишься, спрашиваю я. Он говорит, что думал отчислиться, но сейчас даже и не знает, что делать. Похоже, говорит он, я застряну здесь навсегда. Он спрашивает, почему я вышел с пары. Я говорю, что уснул и сейчас иду в туалет, привести себя в порядок. Мы смеемся и обнимаемся. Рад его видеть. Я захожу в туалет, делаю свои джентльменские дела, затем умываю лицо холодной водой. Мне уже лучше. Выхожу и вижу, что Ильдар уже куда-то ушёл. Черт, а мы даже не попрощались. Я иду по коридору, дальше досиживать пару.