Синдром Перл-Харбора

До начала российского вторжения прогнозы военных аналитиков были максимально пессимистичны для Украины. Ей предрекали однозначное поражение, причем очень быстрое: пусть и не падение Киева за три дня, но потерю значительной части территории в течении считанных недель, с финалом в варианте либо вынужденной капитуляции, либо «правительства в изгнании». Эти прогнозы были основаны на многократном численном и значительном техническом превосходстве вооружённых сил России, очевидным даже для политического руководства Украины.

Правда, в них не учли ни самоуверенности руководства России, отправившего в Украину «ограниченный контингент», ни бардака в российской армии. Вместо того, чтобы нанести несколько сокрушительных ударов кулаками, Путин ударил по Украине растопыренными пальцами. Никто не мог предположить и тех огромных объемов финансовой и военной помощи, которую Запад оказал Украине в 2022-2023 гг. План «блицкрига» провалился, и война растянулась на годы, превратившись в затяжную и окопную.

Особенно контрастно дисбаланс предвоенных сил выглядел на море. Хотя Черноморский флот России нельзя было назвать ни современным (большинство его кораблей были еще советской постройки), ни мощным (вряд ли он смог бы противостоять флоту Турции), он на порядок превосходил ВМС Украины. 58 боевых кораблей (из них 1 крейсер, 3 фрегата, 3 корвета, 7 субмарин) против  одного фрегата «Сагайдачный» (стоявшего на ремонте в Николаеве) и десятка малых патрульных кораблей – ни о каком сражении между ними не могло быть и речи!  Его и не было: «Сагайдачного» затопили сами украинцы (в опасении что противник войдет в Николаев), часть украинских кораблей россияне захватили, остальные уничтожили ракетными ударами. Теперь у Украины фактически нет боевого морского флота (но зато остались адмиралы), а его возрождение в обозримом будущем маловероятно и полностью зависит от щедрости западных партнеров.

Окрыленные таким успехом, россияне развернули в Черном море свой военный флот и начали блокаду морских портов Украины. Но на этом их успехи закончились. Десантная операция в районе Одессы и Николаева, если такая и планировалась, стала невозможной из-за появившихся там минных заграждений (никто не задался вопросом, как украинцы успели их так оперативно установить, при нехватке специализированных судов). И десантные корабли ЧФ РФ простаивали без дела в портах, став мишенью для украинских ракет и дронов. Уже 24 марта 2022 года в Бердянске баллистической ракетой «Точка-У» был поражен большой десантный корабль (БДК) «Саратов». Возможно, россияне сочли это случайным успехом украинцев, да и стоявший на рейде БДК был легкой мишенью. Но спустя три недели, 13 апреля украинскими крылатыми противокорабельными ракетами «Нептун» был поврежден находившийся на боевом дежурстве ракетный крейсер «Москва» - флагман Черноморского флота России. На нем начался сильный пожар, а через сутки крейсер затонул во время буксировки. Это был первый крупный успех Украины в начавшийся войне, да еще на фоне российского отступления от Киева, что вызвало в политике и обществе волну патриотической гипертимии, не спадавшей несколько месяцев – и, вероятно, стало одной из причин отказа от т.н. Стамбульских соглашений.

За два года войны Черноморский флот РФ потерял 11 боевых кораблей и 9 боевых катеров, а также подводную лодку «Ростов-на-Дону», находившуюся в доке Севастопольского судоремонтного завода. Задумаемся: у Украины больше нет своего флота, но она смогла уничтожить 20% флота противника, используя лишь ракеты и морские БПЛА (радиоуправляемые моторные лодки-камикадзе). Отвод части кораблей в дальние порты (Феодосию, Керчь, Новороссийск) не помог - украинские ракеты и дроны доставали их и там. Говоря военным языком, флот проиграл сражение береговой обороне. Причем, отметим, что оборона эта достаточная слабая, поскольку Украина не может забросать Россию таким количеством ракет и дронов, какие прилетают по ней самой. А если бы могла? Тогда потери ЧФ РФ были бы еще больше. Но такой сценарий маловероятен потому, что Запад вряд ли станет тратиться на поставку Киеву такого количества противокорабельного вооружения. Ведь исход украино-российской войны решается не на море, а в битвах на суше – но даже для них поток западного оружия иссякает, Америка и Европа уже устали удовлетворять ненасытные запросы Зеленского. 

Но если исходом войны озабочены политики и общественность, то стратегам и экспертам больше интересен её ход, а точнее новые методы ведения боевых действий. Тут действительно есть на что обратить внимание: массовое использование дронов, применение на поле боя сверхтяжёлых планирующих авиабомб, ну и конечно же поражение военного флота. Можно сказать, что Россия получила растянутый во времени на два года свой Перл-Харбор, только урон её кораблям нанесли не авиация, а ракеты и дроны.

Стоит обратить внимание на два момента. Первый: оружие береговой обороны и диверсионных операций оказалось достаточно эффективным против военных кораблей на дистанциях в сотни километров. Конечно, противокорабельные ракеты придумали не вчера, а еще в середине 20 века (а их предшественниками были японские камикадзе), они применялись в арабо-израильских конфликтах, в войне за Фолклендские острова. Да и радиоуправляемые катера не первый год используются в отдельных терактах на Ближнем Востоке. Но в ходе украино-российской войны это приобрело масштабы, имевшие стратегические последствия.

Второй момент: ответные удары России по инфраструктуре береговой обороны Украины пока что малоэффективны в силу её растянутости на огромной территории и мобильности пусковых установок. Как было раньше? Крепости или береговые батареи могли поражать вражеские корабли на дистанции максимум 30 км, при этом их самих мог накрыть залп линкора или бомбардировщики с авианосца. Теперь мобильная пусковая установка может запустить ракету из любой точки прибрежной зоны, даже не приближаясь к морю. Очень трудно найти и поразить в глубине территории противника мобильные станции управления катерами-камикадзе (все что смогла Россия – ударить по их базе в Одессе). Все это позволяет стране, вообще не обладающей военно-морским флотом, но разжившейся неким количеством противокорабельных ракет и ударных дронов, наносить ощутимый урон флоту одной из сильнейших мировых держав.

А теперь давайте выйдем из рамок конфликта между Украиной и Россией к масштабам всей планеты. Наверняка за этой войной внимательно следят в тех странах, которые до сих пор не могли ничего противопоставить флотам США, Британии, Франции, Китая. Далеко за примером ходить не нужно, перенесемся из Черного моря в Красное, где уже несколько месяцев активно «бесчинствуют» йеменские хуситы. По утверждению СМИ, на их счету уже 16 потопленных и свыше 30 поврежденных судов. Все они грузовые (торговые), но с начала 2024 года хуситы предприняли несколько попыток атаковать боевые корабли США и Британии, прибывшие в Красное моря для обеспечения безопасности судоходства (международная операция «Страж процветания»). Эсминцам удалось уничтожить все ракеты и дроны на подлете.

А почему это не удавалось россиянам? Исходя из того, что зенитное и противоракетное вооружение на кораблях стран НАТО и России примерно одинаково, можно сделать вывод, что американские экипажи подготовлены к таким ситуациям намного лучше российских. Но есть и еще одна важная причина:  сами хуситы намного уступают украинцам в подготовке и вооружении. А если бы они были на уровне ВСУ? Тогда, возможно, флот западной коалиции в Красном море уже имел бы потери.

Но ведь уровень обороноспособности Украины тоже отнюдь не самый высокий. Она испытывает дефицит специалистов, вооружения, а главное – вменяемого командования. Однако в мире существует немало достаточно крупных и развитых (или богатых) прибрежных стран, и не все из них являются друзьями Америки. И их военные аналитики, как мы заметили выше, внимательно изучают опыт украинцев и хуситов по истреблению кораблей с помощью ракет и дронов.

Политическое лидерство США держится на двух китах – экономическом и военном могуществе. Последнее, в свою очередь, опирается на ядерный арсенал (но его не станут применять для военных операций против недружественных стран), сети военных баз по всему миру и сильному военному флоту. Одними только базами никак не обойтись, без флота невозможно ни контролировать важнейшие морские пути, ни проводить военные операции на суше: требуется поддержка морской авиации, морских ракетоносцев, иногда десант морпехов, требуется подвоз грузов и обеспечение их безопасности. До сих пор американский флот справлялся с этими задачами, потому что противники Америки не могли ему противостоять. Да и что мог противопоставить авианосцам и ракетным эсминцам тот же Ирак?  Но теперь ситуация меняется, и противокорабельное вооружение имеется даже у хуситов – политической группировки небольшого Йемена. А что, если прямо сейчас соответственно вооружается Иран? Кстати, используемые хуситами ракеты как раз иранского производства!

Но пойдем дальше и представим себе такую гипотетическую ситуацию: тайваньский или филлипинский кризис. Соединенные Штаты направят на помощь союзникам свой флот, в уверенности, что китайский поостережется вступать с ним в бой. С огромной вероятностью так и будет – но потому, что участия китайского флота просто не потребуется, поскольку Китай вполне может обойтись массовым применением арсенала береговой обороны. Может случиться так, что это американский флот не рискнет приблизится к зоне конфликта, то есть не придет на помощь Тайваню. Прочем, еще раньше тайваньские ракеты и дроны смогут отогнать от своих берегов флот КНР!  И уже сейчас они могут стать мощным сдерживающим фактором – если их арсенал будет достаточно велик. Насколько? Практика показывает, что одиночные  ракеты или дроны достигают цели только в случае полной внезапности или если экипаж корабля беззаботно расслаблен. Но отбиться от целой «стаи» трудно даже кораблю, вооруженному современными зенитными системами. Кстати, противокорабельные ракеты морского базирования, разработанные еще в 70-х годах, предусматривают режим атаки «стаей». Просто до сих пор его еще никто не использовал. Представьте, если такие «стаи» начнут взлетать с побережья где-то на Ближнем Востоке или в Юго-Восточной Азии!

Украино-российскую войну часто называют полигоном для испытания и обкатки оружия и методов его применения. Но нужно осознавать риск того, что результаты этого испытания однажды могут ударить по самому «экспериментатору».