БОЙНЯ

III. СТОП-КРАН

Если Первую Мировую войну невозможно было выиграть военным путем, то чем же она должна была завершиться?

Естественно, экономическим крахом, поскольку все возраставшие военные усилия и приносимые жертвы приводили к ухудшению экономической ситуации в воюющих странах (но не в заокеанской Америке!).

      ВСЕ НА ФРОНТ!

В России, начиная с довоенных призывов, к концу 1917 года набрали в армию более 19 миллионов человек - получилась самая большая армия за всю прошедшую историю человечества.

И, тем не менее, с учетом общей численности населения, Россия была далеко не самой мобилизованной среди основных участников мировой бойни. К тому же такие "вояки", как А.А. Блок, В.В. Маяковский, С.А. Есенин и тысячи других, также "ряженных" в военную форму, так и не стали настоящими солдатами и офицерами.

В России в армию и флот призвали 10,5 % общей численности населения страны (считая стариков, женщин и детей), в Англии (где долго сохранялся принцип добровольности призыва) - 10,8 %, в Италии - 15,5 %, во Франции - 17,2 %, в Австро-Венгрии -  17,3 %, а в Германии - даже 19,7 %!

В Германии, как легко прикинуть, мобилизовали практически всех мужчин, способных носить оружие. Подавляющая часть мужской работы, кроме требующей высочайшей квалификации, в германском тылу легла на женщин и военнопленных.

И вся эта масса мобилизованных людей могла лишь ценой невероятных усилий и потерь подвинуть линию окопов на пару сотен метров на западноевропейском фронте или на пару сотен километров - на восточноевропейском, где было больше пространства и меньше дорог и применяемой военной техники.

Неудивительно, что дезертирство и уклонение от призыва стали массовым явлением - в России война утратила всякую популярность уже к лету 1915 года.

Вот какие оценки приводит С.П. Мельгунов:

"Растет дезертирство. Сколько было в действительности таких дезертиров? Никто не знает. Керенский исчисляет их к моменту революции 1200 тысяч; [И.П.] Демидов, на основании данных военной комиссии Государственной Думы, доводит эту цифру до 2 с половиной миллионов. О "громадном размере" дезертирства говорит 30 июля [1915 года] в Совете министров ген[ерал А.А.] Поливанов. Дезертиры образуют шайки с атаманами и представляют такую опасность общественному порядку, что министр внутренних дел [князь Н.Б.] Щербатов в заседании Сов[ета] Мин[истров] 6-го августа [1915 года] не ручается за безопасность Царского Села".

Но вечно так продолжаться не могло, и должен был наступить крах. Причем крах должен был наступить не во всех странах одновременно (о чем мечтали в свое время Маркс и Энгельс), а по очереди. И не было проблемы в том, чтобы угадать, в какой последовательности это должно было произойти.

Вот показатели среднедушевого национального дохода основных воевавших стран, за полгода до начала войны, в 1913 году, в английских фунтах стерлингов:

Англия                             49,0

Франция                          37,0

Германия                         30,9

Австро-Венгрия              24,9

Италия                             24,3

Россия                                8,0

Добавьте к этому Канаду, Австралию, множество британских и французских колоний с их безграничными людскими ресурсами, а затем учтите и колоссальный экономический потенциал США, с весны 1917 года присоединившихся к Антанте. Все это в весьма малой степени помогло России - ввиду сложности транспортной связи и заметного охлаждения западных союзников к материальной помощи государству, увязшему в трясине революции.

Поскольку вся война распадалась на два основных и практически не связанных театра военных действий, то и ее исход был строго предопределен: сначала должна была пасть Россия, затем - Германия с Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией (других союзников у Германии не было), а оставшиеся имели формальное право объявить себя победителями, как и получилось.

Имеется и прецедент именного такого предвидения, высказанного еще за полгода до начала войны.

ПРОГНОЗ КОМЕНДАНТА

Лидер Партии социалистов-революционеров В.М. Чернов (1873-1952) свидетельствует, что в январе 1914 года в Париже, в зале Географического общества, Юзеф Пилсудский (1867-1935) сделал доклад, в котором сообщил, что в ближайшем будущем произойдет столкновение между Россией и Австро-Венгрией из-за Балкан, которое приведет к общеевропейской войне. В этой войне Россия потерпит поражение, а затем потерпят поражение и Германия с Австро-Венгрией от соединенных сил Англии, Франции и США, вступление в войну которых Пилсудский гарантировал.

Из этого вытекал изложенный им план завоевания независимости Польши: на первом этапе войны поляки выступают на стороне Германии против России, на втором этапе - на стороне западных союзников против Германии.

План этот, как всем известно, был четко реализован и привел к полному успеху (хотя после двух фаз, предусмотренных Пилсудским, наступила и третья - война с воспрянувшей Советской Россией, в которой Польша едва вновь не утратила только что обретенную независимость; опять же, как известно, мытарства Польши и после этого продолжались почти до конца ХХ века).

Чернов, к его чести, отказался от конкретных предложений поляков к сотрудничеству в рамках этого плана (хотя в 1917 году противники справа обвиняли его именно в пораженческих настроениях), но, не к чести для его проницательности, Чернов даже позже считал предвидения Коменданта (знаменитое прозвище Пилсудского) случайным выигрышем в лотерее...

ПОРА КОНЧАТЬ!

Завершение войны происходило не по воле правительств, начавших ее и продержавшихся до ее конца - с не очень значительными персональными переменами (кроме как в России). Ее прекратили так, как останавливают поезд пассажиры, обнаружившие, что команда локомотива проскакивает станции и нигде не желает останавливаться: кто-то нажимает на стоп-кран!

В Петрограде в конце февраля 1917 начались народные волнения. Недовольство было вызвано недостатком хлеба в булочных. Хлебом в российской северной столице традиционно называют черный хлеб, а белый зовется булкой. Булок в булочных тогда хватало, а прилавки остальных магазинов ломились от прочих товаров, хотя цены были много выше довоенных. Но наступил Великий Пост - и рацион верующих православных резко ограничился. Вот тут-то и стало не хватать хлеба. Это был вовсе не голод, а по существу блажь: настоящий голод пришел в Россию только после революции.

Но все-таки это была не совсем уж блажь: просто всем уже надоело все - на четвертом календарном году очевидно бессмысленной войны. Так проявилось ярко выраженное общее желание нажать на стоп-кран.

Но нажал-то в действительности один единственный человек - крестьянский сын из Саранского уезда Пензенской губернии, старший унтер-офицер Тимофей Иванович Кирпичников (1892-1917) - именно он поднял с утра 27 февраля (по старому стилю) 1917 года солдатское восстание в Петрограде и довел его до успешного завершения.

Увы, Россия славится жутчайшими традициями неблагодарности и хамства. Кирпичников вовсе не стал безвестным героем якобы стихийного восстания, он вовремя и заслуженно был замечен и отмечен. Генерал Л.Г. Корнилов, назначенный новым командующим Петроградским военным округом и пытавшийся в первые недели после Февраля проводить популистскую политику, присвоил Кирпичникову офицерский чин и наградил его Георгиевским крестом 4-й степени - единственный случай вручения такой боевой награды за заслуги не на фронте, а в тылу. Но все равно Кирпичников не стал величайшим героем России, как заслуживал того, а имя его теперь практически забыто.

Подвиг Кирпичникова оказался ударом не в бровь, а в глаз всему конгломерату российских военных и политиков, оказавшихся не способными ни на что подобное. Уже Керенский зажимал Кирпичникова, завидуя его судьбе. А после большевистского переворота, которому Кирпичников безуспешно пытался противостоять, он бежал на Дон к Корнилову - и немедленно был там расстрелян генералом А.П. Кутеповым, выразившим таким способом свое отношение к этому герою.

После Февраля власть в России и досталась тем бездарным критикам царизма, которым предстояло теперь доказывать, насколько сами они способны достичь победы в Мировой войне. Ничего, кроме позорного провала, их ожидать не могло!

Последний военный министр Временного правительства генерал А.И. Верховский (1886-1938) оказался личностью уникальной: в 1914 году он служил помощником военного атташе в Белграде - и сам стоял за кулисами Сараевского убийства. Затем - два с половиной года на фронте, а в 1917 году и его собственные решительные действия, и его тайные связи выдвинули его на самые верхи - в конце августа Верховский возглавил военное министерство. Это был единственный военный и политик (не только в России!), который прямо потребовал немедленного заключения мира, заявив коллегам по правительству:

"Народ не понимает, за что воюет, за что его заставляют нести голод, лишения, идти на смерть. В самом Петрограде ни одна рука не вступится на защиту Временного правительства, а эшелоны, вытребованные с фронта, перейдут на сторону большевиков".

Но тут Верховского "не поняли" - и он был уволен за три дня до большевистского переворота. С 1919 года он служил в Красной Армии, его неоднократно репрессировали и обвиняли в контрреволюционной деятельности и, в конце концов, расстреляли.

"ЛЕНИНСКИЙ ОГРОМНЫЙ ЛОБ".

Октябрь 1917 привел к власти таких крайних экстремистов и догматиков, каких нигде и никогда не допускают не то что до правительства, но и вообще до государственной службы. Среди них, тем не менее, также имелись личности незаурядные - и до сих пор мало изученные.

Сам Ленин не был ни пацифистом, ни гуманистом, питавшим хоть малейшую заботу о народных нуждах. Никогда в жизни до 47 лет он не ходил на работу, а занимался графоманской журналистикой - подобно своим предшественникам Марксу и Энгельсу.

Если бы не удивительная судьба Ленина и его соратников, то и о Марксе с Энгельсом к середине ХХ века вспоминали бы не чаще, чем о каких-нибудь Прудоне или Лассале!

Не стал Ленин и образцовым администратором, как это пыталась позднее представить коммунистическая пропаганда: в основном он тратил свое рабочее время на решение судеб пуда муки или фунта гвоздей - типичный хозяйственный кругозор завхоза и кладовщика! Но этот же Ленин отличался поразительной политической интуицией - и несколько его гениальных решений и обеспечили победу его клике и удержание ими власти.

Вот Ленин-то и дожал до конца стоп-кран, сдвинутый с места Кирпичниковым: Брестский мир, ставший его детищем, прекратил весной 1918 Мировую войну на Восточноевропейском театре.

БРЕСТСКОЕ "ПРЕДАТЕЛЬСТВО"

История Брестского мира окружена мифами и легендами, в том числе постыдного характера для Ленина. Сам Ленин называл Брестский мир "похабным". Ни для него, ни для его соратников мир России с Германией не был самоцелью: согласно их доктринам революция в России должна естественно перерасти в Мировую революцию, а все прочее - лишь тактические уловки на этом пути.

Еще весной 1917 все они вполне естественно приняли идею Ленина, что решающим агитационным лозунгом нужно сделать заключение мира. Это-то они понимали - и не были связаны, подобно Милюкову, Гучкову, Керенскому и прочим, обязательствами по достижению победы в войне: они готовились уничтожить капитализм во всем мире - не больше и не меньше.

Лозунг мира и привел их к власти - о чем и предупреждал Верховский.

Но мир, на котором Ленин настаивал с весны 1917, был насущной потребностью всех народов - и вот это-то Ленин ощутил вполне точно.

"Декрет о мире", воспринятый массами чисто буквально - как декрет, как закон, сразу повел за собою бегство с фронта многомиллионной солдатской массы: ведь одновременно распубликованный "Декрет о земле" санкционировал немедленный раздел всей земельной собственности - частной, государственной, церковной, общественной - между всеми, нуждавшимися в ней.

Эффект превзошел все ожидания даже самих коммунистических лидеров: удержаться от таких ошеломительных возможностей не смог почти никто из мужиков, одетых в солдатские шинели.

Бросившая фронт толпа солдат разгоняла по дороге всех противников большевиков, а добравшиеся до родных деревень незамедлительно громили "дворянские гнезда"; не поздоровилось и деревенским богатеям.

Большевистское правительство в результате осталось совершенно без армии - и лицом к лицу с немцами, никуда пока не разбежавшимися. Вот тут-то и осуществилась ситуация, заранее предусмотренная Шлиффеном: стратегом он оказался никудышным, а вот футурологом - незаурядным!

Сразу с осени 1917 года немцы стали перебрасывать войска на Западный фронт - будто бы они там могли что-либо переменить!

Никакой Мировой революции затем не началось - и что-то нужно было предпринимать дальше.

Для Милюкова и прочих мир с Германией был предательством России и союзников; для соратников Ленина - Троцкого, Бухарина, Пятакова, Дзержинского, Радека и прочих - мир с Германией был предательством Мировой революции. И, тем не менее, Ленин настаивал теперь именно на таком мире.

Тут возникали подозрения самого мрачного свойства: Ленин - германский агент, получил деньги для заключения мира и был пропущен германскими властями при проезде из Швейцарии в Россию. Многие годы спустя действительно прояснилось, что Ленин и деньги брал, и целенаправленно направлялся немцами.

Возражением всем этим обвинениям служит, однако, тот факт, что Ленин на протяжении всей своей жизни брал деньги у всех, кто ему их предлагал, не удостаивая при этом дающих какими-либо ответными обещаниями - таковы уж были у него принципы: у Георга V - свои, а у Ленина - свои. Не собирался он ничего обещать и немецким генералам!

Так или иначе, но Брестский мир был заключен, Мировая революция не начиналась - и не могла начаться ввиду полной нежизненности такой фантазии, а большевики во главе с Лениным были обвинены в предательстве России - и чувствовали себя при этом весьма неловко.

ПРАВАЯ, ЛЕВАЯ ГДЕ СТОРОНА?

Разберемся, однако, в географических подробностях Брестского мира, снискавших ему дурную славу предательства, отторгшего немцам огромные территории. Что же это были за территории?

В период переговоров в Бресте немцы воспользовались нелепыми маневрами советской делегации - Троцкого и других, думавших больше о Мировой революции, чем о реальных делах, и двусмысленной политикой украинских и других национальных властей, пытавшихся отделиться от центральной российской власти вообще - и от большевистской в частности. Немцы развернули с февраля 1918 решительное продвижение вглубь России, захватив еще незанятые остатки Прибалтики, Белоруссию, Украину, Дон, Крым и часть Кавказа. Большевики же не смогли собрать практически никаких сил, чтобы противостоять этому. Так и тогда и наступил этот позорный и "похабный" мир.

Рассмотрим теперь пограничные линии, надолго или ненадолго складывавшиеся в различные исторические эпохи.

Первая: западная граница России первой половины XVII века - от окрестностей Финского залива до Каспийского моря после того, как поляки были изгнаны из Москвы, а Левобережную Украину гетман Богдан Хмельницкий еще не подчинил России.

Вторая: западная и южная границы Советской России в период максимального продвижения немцев в Россию - с мая-июня до ноября 1918 года - от Нарвы до Северного Кавказа, частично состоявшие из внутренних фронтов Гражданской войны.

Третья граница - западный и южный фронты Советской России в момент максимального продвижения войск белых генералов А.И. Деникина и Н.Н. Юденича в сентябре-октябре 1919 года - от Петрограда до Астрахани.

Четвертая граница - линия фронта в момент максимального продвижения немецких войск к началу декабря 1941 года - от Ленинграда до Ростова-на-Дону.

Пятая граница - линия фронта, соответствующая максимальному продвижению немецких войск в сентябре-ноябре 1942 года - от того же Ленинграда до Черного моря у Новороссийска.

Шестая граница - современная западная часть официальной границы Российской Федерации от Балтийского до Азовского моря.

Легко видеть, что это не шесть различных линий, а одна единственная, которая на протяжении почти четырех столетий и является естественной, исторически сложившейся границей России от Балтийского до Азовского моря, по восточную сторону от которой жили и живут в основном русские люди, по возможности не допускающие на эту территорию тех, кого считают своими врагами.

На этой территории (с восточной границей вдоль Уральских гор и по реке Урал) и размещалось ранее помещичье землевладение, уничтоженное зимой 1917-1918 года.

Эта часть страны и оставалась несокрушимым бастионом Советской власти - по совершенно ясно указанной причине.

На остальной территории белые легко добивались успехов, но неизменно терпели разгром, вторгаясь в большевистскую цитадель: мстителям за уничтоженных помещиков места там больше не осталось.

К западу от границ Московской Руси жили и живут в основном те, для кого Россия - в лучшем случае - пустой звук, а в худшем - грязное ругательство. Всю эту территорию русские многократно завоевывали, но никогда не защищали в качестве собственного отечества.

Немцы, занимая Украину, где помещики также были ограблены зимой 1917-1918 года, немедленно принимались творить суд и расправу, возвращая имущество по возможности прежним владельцам. В результате украинское крестьянство прониклось крайним скептицизмом по отношению к собственным национальным властям, не способным их защитить.

Немцы задержались ненадолго, укатив с красными знаменами в Фатерлянд сразу вслед за Ноябрьской революцией 1918 года, о чем ниже. Прежним помещикам, пытавшимся при немцах вернуться в имения, более ничего на Украине не светило. Продвижение же на Украину деникинцев тем более не сулило ничего хорошего прежним погромщикам. Более индифферентно встречали украинцы москалей и коммунистов, хотя повстанцы пытались сопротивляться любым пришлым властям.

Генералы, планирующие продвижение своих войск в тех направлениях, какие соответствуют их желаниям, на самом деле могут вести свои полки лишь туда, куда позволяет противник, а куда не позволяет - туда не ведут. Так и немецкие генералы, не встречавшие, казалось бы, серьезного сопротивления в 1918 году, заняли, тем не менее, одну часть территории России вполне определенного положения и свойства, а вот на другой части их вовсе не оказалось.

То же случилось и с Гитлером и его генералами. Они только могли воображать, что в июле и августе 1941 были вольны решать, куда наступать - сначала на Киев, а потом на Москву или наоборот.

Возможно, они действительно могли решить не так, как это осуществилось, а по-другому. Но были вещи, которые от них заведомо не зависели, а именно: если они наступали в сторону Киева, то затем могли дойти только примерно до Воронежа - и уже при этом вступили бы на территорию, которую русские отстаивали так, как Воронеж летом 1942 года, где ни одного целого дома не осталось - так же как и в Курске, Орле, Белгороде, Смоленске, Новгороде, Сталинграде, Ростове-на-Дону. Если бы немцы сразу двинулись на Москву, то достигли бы ее, но едва ли более того. Возможно, по обстановке 1941 года, они бы ее и заняли (хотя слабо верится) - но ведь занимали же Москву и поляки в семнадцатом столетии, и французы в девятнадцатом - совершенно бесполезно и безрезультатно с точки зрения их собственных интересов! Вот дальше немцы едва ли прошли бы больше нескольких десятков километров - тем более, что сами испытали бы соблазн зазимовать в Москве. Вышла бы у них эта зимовка более удачной, чем у Наполеона?..

Если не считать довольно значительного числа все-таки экзотических эпизодов - типа обороны Брестской крепости в 1941 году или "Малой Земли" у Новороссийска в 1943, то немцы испытывали жесточайшее сопротивление только тогда, когда пытались наступать непосредственно по территории России - с причислением туда же по существу русского Севастополя и интернациональной Одессы. С этим немцы впервые столкнулись под Смоленском - уже в июле 1941, но так стало затем и во многих иных местах - только немцы так и не смогли понять, в каких именно.

Тяжелейшие сражения - от упомянутого Смоленска и до Курской дуги в 1943 году, были фактически приграничными сражениями на истинной, а не формально кем-то провозглашенной границе России. Это - не мистика, а реальный исторический факт.

Разумеется, линия фронта в обстановке активных боевых действий, под влиянием ударов с обеих сторон, изгибалась и извивалась в достаточно широких пределах - недаром мы привели шесть различных вариантов начертания границы, а не один единственный - кое в чем каждый из них отличается от остальных. Но она так же реальна, как и граница между Францией и Германией, хотя и последнюю многократно передвигали в минувшие столетия в разных направлениях.

Грандиозные успехи, продемонстрированные немцами в 1941 и отчасти в 1942 году, хотя и требуют уважения к немецким генералам и солдатам, но достигнуты были в весьма специфических условиях. Их противник им особо не сопротивлялся - только таким образом и оказалось возможным захватить такую огромную территорию и забрать более двух миллионов пленных.

Немцам противостояли либо нерусские, которые никогда и не собирались защищать Россию ценой собственной жизни, а свою территорию они веками отдавали завоевателям, русским - прежде всего; либо это были русские люди, но перед ними просто еще не стояла задача защиты России - в 1941 и 1942 годах они оставляли немцам территории, каких им, в глубине души, было вовсе не жалко - ни тогда, ни в 1918 году. Это все было не их.

И это легко понять. Представьте себе отступающего солдата, бредущего через деревню. В одной деревне к нему бегут - дать ему попить и поесть, а провожают его укоризненными взглядами; в другой деревне ни одна рука не поднимется на помощь к нему, а провожать его будут кривыми улыбками и сжатыми кулаками. Какую деревню он обернется защищать - независимо от приказов высшего начальства?..

А вот для немецких генералов 1941 года, успевших за первые четыре месяца сражений привыкнуть к звону побед над якобы русскими, и теперь заинтересованно ожидавших, когда же тем, наконец, надоест бессмысленное сопротивление, только осенью 1941 случилось всерьез пересечь границы России и уже по-настоящему познакомиться с русскими.

Этим мы и завершим анализ результатов Брестского мира: не был он никаким ни предательским, ни "похабным", а принес долгожданное прекращение войны и оградил с запада истинную территорию России. Этим все могло и должно было бы завершиться - всерьез и весьма надолго, как, вероятно, надолго установлена современная западная граница Российской Федерации, прекрасно или не прекрасно, но существующей не только без Константинополя, но даже и без Севастополя!

Однако никто, и даже сам Ленин не смогли в 1918 году достаточно позитивно оценить результаты достигнутого.

Другие активные силы ворвались затем в дальнейшее течение истории - прежде всего те, что исходили от бредовых идей самих коммунистов, которым снова померещилась Мировая революция - уже в ноябре 1918.

Тогда наступил черед уже немцам нажать на стоп-кран - это и проделали матросы в Киле.

Тем и завершилась Первая Мировая война, вслед за которой последовали мрачные времена Советского Союза и Третьего Рейха.

ВОПРОС В КОНЦЕ

Печальная история, в которой немцам дважды привелось пережить тяжелейшие столкновения с русскими, основательно подорвавшие моральный облик всех участников, истребившие генетическую элиту обоих народов, а заодно едва не уничтожившие всех европейских евреев.

Ведь всего этого могло бы и не быть вовсе - если бы власть имущие проявили в свое время побольше мудрости и ответственности!

А мы теперь только начинаем разбираться во всей этой истории.

Не пора ли уже извлечь верные выводы?..

Окончание. Начало - Часть1, Часть 2.