Приключения наивной девчонки

Время - шестидесятые годы прошлого века. Десятиклассники сдают последние экзамены на получение аттестата зрелости, после чего разбегутся в разные стороны в поиске своей судьбы. Знает ли кто-нибудь,  что ему хочется в 18 лет? Какую выбрать специальность? Если поступать в институт, то в какой, или пойти работать? Ветер неуверенности и непонимания витает в пустых головках недавних школьников.

Зоя, прилежная ученица и послушная дочь, все заботы переложила на плечи своего папы, который непременно выберет правильный путь с учетом современного, негласно регулированного государством, ограничения при приеме лиц нерусского происхождения. Он переговорил с родителями ее подружки Фаины, предложив девочкам поступать вместе в инженерно-строительный институт, но родители якобы еще не приняли никакого решения. Жанна подала документы в медицинский институт, который закончил ее брат. Риту привлекала математика. А Любе, как и Зое, было все равно, и девочки вместе подали документы в нефтяной институт, который закончила сестра Зои.

Первый экзамен - сочинение. Пролистав хрестоматию, Зоя остановилась на одной весьма скучной теме: " Мать" А.Горького - произведение социалистического реализма". И не было для нее сюрпризом, когда эта тема была написана на доске. Писала сразу на чистовик. И получила пятерку, как и Люба. Физику тоже сдали на пять. Предстоял третий экзамен, по математике, который их беспокоил в одинаковой мере.

На экзамен их сопровождали папа Зои, мальчики из класса, сестра с компанией сокурсников, знающих предмет. Единственное, что от девочек требовалось, это выбросить в окно переписанное задание, которое те быстро выполнят и найдут способ передать девочкам готовое решение. Как выбросить и как передать, никто не задумывался, но план этот казался идеальным.

Впереди три часа. Люба и Зоя быстро списали задание, положили внутрь комсомольский значок  для веса, и Зоя ловко выбросила комочек в настежь открытое окно. Делать нечего. Стали оглядываться по сторонам. Впереди сидели демобилизованные ребята в солдатских гимнастерках, потели от беспомощности, и девочки стали им помогать, а о себе не беспокоились - помощь идет! Когда осталось совсем мало времени, они, наконец, решили посмотреть свои задания и стали спешно решать - получилось. Но время неумолимо двигалось к завершению. Их сосед уже сдал свою работу.

За дверьми послышались возбужденные голоса  их  группы  поддержки. Они умоляли парня вернуться, якобы забыв что-то, и передать девочкам записку. " Это - конкурс, где проходят лучшие", - зло ответил абитуриент. Девочки сдали свои полупустые листки и понуро поплелись к выходу.

Как оказалось позже, Зоин комсомольский значок попал на большую цветочную клумбу, и поиски длились дольше, чем предполагалось. Задание ребята решили молниеносно, а как передать  - стратегии не отработали. Обескураженные провалом, все направились домой по направлению к станции метро "Калужская", каждый со своими горькими мыслями. Вдруг Любин мальчик, самбист,  ринулся на проезжую часть (там тогда еще была проложена трамвайная линия), и одним профессиональным движением ноги сбил с ног парня, принципиально отказавшегося  передать им решение. Это произошло так быстро, что никто не успел отреагировать на происшедшее.

Фаину поступили в МИСИ, Жанна провалилась на физике, Рита прошла на мехмат. На следующий год Жанна подала документы в институт иностранных языков, и этот выбор был вполне обоснован. Во время Великой Депрессии в Америке родители Жанны - коммунисты переехали из Детройта, где они родились и где жили их предки, в Москву по зову сердца строить коммунизм. Они, конечно, говорили  дома по-английски, но и русский не забывали. Так, Жанна с рождения выучила два языка.

В том 1957 году  в Москве состоялcя международный фестиваль молодежи и студентов. Чтобы уменьшить наплыв народа, правительством  было решено абитуриентов разделить на два  потока: сначала вступительные экзамены сдают   москвичи, а во вторую очередь  -  иногородние. Зоя  пожаловалась участковому врачу на плохое самочувствие, получила справку о болезни и выбрала  другой вуз без математики на приемных экзаменах, куда она могла поступать во второй заход.  В эти годы во все учебные заведения были введены обязательные экзамены по химии, так как Хрущев, побывав в Америке, решил, что для выращивания кукурузы, химия необходима. Химия в школах преподавалась плохо, ученики не понимали основ неорганической химии, а органика была для многих - темный лес. Но для Зои химия была любимым предметом.

Ее сразу же невзлюбил  принимавший химию преподаватель, который интуитивно заподозрил, что ее лик не был критерием благонадежности советского гражданина. Зое дважды перед всей комиссией пришлось доказывать, что ее знания выше полученной тройки. Может быть,  она и проявила бы слабохарактерность  и ушла, но на скамейке около института ее ждал папа, и обмануть его ожидания было невозможно. Несмотря на пролитые слезы, Зоя набрала нужное количество очков и оказалась в списке принятых в институт.

Итак, новый коллектив, друзья, интересные предметы и знания, которые Зоя впитывала в себя, как губка. Все годы обучения она получала повышенную стипендию. На лекциях всегда занимала первый ряд, чтобы не отвлекаться. На одной из лекций по коллоидной химии было очень скучно, и Зоя стала показывать новый цвета слоновой кости кошелек своей подруге Гале, которая поглаживала его гладкую шелковистую поверхность. Весь первый ряд студентов рассматривал кошелек, передавая его друг другу, пока он не вернулся в Зоины руки. Что-то заставило ее открыть его: он был пустой. Без денег. Всего пять человек сидело рядом за первым столом.  Кто это мог сделать?  Так незаметно и безбоязненно. Уровень жизни каждого был известен - никто не барствовал, носили простую одежду и покупали пирожки с повидлом.

Через пару дней деревенская девица из их группы пришла в новых сапожках. Как доказать, что они куплены на ворованные деньги? Стыд, вернее, отсутствие его, определяет сознание. Святое писание велит прощать врагов, но о друзьях там ничего такого не сказано. Белесые, немного выпуклые глаза воровки, как  будто вывернутые внутрь, не выражали никаких эмоций. Зоя чувствовала, что та одета в непроницаемую броню лжи.  Еще много раз она будет обворована в дальнейшем, и вор никогда не попадется с поличным.

Как-то теплым весенним вечером Зоя с группой сокурсников отправились в кинотеатр на ВДНХ (выставка достижений народного хозяйства).

ВДНХ СССР

 

 Демонстрировался иностранный фильм "Петер" с Франческой Гааль в главной роли. По окончании сеанса Зоя была захвачена выходящей  толпой и растеряла попутчиков. Она быстро направилась в сторону сверкающего фонтана "Дружба народов", а там - проскочила металлические ворота и скользнула в метро, где было светло  и многолюдно. Неожиданно к ней подошел незнакомец - высокий, хорошо сложенный мужчина около 30 лет, с чемоданчиком в руке. Оказалось, что он был в кинотеатре и заметил ее женственный облик. Разговорились о фильме, об учебе, о книгах и незаметно оказались во дворе Зоиного дома. Была уже глубокая ночь. Свет в окнах домов давно уже был погашен. Безлюдную улицу освещал одинокий фонарь, свет которого приглушала разросшаяся листва лип. Зоя поблагодарила за сопровождение, но незнакомец не хотел расставаться и предложил еще посидеть на лавочке. Неискушенная наивная девушка немного взволновалась его настойчивостью и стала отпихивать  назойливого человека, пытавшегося  ее обнять. Он мгновенно рассвирепел, возбудился, его намерения были очевидны. Кричать было бы бесполезно. Борясь с ним, Зоя вдруг почувствовала, как начала задыхаться.

Незнакомец повалил ее на стол, схватил ее тяжелую косу и, несколько раз обернув ею Зоину шею, начал душить и рвать на ней единственное хорошее платье. Из последних сил она резко ногами оттолкнула его, упал чемоданчик, в котором она мельком  заметила  белый халат, стетоскоп на земле и еще какие-то медицинские принадлежности:  врач  ли, убийца или патологоанатом, мелькнула мысль. Он бросился к чемоданчику, а Зоя ринулась к калитке дома, лихорадочно открыла дверь, дрожа своим хрупким телом. Тяжело дыша, смотрела сквозь занавеску, боясь преследования. Чужой человек как бы растаял в воздухе. Навстречу Зое вышла заспанная сестра, увидела ее окровавленные руки, лицо и разорванное в клочья платье. Не сказав ни слова, пошла досыпать. Родителей в доме не было - отдыхали на море. Утром сестры даже не обмолвились о вчерашнем происшествии. Сестра на этот раз оказалась исключительно деликатной, впрочем, она никогда не интересовалась жизнью младшей сестры.

Один  раз еще в десятом классе она шла с мальчиком, держась за руки. Увидев папу, очень смутилась. Папа поздоровался и пошел к дому. Возвратившись, Зоя услышала папины слова: " Я знаю, что Зоечка никогда ничего плохого себе не позволит!" и, видимо, на этом закончил с женой беседу. Папа безоговорочно доверял ей. И эти слова отпечатались в Зоином сознании на всю жизнь.

У Зои была удивительно длинная коса, красотой которой она не умела пользоваться. Она могла несколько раз обернуть ею голову и получалась как бы корона. Вот на фотографии изображена приятная тоненькая девушка с неестественно длинной косой; перекинутая через плечо, она  почти касается ее колен. В то время никто не распускал волосы, в школе и в институте среди реактивов, нужно было быть тщательно причесанной, как в операционной. А как трудно мыть такие волосы, особенно когда нет водопровода. Все мылись в бане, где всегда стояла большая очередь. Взвесив все, особенно последние неприятности, Зоя решила расстаться с косой.

На улице Горького располагалась известная парикмахерская №1.

Москва, ул. Горького. 1960-е гг.

Очередь небольшая, Зоя села в кресло и удивилась, когда стала центром всеобщего внимания. Все заохали, замахали на нее руками, сгоняли с кресла, крича, как можно отрезать такую роскошь. Салон почти опустел, а Зоя все еще продолжала упорно сидеть. Наконец  мастер,  решительно взяв ножницы, с трудом  обрезал тяжелую косу  и положил былое богатство Зое в руку.

Сделав прическу,  Зоя направилась в дом к своей школьной подружке Жанне, домой идти боялась. Все одобрили ее внешний вид: она стала еще привлекательней, и ее пышные послушные волосы красиво обрамляли нежное лицо с синими искрящимися глазами. Вечером на ее звонок дверь открыла  любимая тетя, первый возглас  который был: "проститутка, уродина, что ты сделала со своими волосами?"  А родители не сделали Зое никаких замечаний.

Тем временем учеба продолжалась: сдавались курсовые и лабораторные работы, конспектировалось немыслимое количество ленинских работ, язык и смысл которых едва ли был понятен самим преподавателям. И только много лет спустя, когда доступно стало полное неприукрашенное издание Ленина, можно было увидеть жестокое лицо первого революционера, дававшего показательные примеры для устрашения населения: убивать, убивать, убивать, чтоб другим неповадно было.

Сдавались экзамены от сессии до сессии, и студенты переходили на следующий курс. Преподавалось множество предметов, таких как теория эволюции, гистология, анатомия и физиология человека и животных, патология, латынь, геология, иностранный язык, философия, непременно диалектический материализм и бесчисленные разделы  химии.  Студенты ворчали - зачем нам эти предметы, они никогда нам не пригодятся в жизни, мы - химики. Но Зое очень нравилось это разнообразие знаний, которые заполняли еще довольно пустое пространство головного мозга. Даже по прошествии  многих лет, ее знания, основой которых послужила учеба в  студенческие годы, стали залогом ее научных достижений.

Однажды, поздно возвращаясь из института, Зоя заметила в вагоне метро мужчину в габардиновом плаще, внимательно ее изучающую. Он старался познакомиться, и по говору его Зоя определила провинциала. В ходе монотонного разговора и многочисленных вопросов, задаваемых явно с целью определить ее национальность, они дошли до ее дома и расстались. Какого же  было ее удивление, когда на следующий день Зоя застала вчерашнего провинциала, беседовавшего с бабушкой на идиш в их доме. Она мгновенно захлопнула дверь и отправилась к подружке.

Уже вечером бабушка с восторгом говорила о богатом 35-летнем "женихе"-стоматологе, желавшем переехать в Москву из Черновиц.  Достаток для бабушки играл существенную роль, как и национальность. Что же касается "жениха", то спустя несколько лет, когда  Зоя шла с работы, модно одетый моложавый человек, докуривавший сигарету  у входа в стоматологическую клинику, преградил ей дорогу. Зоя с трудом его узнала; он осуществил свою мечту: женился, переехал в Москву, купил квартиру и машину  и стал заведующим отделением. У него были золотые руки, и все Зоины родственники позже с удовольствием лечились у него.

В институте, где училась Зоя, часто проводились прекрасные музыкальные вечера, куда стремились попасть мальчики из близко расположенных учебных заведений. Огромный зал с мраморными колоннами, уходящие вверх витые ступени, сверкающие люстры и старинная роспись на высоком потолке древнего особняка часто использовали кинооператоры в многочисленных фильмах. А сейчас веселые пары кружились в центре зала; мальчики, прислонясь к стене, пристально рассматривали пока невостребованных одиноких девочек. Зоя не хотела, чтобы ее выбирали, и уговаривала подругу ехать домой. В это же время ее руки кто-то коснулся и пригласил на танец. Она разглядывала лицо приятного молодого человека, прилично одетого, в очках с красивой дорогой оправой.  Он поехал ее провожать. Попросил телефон, которого у нее в доме не было. Дал свой, сказав, что живет в центре, где все уже давно имеют телефонную связь.

Не ожидая никаких последствий от встречи, Зоя вернулась домой и заснула, а в голове ее еще долго звучала музыка. Дня через два после домашнего ужина, в дверь дома кто-то позвонил. Сестра с кем - то оживленно разговаривала. Зоя вышла в коридор и увидела  человека, с которым танцевала на вечере. Как оказалось, Гена учился с ее сестрой  в одной группе.  "Что ты здесь делаешь?" -  спросила сестра. Показав на Зою, он сказал, что пришел повидаться с ней. Сестра удивилась, ведь он был на семь лет старше ее младшей сестры. Но возраст не помешал их встречам. Зоя усердно занималась, а к шести часам вечера ежедневно у порога встречала Гену. Они ходили в консерваторию, на модные спектакли, устные журналы, были на незабываемом сеансе Вольфа Мессинга, на КВНе. Однажды, как бы невзначай, он спросил: "Зоечка, а у тебя есть еще что-нибудь надеть, костюм или другое платье?" Зоя почувствовала,  что он, видимо, стесняется ее бедной одежды.

Обновок у Зои,  как у сестры и мамы, не было - семья жила скромно, покупалось только необходимое и много, много книг, около пяти тысяч томов. Папе неоднократно многие люди, нечистые на руку, предлагали взятки - он был прокурором; но все знали, что никаких подарков в любом выражении он не принимал,  семье же своей объяснял: я хочу спать спокойно. Вряд ли кому-либо вздумается их грабить: ни дорогих вещей, ковров, жемчугов  и хрусталя у них не было.  Впрочем, в то время большинство населения жило скромно, от зарплаты до зарплаты. Главным богатством в их семье считались книги. Зоя бесстрашно ходила по улицам, где жили бандиты и воры - все хорошо знали ее строгого отца.

Как-то в воскресенье (родителей дома не было) Гена пригласил Зою в свою квартиру, обставленную дорогой мебелью из разных смешанных гарнитуров и выставленные как бы  на показ роскошные антикварные старинные вазы и бронзовые скульптуры. Родители Гены были продавцами в магазине, а, может быть,  все это было приобретено  и другим  способом. Зое стал понятен  этот мещанский размах, и как-то в душе стало холодно и неуютно. Они сели на диван, и руки парня стали теряться в ее одежде. Все страсти хороши, когда люди владеют ими; или дурные, когда им подчиняются. Зоя резко встала, надела  пальто и направилась к выходу. Лицо ее пылало от волнения и стыда. Немного смущенный, Гена произнес: интересно представить лица родителей, узнавших, что я женюсь на еврейке. На этом закончился их такой нежный невинный роман, длившийся целый год.

После безмолвного разрыва отношений, Зою нельзя было узнать: осунулась, похудела, одолевала бессонница, но она автоматически продолжала учиться и сдавать курсовые  работы, как всегда, на отлично. Не так  - то просто прийти в себя и быть брошенной  без  объяснений.

Мама, видя Зоины страдания, предложила как-то пойти к их родственнице тете Соне на чай. Чтобы не обижать маму, Зоя неохотно согласилась. На столе, покрытом бархатной скатертью, стоял красивый  сервиз, лежали серебряные  ложечки, вазочки с домашним вареньем и блюдо с тортом. Кроме тети Сони, за столом сидела молодая женщина с мужем и его брат. Зоя ушла в себя, что было в последнее время ее естественным состоянием: время шло, а Гена не забывался, хотя пылких к нему чувств Зоя и не испытывала. Посидев немного для приличия, она поблагодарила тетю и ушла. Ее вызвался проводить тихий молчаливый молодой человек, все время курящий. На его молчание Зоя едко произнесла известное изречение: "молчание не доказывает присутствие ума, но, по крайней мере, говорит об отсутствии глупости". У ее дома они быстро расстались.

Подошел конец учебы. Зою на трех различных кафедрах оставляли в аспирантуре, но она предпочла свободное распределение, не предполагая, что пятая графа в паспорте не даст ей широкого  выбора, на который рассчитывала. В унизительных поисках работы прошло несколько месяцев: в отделах кадров четко следовали распоряжению властей.    Папа ей не помогал, наверное, учил жизни. Но благодаря настойчивости, Зоя нашла замечательную работу, где чувствовала себя нужной и уверенной. И как же она радовалась, что есть на свете благородные и порядочные люди, не убоявшиеся установленной государством трехпроцентной нормы!

Молчаливый молодой человек, Олег, оказался очень настойчивым и красиво стал добиваться ее расположения. Это так тронуло Зою, что она разрешила ему бывать в их доме, но всегда чувствовала свое превосходство, хотя он и оказался среди редкой породы добропорядочных, щедрой души, людей. Наивно подумала: выйду замуж на один год, узнаю, что такое семейная жизнь в ожидании пробуждения своей ответной любви. Умная бабушка и любимая тетя демонстративно покинули дом, когда гости собрались на свадьбу, показав свое высокомерие и недовольство. Им не нравился жених - очень беден.

Дело в том, что одновременно с Олегом, Зоя встречалась с Марком, и удивительно - молодые люди ни разу не встретились, как бы заранее зная свое расписание. Олег работал и учился в институте, а Марк жил загородом, поэтому Зоя всегда знала, кого она встретит. Не знал папа, каждый раз встречая на диване разные лица: "Зоечка, я думаю, ты ведешь себя неприлично". Марк работал вместе с мужем Зоиной сестры и был приглашен на свадьбу сестры, где и рассмотрел Зою. Родители его работали в торговле, и как-то при встрече в их загородном доме, мать Марка примерила на Зоин тоненький пальчик  бриллиантовое платиновое кольцо, а отец спросил, когда можно завезти мебель. Марк выбирал жену, как крестьянин - лошадь. Зоя не знала его критериев отбора, но прошла все его тесты: интеллигентные образованные родители - плюс, прописаны в Москве - плюс, большая жилая площадь - большой плюс, красивая стройная девушка с дипломом - последний плюс.

Зоя спросила совета папы, кого выбрать. Мудрый папа сказал: " Я не смогу и не буду давать тебе совета: если жизнь у тебя не сложится, ты будешь упрекать меня. Ты хочешь знать мое мнение - оба парня положительные, видимо, любят тебя, смиренно и терпеливо ожидают твоего решения и, самое главное, не знают своего конкурента. Так что, дочка, решай сама".

Так, Зоя Марку отказала и тем обозначила свой выбор.

Олег - мягкий и спокойный человек, ничего, кроме любви, ей не обещал,  но был неординарен своей чуткостью, благородством, преданностью. Он имел такие редкие качества, такие глубокие нравственные устои, совокупностью которых обладают лишь уникальные личности. Зоя отличалась высоким интеллектом, живым юмором  и разносторонними интересами, и потому всегда хотела иметь рядом мужчину умнее себя. Но стандарт она установила очень высокий. Сама имела характер вспыльчивый и колючий. Постепенно мрачноватое облачко тоски, внутренней неудовлетворенности разрасталось в тучу с всплесками ссор и упреков. Год, который она определила для замужества, давно превратился в десятилетия и никаких перемен не предвиделось. Человек в известной степени вырастает, когда познает себя и свои идеи.

Зоя искренне хотела полюбить мужа, но это чувство у нее так и не проснулось.

Олег мог бы составить счастье любой женщине, но не был оценен лишь одной, ради которой жил.