МОМЕНТ ИСТИНЫ

В этом месяце "Кругозор" посвятил традиционный опрос чиательских мнений Октябрьской революции 1917 года. Чем она стала для России? - спросили мы наших русскоязычных читателей, разбросанных по всем континентам. Наблюдать, как меняется статистика ответов за эти недели интересно. Если в начале месяца  около 40% принявших участие в опросе считало Октябрь катастрофой, изувечившей историческое развитие России, то сейчас таких уже половина. Количество же тех, кто считает эту революцию не совсем удавшейся, но всё-таки отчасти оправданной попыткой открыть для России новые пути, медленно сокращается. Остальные считают социалистическую революцию всего лишь эпизодом, характерным для России. Опрос продолжается, кто знает, чем он завершится в конце месяца. Пока же редакция попросила видного русского историка Владимира Брюханова, проживающего ныне в Германии, проанализировать прошедшие в России после Октября эти 95 лет.

- А почему у них красные знамена?
- По случаю Октября.
- Какого октября?
- Да седьмого ноября.
Иван Иванович побледнел и
схватился за голову.

Николай Олейников
"Учитель географии"
1928

ЧТО ЖЕ ЭТО БЫЛО ?

Годовщина Великой Октябрьской социалистической революции долгие годы почиталась главным праздником в Советском Союзе. Позднее события октября 1917 старались всячески нивелировать, лишая их статуса революции и объявляя происшедшее тогда всего лишь государственным переворотом, совершенным кучкой авантюристов.

Вот, например, как писал об этом известнейший знаток российской истории Ричард Пайпс (в работе: Три "почему" русской революции. // "Минувшее", т. 20, 1996): "Потрясшие мир события в ночь с 24 на 25 октября никак нельзя назвать грандиозными" - и продолжал: "сколь часто так называемые поворотные пункты истории представляют собой на поверку выхолощенные и сугубо формальные действия, тогда как истинно важные события /…/ не привлекают к себе - в момент, когда они происходят, - практически никакого внимания!"

Подобные отзывы придают событиям октября 1917-го определенную загадочность: что же это за государственный переворот, на три четверти века (по меньшей мере!) радикально изменивший судьбу великой державы, кто и зачем его совершил и, главное, почему же все это удалось?

В той же работе Пайпс так формулирует свои выводы относительно неизбежности или случайности трех грандиознейших переломов российской истории первой трети ХХ столетия:

"/…/ падение царизма было хоть и возможным, но никак не неизбежным. Что касается победы большевиков в октябре 1917, то, как и предвидел Ленин, дело зависело от воли случая /…/. Что же касается третьего "почему" русской революции - почему на смену Ленину пришел Сталин? - то здесь возвращение к понятию исторической неизбежности представляется мне более уместным. /…/ после того, как Ленин принялся проводить в жизнь свою химерическую программу без малейшей оглядки на почти повсеместную оппозицию ей, - аппарат, созданный им, самым естественным образом при тяжелой болезни вождя перешел на сторону Сталина, наиболее компетентного и популярного из большевистских лидеров".

Взгляды автора данных строк так же просты и категоричны, как и сентенции Пайпса - и почти с ними совпадают, отличаясь лишь тем, что прямо им противоположны.

Относительно неизбежности падения царизма не может возникать никаких сомнений, если принять основные тезисы исторического очерка "Бойня", опубликованного в "Кругозоре".

О том, как и почему на смену Ленину пришел Сталин, нам, нужно надеяться, еще предстоит рассказать, но уже и теперь заметим, что Пайпс не прав хотя бы в том, что Сталин вовсе не был наиболее популярным из большевистских лидеров. От старших членов собственной семьи автор этих строк слышал еще в детстве совершенно единодушное мнение: вплоть до 1926-1927 годов никто из обыкновенных беспартийных и даже партийных людей не обращал никакого внимания на имя Сталина, упоминавшееся среди десятков прочих вождей!

Прекрасный и убедительный пример: Сергей Есенин, погибший в декабре 1925, неоднократно из конъюнктурных соображений пел в своих стихах здравицу первому ряду большевистских лидеров: Ленину, Троцкому, Зиновьеву, Бухарину (но не Л.Б. Каменеву, которого Есенин сильно недолюбливал и поминал в разговорах недобрым словом!) и даже Ворошилову с Буденным, а вот Сталину - нет! И даже (судя по подробным воспоминаниям очевидцев) ни разу не употреблял этого имени в своих трезвых и хмельных словоизлияниях.

Да что там Есенин! Сам нарком просвещения А.В. Луначарский выпустил в том же 1925 году книжку "Литературные силуэты", где дал характеристику вождям революции - и даже не упомянул среди них Сталина!

Не было тогда никакой популярности у Сталина, имя которого вовсю загремело лишь в самом конце двадцатых!..

Теперь же мы постараемся пролить свет и на якобы случайную победу Октября.

ВСЁ НАЧАЛОСЬ В ФЕВРАЛЕ

Революции в России 1917 года (сначала Февральская, затем - Октябрьская) произошли исключительно потому, что правительства, свергнутые тогда, никак не желали прекращать войну, конца которой не предвиделось, - это и стало очевидным камнем преткновения с первых часов Февральской революции.

Утром 27 февраля (здесь и ниже - по старому стилю), когда восставшие солдаты бушевали на улицах Петрограда, а исход всего этого был еще совершенно не ясен, думские депутаты, собравшиеся в Таврическом дворце, нервно рассуждали о неожиданных новых перспективах.

Из протокола: "Шульгин [через несколько дней ему вместе с Гучковым предстояло принимать отречение Николая II] говорит, что следует помнить, что нельзя обещать того, чего нельзя выполнить. Ведь согласитесь, что мы не можем быть солидарны во всем с восставшей частью населения. Представьте, что восставшие предлагают окончить войну. Мы на это согласиться не можем". И действительно, Временное правительство, сформированное тогда, ничего и не обещало затем, кроме как "войну до победного конца"!

Но с таким лозунгом была необходима лишь победа - или придется уходить! И можно ли тут говорить о какой-либо случайности? Или Российское Временное правительство чисто случайно не смогло победить в Первой Мировой войне?
"Вопрос о мире, как лампочка Аладина: кто ее взял, тому служат духи, тому дается власть в руки" - записывал в дневник последний военный министр Временного правительства генерал А.И. Верховский, уволенный за три дня до большевистского переворота за попытку поставить вопрос о мирных соглашениях.

Взяться за эту "лампочку Аладина" решились лишь большевики. Поэтому вопрос об их победе встал на повестку дня прямо с февраля 1917, а срок этой победы зависел от того, как скоро созревшая альтернатива дойдет до понимания солдатских масс, державших в руках оружие.

Это не могло получиться сразу.

ДВА НАРОДА В ОДНОЙ РОССИИ

Двум ветвям русского народа оказалось не суждено слиться в единую нацию: потомки христианских завоевателей, изгнанных мусульманами с Ближнего Востока, так и не нашли общий язык с потомками покоренных ими угро-финских язычников, населявших Восточно-Европейскую равнину.

Вплоть до XIX века дворянско-помещичий режим отличался предельным паразитизмом и цинизмом: забота о запрете просвещения народных масс была основополагающей во внутренней политике державы. Это блестяще оправдало себя в 1812 году, когда отмена Наполеоном крепостного права просто не смогла дойти до сведения миллионов селян: попы, проявив патриотизм, не читали в церквах указов узурпатора, а ведь это было единственным способом доведения до населения распоряжений властей. Лишь с 1861 года народное образование в России сдвинулось с мертвой точки, но вплоть до 1917 года большинство населения оставалось неграмотным.

Война, разразившаяся в 1914 году, превратила незаживающий разлом в глубочайшую пропасть!

И протестанты-пацифисты, и активные противники войны (по различным политическим мотивам!) составляли в образованном российском обществе ничтожное меньшинство. Никаких сожалений относительно непрекращающейся войны так тут и не возникло - вы не найдете их следов ни в каких печатных источниках того времени; "Мама и убитый немцами вечер" Маяковского и тому подобное - лишь ничтожные штрихи в общей палитре настроений, да и тут: "немцы виноваты"!

Интеллигенция возмущалась относительно бездарности властей, не способных добиться победы, - вот это получило широчайшее распространение! Что же касается продолжительности войны, зашкалившей за любые мыслимые пределы, то почти никто из образованных, похоже, вовсе этим не тяготился: преспокойно дотерпели до февраля 1917 и продолжали терпеть и потом. И никто из образованных не ощущал тогда, насколько же это аморально: ведь каждый день войны уносил тысячи убитых и искалеченных!

Невозможность выиграть Первую Мировую войну чисто военным путем является по сей день тщательно скрываемой тайной ХХ века. Эта невыносимо чудовищная ситуация изувечила все воевавшие народы морально и физически; генофонд европейцев понес утраты, так и не восстановленные, а нравы докатились до полного одичания: фашизм, национальный социализм и коммунизм стали ягодками, выросшими на цветах войны. В России же все это сказалось наиболее резко: рознь между образованным обществом и народными массами обострила все противоречия до предельного антагонизма.

С самого начала войны не шибко образованный русский мужик не очень понимал, зачем и для чего его одели в казенную форму и дали в руки оружие. Месяц, другой, даже год все это можно было перетерпеть, несмотря на гибель товарищей, тяготы окопного быта и оторванность от семей. Ведь и Наполеона изгоняли, как всем известно, не один месяц и не один год, хотя тогда (это бросалось в глаза уже знатокам истории!) можно было бы, наверное, и пораньше остановиться - где-нибудь на Эльбе или на Рейне! Но сколько же можно было терпеть такое теперь, в 1917 году, когда линия фронта почти уже не сдвигалась с места, - и, главное, во имя чего?

Парадокс ситуации заключался в том, что бессмысленность происходившего становилась очевидной прежде всего людям необразованным, хотя должно было бы быть совсем наоборот!

Таким образом, в "богоносности" безграмотных русских мужиков, придуманной "народниками", кое-что реальное все же оказалось!

Непонимание ужаса конкретной сложившейся коллизии стало жутчайшим моральным крахом всей образованной России. Никто не желал видеть, что с каждым днем, с каждым часом элита страны теряет уважение, сочувствие и остатки понимания со стороны народа.

Верховский оказался величайшим исключением, но очень объяснимым: был он, несомненно, человеком умным и остро чувствующим, но главное в том, что, находясь в Белграде весной-летом 1914 года, он сам стоял за кулисами развязывания войны. Наверняка он тяготился поэтому и личной ответственностью за содеянное.

Большинство же образованных россиян просто не понимало, что все они неудержимо теряют всякое моральное право распоряжаться чем-либо и кем-либо, а в результате утратят даже и право на собственное существование: таким и вылился исход конфликтов 1917 года для дворянства и прежней разночинной интеллигенции. В течение последующего двадцатилетия их почти полностью истребили - и кто теперь возьмется утверждать, что не они сами шли и пришли к такому?

ШПИОНЫ ЗА РАБОТОЙ

Одной из замечательнейших легенд истории России ХХ века является та, которая вещает, что Ленин был немецким шпионом. И действительно, многочисленные документы, изъятые из немецких архивов главным образом после 1945 года, убедительно свидетельствуют, что Ленин брал деньги у немцев - и был направляем ими в Россию исключительно для свержения сторонников продолжения войны.

Все это так, но грамотные биографы Ленина отлично знают, что он всю жизнь брал деньги у кого угодно - и вовсе не стремился выполнять одновременно принимаемые обязательства.

Что же касается "денег на революцию", то пикантность этой ситуации усиливается тем обстоятельством, что в 1905 году деньгами, исходившими от японцев, не гнушалось руководство всех революционных партий: не только большевики, но и меньшевики, эсеры и даже кадеты. Негоже, поэтому, всем остальным было бросать за это камни в большевиков 1917 года! Да и на что пошли немецкие деньги?

Обычно уверяют, что большевики, обзаведясь левыми деньгами, нисколько не соответствующими их действительному влиянию в России, развернули затем столь могущественную партийную прессу, что сумели сагитировать в свою пользу решающую часть российского народа. Такой бред просто оскорбителен по отношению к массе русских, которым, якобы, можно внушить что угодно. Да это и не соответствует реальным фактам.

Анализ российских газет 1917 года неопровержимо доказывает, что большевистская печать была гораздо слабее по возможностям, чем пресса других политических партий, и значительно скуднее налаженных дореволюционных изданий, выходивших и в столицах, и по всей провинции. Основная часть прессы вплоть до конца 1917 года финансировалась в основном из тех же источников, что и все прежние годы, а сама пресса в условиях невероятной политической активности населения в 1917 году стала фантастически прибыльным бизнесом! А вот "Правда" и другие большевистские издания отличались удручающей скупостью материала - в самом буквальном финансовом смысле. В большевистской прессе печатались исключительно пропагандистские тезисы и материалы, сочиненные самими редакторами, письма читателей - то многочисленные, то не очень - в зависимости от текущей конъюнктуры, а также перепечатки сообщений из других газет и от телеграфных агентств. Большевистская пресса не имела ни аппарата провинциальных профессиональных корреспондентов (как многие другие газеты), ни доверительных источников интересной информации - вне собственной партийной среды. Большевистская пресса была крайне дешевой, а к тому же заметно ориентировалась на самоокупаемость. И когда падала популярность большевиков (особенно - в июле-августе 1917), то катастрофически снижались и тиражи их газет - это отмечалось всей посторонней прессой.

А вот немецкие деньги тут все-таки возможно разглядеть: предельно снижая (ради успеха в конкурентной борьбе с политическими соперниками) потребительскую стоимость выходящих газет, партия не смогла бы содержать при этом ни членов редакций, ни сеть распространителей. Но полторы сотни большевиков, съехавшихся по призыву вождей на Апрельскую конференцию в Петрограде, не только, как совершенно ясно, получили там оплату командировочных, но и разъехались материально обеспеченными, умножив затем на местах число своих сообщников.

"Железная гвардия Ленина" стала, несомненно, таковой отнюдь не только из альтруизма и бескорыстной идейности: попробуйте-ка позаниматься более полугода профессиональной политической деятельностью, если она при этом не кормит ни вас, ни вашу семью! Этого, конечно, были лишены политические функционеры других партий, но зато поэтому они и цеплялись за близость к правительственной кормушке, не считаясь с тем, что она катится в пропасть!..

 За большевиков же агитировала сама "лампочка Аладина": четкость и однозначность их антивоенных лозунгов! И оставалось лишь угадать, когда можно рискнуть ухватиться за власть, падающую прямо в руки, подставленные большевиками!

ИЮЛЬСКИЙ ДОЖДЬ

Согласитесь, что было бы здорово, если бы большевики захватили власть прямо в апреле 1917 - ко дню рождения Владимира Ильича Ленина!

И такой вопрос действительно стоял тогда на повестке дня: апрельский кризис, вызванный публикацией ноты Милюкова, в которой тот подтверждал неизменность политики "до победного конца", едва не смел Временное правительство.

В большевистской партии имелись тогда энтузиасты, возглавляемые в Питере "товарищем Сергеем" - С.Я. Багдатьевым (забытое ныне имя!), требовавшие немедленного штурма власти. Но Ленин с ближайшими соратниками струсили (Троцкий еще не прибыл в Россию), а Багдатьева в том же 1917 году постарались подло затравить (инициатива, как известно, наказуема!), превратив его позднее в третьестепенного советского хозяйственного работника.

Вторично час пробил, казалось бы, в начале июля 1917, когда провалилось наступление на фронте, затеянное Временным правительством. Вот тут в действительности произошел несчастный для большевиков случай - и не один.

Незадолго до того свалился с очередным недомоганием Ленин (он работал урывками не только в последние годы жизни, его больной мозг постоянно требовал пауз!), уехал отдохнуть в Финляндию, а вернулся лишь накануне назначенного переворота - и не успел овладеть руководством событиями. Троцкий же еще не вошел в состав большевистской верхушки, и лишь с того же июля достиг политической солидарности с нею. А тут, в решающий момент, когда собранные толпы демонстрантов собирались штурмовать правительственные резиденции, над столицей внезапно разразился жутчайший ливень! Именно он, а не пулеметная стрельба, разогнал разбегающиеся толпы, лихо изображенные на позднейших "документальных" полотнах и кинокадрах!

Пришлось и самому Ленину спасаться, о подробностях чего по сей день мало кому известно, но его "подвиги" приписали позднее бегству Керенского в октябре 1917, тоже изображенному на полотнах и в кино. Вот отрывок из публикации в журнале "Красная панорама", неожиданно проскочившей в 1925 году:

"Охрана тов. Ленина в июльские дни была поручена 5 лицам. Пятерка состояла из 2 матросов и трех рабочих. Во главе охраны стоял матрос Стимун Юргис. /…/

В июльские дни пятерка первое время скрывала Ильича в рабочих кварталах, за Нарвской заставой. Каждую ночь, из опасения налета агентов временного правительства, ночлег тов. Ленина менялся. Через несколько дней было решено переправить тов. Ленина в Кронштадт. Агенты Керенского повсюду искали Ленина. /…/ Переезд из Петрограда в Кронштадт был обставлен всеми предосторожностями. Тов. Ленин был переодет в костюм простой женщины. В таком виде он прибыл к Неве, где ожидал его катер. В Кронштадте Ильич переоделся матросом. Пятерка устроила Ильича на броненосец "Севастополь" в качестве помощника кочегара".

Но недолго продолжалась служба Ленина в задымленной кочегарке: оттуда он вскоре проследовал в экологически чистый шалаш близ станции "Разлив", где и обосновался уже вместе с Зиновьевым.

А вот теперь, в октябре, и настал решающий момент!

ЛЕНИН ИДЁТ В СМОЛЬНЫЙ

Пайпс, похоже, в приведенном нами отрывке ошибся даже в дате: Октябрьский переворот происходил не ночью с 24 на 25 октября, а сутками позже. Но и указанной ночью состоялось одно из истинно важных событий, вовремя не замеченных и не оцененных: Ленин пришел в Смольный!

Всем известен душераздирающий вопль Ленина, обращенный к соратникам по большевистскому ЦК, собравшимся в Смольном:

"Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно. /…/

Надо во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т.д.

Нельзя ждать!! Можно потерять все!! /…/

История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все. /…/

Промедление в выступлении смерти подобно".

Но этот крик не достиг цели: мало кто тогда понял, зачем такая спешка!

И пришлось самому Ленину, презирая опасность (исключительный поступок для этого труса!), ринуться в Смольный по темным и пустым столичным улицам. Благодаря его непосредственному вмешательству, уже следующим поздним вечером состоялся "штурм Зимнего" - юнкера не сопротивлялись!..

Такая суета и вдохновила, вероятно, Пайпса посчитать, что сам Ленин счел Октябрьский переворот случайной удачей! А что же было на самом деле?

А на самом деле большевики не взяли власть 24-го октября - это уже было свершившимся фактом, заставившим Ленина дергаться. И оставалось под вопросом: возьмут ли они ее 25-го! А вот потом действительно можно было потерять если не все, то очень многое, потому что 26 октября (8 ноября по новому стилю) был день рождения Троцкого, непосредственно руководившего Октябрьским переворотом, - и Троцкий не упустил бы случай осуществить революцию именно в этот день! А Ленин никак не мог смириться с таким триумфом своего главного соратника и конкурента!

Через год высокие договаривающиеся стороны достигли компромисса - и с осени 1918 года праздник Октября отмечался два дня подряд: и в годовщину падения Временного правительства, и в день рождения Троцкого. А позднее весь Советский Союз даже не подозревал, какое же торжество празднуется 8 ноября!
  
ДЕКРЕТЫ ДЛЯ ЗАБОРОВ

На VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года завзятый бузотер и скандалист Д.Б. Рязанов (Гольдендах), не отучившийся еще от социал-демократических привычек, призвал коллег в Советском правительстве снабжать издаваемые декреты ярлыками: какие - для действительного исполнения, а какие - только для вывешивания на заборах!..

Вот и знаменитые "Декрет о мире" и "Декрет о земле" явно подразумевались их издателями всего лишь для вывешивания на заборах - в знак провозглашения того, что правительственная власть в России действительно сменилась. Но на деле получилось, что декреты были приняты к непосредственному исполнению - этого никто в большевистской верхушке не ожидал!

Авторство "Декрета о земле" принадлежало по существу эсеровскому руководству, не решавшемуся, однако, запустить такую "бомбу" в условиях нестабильного политического положения. В июле 1917 само Временное правительство (в составе эсеров и меньшевиков) было вынуждено выпустить указ, запрещавший самовольный передел земельных владений и уничтожение хозяйств помещиков и зажиточных крестьян; а именно к подобной анархии прямо противоположным образом и призывали тексты "крестьянских наказов", положенных затем в основу "Декрета о земле". Но никакие указы Временного правительства не смогли тогда приостановить вал сельских погромов, нараставший к осени 1917.

"Декрет о мире", который можно было адресовать лишь к российским подданным, провозглашал немедленное заключение мира, что уже относилось к прерогативам международной дипломатии. И лихой плевок в лицо этой дипломатии дорого затем обошелся большевикам!

Понятно, что ничего подобного этим двум "декретам" Россия тогда не видывала - и никто не видывал. Не приученные еще к потоку "декретов для заборов", широчайшие массы крестьян, а главное - солдат-фронтовиков, решили их прочесть и применить самым непосредственным образом.  А в результате в течение нескольких следующих недель Россия осталась без армии, ринувшейся по домам - делить землю, щедро переданную в распоряжение крестьян новыми "рабоче-крестьянскими" правителями!

Раздел земли по мелким крестьянским хозяйствам нисколько не относился к большевистской программе построения социализма, мудро продуманной в швейцарской эмиграции. И, тем более, никак не могло входить в намерения большевиков упразднение армии, сочувствие и поддержка которой упорно обеспечивались всей прежней антивоенной пропагандой 1917 года.

Но - что сделано, то сделано: большевики провозгласили захват власти, а в принципе сочувствовавшие их лозунгам народные массы мгновенно распылились, практически приступив к погромам всего и вся по всей стране (в том числе - и винных погребов в самом Петрограде).

По чисто техническим причинам (слабая пропускная способность дорог, пересекавших Кавказский хребет) не смогли мгновенно разбежаться лишь солдаты, воевавшие на Кавказском фронте: их эшелоны пробивались в Россию вплоть до лета 1918 года. Это сыграло едва ли не решающую роль в разгоравшейся Гражданской войне. Белые добровольцы, с конца 1917 года стекавшиеся на Дон и оперировавшие затем на Кубани и в Ставрополье, постоянно оказывались под ударами отрядов этих солдат, стремившихся на родину и вполне еще разделявших большевистские лозунги. А в результате к 1919 году - решающему году Гражданской войны -  добровольцы пришли, утратив в боях свои лучшие и самые самоотверженные кадры - включая генерала Корнилова.

А вот содействия новым властям всего прежнего столичного и провинциального административного аппарата, целиком пребывавшего в руках его достаточно квалифицированных и образованных кадров (неважно, что самих свергнутых министров засадили в Петропавловскую крепость!), как не было, так и появиться ему было неоткуда.

Неудивительно, что большинству тогдашних образованных россиян всерьез казалось, что при таких условиях большевистское правительство может сохранить власть лишь в течение нескольких дней; потом стало казаться - в течение нескольких недель, потом - месяцев, потом -лет, а в конце концов до 1991 года не смог дожить никто из тех, кто стоял против большевиков в 1917 году!

Отзвуки настроений всех этих критиканов подействовали и на современных историков, включая Пайпса: победа большевиков продолжала казаться чудом. Она и действительно оказалась почти что чудом!

Получилось так, что в октябре 1917 власть в огромной державе захватили людишки, которых нигде и никогда и близко не допускают ни к какой государственной власти!

Нигилисты, анархисты, марксисты, фашисты, нацисты, троцкисты бытуют в любой цивилизованной стране в любую эпоху - меняются лишь их названия, но не принципы поведения; в человеческом обществе всегда находятся ниши для тех, кто с юности не может вписаться в это общество. Вреда от них обычно немного: побьют кого-нибудь в подворотне, забросают камнями полицию, разобьют витрину "Мак-Дональдса", могут, правда, иногда и более серьезную пакость учинить: взорвать бомбу, застрелить государственного деятеля, поубивать кучу ребятишек. Но захватить власть в стране?!.

Такое в истории, конечно, случалось: якобинцы, например, сумели продержаться в Париже целый год, нарубив на гильотине изрядную гору голов.
Но когда это было? В 1793-1794 годах! Хотя и в почти современной Кампучии происходило кое-что похуже!

Вот и в России нечто подобное все же получилось!

И дело оказалось в том, что Ленин и Троцкий, а также - некоторые из их соратников, предстали не такими уж никчемными личностями. Кое-что они умели - и притом вполне профессионально; в частности (и это самое главное!) среди них имелись великолепные специалисты по ограблению банков.

Это-то и спасло тогда большевистское правительство - и обеспечило затем России три четверти века "построения коммунизма"!

ВЕЛИЧАЙШЕЕ ОГРАБЛЕНИЕ БАНКОВ

Лидеры большевиков почитали себя "грамотными марксистами", Ленин (а потом и Сталин!) даже пробились в "основоположники". На деле же никто из них не понимал, как и для чего функционируют банки; у Ленина встречаются достаточно откровенные строки, в которых он в этом искренне признается.

Определенной загадкой для автора этих строк остается наличие тогда в первом ряду большевиков Г.Я. Сокольникова (Бриллианта), который окончил юридический факультет и курс докторантуры по экономическим наукам в Сорбонне - и писал о финансах научные работы. Он входил тогда даже в Политбюро, формально еще не декретированное: Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Сокольников. Сокольникова никак нельзя посчитать профаном в финансовых вопросах (позже он стал и наркомом финансов); что-то с ним определенно не чисто!..

Остальные же новейшие государственные деятели сталкивались прежде с банками исключительно как с объектами для ограбления; для них банк был лишь значительным складом, где хранятся наличные деньги.

Служащие же банков категорически отказали новым правителям в выдаче денег; в то же время продолжали снабжаться деньгами функционеры прежнего Временного правительства, перешедшие на нелегальное положение.

Новый комиссар по банкам В.Р. Менжинский (будущий заместитель Дзержинского, а потом до собственной смерти председатель ОГПУ в 1926-1934 годах) совершил набег на Государственный банк во главе вооруженного отряда - и доставил-таки правительству некоторую сумму. Этот налет тут же породил легенду, попавшую в еще свободную столичную прессу: Менжинский потребовал выдать ему не те деньги, какие положены рабочими, а те, которые принадлежат капиталистам!

Успешность миссии Менжинского была учтена при вынесении окончательного решения относительно финансовых проблем "рабоче-крестьянского" правительства: была задумана и осуществлена "национализация банков".

Банки неоднократно и по разным поводам национализировались в разных странах в различные времена, равно как производились и обратные операции - приватизации банков. Почти всегда при этом не ставились под удар основные принципы функционирования кредитно-банковской системы, а рядовые вкладчики не обязаны были даже интересоваться, в чьих же руках пребывает банк - государственных или частных.

Убаюканная такими привычными представлениями, относительно обеспеченная российская публика на протяжении почти всего 1917 года проявляла крайне легкомысленное отношение к собственному материальному будущему, хотя кое-кто, будучи скептически настроен, все же старался перевести банковские вклады за границу. Тем неожиданнее получилось то, что на второй месяц своего правления учудили большевики.

14/27 декабря 1917 года произошла никакая не "национализация", а величайшее в истории человечества ограбление банков!

В этот день вооруженные отряды матросов и красногвардейцев по заранее намеченному плану, синхронизированному поминутно и составленному специалистами по еще дореволюционным "экспроприациям", произвели внезапный налет на все банки Петрограда и Москвы, захватили банковские помещения и завладели всей наличностью и содержимым банковских сейфов. Вслед за тем всем владельцам счетов - и частным лицам, и фирмам, и общественным организациям и партиям, и государственным учреждениям - запретили свободно пользоваться вкладами, ограничив поначалу ежемесячные выдачи на руки смехотворными суммами, а вскоре прекратили и это. Содержимое сейфов и банковских ячеек было конфисковано - за исключением мелочей и документов, не представлявших общественной ценности.

Хуже того: немедленно была ликвидирована вся система безналичных банковских расчетов. Банки были попросту уничтожены и вполне формально закрыты.

Подобное вообще не имело прецедентов, пока в 1975 году в Кампучии соратники Пол-Пота не совершили нечто большее - полную отмену денег, как и положено при коммунизме!..

Естественно, что проведенная "национализация" привела к одномоментному краху всей российской экономики, построенной на рыночных принципах.

Состоявшийся затем в ночь на 6/19 января 1918 года знаменитый разгон Учредительного Собрания, ставший символом крушения демократии в России, едва ли превзошел эту катастрофу по грандиозности последствий.

Хотя многие предприятия затянули собственную борьбу за существование еще на три-четыре месяца, а отдельные - даже на два-три года, но уже ничто не могло остановить всеобщего крушения промышленности и торговли. Даже на окраинах, избежавших поначалу вооруженного вторжения большевиков, а позднее ставших оплотом антисоветских движений, местные власти и предприниматели оказались бессильны поддерживать нормальное экономическое положение.

Дабы не быть голословными, приведем в качестве примера данные о выпуске чугуна в России (и СВ­СВ­СР) по годам (в тыс. тонн) - попробуйте-ка найти такие сведения в доступной современной литературе:

1913 - 4 216
1914 - 4 226
…
1916 - 3 710
1917 - 2 952
1918 -    504
1919 -    110
1920 -    112
1921 -    122
1922 -    163
1923 -    293  
…
1928 - 3 283
1929 - 4 022

Понятно теперь, почему, как и когда наступила "разруха" в России, изжитая лишь введением НЭПа - восстановлением почти нормальных товарно-денежных отношений?

ФИНАНСЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Описанная "национализация банков" начисто лишила всех противников большевиков финансовых средств - в этом-то и состоял основной секрет победы "социалистической революции"!

Интересен и механизм одновременной ликвидации "Красной гвардии" - решающей вооруженной силы большевиков во время Октябрьского переворота. Никто из историков, почему-то, даже не задумался о причинах исчезновения этих легендарных бойцов.

Оказывается, что красногвардейские отряды состояли из рабочих, владельцам предприятий которых вменялось в обязанность оплачивать и эту службу их собственной наемной рабочей силы. Это стало частью всех прочих поборов, которым насильственно подвергали капиталистов прямо с весны 1917 года; отсюда и заметный (в том числе и по приведенным данным о выплавке чугуна) спад производства в 1917 году. Но вот теперь-то, с начала 1918-го, наступил смертный час всему капитализму!

Когда закрывались предприятия, то исчезали и капиталы, и капиталисты, а вслед за ними - и оплачиваемая ими "Красная гвардия" - вместе с прочими рабочими, превращавшимися в безработных!

У большевиков и вовсе не осталось теперь вооруженной защиты - за исключением латышских стрелков, которым оказалось некуда разбегаться: почти вся Латвия еще с лета 1917 пребывала под немецкой оккупацией, позднее продвинувшейся дальше на восток.

Впрочем, из иностранцев состояла и значительная масса первоначальных белогвардейских формирований. Благодаря таинственным извивам закулисной политики командование Латышского корпуса оказалось на стороне красных, а Польского и Чехословацкого - на стороне белых; вслед за своими вожаками последовало и большинство их подчиненных.

В январе 1918 в Белоруссии восстал против большевиков Польский корпус - и в феврале присоединился к наступавшим немецким войскам. А в мае 1918 восстал Чехословацкий корпус - на железнодорожных линиях от Волги до Владивостока.

Прямо анекдотом звучит телеграмма, направленная 28 мая 1918 года известным военным деятелем С.И. Араловым (в 1917-м - меньшевик и активный противник большевиков, позднее - коммунист и член РВС Республики) в Саратовский губернский военный комиссариат: "Немедленно вышлите латышских стрелков в Челябинск для борьбы с чехословаками. Положение серьезное"!

И всем этим воякам полагалось чем-то и как-то платить!

Хотя и большевики лишились нормальных денежных средств, но в их руках оказался печатный станок, производивший денежные знаки и запущенный теперь на полный ход. Этому примеру вынуждены были следовать и антикоммунистические правительства, в изрядных количествах возникавшие на окраинах вплоть до завершения Гражданской войны.

Вся же экономика России на рубеже 1917 и 1918 годов оказалась в одночасье низведенной к образцам экономических структур почти что Америки или Африки до появления там европейцев. Такая "материальная база" и стала затем основой вооруженной борьбы в духе и стиле конкистадоров или африканских колонизаторов, завоевывавших и покорявших гигантские регионы, населенные нищим народом; в России - не исходно нищим, а разоренным!

Но это - история России и СВ­СВ­СР уже существенно позднее Октября!