Юбилей

В последнюю майскую субботу  1981 года в маленькой двухкомнатной квартире панельного дома в Ленинграде все было готово к празднованию дня рождения хозяина профессора Семена Михайловича Дергача . Ему исполнилось 75 лет.

     Ровно в пять часов начали дружно собираться гости, ближайшие друзья юбиляра. Родственники должны были придти на следующий день, т.к. размеры квартиры не позволяли всем собраться одновременно.

    Гостей растерянным взглядом встречал сам виновник торжества, подтянутый, аккуратно одетый пожилой   мужчина среднего роста с интеллигентным  лицом и аккуратно причесанными еще не полностью седыми  волосами. В роли юбиляра он явно чувствовал себя не в своей тарелке: не знал куда положить цветы и что делать с подаркми.

    Его жена, моложавая стройная для своих 70 лет седоватая улыбающаяся женщина , помогала гостям раздеться, забирала у мужа и ставила в заранее приготовленные вазы цветы, складывала стопкой подарки, не забывая заглядывать на кухню, откуда в  маленькую прихожию,  просачивались будоражащие  запахи.

    Войдя из прихожей в гостиную, гости попадали прямо к занимающему практически всю комнату  накрытому белой скатертью ,  т-образному столу, который сверкал всеми цветами радуги. В центре стола на большом блюде сквозь усы из зеленого лука загадочно улыбалась огромная фаршированная щука, как бы выплывающая  из застывшего прозрачного отвара с красно- желтыми кружочками  моркови и сверкающей свежестью влажной зелени. Тарелки с подернутым инеем жирка холодцом призывно располагались между островками  вина, среди которых выделялись две дивной красоты бутылки диковинного коньяка, окруженные  бутылками с минеральной водой и лимонадом. Вазочки с красной икрой ностальгически поблескивали

 и прекрасно сочетались  с селедкой под шубой и необыкновенно розовой лососиной.

Копченая колбаса и ветчина, тонко нарезанные и уложенные на тарелки вперемежку, дополняли великолепие праздничного стола, на котором привычно возвышались вазы с зелеными салатами, салатом оливье , тарелки с домашними пирогами, солеными огурцами, маринованными и солеными грибами, и.т.д. и. т.п.

Праздничный вид  стола не портили даже разнообразная посуда и приборы.

- Наверное, можно садиться за стол.-сказала жена юбиляра, вопросительно глядя на виновника торжества. - Хотя не все еще пришли.

- Не можно, а нужно! - поправил ее Тодя, приятель юбиляра еще по дореволюционной гимназии, известный ленинградский врач-терапевт.

- Около такого стола можно окачуриться, если сейчас же не начать,-продолжил он.

- Тем более, что, как мне кажется,  предлагаемая нам программа соответствует качеству юбиляра.  Давно не сиживал я за таким столом! Не могу и вспомнить, когда это было. Но точно помню, что там не было фаршированной щуки.

- Расскажете, как это вам  удалось организовать такое благолепие?! Да еще сегодня?- не мог он успокоиться, пробираясь на указанное место.

    И остальные гости  стали дружно рассаживаться . Все были в приподнятом настроении, хорошо и давно знали друг друга, поэтому обмениваясь приветствиями и новостями, перебрасываясь шутками, несмотря на тесноту, быстро заняли свои, указанные на карточках, места.

    В торце дальнего от входа конца стола сидел юбиляр. Слева от него занял место его университетский друг Илларион Илларионович, профессор политехнического института, который сегодня исполнял роль тамады.

Справа  устроилась Рая, его жена, заранее предупредив сидящих у стены гостей, что время от времени будет их беспокоить своими перемещениями в противоположный конец стола, где она поставила себе маленький стульчик , что давало ей возможность держать под контролем происходящее на кухне и встречать опаздывающих гостей. Между  холодильником и плитой за маленьким столом на кухне заняли места дочь Аня и сын Леня, взрослые , уже давно имеющие свои семьи дети юбиляра. Сегодня они будут помогать маме Рае, а праздновать - вместе с родственниками завтра.

    Тамада властно постучал ножом по еще пустому бокалу и дождавшись тишины, встал. Празднование началось!

    Леня  вышел на улицу  погулять со своей собакой. Начало мая 1981 года в Ленинграде выдалось на удивление теплым. Природа радостно  просыпалась после холодной снежной зимы. Солнце приятно  пригревало. Кое-где уже выглядывала свежая травка, а на деревьях набухли  готовые распуститься почки, хотя кучи потемневшего от талой воды льда все еще красовались на бульваре проспекта Чернышевского. Лед на Неве не прошел, но уже отчетливо пахло ленинградской весной, той особой смесью ладожской свежести с примесью неповторимого запаха корюшки.

Его молодой эрдельтерьер, Стежка, тоже ощущал  эту весеннюю благодать и глядя веселыми глазами, приглашал поиграть с найденной палочкой, подпрыгивая над ней на всех четырех лапах и притворно рыча , когда кто-нибудь пытался к ней приблизиться.

Все было по-весеннему радостно, но на душе у Лени  было не спокойно. Приближалось 75- летие отца, человека крайне скромного, который несмотря на то, что был крупным ученым, доктором наук, а м.б. именно благодаря этому, не придавал никакого значения ни собственным датам, ни внешним успехам, а продолжал без всяких остановок  с большим удовольствием работать.

В связи с этим все его дни рождения без особой помпы скромно отмечались в узком семейном кругу. В эти дни  приходило много поздравлений от друзей, учеников и коллег, что было , по

всей видимости, приятно Семену Михайловичу, хотя он эти послания никак не комментировал, а с привычной ему аккуратностью складывал по датам в папки и хранил в  шкафу.

    В этот раз на семейном совете, прошедшем без виновника предстоящего торжества, решили устроить расширенный  праздник с приглашением родственников и ближайших друзей. От ресторанного варианта сразу же отказались, т.к. отец терпеть не мог "злачных мест", как он называл  рестораны, где с его точки зрения все находилось под наблюдением  милиции и КГБ и где было не место для "нормальных людей".

- Там и поговорить-то нормально нельзя, накормят же какой-нибудь мерзостью  и при этом еще и обманут. - об'яснял он свою  неприязнь.

    Поэтому  решили организовать празднование дома. Но как-то упустили из виду, что  в магазинах Ленинграда нет ничего необходимого для организации такого праздника.

    Оценив ситуацию, женщины предложили отказаться от первоначального варианта расширенного праздника в связи с нереальностью выполнения задуманного. Но Леня  решил достойно отметить этот день, правда абсолютно не представляя, что можно сделать. Вот с этими невеселыми мыслями, которые мучили его уже несколько недель, он и вышел прогулять своего любимца.

На аллее, на углу Чернышевского и Каляева , как обычно, встретили Женю, который тоже вывел погулять Жакана, своего эрделя. Как-то так получалось, что собачники  невольно об'единялись для прогулок в компании по породам собак, которых они держали. Все, конечно, знали и представителей других пород, но тяготели, как правило, к своим, хотя временами  компании могли перемешаться и погулять в смешанном составе. Но в конце концов, разделение по породам устанавливалось вновь, как будто симпатии и интересы собак становились более важными, чем интересы хозяев. Вернее сам выбор одной и той же породы сабак, по всей вероятности, определяет также и психологическую  близость  хозяев, что облегчает и  возможность возникновения более  тесных отношений. Гуляя ежедневно по несколько лет вместе, и обсуждая всевозможные вопросы, собачники разделялись внутри таких компаний на пары или тройки по интересам . Во время  прогулок с собаками можно было полностью уйти от действительности и по-настоящему отдохнуть, поговорить с хорошо знакомым человеком, обсудить  интересующие вопросы.  А завтра при любой погоде ты опять с ним обязательно  встретишься и сможешь продолжить незаконченный разговор. И это было замечательное время в  жизни каждого из них! Такая дружба редко перерастала в  дружбу семьями. Но теплые отношения на почве "собачьих" интересов, как правило, сопровождались взаимопомощью и в других сферах. С  Женей они встречались в течение  шести лет практически каждый день за исключением отпусков, а в выходные дни - и не по одному разу. Когда он звонил  по телефону, то представлялся Жаканом, т.к. знакомых Жень у Лени было несколько.

-  Ну, как дела, командир?- как обычно спросил он.

- Куда  пойдем? Может быть пройдемся по набережной?- Леня не возражал.

Сегодня ему было не до выборов маршрута, т.к.нужно было что-то срочно предпринять. И он поделился с Женей своими проблемами.

-Командир, а я ведь знаю твоего батю. Колоритный мужик. Я никогда бы не подумал, что ему столько лет. Я его видел пару раз с тобой и первый раз решил, что это артист, который играл помощника то ли Павлова, то ли не помню кого. Но какого-то дореволюционного университетского деятеля.

В нашем политехе среди преподавателей тоже есть несколько таких, но только совсем мало.-

начал  он  рассказывать о своей жизни.

Леня, конечно, слышал эти истории не в первый раз.

- В основном парткомычи или из комитета комсомола. Но на них на всех какой-то штамп.

Не знаю, как это об'яснить, но я их секу и на улице, и в транспорте, даже, если  они и из других контор.

Один из таких и устроил мне подлянку на втором курсе. Он преподавал у нас математику, а кроме того был каким-то начальником в дружине. Узнал, что я занимаюсь боксом и начал меня тянуть в дружину, обещая помочь сдать математику, с которой у меня никак не ладилось. А я не хотел, упирался, т.к любил ходить на танцы. Но потом, делать нечего, пошел в  дружину. Наладил ему там дела, привел еще пару человек из нашей секции. Одним словом, в общаге стало тихо.

А он мне, гнида, так и не помог. Математику я не сдал и попал в армию. А после дембеля пошел работать на кафедру слесарем. В начале  хотел вечером закончить институт, да так и не собрался. Самое интересное, что я иногда встречаю ребят из моей группы, которые получили дипломы. Так они в один голос говорят, что математика, из-за которой у меня было столько проблем , оказалась им совершенно не нужна.

Так с тех пор и слесарю. Но работа интересная. Все время что-нибудь новое делаю, готовлю новые установки для сотрудников и аспирантов. У них  в основном руки из ж... растут.

Жалко, конечно, что не закончил институт. Но теперь уже ничего не сделаешь. Будем так жить.

А бате твоему нужно помочь отметить юбилей. Один раз такое бывает, да и то не всякий и доживает.

Я вот что вспомнил. Ты Леху, бывшего нашего участкового, знаешь?-вдруг спросил он.

-Нет.

- Да его, ханурика, все знают. А ты нет. Странно. Его за это дело, за поддачу, из милиции- то  и выперли.

    Вчера я его встретил , так он предлагал поехать на рыбалку, побраконьерить. Сейчас нельзя, но у него под Выборгом друзья менты. А я не могу -яхту помогаю подготовить к сезону одному нашему доценту. Тоже из ваших, еврей, хороший  мужик . Будет настроение можем с ним летом походить по заливу или в отпуск вместе сорваться. Он приглашает. Правда не пьет совсем.Ты обсуди этот вопрос с супругой. Лады?-   они вышли на набережную и  больше к вопросу о юбилее не возвращались.

    Вечером, однако, Женя  позвонил: "Нашел Леху, он зайдет  утром поговорить, т.к. сейчас не может, не в форме"

    Было в этом сообщении что-то непривычно, несерьезное и Леня, поблагодарив, тут же забыл об этом разговоре.

    В половине седьмого утра вся семья была разбужена длинными звонками и бесящимся от злобы Стежкой, который с хрипом бился о входную дверь. С большим трудом оттащив его  и заперев на кухне, Леня подошел к двери.

- Кто там в такую рань, да еще в выходной день, когда наконец-то можно поспать подольше? -но требовательные звонки продолжались.

Еще плохо соображая, Леня открыл дверь.

На пороге в рубашке с засученными рукавами, офицерских брюках и в тапочках на босу ногу стоял молодой курносый розовощекий мужик и смотрел на него озорными веселыми глазами.

- Долго спим! -были первые его слова. - Я -Леха. Женя мне вчера рассказал о твоих проблемах.

Когда день рождения бати?  Так... Через неделю? Отлично! В четверг я принесу тебе пару щук. - и  он показал левой рукой их размер, от пола до пояса.

- С тебя чирик.-подвел он итог разговору.

Леня, еще не проснувшись, сходил в комнату и принес  десятку, которую Леха , не глядя, сунул в задний карман галифе. Стежка кипел, как котел от негодования и взлаивал на кухне, куда его Леня закрыл, чтобы не мешал разговору.

- Так в четверг после обеда жди. Доставлю, в лучшем виде.-Леха привычно козырнул, приложив руку к вихрастой голове, и растворился на лестнице.

    Еще ничего толком не сообразив, Леня юркнул в постель и  какое-то время слышал постепенно затухающее рычание  Стежки, перемежающееся нервным взлаиванием.

    Утром он долго об'яснял жене и теще причину утреннего переполоха, выслушав, естественно, их мнение о своих друзьях и о себе тоже.

    С одной стороны, конечно десятки жалко, но с другой стороны стоило наверное рискнуть, т.к. других вариантов не было. Этот довод тоже казался сомнительным, но дело было сделано.   Все произошло молниеносно, и он  со сна даже не успел ничего толком сообразить.

    Целый день Леня мучительно обдумывал возможные шаги, которые можно было предпринять для организации нормального юбилея, и вдруг вспомнил, что у его сослуживца, Валеры, была подружка, которая помогла ему с   банкетом по случаю защиты диссертации. И отлично помогла-банкет был на редкость удачным и вкусным. Он никак не мог вспомнить, где она работала, но хорошо помнил ее очень красивые с хитринкой серые глаза.

    Придя на работу в понедельник, Леня, первым делом позвонил Валерке. К счастью, тот оказался на месте, а не в командировке, где он частенько бывал. Договорились вместе пообедать в институтской столовой и поговорить за жизнь. Они не были близкими друзьями, но много лет работали в одном институте и часто пересекались по работе. Валера, как член партии, постоянно был занят какой-то непонятной общественной работой, да к тому же много и охотно ездил по командировкам, т.к. дома у него, по его собственным  словам, была "напряженка".  Обо всем этом Валера поведал во время поездки в колхоз, где они  спали на соседних  койках в помещении школы. Валера там был бригадиром и все время куда-то привычно трусил, изредка появляясь в поле.

    Во время обеденного перерыва они успели перекусить и вышли  на улицу немного пройтись и поговорить. После короткого обмена  мнениями о последних спортивных событиях, Валера  внимательно посмотрел на него и спросил:  "Так какое дело у тебя ко мне?"

Леня рассказал о своих проблемах.

- А я думал, что у тебя что-то по работе, и ты хочешь поговорить со мной как с членом парткома. Ты слышал, меня на прошлой неделе  избрали?  Было не просто, но избрали.- Валера с облегчением вздохнул.

Леня не слышал об этом до сегодняшнего разговора.

- А вопрос с твоим отцом мы решим. Поможем....

Сделаем так. Я договорюсь с  Ларисой и после работы мы с ней где-нибудь  посидим. Там все и обсудим.  Я тебе позвоню в конце дня. Да, напиши мне точно свои данные.

Ну там имя, отчество, фамилию, дату рождения и адрес. Но только точно как в паспорте. - задумчиво сказал Валерий.

- А зачем тебе это нужно?- удивился Леня.

- Да просто Лариса работает во Дворце Бракосочетания.

- Ну и что?- не понял Леня.

- Она притащит тебе билет для новобрачных на твое имя,  по которому ты сможешь отовариться для юбилея.-об'яснил Валера.

    Лариса прекрасно разбиралась в тонкостях закусок и вин, поэтому посидели они  втроем в ресторанчике  "Демьянова Уха" очень хорошо. Правда, как водитель за  рулем, Леня пить не мог, но попробовал несколько глотков прекрасного испанского вина. С остальным без особых проблем справились его друзья. Разговор за столом в основном шел между Валерой и Ларисой о каких-то неизвестных ему людях. Расплатившись  с официантом, и подбросив Валеру с Ларисой  к Москов-скому вокзалу, Леня оказался владельцем приглашения на собственную свадьбу с правом покупки продуктов в специальном магазине на проспекте Обуховской Обороны.

    Придя домой в приподнятом от достигнутых успехов настроении, он был несколько разочарован замечанием Веры , что в такой ситуации мог бы принести и жене  билет на покупку вещей для невесты.

- Не доработал! Вернее не знал, что такая возможность существует.- но уже было поздно.       

Созвонившись с родителями, Леня договорился, что завтра после 12  они все вместе поедут  на его "Запорожце" за продуктами. Мама спросила, уверен ли он в успехе мероприятия. Немного помедлив и очевидно подождав пока отец уйдет в другую комнату, она поитересовалась, насколько вся операция официальна и не будет ли у него каких-нибудь осложнений.

Получив заверения, что все нормально, мама не совсем уверенно сказала, что они будут ждать его приезда.

    В назначенное время дома у родителей он встретил и Аню, сестра решила тоже поехать с ними в магазин, о котором много слышала, но в котором тоже  никогда не бывала.

    Магазин поразил своей незаметностью, охраной на входе  и невероятным для начала восьмидесятых годов ассортиментом товаров. Чего здесь тоько не было : икра красная и черная, различные колбасы и сыры, о существовании которых давно забыли, карбонат, сыры, селедки различного посола, разнообразные вина, водки и.т.д , и.т.п. Все это изобилие особенно поражало воображение после пустых  полок в обычных магазинах. Отец, оглядевшись по сторонам, как-то

-8-

с'ежился, предложил "прекратить это безобразие" и быстро уехать домой пока не начались неприятности. Он явно не мог почувствовать себя причастным к этому "празднику жизни". Но всегда лояльная мама-Рая вдруг проявила железную волю и предложила Семену Михайловичу подождать  на улице. Не привыкший к такому сопротивлению жены, он неожиданно легко согласился.  Как всегда, у отца с собой была какая-то интересная книга, и он с большим облегчением рванулся к входной двери.

    А мама с сестрой профессионально, как будто они ежедневно бывали в этом магазине,  приступили к делу, иногда обмениваясь репликами по поводу количества выбранного товара. Они работали как гребцы на академической двойке совершенно синхронно и без лишних движений.

И тут Леня в очередной раз понял, как глубоко и прочно сидит в нас семейное воспитание и традиции.

    Аня была совершенно не похожа на мать ни внешне, ни по существу, уже много лет была замужем, жила отдельно , занимала приличное положение в крупном НИИ, у нее была своя дочка и внучка, но привитые с детства гастрономические  вкусы и навыки  и создавали  эту легкость в решении всех кулинарных вопросов сегодня, да и не только их.

- Действительно, нужно будет внимательно посмотреть на будущую ильюшкину тещу , когда он вздумает жениться. - мелькнуло в голове у Лени.

     Часа через полтора они вышли из магазина с двумя большими и тяжелыми ящиками, которые предстояло поместить вместе с ними в " Запорожец". Купили практически все, что  было нужно, кроме коньяка. Отец, дочитав последнюю строку, вложил закладку и аккуратно спрятал книжку во внутренний карман куртки.

- Ну вы наконец-то закончили с покупками? Нужно побыстрее отсюда уезжать. Не нравится мне это место. Как-то все это непривычно и неприятно.. Леня, если ты будешь продолжать в том же духе, ничем хорошим для тебя и всех нас это не кончится! Уж поверь моему опыту.-ворчал отец.

Мама его успокоила. Она по- молодому раскраснелась, шарфик выбился из-под ее плаща на шее.

Но она  этого не замечала.

- Последний раз такой магазин я видела в  конце двадцатых или начале тридцатых годов.- сказала мама. -Назывался он тогда "Торгсин".

- Да, оказывается и сейчас они тоже есть. Не знала. Да... Не догадывалась. Мы тогда сдали часы деда и получили право купить что-то из еды. Да...- Вид у нее был почему-то растерянный.

- А с тех пор ничего подобного не видели. Но сегодня мы отыгрались. Вот наконец-то можно организовать нормальный стол для гостей. Не будет стыдно!-радовалась мама.

    Попытка разместиться в "Запорожце" закончилась неудачей. Маленькая машина не была приспособлена для перевозки  багажа, а везти коробки с таким богатством на внешнем багажнике на крыше просто не решились.

Пришлось взять такси, вместе с коробками поехала Аня, а родители, как всегда с трудом, залезли на привычные места в машине. Приехав к двери родительского дома , Леня в два приема затащил коробки в квартиру на четвертый этаж, удивляясь их тяжести.

    После чая они с сестрой заспешили домой, т.к. незаметно набежало семь часов,  а у каждого из них было еще много собственных дел.

     Мама начала сокрушаться, что такое количество еды никак не разместить в их маленьком холодильнике "Саратов", но настроение у всех кроме отца было победное.

Провожая Леню в передней, отец посмотрел на него изучающим взглядом.

- Как ты все это организовал? -с сомнением спросил он.

- Не зацепят ли они тебя после всего этого? -отец, как всегда, имел в виду КГБ.

Получив отрицательный ответ, он немного успокоился, но с сомнением покачал головой:

" Да, ты конечно не мой сын, хотя чертовски похож на меня внешне. Занимался бы лучше своей химией. А мой юбилей... Одним словом, это не серьезно, да и честно говоря, не так для меня важно. Сам бы хорошо спал, да и я бы тоже."

- Я тебе не успел рассказать со всей этой продуктовой вакханалией, что написал не плохую, как

мне кажется , статью о Мусине-Пушкине. Удивительная фигура!- начал  отец, оживляясь, как всегда, когда говорил о своей любимой истории.

Но дослушать его, как это часто бывало, у Лени просто не было времени. Сколько раз потом он жалел об этих прерванных им разговорах, которые на самом деле и являлись  главными его  Университетами.

В рабочей и домашней суете неожиданно наступил четверг.

     Леня возвращался с утренней прогулки со Стежкой и вздрогнул, когда Леха неожиданно  вырос из стены.

- Здорово, начальник,-просипел он простуженным голосом.

- Вот прямо с колес и к тебе первому. На держи.- и протянул двух огромных щук. - Как и обещал.

- Только вчера вечером взяли. В машине еще  хвостами били.

Так что празднуй и бате привет. Я вот простудился на воде. Холодно там. Жуть! Сейчас остальным рыбу занесу и пойду лечиться. А то совсем не вздохнуть.

- Может зайдешь, полечишься?  -Леня вопросительно посмотрел на бывшего участкового.

- А ты будешь?- оживился тот, входя в квартиру.

- Нет, я бегу на работу, опаздываю.

- Ну тогда и я не буду. Не люблю пить один и на быстроту. По крайней мере в начале.- озорно улыбнулся Леха.

- В таком случае возьми с собой. Компаньона всегда найдешь.

-  Да не удобно как-то. Расплатился ты уже со мнй. С другой стороны, действительно  простудился. Нужно полечиться, а сейчас нигде не купишь, слишком рано.

- Спасибо тебе. Выпью за твоего батю,-поблагодарил он , опуская бутылку водки в необ'ятный карман своей рыбацкой штормовки.

- Ну бывай. Если что нужно, скажи. Я нормальных людей за версту вижу, даром что ли восемь лет прослужил участковым.

Ну  я побежал!-  и он привычно приложил руку к курчавой голове.

    С работы Леня позвонил родителям и доложил о щуках. Мама обрадовалась, но призналась, что забыла, как их правильно фаршировать. Ее старшая сестра, Нюта, пообещала приехать и все сделать. Вернее не приехать, а ее нужно было привезти, а после окончания священнодействия отвезти назад домой.

Все это, естественно, возлагалось на Леню.

Поэтому пришлось  отпроситься с работы, заехать за Нютой, захватить дома  рыбу  и доставить их к родителям к Мечниковской больнице.

    По дороге тетя Нюта жаловалась на здоровье, на племянников, которые редко навещают старую одинокую тетку. Но на прямой вопрос о ее возрасте горестно вздыхала и говорила, что она не готова обсуждать эту тему. По семейным подсчетам ей было где-то за  80, но сколько "за" никто не мог сказать точно. Для своих лет и прожитой тяжелой жизни она держалась и выглядела неплохо. Более 20 лет она ждала своего мужа из сталинских лагерей, а когда он вернулся, то  пожили они вместе только шесть месяцев до его смерти.                                                                                    У родителей было небольшое совещание- не хватало стульев и посуды для всех приглашенных. Несколько стульев нашли у соседей по лестнице, а посуду должны были обеспечить Леня и Aня.

    Но  главная проблема-катастрофически не хватало места даже для того, чтобы просто рассадить всех гостей. Поэтому решили провести празднование в два этапа: первый день для друзей, а второй- для родственников. Даже при таком разделении на две части гости могли поместиться  в маленькую родительскую квартирку с большим трудом.

    Пока женщины занимались фаршированием щук, а отец, как всегда, не обращая внимание на происходящее, работал за своим столом в спальне, Леня решил попытаться купить  коньяк для банкета. Он об'ехал несколько магазинов, но ничего не нашел. Везде был один и тот же ответ:

 - Коньяка давно нет и никто  не может сказать, когда он будет и будет ли вообще в этом месяце.

 - Жалко. Очень жалко.-большинство приятелей отца пили уже мало, но в основном  коньяк . Без него в такой день было просто никак невозможно.

Поэтому Леня,  посмотрев на часы, рванулся на Литейный и на Невский, но и там в самых надежных местах, где всегда, как он помнил, все сверкало от заветных бутылок, сейчас было безнадежно пусто.

Оставался только один вариант. Вадька-старый школьный друг. Вадик-прекрасный детский хирург иногда получал в подарок от благодарных родителей бутылку коньяка. Сам он практически не пил, а когда нужны были  деньги, относил эти бутылки к знакомой продавщице в винный отдел и получал от нее половину стоимости наличными.

Вадька был на работе, но неожиданно сам подошел к телефону.

- О чем говорить, приезжай. Только после моего дежурства. Заодно и поболтаем.-как всегда лаконично ответил он.

   Леня вернулся к родителям, где полным ходом шла готовка. Не вдаваясь в подробности , Аня казенным тоном поставила его в известность, что ни друзья, ни тем более родственники на имеющихся стульях, даже с учетом соседских, не рассядутся и необходимо срочно сходить к плотнику из ЖЭК'а дяде Вите и попросить дать во временное пользование четыре прочные струганые доски, которые и положить на стулья, поставленные по торцам  столов.  Все сооружение предполагалось накрыть еще дореволюционной бабушкиной скатертью, которая чудом сохранилась во время войны.Скатерть пришлось бы разрезать, но это никого не останавлило, т.к. она была такого огромного размера, что не могла быть использована целиком в малогабаритной квартире. В связи с этим много лет она без применения просто лежала в шкафу.

    Квартиру дяди Вити удалось найти довольно быстро. Он жил на первом этаже в точно такой же двухкомнатной квартире, как и родители. На звонки в дверь долго никто не отвечал, но потом

дверь неожиданно с шумом открылась. Придерживая ее за цепочку, в проеме боком стоял небольшенький мужичок в валенках и телогрейке. Его глаза-буравчики  недоверчиво смотрели на

Леню. Рот  беззвучно шевелился. Зайти не предлагал.  Леня, как мог кратко, изложил  свою просьбу.

Плотник отрицательно замотал головой.

- Нету у меня таких досок, да и были бы не имею права давать без разрешения управхоза.

- Так ведь временно, только на пару  дней нужно,- пробовал уговорить его Леня.

- Не могу,- отвечал тот.

- Тем более ноги болят. Кончилось мое растирание,- неожиданно сменил тему Витя, перейдя к остро волнующей его самого проблеме.

- А чем же вы растираете? И что у вас за проблема с ногами?- поинтересовался Леня.

- А вот знаешь,- оживился Витя.Тянет их и как будто выворачивает. После парилки легче. А вот , когда натираю настоем,  так могу и ходить, и работать. Натрешь вечером, укутаешь ноги шерстяным шарфом. Вот утром и нормально. Почти на целый день и хватает.

- А что за настой?

- Да, один дед-пасечник дает мне в нашей деревне, в Стругах Красных, какую-то замазку от пчел.

 Что такое не говорит, но помогает очень сильно. Зальешь спиртом, через два дня можно и натирать начинать. Помогает. А когда нет, вот так в валенках цельный день и спасаюсь. Какая уж тут работа. Мученье одно. А мне еще шесть лет до пенсии.

- Так в чем же дело? Замазка закончилась?

- Нет, спирта не могу достать, а на водке растирание не работает. Пробовал, не то. Разных водок испробовал море. Не работает. Дед в деревне предупреждал, теперь и я так думаю.

- Так  я попытаюсь помочь. М.б. и достану вам спирт.

- Да ну ?-обрадовался Витя.

- А когда?  Что ж ты сразу не сказал?

- Да я не знал о ваших проблемах.

- И то правда.

- Да чего ты стоишь? Заходи.

В гостиной  стол был накрыт чистой скатертью, в углу стоял включенный большой телевизор "Рубин" и у стены горка, полная простой стеклянной посуды.

- Так ты говоришь день рождения у отца? Конечно надо подсобить.

- Да это сын людей из 76 квартиры,-об'яснил он появившейся из кухни жене.

- Я сейчас схожу к ним все замерю, а утром до обеда принесу доски.-засуетился Витя.

- У себя не найду, знаю, где взять.  Все будет тип-топ- и он ударил руку об руку, как бы стряхивая с них крошки.

- А ты время-то не трать , займись делом,- oбратился он к Лене.

- К обеду завтра у меня все будет готово. А ты-то точно принесешь? -с тревогой спросил он, вставая.

     Со спиртом мог помочь брат жены, серьезный ученый, доктор наук, работавший  в медицинском институте. В своих исследованиях он использовал спирт ректификат, который называл "хохотухой" и которым как "жидкой валютой" иногда стимулировал  обслуживающие подразделения  для ускорения  снабжения и ремонта своей  лаборатории.

Леня решил, чтобы не травмировать родителей, поговорить с ним по телефону -автомату.

Первые два телефона оказались неисправны, но за то третий работал безукоризненно.

- Саша, привет -это я Леня.

- Я узнал тебя, зря представляешься.

- Как дела?

- Нормально.

- А у тебя?

- Тоже все без изменений, но, как всегда, безумно занят. Через десять минут бегу на предзащиту докторской диссертации очередного мудака.

- Дома как?

- Все  на месте, хотя временами мне кажется, что у моей жены  не все в порядке с головой.

А как у вас и как моя мать?

- Все нормально, слава богу.

- Илья, сыночек, по-прежнему котует?-

- Конечно.                                                                                                                            

- Ну, значит все в порядке.

- Слушай, Саша, я понимаю, что у тебя нет времени, поэтому перейду прямо к делу. У тебя есть сейчас " хохотуха"?

- Конечно. Хоть попой ешь.

- Мне нужно пол-банки.

- Нет вопросов. Когда?

- Лучше сегодня. Самое позднее- завтра утром.

- А где ты сейчас?

- У  своих родителей.

- Отлично. Заезжай ко мне в контору через пару часов. Если меня не  будет, подожди несколько минут, и я тебе нацежу. Да, бутылек у тебя есть? Захвати. Для меня емкость-большая проблема, чем "хохотуха". Ну, я побежал. До встречи.

- Придется махнуть к Сашке,  затем отвести его домой и только после этого забрать и отвести на Старый Невский тетку.

- Так, так...Значит дома я буду только после двенадцати. А завтра необходимо встретиться с плотником, да еще и помочь родителям. Жалко, но с работой опять не получается. Нужно позвонить и взять очередной отгул.

- Конечно неудобно, но что делать, юбилеи у родителей бывают не часто.- xотя это утверждение никак его не успокоило.

    К тому же он никак не мог вспомнить, когда последний раз брал отгулы. Получалось, что вроде бы в этом и прошлом году и не брал их вообще. Нет...конечно ,конечно, брал для поездки за грибами. В прошлом году. Летит время...

- Нужно  проверить, а то действительно как-то неудобно получается.- проработав в своем институте больше 20 лет, Леня редко отсутствовал на работе. А тут неожиданно зачастил.

В родительской квартире кипела работа.

Где ты был столько времени? -тревожно спросила мама. У меня к тебе просьба. Быстренько попей чаю и  сходи погуляй с отцом. В это время мы всегда выходим на улицу, но сегодня , как ты прекрасно понимаешь, я не могу. Сегодня эта обязанность  на тебе. К тому же по-моему его раздражает наша готовка, весь этот шум, запахи и.т.д.

Так что садись  перекуси. Чай я уже тебе заварила, а бутерброды с сыром в холодильнике.

- Только я должен через час, час двадцать,  с'ездить в одно место.

- Ты всегда должен куда-то мчаться. Мог бы хоть сегодня посидеть с нами и помочь.- вмешалась в разговор Аня.

- Ничего не поделаешь,- она  и сегодня чувствовала себя старшей.

- Не будешь же ей все об'яснять. Ладно, как-нибудь в другой раз, когда будет побольше  времени.  Только сейчас Леня понял, как он проголодался. Бутерброды со сладким ароматным чаем были очень кстати . Отец от чая  отказался и пошел одеваться.

На улице уже начало смеркаться. Сосредоточенные, молчаливые люди шли домой после работы.

В руках  практически у всех были сумки или сетки.

В окнах домов начал загораться  свет. Они пошли неторопясь в сторону  мечниковской больницы.

Отец  долго молчал, но затем начал, как всегда, тихо говорить.

- Что-то все-таки у нас не так. Вернее не что-то, а все. Как может получиться, что я проработав более 60 лет на государство, не могу нормально справить свой день рождения. Не могу ничего купить? Да и свободных денег у меня таких нет.

Как же так?

Мне можно считать 75 лет. Начал я свою трудовую деятельность в 12 лет в 1918  году. Работал мальчиком на побегушках , т.е курьером, в первом петроградском райисполкоме. Задания  получал лично от Скороходова.

Как правило, меня просили снести по указанному адресу письмо, пакет или  книгу. Почта тогда не работала, как и все остальное. Поэтому ходил везде пешком, что без нормальной еды и одежды, особенно зимой, было не просто, т.к. приходилось преодолевать, именно преодолевать, т.к. дороги в Петрограде никто не чистил, по 20 и более километров в день. Замерзал страшно, уставал в смерть.

Ты знаешь улицу Скороходова? Это в его честь. Честнейший надо сказать был человек. Из первых идеалистов-убийц. Свято верил в революцию и всю эту болтовню. Тем был и страшен, как все первые идеалисты- большевики. Но даже у меня мальчишки вызывал уважение. Ходил с маузером на боку, был практически полным хозяином богатой, дворянской петроградской стороны. Мог иметь все, что хотел. Но спал на диване в собственном кабинете, где на стуле ночью сушилась выстиранная с вечера его вторая рубашка, а на обед пек в печурке вместе со мной полученные две-три картофелины, со вставленными в них палочками с фамилией владельца, что бы не перепутать.

Потом я работал в аптеке, сутками, т.к. нужно было помогать матери поднимать брата и сестер. Отец умер во время эпидемии испанки. Дореволюционная нормальная жизнь всегда вспоминалась и вспоминается мне как сказочный сон. Моя мама преподавала французский язык, а отец был врач. Жили не богато, но вполне нормально. Ни в чем, не нуждались. Я учился в гимназии. Оттуда и знание языков. Учили превосходно.

А после революции поучивали. Чем дальше, тем хуже. Поэтому основные мои школьные знания из гимназии, хотя и не успел ее закончить в связи с революцией. Жили мы на петроградской стороне, недалеко от Петропавловской Крепости, довольно близко от Зимнего Дворца. О революции  ничего не слышали и даже не догадывались. Я не знаю, как она произошла, когда стреляли из пушек и штурмовали дворец? И было ли все это на самом деле?

В тот день я, как всегда, пошел утром в гимназию, но казак на коне пошевелил у меня плеткой ранец с книгами и сказал, что  нужно возвращаться домой, т.к. у дворца твориться что-то неясное и гимназии сегодня закрыты. Дома я обнаружил, что ранец перерублен плеткой почти полностью. Мою спину защитили книги и тетради. На конце плеток у казаков, как правило, была вплетена свинчатка. Видимо она-то и разрубила ранец. Страшное было оружие против невооруженных людей! По крайней мере, так тогда казалось. Мы просто не представляли, что нас ждет впереди.- грустно подытожил отец.

    Леня, конечно, уже слышал по частям , с большим количеством подробностей, эти  рассказы. Но сегодня это были короткие воспоминания  большой  жизни в предверии 75-летия. Наверное Семен Михайлович  пытался осмыслить ее в течение длительного времени, но сейчас вдруг, пользуясь тем, что они были вдвоем на улице, может быть даже неожиданно для самого себя, предался воспоминаниям, которые были им до деталей продуманы в одиночестве.

- Да, нелегкая жизнь досталась его поколению. Сегодня многие  даже не очень прозорливые из них к концу жизни вдруг поняли, что все свехнапряжения и трудности, выпавшие на долю их поколения, были напрасны, чтобы не сказать вредны. Из звонкой идеи, ради которой много десятилетий гибла и надрывалась страна, живя по сути в одной большой тюрьме и отказывая себе во всем необходимом, ничего не получилось. Все жертвы оказались необоснованными, если не считать, что мир на примере Союза понял, что социализм ничего хорошего людям не сулит, но зато приносит огромные, ни с чем не сравнимые несчастья, нищету и насилие как над личностью, так и целыми народами и  странами. Но и эту выстраданную многими миллионами людей истину, к сожалению, понимают  далеко не все. И что особенно обидно и удивительно, часто не понимают не только за рубежом, но и многие в России.

Да, неутешительный результат деятельности нескольких поколений огромной страны!

А каково же было отцу, который давным -давно разобрался в истинной цене нового строя, его особенностях, противоестественной сущности и пагубности для всех слоев российского общества. Причем об этом никому нельзя было сказать, даже взглядом проявить свое отношение. Но в то же

 время нужно было  по возможности не участвовать во всей этой вакханалии и остаться честным человеком.

Задача не из легких, которую удалось выполнить не многим. Но ему удалось.

    Закончив университет, он попал на работу в Академию Наук, куда был принят после многочасового собеседования с академиком Вернадским, ученым с мировым именем и настоящим русским интеллигентом. Вся Академия в то время состояла из некольких сот сотрудников, каждый из которых соответствовал высоким требованиям президента.

    Вот в такой прекрасной научной атмосфере Семену Михайловичу и повезло начинать свою трудовую деятельность. А уж его научного энтузиазма хватило бы на несколько человек. До конца жизни отец живо интересовался всем новым, был по-молодому открыт для новых идей и знаний. А что уж говорить о молодости! Он пришел в науку после студенческих лет, когда все вечера и часть ночей на тележке со своим другом развозил пассажиров и грузы от Московского вокзала по всему городу. Транспорта в Петрограде не было, и молодые студенты добывали  хлеб насущный, работая рикшами. При такой жизни они самозабвенно занимались в университете, работали в Семинарах крупных специалистов и даже попадали  на концерты! На всю жизнь у профессора осталось поразительное знание города, не только по названию улиц и районов, но и по под'емам и спускам на этих улицах и мостах.

Часто, гуляя с маленьким Леней по какой-нибудь улице, отец останавливался и спрашивал:

- А ты ничего не замечаешь особенного на этом участке?

 А ведь здесь небольшой под'ем до моста. В этом месте мы один раз не успели заранее разогнаться. А на тележке было пудов тридцать груза, да еще на нем сидела толстенная хозяйка. Так я думал, что сердце у мена на этом под'еме выскочит из груди. Город-то наш ровный как стол, под'емов мало. Соответственно не было и тренировки. Пока основные под'емы не запомнили, приходилось из кожи лезть. А  когда освоились, разгонялись заранее и все было без особых проблем. Молодые были. Сильные. К тому же все время голодные.. А расплачивались с нами, как правило, продуктами. Так что был стимул побыстрее доставить груз на место и хоть что-нибудь поесть.

Потом эта многолетняя тренировка  помогла выдержать  во время финской войны и войны с немцами. Но до сих пор сочувствую рикшам в восточных странах, где много под'емов и спусков. Какие у них нагрузки! Ты себе не можешь представить, как это должно быть тяжело, если даже в равнинном Ленинграде, у нас были проблемы. Но тренерованы мы были прекрасно без всякого спорта.

Ни капли жира, одни мышцы. Постоянно хотели есть. Но не могли себе позволить с'есть даже то, что заработали, т.к. должны были принести домой маме,  младшим братьям и сестрам.

Вот это и было самое трудное- не с'есть. Все время были голодными.

Должен тебе сказать, что за свою жизнь я пережил три настоящих голода и практически все остальное время было  полуголодное существование, вернее очень редко мы ели до сыта. Все время это была основная проблема-добыть поесть, а потом и добыть поесть еще и для своих детей. Фантастика! И это в России, которая до революции кормила половину мира. Да еще и как кормила!

Действительно нужно иметь грандиозную фантазию, чтобы такое сотворить! Я до сих пор не могу поверить, что они все это устроили. Вернее не могу понять, почему крестьяне дали все это устроить?! Все было организовано руками бездельников-крестьян, полу- и полностью криминальных и опустившихся элементов, которым разрешили, вернее науськали, на работающую, работоспособную часть и разрешили творить все, что угодно. При этом отняли у русского человека бога, лишив его последних тормозов.

Результаты этой политики мы расхлебываем до сих пор и будем расхлебывать еще очень долго. Я вообще сомневаюсь, что в обозримом будущем возможно что-либо принципиально  изменить в наших искареженных душах. Так глубоко зашла болезнь.

Народ отучили работать и показали, что гундося идиотские партийные истины, можно не работать и жить значительно лучше, чем систематически и честно работая.

Ужасное общество мы вам оставляем! Единственно хорошо, что с моей точки зрения, эта система не доживет до конца двадцатого века.

Не может экономически выдержать конкуренции с капитализмом. А что будет потом, вообще невозможно себе представить! Т.к. лишенный всяческих тормозов народ на какое-то время окажется предоставленным сам себе.

В итоге, конечно, все должно образоваться. Правда,  сколько для этого понадобиться времени и сколько крови утечет!

Но с уверенностью можно предсказать заранее, что в этой скачке победят не лучшие. Как всегда, во всех человеческих заварухах такого масштаба. Особенно у нас в России, где приличного человека днем с огнем не сыщешь, тем более среди начальства. А они-то и будут основными претендентами на все богатства.  Т.к. уехать из страны ты не можешь, то постарайся по крайней мере увезти свою семью из центра города, где и будут основные бои .

Я тебе еще не надоел своим ворчанием?-спросил отец.- Постарайся понять, что я говорю  все это из лучших побуждений.

- А сейчас пора возвращаться, а то мама наверное уже волнуется. Еще будет время продолжить нашу беседу. 

    Мама действительно уже начала волноваться и была рада, когда они вошли в маленькую переднюю их квартирки.

- Садитесь поешьте нормальной горячей пищи хоть раз в день- засуетилась она.-У нас уже кое-что готово.

    Но Леня поблагодарил за предложение и не об'ясняя причины, помчался к Сашке, пообещав вернуться через пару часов за теткой. В машине  нашлась бутылка с дистиллированной водой для аккумулятора. Воду пришлось вылить, бутылка была чистая, так что все было в порядке.

У полупустой вешалки в здании, где работал Саша, две гардеробщицы тихо переговаривались, когда Леня подошел к ним:

- Теперича русского человека стало трудно узнать! -с  сильным акцентом сказала одна.

- Да ,- подтвердила другая и с неменьшим акцентом продолжила.- Ноне стали оченно чисто говорить  по-русски!

Она заметила Леню и с подозрением посмотрела на него:

- А вы к кому?

- И в такое время?- недружелюбно подключилась другая.

Не выясняя, кто стал "оченно чисто говорить по-русски", Леня назвал Сашкину фамилию, и под

изучающими взгляды теток прошел в лабораторию.

К счастью, Саша уже был на месте.

- Я уже минут 15 тебя жду. Отпросился с Совета. Проголосовал заранее и сбежал. Спасибо, что заехал.  Давай свою тару. А поговорим по дороге домой. Ты меня забросишь?

- Конечно.

- Вот спасибо. А то мне надоело по трамваям мотаться.

- Что-то у тебя тара такая маленькая? Возьми сразу побольше. У тебя с этим юбилеем еще траты будут. Пригодится в любом случае.

- А я через несколько дней еще получу на следующий месяц." Хохотуха" еще никому не мешала.

У тебя есть какая-нибудь дополнительная тара?

- Нет.

 - Жалко, у меня с этим проблема. Но посмотрю на всякий случай. А вот бутылка молока в холодильнике завалялась! Мы его в кастрюлю. Бутылку помоем.... Готово... Теперь пробки нет.

 Сейчас поищем....

 Нет , никак не найти. Придется заткнуть тампоном. Нет, лучше мы обмотаем полиэтиленом.

Так, кажется годится... Довезем. Не впервой. А у тебя есть портфель?

- Нет. 

- Ну тогда положим до машины в мой.

    Говоря все это, Саша сноровисто наполнил пустые бутылки спиртом из большой трехлитровой емкости с притертой пробкой, закрыл налитые и спрятал большую в сейф с номерным замком.

- А " хохотуха" чистая, пригодная для питья?- спросил Леня.

- Обижаешь,начальник-ответил  Саша.- Мы же- медицина. Получаем только ректификат.

Так что не боись!

Ну пошли, -сказал он, застегивая раздувшийся от бутылок портфель.

- Да, Сашка,- я забыл тебе сказать, что там в гардеробе сидят две подозрительные старухи. Как бы они нас не заложили охране или что там у вас есть для этих случаев?

- Да не боись, Ленька. Я этим старухам постоянно наливаю. Они настаивают на спирте какие-то травы или коренья. По крайней мере, так об'ясняют свой интерес  к ц- два- аш -пять -о- аш.

- Пошли. Я сегодня хоть одно благое дело за день сделал-помог тебе. А то все чужие вечно просят им нацедить, а ты так никогда. Я уж начал думать, не обижаешься ли часом на меня?-

- Смеюсь, смеюсь-замахал он руками, увидев Ленину реакцию.

- Я сегодня  смогу дома поработать,- сказал он, закрывая кабинет.-

- А то целый день сижу на разных советах, слушаю всякое дерьмо. А у самого незаконченные две статьи в серьезные журналы в Германии и Швейцарии. Они меня торопят. А что я могу сделать, если физически нет времени?

Но сегодня одну закончу писать. Уже все обдумал. А к концу недели с божьей помощью переведу и пошлю. Вот радости будет. Предложили прочитать доклад в Голландии осенью. Поэтому необходимо, чтобы обе статьи с новыми идеями к этому времени уже были в редакции.

Меня, конечно, как всегда никуда не пустят, но доклад я обязательно пошлю, а для спокойствия хочу подстраховаться статьями.

-21-

Вообще дел не в проворот. Все боюсь, что до конца жизни так и не успею получить свою Нобелевскую Премию.-захохотал Саша.

- Успеешь-успокоил его Леня.- Если хоть одна из твоих теорий окажется верной.

- Надеюсь,-стал серьезным Саша.

В этот момент они подошли к вешалке.

- Что-то сегодня так рано домой собрались, Александр Зиновьевич? Уж не заболели ли? - запричитали тетки в гардеробе.

- Всегда уходите после нас, а сегодня что-то необычное. Надо же. Вот ваше пальто.

 Прощевайте.

-Всего доброго,-церемонно раскланялся Саша.

    Они сели в машину. Ленин "Запорожец" был явно не расчитан для двухметрового профессора. Но он мужественно терпел всю дорогу, хотя упирался коленками в собственный подбородок.

- Тебе, старик, повезло с отцом,-сказал Сашка. Настоящий "ученщик". Мне иногда даже завидно. Ведь ему действительно ничего, кроме самой работы не нужно.  Даже мне греет душу, что я профессор, член редакции такого-то серьезного журнала. Мне важно, что они, серьезные ребята из-за бугра, предложили прочитать пленарный доклад и.т.д.

А ему абсолютно все это до лампочки. Все его звания, премии, письма от всех научных китов и львов. Даже странно. Ну, деньги, положим меня тоже интересуют мало, но мою жену- сильно и даже очень. Приходится идти на компромисы ради семейного спокойствия.

У Семена Михайловича  и Рая, твоя мать, тоже вроде бы всем этим  не интересуется . Или мне это кажется?

- Да, мама тоже очень скромный человек,-подтвердил Леня.

- Где теперь такие ?-с иронией  спросил Саша.

- А Вера, моя жена, а по совместительству и твоя сестра, такой же прекрасный человек.-возразил Леня.

- Да, я совсем о ней забыл. Действительно и тебе повезло. Наверное, твой отец передал тебе какой-то секрет. Ну, что теперь говорить? Жен не выбирают,-засмеялся Сашка.

    Обсудили семейные дела и условились договорить в воскресенье за столом. Обычно они виделись крайне редко: оба были  действительно заняты. Но, обязательно осенью несколько раз ездили вместе за  грибами, а потом весь год с восторгом вспоминали эти походы.

Леня отказался зайти  к Алеше в гости, т.к. спешил отвести  домой тетю Нюту.

    У родителей  еще кипела работа, хотя рыба была уже готова и остывала на двух огромных подносах на балконе.  Тетя Нюта сидела, устало сложив руки на груди.

- Да,- подумал Леня,- возраст берет свое. Даже такая энергичная женщина  в какой-то момент начинает сдавать. Обидно. А ведь мама  моложе ее только на несколько лет.

    В машине Нюта быстро заснула.На улицах было уже пустынно, поэтому доехали до ее дома на Старом Невском  практически незаметно.

    А уж до своего - Леня  просто долетел за несколько минут. Было  уже половина первого. У входных дверей в квартиру его ждал, радостно виляя хвостом, Стежка. Они несколько минут повозились в передней.  Леня, как всегда по окончании игры, похлопал его по плотной теплой спине, быстро помылся, ужом пробрался в комнату и, едва коснувшись головой подушки, заснул .

    Утро, по заведенному в семье распорядку, началось в начале седьмого. Перекинувшись после зарядки и душа несколькими словами с Верой, Леня ушел погулять со Стежкой, а вернувшись с прогулки, разбудил сына, помыл после грязной улицы ноги псу, быстренько позавтракал и дружески вместо приветствия хлопнув по спине вышедшего из душа сына, поехал к плотнику.

     В начале девятого Витя уже был на ногах, но двигался значительно хуже, чем накануне вечером. Лене даже показалось, что ноги его искривились еще больше.

- Ну что привез?-спросил он вместо приветствия.

    Услышав положительный ответ,  Витя очень обрадовался. Открыл принесенную пол-литровую бутылку, понюхал и вроде бы остался доволен. Не говоря ни слова, он захромал на кухню, и вылил содержимое бутылки в большую банку из-под огурцов, на дне которой были насыпаны какие-то темные куски.

- Ну все, начало готовиться средство. Теперь держитесь-сказал он грозно и посмотрел на свои  ноги.

-У, заразы. Свербят. Всю ночь не мог найти им место.

- Ничего, теперь потихоньку разойдусь, и к обеду все у тебя будет, как договорились. Не сомневайся.  Доставлю.

- М.б.я могу вам помочь и принесу их сам?-спросил Леня.

 - Не нужно, доставлю,-почему-то уперся Витя.- Не впервой.

- После праздника я вам их верну, как и обещал- начал Леня .

- Не нужно-строго прервал его Витя.- Оставьте себе, еще сгодятся. Положи на балкон. Они есть не просят.

- А мне твои доски не нужны. Что я плотник досок не достану? А эти уже твои.

- Спасибо, -поблагодарил Леня, уходя.

- Бывай. Если что нужно, заходи. Дачу не строишь?

- Нет-ответил Леня.

- А то счас многие подписались,-проворчал Витя, закрывая дверь.

К родителям идти было рановато. "Пусть хоть немного еще поспят",-решил Леня.

    Без всякой надежды, просто чтобы прошло время, Леня зашел в гастроном и пошел в мясной отдел. Покупателей не было, но и на прилавке было абсолютно пусто, если не считать нескольких пачек соли, судя по виду, давно стоящих здесь. За прилавком сидел, вернее полулежал здоровенный мужик и лениво его рассматривал. Леня уже повернулся уходить, как тот привстал:

- Какие проблемы, земляк?-спросил он с интересом.

Леня об'яснил, что ищет ножку для студня. У отца юбилей.

- Ты с Кавказа?- спросил продавец, глядя на его темные волосы.

- Нет. Ленинградский я. И отец, и дед здесь родились.

- Тоже не плохо,-сказал продавец с явным кавказским акцентом.

- А юбилей отца-дело очень важное, и мы обязаны уважать родителей, тогда и дети будут нас уважать. А что сейчас делается? Стыдно за детей! Сын моей подруги, где я сейчас живу, что только ей говорит. Ты не поверишь! Был бы мой-убил. Нет, мои так бы говорить не стали. Не могут  подумать так говорить! И дочка не может тем более. Они с матерью живут в Кутаиси, а я здесь деньги для них зарабатываю и посылаю домой. Когда могу и сам туда еду. Но редко.

Здесь уже привык, да и подруга что надо. Еду посмотреть детей  и родственников, особенно, конечно, родителей. Брат ко мне сам приезжает. Он сейчас в Москве. А второй с родителями остался. Всем деньги посылаем. Всем жить надо. У нас работы хорошей нет, все уже занято. Приходится жить здесь. В начале было  трудно, а теперь привык. Главное у меня русский после армии хороший был… Жить можно…..

Продавец  готов был продолжать разговор бесконечно, но у Лени не было времени.

- Вы меня извините, но я должен идти.

- Конечно, понимаю,- с сожалением сказал мясник . Но ты заходи. Спроси Нодария.

И опять застыл в полусне.

- Да- сказал он уже в Ленину спину. Завтра с утра завоз. Если будут ножки, я тебе оставлю.

Только, если кто-нибудь будет здесь стоять, подожди пока уйдет. А потом поговорим. Ты, как я

вижу, совсем не в теме. Кто у вас дома мясо покупает?

Ах, жена.

Ну так ты настоящего мяса и не кушал. Заходи. Хоть попробуешь.-и захохотал, покраснев и сощурив глаза.

    В это время из открывшейся внутренней двери вышел второй бугай в грязноватом халате и почему-то абсолютно чистом белом чепчике.

Он вопросительно посмотрел на смеющегося подельника, как бы требуя свою долю веселья.

Судя по выражению лица и уверенному поведению, это был начальник . И Нодарий с готовностью стал пересказывать их разговор.

Уже с улицы, посмотрев через большое стекло, Леня увидел две смеющиеся сытые физиономии за абсолютно пустым прилавком.

- Ну уж черта с два я к вам еще приду. Лучше махну на рынок и куплю там ,-подумал он.

- Но до этого, забегу к родителям и спрошу, что еще нужно купить на рынке. Хорошо, что взял дома деньги. И хорошо, что они там были. Если я их все потрачу, то до получки придется перехватить. Ну ладно , это будем делать по мере возникновения проблемы.-решил он.

    Родители уже давно встали и позавтракали. Отец сидел за своим столом в спальне и работал, а мама считала тарелки, которые можно поставить на стол. Она очень обрадовалась  лениному приходу.

- Садись поешь, а потом займемся делами,- захлопотала она.

- Нет, спасибо, я уже ел. Мне нужно прежде всего позвонить на работу.

К телефону Николай Васильевич, ленин начальник отдела, долго не  подходил. Наконец, он взял трубку и, как всегда, спросил:

- Какие новости у химиков?

Услышав, что и сегодня Леня собирается брать отгул, он несколько секунд помолчал, обдумывая ответ, а затем весело разрешил.

- Ладно, конечно , юбилей отца дело важное, но в понедельник мы должны подготовиться к моей командировке в Москву. Мне будут нужны данные по твоей лаборатории- посерьезнил он.

- Поручишь кому-нибудь из своих ребят или как всегда будешь писать сам?

- Все напишу, не сомневайтесь,-ответил Леня.

- А я и не сомневаюсь. Смотри не перепей,- как всегда подколол начальник. Да знаю, знаю я, что не пьешь. Но на юбилеях всякое бывает. Особенно с непьющими. В понедельник ты мне нужен в  рабочем состоянии. - хохотнул сам любивший выпить  Николай Васильевич.

- Поздравления отцу, хотя и не знаком с ним лично.

Если ничего у тебя больше ко мне нет, до понедельника. Бывай.

- Теперь быстро на рынок. А то не успеть все переделать.

    Несмотря на раннее время, на рынке болталось довольно много народу. Продавцов было мало, но Леня довольно быстро купил все необходимое по списку. Только ножки для студня пришлось подождать пока какой-то важный мужик в дорогой зимней шапке ловко рубил коровью тушу.

    Времени  совсем не было. Поэтому покупал Леня, практически не торгуясь, но все-таки выбирая цены поприличнее, хотя они все были несуразно высокими. Проходя между рядами, Леня все пытался вспомнить, когда же он последний раз был на рынке? И не мог. Получалось, что они с мамой ходили на рынок последний раз, когда  жили на даче в Литве, в Игналине. Он тогда закончил девятый класс. Нет, после этого он заглядывал сюда, когда жена родила  и надолго осталась в родильном доме.

- Да, давненько это было. Сейчас сыну  уже семнадцать, школу заканчивает, будет поступать в институт. На каком в итоге остановиться? Хорошо бы тоже стал химиком.

- Поступит ли? Конкурс в этом году будет серьезный. Да и с его анкетными данными не просто поступить...

И отцу уже 75. Когда все это произошло?! Невероятно!

Ну да ладно, предаваться воспоминаниям. Нужно дела делать. Вот так всегда. Некогда даже повспоминать. А сейчас быстренько назад к родителям. Ах ты, уже двенадцатый час. А после обеда, Витя принесет доски и еще надо ехать за коньяком к Вадьке.

К  двенадцати Леня с полными сумками влетел  в родительскую  квартиру.

    Витя уже был здесь. Принес действительно прекрасные , чисто выструганые доски, которые как влитые сели на предназначенные им места.  Доски не прогибались, не сочились смолой. Одним словом, именно то, что было нужно. Их даже не надо было покрывать бабушкиной скатертью!

- Этот вопрос кажется решили,-с облегчением подумал Леня.

Витя все время пытался лично поздравить отца, который  в это время был в туалете. Мама-Рая пыталась ему об'яснить, что раньше срока поздравлять не полагается, но дядя Витя гнул свою линию.

Только когда Леня, сообразив, что происходит,  налил ему большую рюмку водки и сделал бутерброд с ветчиной, Витя сменил позицию. Он степенно выпил водку, понюхал бутерброд и пожелав юбиляру здоровья, пошел к двери. Шел он значительно увереннее, чем утром.

- Уже натерся средством?-спросил его Леня, пораженный быстрым эффектом.

- Еще не готово, настаивается. А водка очень хорошая, в самую душу попала и во время-поблагодарил Витя, уходя.

- Так. Теперь нужно с'ездить к Вадьке за коньяком. Здесь, кажется, все в порядке. Все, что просили, я им привез. Да к тому же скоро придет Аня. Она обещала тоже отпроситься с работы. Добираться сюда ей с работы  минут тридцать. Так что к часу будет здесь.

А я вернусь к четырем, если не будет заторов у Финляндского вокзала.

 Вадик только что пришел с дежурства и собирался обедать.

- Прекрасно, что ты подскочил во-время,-сказал он , выкладывая картошку на сковородку.- Сейчас мы с тобой перекусим, а потом займемся делом.

- Да я спешу,- начал Леня.

- Я тоже, после обеда поеду снова в больницу. Сегодня ночью привезли четырехлетнюю девчонку с заворотом кишок. Надо посмотреть, как там у нее дела. Такая хорошенькая курносая кукла! Я постарался так все сделать, чтобы, когда вырастет, шрама не было совсем видно. Но работать-то мне было не удобно.

Поедим жареную треску с картошкой. Оля где-то выстояла очередь за исландской треской. Филе. Здорово они это делают! Почему наши не могут  так  обработать? Не понимаю. Ловят вроде бы до хрена по газетам, а в магазинах днем с огнем не найдешь. Сплошные загадки!

Треска действительно оказалась очень вкусной.

 Выкурив после чая по болгарской сигарете, они прошли в гостиную, где в большом шкафу всеми огнями сверкали бутылки с различными напитками, многие из которых Леня никогда до этого не видел.

Вадька равнодушно посмотрел на эту выставку.

- Вот приносят время от времени родственники моих пациентов.

Я им говорю: "Не приносите. Если я даже часть из принесенного, буду выпивать, то через год сопьюсь и не смогу оперировать. Вам же будет хуже . Нет, не слушают.

    Если отказываюсь , обижаются и пытаются дать деньги. А деньги я принципиально не беру. Большинство сами нищие, живут хуже меня. Так что бутылку иногда приходится взять, чтобы они успокоились. Не переломать мне никак эту нашу традицию.

Психологически это понятно. В такой критический момент, как больница, операция родители что-то должны сделать для детей. Тогда им становиться легче-они помогают своим чадам. А что они могут: ребенок-то лежит в палате, куда их, как правило, в первые дни и не пускают. Вот  и

пытаются наладить контакты с врачами, медсестрами и нянечками. Им кажется, что после этого мы будем более внимательными к их детям. Никто не может поверить, что мы и так делаем, что можем. Иначе у нас работать нельзя. Да и как можно плохо работать с этими маленькими паршивцами. Они такие трогательные и беззащитные. Еще совсем безхитростные. Такие естественные! А какие  красивые! Чудо, что делает природа!

А взрослые привыкли никому не доверять. Типично российский синдром. Вот если подмазать, тогда можно надеяться, что, по крайней мере, отнесутся повнимательнее.

 Ну, ты выбрал? Сколько тебе нужно?"

- Две бутылки.

- Бери три. Не помешает.

Я советую вот этот французский. Этот тоже хороший, кажется испанский. Нет, тоже французский  и бутылочку армянского. Ты говорил, что отец его любит.

Вадька вытащил из шкафа три очень красивые сверкающие бутылки.

- У тебя есть сумка или сетка? Впрочем, сетка не годиться. Все будет торчать наружу. Давай запихнем их в твой портфель. По крайней мере, надежно. А твои книги сложим в сетку. Вот так, отлично!

Теперь я быстро сполосну посуду . И помчались.

У меня сегодня еще несколько вызовов из платной поликлиники. Так что, как всегда, цейтнот.

Вадька наотрез отказался от предложенных Леней денег за коньяк.

- Вот,если ты меня подбросишь до больницы, будет очень здорого. Я тогда везде успею без проблем.

- Какой разговор,-подтвердил Леня.

- Да ты совсем сошел с ума!-негодовал он уже в машине.

Почему ты не даешь мне возможность поздравить моего друга ? Твой отец действительно всю жизнь-мой большой друг. Но только он значительно умнее меня и тебя. Сколько я от него узнал нового и сколько понял после бесед с ним! Он не стал бы предлагать мне откупить коньяк. Ты просто шофер, который доставит коньяк по адресу от моего имени.

Представь такую ситуацию с моим отцом. Ты бы взял деньги? Так вот не зли меня и кончай весь этот базар!

    Зная вадькин характер, Лене ничего не оставалось, как поблагодарить и согласиться с его доводами. Действительно, он не мог себе представить, что взял бы деньги с Вадьки за коньяк для его отца,  которому всегда помогал, когда было нужно. Очень жаль, что теперь уже было некому помогать. Виктор Матвеевич умер пять лет назад. Осколок снаряда, который был у него в легком с войны, вдруг начал двигаться, а оперировать его было нельзя из-за плохого сердца.

Хороший, скромный был мужик .   Когда они с Вадькой привезли его в госпиталь Инвалидов Войны, Леня   удивился количеству военных наград на его пиджаке, которые увидел впервые за столько лет знакомства. К сожалению, из госпиталя он уже не вышел.  Да, очень жалко!

А как можно вести себя иначе? Они дружили с первого класса, с голодного и трудного 1946, послевоенного гогода.

- Поехали!

- Отцу передай большой привет и наилучшие пожелания от меня и всей нашей семьи. И многих лет ему активной жизни!

Я прекрасно помню все наши разговоры с ним. Сколько я от него узнал нового! Потрясный мужик! Всем нам, а особенно тебе, повезло, что мы столько лет имеем возможность беседовать и советываться с таким человеком. Чем дольше я живу, тем больше удивляюсь насколько он глубоко понимает то, о чем я даже не догадывался. Но как он все это просек?! Да, редкий мужик. А какой скромный! Сколько он времени потратил, беседуя со всеми нами, мудаками, твоими приятелями.

Ну, спасибо. Я кажется уже приехал,-сказал Вадька, вылезая из машины.

- Пока.  Еще раз огромное спасибо. На следующей неделе обязятельно увидимся. Привет всем твоим. -и Леня нажал на газ.

Через полчаса он влетел в квартиру родителей, водрузил коньяк на стол и отошел в сторону.

- Действительно красивые бутылки! Интересно, что же там внутри? Скоро узнаем.

- Что тут поставили на стол?- заволновалась мама. Мне нужно место для пирога. Уберите сейчас же всю эту батарею.

- А куда поставить?

- Отнеси к папе на стол, если он не возражает. А эти бутылки ничего у него на столе не измажут?

Одним словом, договаривайся с ним сам.- и мама открыла холодильник.

- Слушай,пап, тут Вадька поздравляет тебя с днем рождения и прислал несколько бутылок коньяка. Одна из них -армянский, твой любимый.

- Большое спасибо Вадику, но почему так много? Зачем нам три бутылки? Хватит и одной. Тем более, у нас есть и другие напитки. Да никто особенно и не пьет.

 Я вообще н е совсем понимаю, что вы затеяли? Зачем всего так много накупили? Мама готовит что-то непрерывно. Давайте просто посидим, выпьем по рюмочке и попьем чайку.  Уж очень вы  что-то размахнулись. Мой день рождения совсем не повод для такого веселья. Да я и не привык к таким празднованиям. К тому же несколько дней для работы пропадают. Очень жалко, у меня сейчас как раз пошел очень интересный материал.

- А у тебя бывал не интересный материал? -хотел спросить Леня, но сдержался.

    Вместо этого он об'яснил, что Вадька ото всей души хочет поздравить его, человека, которого во многом считает своим  Учителем и будет не правильно и неудобно отказываться от его подарка, тем более, что он , Леня, уже безуспешно пытался это сделать.

Отец вновь склонился к своим бумагам и пробурчал, что с Вадькой он сам будет разбираться при первой же встрече.

- Ну, кажется вчерне все.- с облегчением подумал Леня.

Только сейчас он понял, как  устал  от всей этой непривычной деятельности и крутни. (Однако всю жизнь он вспоминал об этих днях с удовлетворением и благодарностью, тем более, что больше праздновать  юбилейные даты родителей ему, к сожалению, не довелось.)

- Неужели и я когда-нибудь доживу до  таких дат?- подумал Леня, устало вытягивая ноги  и поудобнее устраиваясь в кресле.......

В этот момент на соседний стул сел  отец.

- Ты знаешь я чувствую себя крайне неудобно, что доставляю тебе и всей семье столько хлопот.

Я понимаю, что вы все делаете от чистого сердца, но уж слишком наша действительность не приспособлена  для таких не стандартных ситуаций, как день рождения, юбилей и.т.д.

У нас вообще все было  не стандартно и сложно, но мы так тяжело жили не зря. На нашем примере  наши дети, должны понять, что так жить нельзя- неожиданно твердо закончил отец. 

Через много лет Леня, теперь Леонид Семенович,  уже живя с семьей в Бостоне, услышал подтверждение этой мысли и из уст одного из героев И.М. Губермана. Но это произошло через много лет.