Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить... Эвелин Беатрис Холл

независимый интернет-журнал

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин
x

США. НА ЭКРАНАХ - ПРИЗОВОЙ ФИЛЬМ "AFTERMATH", ЗАПРЕЩАЕМЫЙ В ПОЛЬШЕ К ПОКАЗУ

Тяжко взять вину на себя, а не открещиваться

Опубликовано 6 Ноября 2013 в 04:37 EST

Александра Свиридова
...Описывать, как никто не давал деньги на "антипольский" фильм не буду, но семь лет спустя деньги все же собрали фильм сняли. И теперь Польша бурлит - после выхода фильма осенью 2012-го года в ряде городов фильм запрещен к показу как антипольская пропаганда, и нет кинотеатра, который бы согласился дать хоть один просмотр. Режиссеру поступают угрозы, а исполнителя главной роли - Матея Штура - поляка, сыгравшего поляка, - атакуют антисемиты в прессе, а по телефону и в интернете обещают убить. Говорят, что он занесен в черный список национальной киноакадемии - чтоб не снимал его больше никто... Тяжкий труд предстоит полякам - принять эту картину, принять правду о том, что отцы и деды - убийцы. Перебили "жидков", поселились в их домах, на их земле, присыпав их обгорелые кости землей, вымостив дороги плитами их кладбищ, и вырастили своих детей на этих костях и плитах. А тонкокожие дети услышали... К ним достучался пепел "жидков"... Тяжкий труд души - взять вину на себя, а не открещиваться - "это сделал не я". Именно эта особенность поднимает польскую драму на уровень древнегреческой трагедии... Как поведут себя польские националисты, живущие в Америке, увы, предсказуемо...
______________________
В фотоокне
Кинорежиссёр, писатель, публицист Александра Свиридова.
Гостевой доступ access Подписаться

НОВЫЙ АВТОРА "КРУГОЗОРА" О СЕБЕ

Я, Сви­ридо­ва Алек­сан­дра Алек­сан­дров­на, ро­дилась в се­реди­не прош­ло­го ве­ка в Хер­со­не, на Ук­ра­ине у единс­твен­ной вы­жив­шей пос­ле вой­ны внуч­ки из­вес­тно­го рав­ви­на Фин­кель­штей­на. Окон­чи­ла шко­лу, по­том ху­дожес­твен­ное учи­лище в Одес­се, а в 1976 - сце­нар­ный фа­куль­тет ВГИ­Ка. Ки­нод­ра­матург, ли­тера­тур­ный ра­бот­ник ки­но и те­леви­дения. В 1993 окон­чи­ла ас­пи­ран­ту­ру и прош­ла пред­ва­ритель­ную за­щиту дис­серта­ции на ка­фед­ре ки­нове­дения.

По мо­им сце­нари­ям сня­то два де­сят­ка кар­тин раз­ных жан­ров. От­ме­чены вни­мани­ем прес­сы и дру­зей фильм "Ис­то­рия од­ной кук­лы" - об иг­рушке Ос­венци­ма - Дон-Ки­хоте, сде­лан­ном ру­ками уз­ни­ка, и до­кумен­таль­ная лен­та "Вар­лам Ша­ламов. Нес­коль­ко мо­их жиз­ней", где я выс­ту­пила в ка­чес­тве со-ре­жис­се­ра. Ряд филь­мов удос­то­ен раз­но­кали­бер­ных наг­рад.

В 1992-1993 на Вто­ром ка­нале Рос­сий­ско­го те­леви­дения мною сде­ланы бо­лее де­сят­ка те­лефиль­мов для прог­раммы "Со­вер­шенно сек­ретно", соз­данной в на­чале 1992 го­да. Ве­дущий и глав­ный ре­дак­тор - Ар­тем Бо­ровик, мир его па­мяти.

Со­быти­ями в жиз­ни стра­ны ста­ли сю­жеты из ис­то­рии дис­си­дентства - пер­вое по­яв­ле­ние на эк­ра­не Вла­дими­ра Бу­ков­ско­го, Алек­сан­дра Гин­збур­га, дру­гих пра­воза­щит­ни­ков и уз­ни­ков со­вес­ти, их рас­ска­зы о реп­ресси­ях - арес­тах-тюрь­мах-ла­герях. Пос­ледней ра­ботой вес­ной 1993 стал фильм о судь­бе по­эта, ма­тема­тика и пра­воза­щит­ни­ка Алек­сан­дра Сер­ге­еви­ча Есе­нина-Воль­пи­на.

Вес­ной 1993 пос­ле ря­да зас­лу­жива­ющих вни­мания уг­роз уш­ла в от­пуск и от­бы­ла в Ка­наду, ку­да бы­ла приг­ла­шена в ка­чес­тве сти­пен­ди­ата То­рон­то Уни­вер­си­тета. Му­зей Ис­кусств Дюк Уни­вер­си­тета приг­ла­сил ме­ня из Ка­нады в США на се­минар по со­вет­ской куль­ту­ре. За­дер­жа­лась в США в ок­тябре 1993, ког­да в Мос­кве сто­яли тан­ки.

В 1994 го­ду по­лучи­ла сти­пен­дию Фон­да пи­сате­лей Ли­ли­ан Хел­лман и Дэ­ши­ела Хам­ме­та. По­лучи­ла раз­ре­шение пра­витель­ства США на пре­быва­ние в Аме­рике по ви­зе "За вы­да­ющи­еся спо­соб­ности в ис­кусс­тве".

В 1996-1998 в те­чение трех лет - сот­рудни­чала с Гол­ли­вудом - Фон­дом Сти­вена Спил­берга "Шоа" - "Пе­режив­шие Хо­локост". Го­тови­ла и ве­ла съ­ем­ку уз­ни­ков не­мец­ких ла­герей и гет­то. Под­го­тови­ла ты­сячи и сня­ла пер­со­наль­но око­ло 200 ин­тервью. Вы­ез­жа­ла в Ев­ро­пу в ка­чес­тве кон­суль­тан­та Про­ек­та.

С де­каб­ря 1999 по и­юль 2001 - штат­ный сот­рудник ре­дак­ции га­зеты "В но­вом све­те" - поб­ра­тима "МК". Внеш­татно про­дол­жаю сот­рудни­чать с боль­ши­ми пе­реры­вами. Ав­тор бо­лее 500 эс­се по воп­ро­сам куль­ту­ры и ис­кусс­тва, опуб­ли­кован­ных в пе­ри­оди­чес­ких из­да­ни­ях Аме­рики и Ев­ро­пы; ря­да книг про­зы и по­эзии.

Член Ли­тера­тур­но­го фон­да с 1977 го­да. В Со­юз ки­нема­тог­ра­фис­тов Рос­сии при­нята в 1990 го­ду по ре­комен­да­ции пат­ри­ар­ха со­вет­ской ки­нод­ра­матур­гии Ев­ге­ния Габ­ри­лови­ча, свет­лая ему па­мять, и кри­тика Майи Ту­ров­ской, дай ей Бог здо­ровья.

С 1998 го­да - член Уч­ре­дитель­но­го со­вета Ев­ро­пей­ско­го Цен­тра по изу­чению проб­лем эт­но-мень­шинств и меж­куль­тур­ных вза­имо­от­но­шений, Со­фия, Бол­га­рия.

В 2009 на зак­ры­том кон­курсе "Но­вого жур­на­ла" удос­то­ена ли­тера­тур­ной пре­мии им. Мар­ка Ал­да­нова за луч­шую по­весть Рус­ско­го За­рубежья - "Вдох ры­бы на го­ре".

Пи­шу все мень­ше, пе­чата­юсь все ре­же, так как не ви­жу в этом бо­лее ни­како­го смыс­ла. Как го­ворил мой лю­бимый пи­сатель и ге­рой мо­его филь­ма Вар­лам Ша­ламов: "На­до брать не пе­ро, а вин­товку"... Сло­вом уже нель­зя ни убить, ни спас­ти. Де­валь­ви­рова­но.

Лич­ной жиз­ни нет. Ра­ду­юсь толь­ко Ба­ху, бе­лой ру­бахе, улыб­ке собс­твен­но­го сы­на.

 

Фильм, о ко­тором пой­дёт речь, удос­тен пер­вых наг­рад: При­за Яд Ва­шем на И­еру­салим­ском ки­нофес­ти­вале и При­за Кри­тиков на ки­фес­ти­вале в Гды­не.
 

ЧТО СЛЕДУЕТ ИМЕТЬ В ВИДУ, ПРОСМАТРИВАЯ ЭТОТ ФИЛЬМ

 Та­кое слу­ча­ет­ся ред­ко, ког­да я го­ворю сы­ну и близ­ким: брось все, и пос­мотри этот фильм. По­ляки сня­ли не­веро­ят­ный фильм, наз­ва­ние ко­торо­го все бу­дут пе­рево­дить, кто во что го­разд. "Пос­ледс­твия" - нап­ра­шива­ет­ся пер­вым, но я пе­рево­жу "Стер­ня". Имею пра­во: ав­то­ры ос­та­вили мне мно­го на­меков на то, что это мо­жет быть так. Я пом­ню, как это боль­но - ид­ти по стер­не. Это гвоз­ди, сде­лан­ные из со­ломы - плот­ной и проч­ной, у ос­но­вания стеб­ля. Они не­из­бежно ос­та­ют­ся пос­ле лю­бой жат­вы - сер­пом ли жал, ма­хал ко­сой или про­шел­ся по по­лю ком­бай­ном. Гру­бая зо­лотая ще­тина пок­ры­ва­ет ли­цо зем­ли, ес­ли смот­реть из­да­ли, а ес­ли сту­пать бо­сиком - идешь по гвоз­дям. До кро­ви. И ес­ли ду­ша у те­бя от че­го-то ухо­дит в пят­ки, то стер­ня - че­рез пят­ку - вты­ка­ет­ся пря­мо в ду­шу. Но что­бы по­лучить стер­ню, сле­ду­ет что-то по­се­ять, а по­том сжать уро­жай. В этом мес­те наз­ва­ние от­сы­ла­ет к веч­но­му - "Что по­се­ешь - то и пож­нешь". С од­ной раз­ни­цей: се­яли от­цы, а пой­дут по стер­не их де­ти.

 Сю­жет прост до неп­ри­личия. Це­ликом по­чер­пнут из жиз­ни, но уп­ро­щен.

 В жиз­ни бы­ло так: 10 и­юля 1941 го­да по­лови­на жи­телей поль­ско­го го­род­ка Ед­вабне, что в 85 ми­лях от Вар­ша­вы, унич­то­жила вто­рую по­лови­ну. Убий­цы, во гла­ве с мэ­ром, бы­ли ка­толи­ками. Их жер­твы - од­на ты­сяча шесть­сот душ - ев­ре­ями. По­ляки уби­вали их нес­коль­ко ча­сов в ко­рот­кой и­юль­ской но­чи. Ру­ками.

Во­ору­жив­шись чем по­пало - но­жами, то­пора­ми, мо­лот­ка­ми. У ко­го бы­ли ружья - стре­ляли. Те, кто уце­лел в мя­соруб­ке, спря­тались в ам­ба­ре не­пода­леку, но не­надол­го: ам­бар по­дож­гли и не­доби­тые ев­реи сго­рели за­живо.

 Пос­ле по­беды по­гиб­шим пос­та­вили па­мят­ник - как пав­шим от рук на­цис­тов. И пол-ве­ка жи­тели Ед­вабне хо­дили ми­мо па­мят­ной таб­лички, прек­расно зная прав­ду, но ник­то и сло­вом не об­молвил­ся.

 Страш­ный сек­рет Ед­вабне пре­дал ог­ласке в кни­ге "Со­седи" мой доб­рый зна­комый по­ляк - ис­то­рик Прин­сто­на - Ян Гросс. Кни­га выш­ла в на­чале но­вого ве­ка и выз­ва­ла шквал про­тес­тов. Не бы­ло по­ляка-пат­ри­ота, кто не плю­нул в ав­то­ра. Но наш­лись и дру­гие по­ляки, - те, кто за­думал­ся над ис­то­ри­ей Ед­бавне. В 2004 из­вес­тный ре­жис­сер Вла­дис­лав Па­сиков­ский при­нес не­зави­симо­му про­дюсе­ру, не­ког­да быв­ше­му ре­жис­се­ром, Да­ри­ушу Яб­лон­ско­му сце­нарий...

 Опи­сывать, как ник­то не да­вал день­ги на "ан­ти­поль­ский" фильм не бу­ду, но семь лет спус­тя день­ги все же соб­ра­ли фильм сня­ли. И те­перь Поль­ша бур­лит - пос­ле вы­хода филь­ма осенью 2012-го го­да в ря­де го­родов фильм зап­ре­щен к по­казу,  как ан­ти­поль­ская про­паган­да, и нет ки­ноте­ат­ра, ко­торый бы сог­ла­сил­ся дать хоть один прос­мотр. Ре­жис­се­ру пос­ту­па­ют уг­ро­зы, а ис­полни­теля глав­ной ро­ли - Ма­тея Шту­ра - по­ляка, сыг­равше­го по­ляка, - ата­ку­ют ан­ти­семи­ты в прес­се, а по те­лефо­ну и в ин­терне­те обе­ща­ют убить. Го­ворят, что он за­несен в чер­ный спи­сок на­ци­ональ­ной ки­но­ака­демии - чтоб не сни­мал его боль­ше ник­то.

 Та­кое вот ки­но.

 Премь­ера в Аме­рике - 1 но­яб­ря в Нью-Й­ор­ке, а чуть по­годя - в Лос-Ан­же­лесе. Брось­те все - иди­те и смот­ри­те. Это не про Поль­шу, не про по­ляков, и не про Ед­вабне, хо­тя в кад­ре Поль­ша. Это про убий­ство лю­дей людь­ми. Со­седей - со­седя­ми.   

 "Я знаю та­кие де­рев­ни, я знаю та­ких лю­дей", - во мно­жес­твен­ном чис­ле от­ве­тил Да­ри­уш Яб­лон­ский на об­ви­нения в пок­ле­пе на по­ляков.

 В филь­ме все мно­го про­ще. Мас­со­вое убий­ство уве­дено за кадр, а в кад­ре все­го два че­лове­ка, два бра­та. Один при­летел из Аме­рики по­видать дру­гого, жи­вуще­го в от­цов­ском до­ме на ху­торе. Под­тя­нутый чис­то выб­ри­тый муж­чи­на лет со­рока с не­боль­шим с лег­кой ко­жаной сум­кой при­быва­ет в не­кий го­род в Поль­ше. Его ник­то не встре­ча­ет. Он са­дит­ся в так­си и толь­ко так­систу ска­жет, что 20 лет, как у­ехал, жи­вет в Чи­каго. Уточ­нит, что у­ехал в пер­вую стыч­ку влас­тей с "Со­лидар­ностью". Так ус­та­нав­ли­ва­ет­ся вре­мя: у­ехал в 1981-ом, при­ехал - в 2001-ом.

 Ма­шина в су­мер­ках тор­мо­зит у тро­пин­ки в по­ле - даль­ше пеш­ком до до­му. Меж сжа­тых по­лей, пок­ры­тых той са­мой ко­лючей щет­кой стер­ни. Хрус­тнет вет­ка в жид­ком кус­тарни­ке, раз­де­ля­ющем луг на "твое-мое" и Фран­ти­шек - так зо­вут муж­чи­ну - пос­та­вит сум­ку на свою стер­ню и бесс­траш­но ри­нет­ся по сво­ей зем­ле в кус­ты: - Эй, кто там?

 Нет ни­кого. Толь­ко сум­ка ис­чезла. Зна­чит, был кто-то... Кто?

 Он вой­дет в ста­рый дом на­лег­ке - да­же без сум­ки. Встре­тит его хму­рый млад­ший брат Юзеф, гряз­ный пос­ле ра­боче­го дня в по­ле. И толь­ко по­гас­нет свет, как со зво­ном раз­ле­тит­ся окон­ное стек­ло от бро­шен­но­го с ули­цы кам­ня...

 Та­кое на­чало.
 
 Из скуд­ных реп­лик вы­яс­нится, что млад­ший стар­ше­му мно­гого не про­ща­ет, хоть и пом­нит его не очень хо­рошо. Был брат - и не ста­ло, сбе­жал, ос­та­вил семью и да­же на по­хоро­ны от­ца и ма­тери не при­ехал. Жал­кие оп­равда­ния эмиг­ранта, что пас­порта не бы­ло, для Юзе­ка пус­тое.

 - Ты им это рас­ска­жи.

 - Они уже не жи­вые.

 - Для те­бя, - от­ре­жет брат с уко­ром.

 Так ав­то­ры обоз­на­чат, что для млад­ше­го ушед­шие - жи­вы. Это важ­ная точ­ка про­тивос­то­яния.

 Даль­ше - боль­ше: из нез­на­читель­ных реп­лик от­кро­ет­ся, что от Юзе­ка уш­ла же­на, у­еха­ла с ре­бен­ком в Аме­рику и там рас­ска­зала стар­ше­му, что млад­ший со­шел с ума и она не мо­жет дить с ним в аду, ко­торый он ус­тро­ил. И мед­ленно при­от­кры­ва­ет­ся ад.

 Фран­ти­шек пой­дет по цен­тру се­ла, а ему со всех сто­рон ста­нут на­шеп­ты­вать, чтоб заб­рал бра­та с со­бой в Аме­рику.

 Его уз­на­ют, а он - ни­кого. Все пом­нят от­ца, уко­ря­ют, что хо­ронить не при­ехал... И объ­яс­ня­ют, что млад­ший - мер­за­вец: сло­мал единс­твен­ную хо­рошую до­рогу в се­ле. За­чем - не по­нят­но. Под­тя­нутый стро­гий стар­ший ре­шитель­но идет в банк - про­сить ссу­ду на то, чтоб по­чинить по­лураз­ру­шен­ный дом, а ему ска­жут, что дом вов­се не его... Что отец его не­закон­но зем­лей зав­ла­дел. И стар­ший по­чувс­тву­ет, что все тут сош­ли с ума.

 А млад­ший по­ведет его в чис­то по­ле - на от­цо­ву зем­лю и по­кажет свое бо­гатс­тво: сто­ят на стер­не ря­дами над­гроб­ные пли­ты ев­ре­ев... Со ста­рин­ны­ми над­пи­сями, с ма­ген­до­вида­ми... Имен­но эти­ми кам­ня­ми бы­ла выс­тла­на в се­ле единс­твен­ная хо­рошая до­рога. Нын­че ее ре­шено ас­фаль­ти­ровать. И не ос­та­нет­ся  сле­да от лю­дей, что ког­да-то ле­жали под эти­ми кам­ня­ми...

 И это толь­ко пол-де­ла, так как из ни­чей­ной до­роги Юзек кам­ни прос­то вы­воро­тил и увез, а мно­го кам­ней раз­бро­сано по час­тным под­ворь­ям. И он их вы­купа­ет у од­но­сель­чан...

 Фран­ти­шек под­счи­тыва­ет убы­ток: 700 ты­сяч зло­тых за трис­та над­гро­бий.

 - Да это ж жи­ды! - взры­ва­ет­ся стар­ший.

 - Лю­ди, - поп­равля­ет его млад­ший.

 И го­ворит, что зна­ет, что де­рев­ня счи­та­ет, что он свих­нулся. Но это пус­тяк. Обид­но, что же­на бы­ла на их сто­роне.

 - Осо­бен­но ког­да я на­чал кам­ни эти по­купать... Что ж - луч­ше красть? - не­до­умен­но спра­шива­ет Юзек. И пе­речис­ля­ет, где еще ос­та­лись кам­ни, ко­торые нуж­но пе­рета­щить сю­да - на свою зем­лю...

 Он скло­ня­ет­ся к кам­ню, лю­бов­но пог­ла­див его, и чи­та­ет на хиб­ру над­пись.

 - От­ку­да? - ди­вит­ся стар­ший.

 - Вы­учил, - по­жима­ет млад­ший пле­чом. - Уз­нать хо­тел, что на­писа­но...

 И объ­яс­ня­ет, что он не бе­зумец, а прос­то...

 - Нем­цы сож­гли си­наго­гу и унич­то­жили клад­би­ще. Это я не мо­гу поп­ра­вить - я да­же не ро­дил­ся тог­да еще. Выс­те­лили до­рогу над­гробь­ями, и я об этом не знал. Но ког­да  ска­зали, что до­рогу пок­ро­ют ас­фаль­том, я по­нял, что это­го не дол­жно быть.

 - Но по­чему? У нас с жид­ка­ми ни­чего об­ще­го! - взры­ва­ет­ся стар­ший.

 - Не знаю, - чес­тно от­ве­ча­ет Юзек. - Я пло­хо се­бя чувс­твую, ког­да ду­маю о том, что это неп­ра­виль­но и я ни­чего не де­лаю. А ес­ли кто возь­мет над­гробье на­ших ро­дите­лей и по­ложит у сво­его по­рога, чтоб вы­тира­ли но­ги? ..

 - Но эти лю­ди нам ник­то! Они не на­ши! И во­об­ще умер­ли сто лет на­зад, а твоя семья жи­ва, и по­чему она дол­жна стра­дать от то­го, что ты за­ботишь­ся о мер­твых жи­дах?! - кри­чит Фран­ти­шек.

 - Я знаю, что это неп­ра­виль­но, но я дол­жен де­лать это. Я не мо­гу ина­че...

 Не­веро­ят­ная сце­на.

 Прек­расный мо­лодой ак­тер Ма­тей Штур иг­ра­ет сом­намбу­лу - ге­роя, ко­торый ве­дом не­ведо­мой си­лой. И стар­ший - Ире­ни­уш Чоп - от­шатнет­ся. От про­тес­та, не­пони­мания, от­ча­яния, не­воз­можнос­ти что-ли­бо из­ме­нить. Единс­твен­ный пра­виль­ный вы­бор для не­го те­перь - встать на сто­рону бра­та и по­мочь ему до­соби­рать ос­тавши­еся кам­ни...

 - По­чему из всех лю­дей ты выб­рал за­ботить­ся о мер­тве­цах? - толь­ко и спро­сит он.

 - Не знаю. У них не ос­та­лось жи­вых, кто бы за­ботил­ся об их мо­гилах...

 Братья пой­дут за оче­ред­ным кам­нем. Се­ло вый­дет про­тив них. И спа­сет их ста­рый ксендз, ко­торый вста­нет меж­ду брать­ями и раз­гне­ван­ны­ми се­ляна­ми. От­даст ка­мень, что под­ле кос­те­ла, а по­том за­мер­тво упа­дет в сво­ей све­тел­ке. Ус­пев ска­зать стар­ше­му, что он по­лага­ет, что Юзек ис­полня­ет Божью во­лю.

 - Я ду­маю ска­зать об этом на служ­бе... - бу­дут его пос­ледние сло­ва.

 Стар­ший ро­ет­ся в ар­хи­ве, что­бы най­ти до­кумен­ты на усадь­бу от­ца, а на­ходит име­на нас­то­ящих вла­дель­цев - и все они сов­па­да­ют с име­нами на над­гробь­ях.

 - Зна­чит, они взя­ли се­бе зем­лю уби­тых ев­ре­ев, - пот­ря­сен Фран­ти­шек.

 - А что вы хо­тели? Нем­цы  не мог­ли заб­рать зем­лю с со­бой, - па­риру­ет ар­хи­вист.

 А в до­ме тем ча­сом все пе­ревер­ну­то, из­ри­сова­но ма­ген­до­вида­ми, ис­пи­сано веч­ным сло­вом "жид" по сте­нам.

 - И со­баку уби­ли, - до­бав­ля­ет рас­терзан­ный млад­ший.

 - Зас­тре­лили? - не­из­вес­тно за­чем, уточ­ня­ет Фран­ти­шек.

 - Тут те­бе не Аме­рика, - яз­вит Юзек. - ОТ­РУ­БИЛИ го­лову.
 
 Про­цесс на­коп­ле­ния де­талей и под­робнос­тей про­тивос­то­яния дос­ти­га­ет апо­гея. Мир филь­ма окон­ча­тель­но об­ре­та­ет по­люса доб­ра и зла. Братья ста­новят­ся стра­даль­ца­ми, ос­таль­ные - чу­дови­ща, не по­щадив­шие не­вин­ную доб­рую пси­ну. Тут-то и вып­лы­ва­ет не­ожи­дан­ный воп­рос, ку­да де­лись са­ми ев­реи?

 Ве­тер и ше­поты при­носят от­вет, что тут они и ос­та­лись... И ста­рики зна­ют, где. Ро­ня­ют сло­ва, на­меки. И, на­конец, со­вету­ют брать­ям по­ис­кать... у се­бя в ста­ром до­ме.

 Страш­ный мо­мент.
 
 Братья идут в ста­рый от­цов­ский дом где-то на от­ши­бе, ку­да вы­бира­лись в детс­тве, как на да­чу. Бе­рут ло­паты и на­чина­ют ко­пать... В чер­ную гро­зовую ночь в плот­ной сте­не биб­лей­ско­го дож­дя они сто­ят по по­яс в яме, по­хожей на мо­гилу и на­тыка­ют­ся на че­репа...

 Ве­ликая сце­на. Млад­ший бь­ет­ся в ис­те­рике и блю­ет, а стар­ший упор­но про­дол­жа­ет ко­пать и ис­то­во вык­ри­кивать сло­ва мо­лит­вы...

 На ут­ро братья вы­бира­ют са­мого злоб­но­го и от­врат­но­го Де­да Ма­линов­ско­го, два сы­на ко­торо­го с ли­цами убийц про­тивос­то­ят им в каж­дой стыч­ке, и идут к не­му - тре­бовать объ­яс­не­ний.

 - Я не уби­вал, - го­ворит Дед. - За­копай их об­ратно. Им все рав­но, где ле­жать.

 - Но их де­тям... - воз­ра­жа­ет Юзек.

 - Нет у них де­тей - они вмес­те с ни­ми ле­жат.

 - Это ты их под­жег!

 - Я? Сто двад­цать че­ловек убил я один? Нет! - кри­чит ста­рик. - Прав­ды хо­чешь? Это ваш отец за­жег свой дом с двух сто­рон.

 - Врешь! - орет Юзек, как ра­неный зверь. - Сдох­ни! - и бро­са­ет­ся на ста­рика.

 - Ну, убей. И кто тог­да убий­ца - я или ты?! - не дрог­нув, орет ста­рик в от­вет. - Твой отец их убил. А Хась­ке го­лову рас­кро­ил на до­роге. Она до вой­ны ему нра­вилась, но к се­бе не под­пуска­ла. Он схва­тил ее за во­лосы и бил го­ловой об зем­лю, а она кри­чала "ма­ма, ма­ма"...  Эту прав­ду ты хо­тел уз­нать, выб­ля­док?..

 Ды­шать в этом мес­те не­чем.
 
 Братья при­ходят в свой ра­зорен­ный дом, мо­ют­ся пос­ле страш­ной но­чи.
 - Что бу­дем де­лать? - спра­шива­ет Юзек.

 - А что тут по­дела­ешь? По­хоро­ним их на клад­би­ще, - ки­ва­ет Фран­ти­шек на по­ле, ус­тавлен­ное над­гробь­ями.

 - Нет, - твер­до и ре­шитель­но воз­ра­жа­ет Юзек. - Ес­ли мы нач­нем пе­ретас­ки­вать кос­ти, тут-то все и от­кро­ет­ся.

 Он боль­ше не сом­намбу­ла. Он оч­нулся, он трезв и ре­шите­лен: тай­ну нуж­но хра­нить.

 - Мы за­ро­ем их там, где наш­ли. Ник­то не уз­на­ет.

 - Но мы зна­ем! - пот­ря­сен­но воз­ра­жа­ет Фран­ти­шек. - Наш мир - гов­но, и мы не мо­жем сде­лать его луч­ше, но мы мо­жем не де­лать ху­же. На­ша семья уже нат­во­рила дь­яволь­щи­ны...

 - Хва­тит, - об­ры­ва­ет брат бра­та. - Ва­ли в свою Аме­рику! Ты мне не брат!..

 Сло­вес­ная пе­репал­ка пе­рерас­та­ет в дра­ку, где мир­ный хо­лод­ный Фран­ти­шек хва­та­ет­ся за то­пор. Тот са­мый, ко­торым уже от­ру­били го­лову лю­бимой со­баке. Он за­мира­ет, бро­са­ет то­пор, хва­та­ет пид­жак и бе­жит прочь со дво­ра.

 Млад­ший умы­ва­ет в шай­ке ли­цо.

 Слы­шит сза­ди ша­ги... Улы­ба­ет­ся вно­вато и ус­пе­ва­ет ска­зать: - Я знал...

 "... что ты вер­нешь­ся" - хо­чет­ся до­бавить.

 Но - увы - ник­то не вер­нулся...

 Фран­ти­шек сто­ит на ав­то­бус­ной ос­та­нов­ке. Под­хо­дит ав­то­бус, он зап­ры­гива­ет в не­го и ед­ва ус­пе­ва­ет отъ­ехать, как лег­ко­вуш­ка со­седей за­гора­жива­ет ему до­рогу... Его сни­ма­ют с ав­то­буса и ве­зут на­зад.

 Юзек мертв - при­бит гвоз­дя­ми в по­зе Хрис­та на две­рях ам­ба­ра.

 - Он по­весил­ся, как И­уда, - го­ворит мо­лодой ксендз-ан­ти­семит, от­во­дя те­му убий­ства в сто­рону - по  тра­диции этой де­рев­ни.

 - Ко­нец. -
 
 Фильм не­веро­ят­ный.

 При том, что нет в филь­ме про­рыва в собс­твен­но ки­нема­тог­ра­фичес­ком по­ле. Нет ни од­но­го не­забы­ва­емо­го пла­на, ни од­но­го но­ватор­ско­го ре­жис­сер­ско­го ре­шения, ни од­ной зах­ва­тыва­ющей опе­ратор­ской точ­ки, от­ку­да от­кры­вались бы бес­край­ние по­ля и лу­га. Ни од­но­го ОБ­РА­ЗА, в ко­торый бы вык­риста­лизо­валась ре­аль­ность. Нап­ро­тив - есть рас­щепле­ние всех стан­дар­тных хо­дов и при­емов, свой­ствен­ных пос­ле­во­ен­но­му ки­но, ра­бота­юще­му с те­мой вой­ны.

 Каж­дый кадр пре­тен­ду­ет толь­ко на ре­алис­тичность - да­же ког­да в пол­ной тем­но­те в чер­ной жи­же братья ко­па­ют под­пол собс­твен­но­го до­ма, стоя  по грудь в яме, слов­но в мо­гиле, по­куда не на­тыка­ют­ся на че­репа и яма дей­стви­тель­но ста­новит­ся мо­гилой.

 Мо­гилой, в ко­торой пог­ре­бены ев­реи, мо­гилой, в ко­торой по­ко­ит­ся об­щая гряз­ная тай­на все­го се­ла. Мо­гилой, ко­торую сво­ими ру­ками вы­рыл их отец - убий­ца.

 Юзек с че­репом в ру­ке не­ожи­дан­но риф­му­ет­ся с прин­цем дат­ским, но риф­ма ло­ма­ет­ся, тк Гам­лет с неж­ность об­ра­ща­еть­ся к пус­тым глаз­ни­цам: - Мой бед­ный Й­орик! - а Юзек кри­чит от ужа­са и от­вра­щения.

 Пер­вая ре­ак­ция - пос­ле ужа­са - пу­га­ет: впер­вые в жиз­ни, пе­рек­ри­кивая все свое си­ротс­тво, я внят­но про­из­но­шу: ка­кое счастье, что у ме­ня в семье всех уби­ли! Ка­кое счастье, что я из семьи уби­тых, а не убийц! Треть­его, ока­зыва­ет­ся, не да­но в этом "тан­го смер­ти", где кру­жат­ся, - не­раз­рывны и нес­ли­ян­ны, - при­жатые друг к дру­гу жер­тва и па­лач, ев­рей и ан­ти­семит.

 Вто­рая - чуть по­годя, - осо­бая. Ра­ци­ональ­ная: за­висть к по­лякам, ко­торым уда­лось прор­вать­ся на дру­гой уро­вень соз­на­ния, о-соз­на­ния, о-соз­на­вания собс­твен­ной ис­то­рии - го­сударс­твен­ной, лич­ной.

 Объ­яс­ню, по­чему.

 Двад­ца­тый век оз­на­мено­ван на са­мом де­ле од­ним по-нас­то­яще­му важ­ным для всех жи­вущих на ша­ре со­быти­ем: на За­пад при­шел Вос­ток. И Вос­ток при­нес мно­го но­вых слов и по­нятий, с ко­торы­ми мы за сто лет уже об­жи­лись, не очень про­ника­ясь их не­дюжин­ным смыс­лом.

 Вос­ток на­учил нас знать, что смер­ти нет, а есть бес­ко­неч­ная цепь рож­де­ний, воп­ло­щений в дру­гом те­ле, с дру­гим име­нем , но со все той же СВО­ЕЙ судь­бой. Со сво­ей КАР­МОЙ. Кар­мой, ко­торая ра­бота­ет по единс­твен­но­му за­кону: "Что по­се­ял - то и пож­нешь". И ес­ли ис­кро­вянил но­ги, сту­пая по сво­ей зем­ле, то так и дол­жно быть: идешь по сво­ей стер­не. И по­ка не ис­ку­пишь то, что сот­во­рил, не бу­дет те­бе дру­гой стер­ни, дру­гой зем­ли и дру­гой судь­бы. Сколь­ко ни рож­дай­ся - да­же смерть не даст из­бавле­ния.

 За­видую по­лякам, до­жив­шим до это­го дня - ког­да ТА­КОЕ до­велось им снять. Это гран­ди­оз­ный про­рыв на дру­гой уро­вень соз­на­ния. И то, что стра­на от филь­ма вста­ет на ды­бы - ли­шее сви­детель­ство то­го, что ав­то­ры по­пали в точ­ку.
И поль­ско­го по­ляка ак­те­ра Шту­ра уг­ро­жа­ют убить за роль поль­ско­го по­ляка! Это оно и есть - о чем в филь­ме кри­чит Дед Ма­линов­ский: "Убей. И бу­дешь ТЫ убий­ца".

 Тяж­кий труд пред­сто­ит по­лякам - при­нять эту кар­ти­ну, при­нять прав­ду о том, что от­цы и де­ды - убий­цы. Пе­реби­ли "жид­ков", по­сели­лись в их до­мах, на их зем­ле, при­сыпав их об­го­релые кос­ти зем­лей, вы­мос­тив до­роги пли­тами их клад­бищ, и вы­рас­ти­ли сво­их де­тей на этих кос­тях и пли­тах. А тон­ко­кожие де­ти ус­лы­шали... К ним дос­ту­чал­ся пе­пел "жид­ков".

 При­нять, что от­цы - убий­цы - это толь­ко на­чало. Глав­ное от­мо­лить грех от­цов, по­ка­ять­ся, вып­ро­сить про­щения и сде­лать сле­ду­ющий шаг  - сле­дить за тем, что­бы не пов­то­рить то, что сде­лали от­цы. И ис­то­рия сдви­нет­ся с мер­тво­го кру­га, по ко­торо­му идет ве­ками и, гля­дишь, пой­дет дру­гим пу­тем.

 Тяж­кий труд ду­ши - взять ви­ну на се­бя, а не от­кре­щивать­ся - "это сде­лал не я". Имен­но эта осо­бен­ность под­ни­ма­ет поль­скую дра­му на уро­вень древ­негре­чес­кой тра­гедии. Ту­да, где царь Эдип на собс­твен­ный стро­гий воп­рос "Кто убил ца­ря", от­ве­ча­ет "Я" и вы­калы­ва­ет се­бе гла­за в от­ча­янии. Так ка­рая се­бя и вби­вая в ми­ровую куль­ту­ру фун­да­мен­таль­ный сим­во­лов внут­ренне­го проз­ре­ния. Ибо не­чего ви­деть и ис­кать во вне. Все - внут­ри те­бя.

 До­жить до то­го дня, ког­да Рос­сия раз­вернет­ся на се­бя - не с мо­им счасть­ем.
 
 Об­суждать сим­во­лику убий­ства Юзе­ка че­рез рас­пи­нание его на де­ревян­ной ство­ре ам­ба­ра не бе­русь. Не очень по­нимаю, по­чему так пос­ту­пили не­нави­дящие его со­седи-ка­толи­ки. По­чему уби­ли - по­нят­но. Не по­нимаю, по­чему ТАК. Он не ста­новит­ся от это­го ни Хрис­том, взяв­шим на се­бя гре­хи всех, ни ис­ку­питель­ной жер­твой. Ос­та­ет­ся еще од­ним тру­пом на со­вес­ти зем­ля­ков-убийц. Толь­ко уже по­ляком, а не ев­ре­ем. И уби­ва­ет его не пред­ста­витель от­цов, а кто-то из по­коле­ния де­тей.

 Кон­чи­ли уби­вать чу­жих - пе­реш­ли на сво­их. Хо­тя, ка­кой он им СВОЙ, ес­ли рас­ко­пал тай­ну, ко­торую они взя­лись хра­нить?

 Сколь­ко фильм про­дер­жится в про­кате - за­висит толь­ко от нас: пой­дем смот­реть - бу­дут сбо­ры - бу­дет он на афи­ше. Не пой­дем - ис­чезнет че­рез три-че­тыре дня. Как бы­ло не раз с прек­расны­ми филь­ма­ми, ко­торые аме­рикан­цам не по зу­бам.

 Как по­ведут се­бя поль­ские на­ци­она­лис­ты, жи­вущие в Аме­рике, увы, пред­ска­зу­емо.

AFTERMATH will open at Lincoln Plaza and Cinema Village in New York on November 1st, and in Los Angeles at The Royal, Playhouse 7 and Town Center on November 15. 
A national release will follow.

 

ОТ "КРУ­ГОЗО­РА": О МЕЖ­РЕ­ДАК­ЦИ­ОН­НЫХ "НЕ­ПОНЯТ­КАХ" ВОК­РУГ ЭТОЙ ПУБ­ЛИ­КАЦИИ

Эту статью Алек­сан­дры Сви­ридо­вой прис­ла­ла в "Кру­гозор" её пред­ста­витель - нью-й­орк­ский жур­на­лист Ири­на Акс. Вско­ре пос­ле пуб­ли­кации в "Кру­гозор" приш­ло дру­гое пись­мо, сок­ру­шитель­ное: из из­да­юще­гося в Из­ра­иле - то­же Меж­ду­народ­но­го - жур­на­ла МЫ ЗДЕСЬ. На­талья Го­лова­нова - по­мощ­ник глав­но­го ре­дак­то­ра и собс­твен­ни­ка "МЗ" Ле­они­да Школь­ни­ка - со­об­ща­ла, что дан­ная статья "на­шего ав­то­ра Алек­сан­дры Сви­ридо­вой", а так­же её би­ог­ра­фичес­кая справ­ка, ока­зыва­ет­ся, пе­репе­чата­ны из  "МЗ", http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=6542 и http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=3541 , при­чём, "как и ска­зала Вам в про­цес­се до­гово­ра о пуб­ли­кации в "Кру­гозо­ре" ав­тор ма­тери­ала Алек­сан­дра Сви­ридо­ва, сде­лай­те, по­жалуй­ста, ссыл­ку на на­ше из­да­ние "Мы Здесь!". Гм... Ка­кой до­говор, ка­кое пре­дуп­режде­ние?!. "Кру­гозор" - не дай­джест, бо­лее 95% его пуб­ли­каций - ори­гиналь­ны, экс­клю­зив­ны и об этом зна­ет каж­дый ав­тор "Кру­гозо­ра". Пре­тен­зия из­ра­иль­ско­го кол­ле­ги оза­дачи­ла.

Яс­ность внес­ла Ири­на Акс: "дей­стви­тель­но в "МЗ" статья выш­ла рань­ше. Нас­коль­ко мне из­вес­тно, она бы­ла на­писа­на Алек­сан­дрой и от­прав­ле­на друзь­ям, а так­же раз­ме­щена ею в ее лич­ном бло­ге, с при­пис­кой "ник­то не бе­рет­ся это  на­печа­тать"; а даль­ше про­изош­ло сле­ду­ющее: не­зави­симо друг от дру­га ее на­печа­тали "МЗ" и "КРУ­ГОЗОР", оба из­да­ния - по прось­бе раз­ных дру­зей Алек­сан­дры, то есть ник­то не хо­тел, ко­неч­но, ни­кого "под­ста­вить" и под­вести. Ну и "МЗ" ока­зались опе­ратив­нее и бы­ли пер­вы­ми... А в ос­таль­ном - прос­тое "не­допо­нима­ние": ви­димо, в "МЗ", нат­кнув­шись слу­чай­но на статью, ре­шили, что "КРУ­ГОЗОР" не по­лучил ее от ав­то­ра, а прос­то пе­репе­чатал у них... на­зывать ее "пе­репе­чат­кой" в дан­ном слу­чае неп­ра­виль­но".

Вот та­кие меж­ре­дак­ци­он­ные "не­понят­ки". Ссыл­ки на пуб­ли­кации в "МЗ" вы­ше ука­заны, так что "не­понят­ки" ис­черпа­ны. Но "Кру­гозор" на­поми­на­ет сво­им ав­то­рам, часть ко­торых пи­шет и для "МЗ": вы­сылая свои ма­тери­алы сра­зу в нес­коль­ко ре­дак­ций, не за­бывай­те об этом пре­дуп­реждать, а так­же про­сите у ре­дак­ций со­об­щать о на­мере­ни­ях: пуб­ли­ковать или от­кло­нить пред­ло­жен­ный ма­тери­ал. "Кру­гозор" всег­да об этом опе­ратив­но и яс­но со­об­ща­ет сво­им ав­то­рам. В та­ком слу­чае ис­клю­чены до­сад­ные "не­понят­ки", пре­тящие ав­тор­ско­му пра­ву.

 

 

 

Не пропусти интересные статьи, подпишись!
facebook Кругозор в Facebook   telegram Кругозор в Telegram   vk Кругозор в VK
 

Слушайте

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Трамп безбашенный

«Не так давно Владимир Зеленский был комиком в Украине…» Ну и что, что комиком? Президент Рейган играл в Голливуде роли дешевого ковбоя – и так прожил до 50 лет! И этот господин Рональд, «актер второго плана» и легкого кино-жанра, стал одним из величайших президентов США!

Виталий Цебрий март 2025

СТРОФЫ

Защита жизни

Первые стихи Седаковой появились в печати тридцать лет назад. С тех пор каждое ее стихотворение, перевод, статья, обращение-событие.

Александр Зах март 2025

ИСТОРИЯ

В судьбе поэта - судьба страны

Чем же обернулось для самой этой «Страны рабов» убийство Великого Поэта на самом взлете его гениального дарования? Нетрудно догадаться, что она была им проклята и ровно через 100 лет, в годовщину его рождения в 1914г.началась Первая Мировая Война, которая стоила России несколько миллионов жизней и вскоре приведшая к её полному обнищанию и ещё большему количеству жертв в ходе последующих революции и Гражданской Войны.

Бен-Эф март 2025

НОВЫЕ КНИГИ

Мифы, легенды и курьёзы Российской империи XVIII–XIX веков. Часть десятая

Легенда о проволоке на пробке шампанского, знаменитой вдове Клико и любви русских к игристым винам!

Исторический нравоучительный анекдот. Граф Александр Васильевич Суворов: «Вот твой враг!»

Генерал М. П. Бутурлин. «Заставь дурака Богу молиться...»

Игорь Альмечитов март 2025

ИСТОРИЯ ВОЕННОГО ДЕЛА

Статистика знает все, но можно ли ей доверять?

Причиной шока были трехзначные числа, обозначавшие количество сбитых самолетов членов антигитлеровской коалиции на Восточном и Западном фронтах ТВД. Выяснилось, что пилоты немецкой 52-й истребительной эскадры Эрих Хартманн, Герхард Баркхорн и Гюнтер Рахлл за годы войны сбили 352 (348 советских и 4 американских), 301 и 275 самолетов соответственно.

Эдуард Малинский март 2025

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин

x

Исчерпан лимит гостевого доступа:(

Бесплатная подписка

Но для Вас есть подарок!

Получите бесплатный доступ к публикациям на сайте!

Оформите бесплатную подписку за 2 мин.

Бесплатная подписка

Уже зарегистрированы? Вход

или

Войдите через Facebook

Исчерпан лимит доступа:(

Премиум подписка

Улучшите Вашу подписку!

Получите безлимитный доступ к публикациям на сайте!

Оформите премиум-подписку всего за $12/год

Премиум подписка