НА СМЕРТЬ БЕЛЛЫ АХМАДУЛИНОЙ

Вначале был голос. Если довелось вам ему внимать, если вы вслушивались в его вибрирующие от внутреннего напряжения интонации, значит  не могли не поддаться этим чарам, этому волхованию. И пусть пишет Юрий Нагибин, что как-то подрался на поэтическом вечере с человеком,  за кулисами комически передразнивавшим этот голос и эти интонации; то, что такой человек нашелся, - ничего не значит. Всегда есть  и будут люди, готовые посмеяться над тем, что выше их обывательского разумения. Пусть их передергивают плечом,  раздраженно цедят сквозь зубы: актриса,  задавака...  Даже не будучи знакомой с Беллой Ахмадулиной, могу сказать:  поэзия - ее сущность, ее человеческое наполнение, никуда не уходящее даже  в обыденных ситуациях,  когда Аполлон  "не требует поэта к священной жертве".  Вот у кого, как кажется, не было раздвоенности - на жизнь и поэзию.
Рассказывают, что Анна Андреевна Ахматова дважды не смогла принять молодую поэтессу: при приближении Беллы становилось ей нехорошо.  Легенда? Но смысл в ней есть. Для современников была юная красавица, бурно ворвавшаяся в обновляющийся мир советских шестидесятых, - тем же, чем  перед Первой Мировой войной стала для читателей молодая Анна Ахматова, а именно: музой поколения. И, возможно, Анна Всея Руси чувствовала это и подспудно не хотела "делиться славой"... А слава у новой "музы"   была.  Чуткий Марлен Хуциев в фильме "Мне двадцать лет"  запечатлел "властителей дум" поколения "шестидесятников": Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского, Булата Окуджаву и ее, нежную волоокую Беллу.  Фильм показался тогда Хрущеву "крамольным" и вышел в урезанном виде, под другим названием и лишь спустя  два года, в 1965-м. А в 1964-м, на взлете известности и читательской любви, Белла снялась в картине, где главную роль исполнял Василий Шукшин, - "Живет такой парень". Роль молоденькой  очаровательной корреспондентки с модной тогда высокой прической явно ей удалась. Ревниво недовольный Нагибин с обидой писал о романе жены с Шукшиным. Вообще говоря,  женщина- поэт  по определению не может быть очень удобна в семейной жизни. Два брака Ахмадулиной - с известным поэтом и известным же писателем - довольно быстро распались.  Зато третий брак - с художником Борисом Мессерером - дал не только достойного и преданного спутника, но и породнил с необыкновенной семьей художников, балетных танцоров и педагогов, людей высокой художественной и человеческой пробы.   Помню,  в очерке, посвященном  свекрови,  актрисе и художнику по костюмам Анели Судакевич, Ахмадулина  восхищалась красотой этой немолодой женщины (умерла в возрасте 96 лет), пронесенной сквозь годы.  Непросто это - сохранить красоту - в условиях советской жизни. 
Не думаю, что несмотря на славу и признание, жизнь самой Ахмадулиной, а умерла Белла Ахатовна, увы, очень рано, в 73 года, - была легка. К условиям "рассейской действительности" должно прибавить сложность  интенсивной творческой работы, с ее взлетами и падениями, а также усталость от того гипертрофированного внимания со стороны "почитателей", что время от времени взрывалось слухами... Она пьет, она неизлечимо больна - долетало даже до меня, бесконечно от слухов далекой.
Талант дружбы у Беллы Ахмадулиной...  Любила и  холила своих друзей, что видно и по ее стихам, и по их воспоминаниям. Окуджава вспоминал: именно к Белле обратился за помощью, когда из Дома литераторов вздумал позвонить полузнакомой тогда девушке, своей будущей жене. Белла не отказала, соединила молодых людей, тем самым составив счастье влюбленных.
Так получилось, что из поэтического наследия Ахмадулиной больше всего я ценю ее  превосходные переводы из грузинских поэтов.  Высокое их качество связано, как кажется, с тем, что  Ахмадулина и грузинская поэзия  имеют схожий темперамент, существуют на одной - бьющей током - эмоциональной волне. "Галактика" Галактиона Табидзе  открылась русскому читателю  во многом благодаря Ахмадулиной.
Прошлым летом, посетив Тарусу, я поразилась памятнику Марины Цветаевой, стоящему на берегу Оки. Оказалось, что один из авторов проекта - Борис Мессерер;  на открытии памятника был он вместе с Беллой -  на видеосюжете оба восхищаются   приокскими пейзажами.  Вот почему в конце этой статьи  мне захотелось привести стихотворение,  связанное с Окой, столь любимой российскими поэтессами. В этих стихах - вся Белла Ахмадулина, тяготеющая к  19-му веку и русской классической традиции, принужденная жить в тревожное время, не дающее "ни забвенья, ни блаженства", и вдруг обжигающая слух  читателя холодком острой, по-современному неточной рифмы...

Глубокий нежный сад, впадающий в Оку,
стекающий с горы лавиной многоцветья.
Начнёмте же игру, любезный друг, ау!
Останемся в саду минувшего столетья.

Ау, любезный друг, вот правила игры:
не спрашивать зачем и поманить рукою
в глубокий нежный сад, стекающий с горы,
упущенный горой, воспринятый Окою.

Попробуем следить за поведеньем двух
кисейных рукавов, за блеском медальона,
сокрывшего в себе... ау, любезный друг!..
сокрывшего, и пусть, с нас и того довольно.

Заботясь лишь о том, что стол накрыт в саду,
забыть грядущий век для сущего событья.
Ау, любезный друг! Идёте ли?- Иду.-
Идите! Стол в саду накрыт для чаепитья.

А это что за гость?- Да это юный внук
Арсеньевой.- Какой?- Столыпиной.- Ну, что же,
храни его Господь. Ау, любезный друг!
Далекий свет иль звук - чирк холодом по коже.

Ау, любезный друг! Предчувствие беды
преувеличит смысл свечи, обмолвки, жеста.
И, как ни отступай в столетья и сады,
душа не сыщет в них забвенья и блаженства.

1972