АРОПС

(Окон­ча­ние)

Од­нажды Аропс не­жил­ся на по­докон­ни­ке, ле­жа на спи­не и гля­дя  в  не­бо,
звон­ко го­лубев­шее в прос­ве­те меж­ду вет­вя­ми яб­ло­ни. Отец  ока­пывал  в  са­ду кус­ты смо­роди­ны, ба­буш­ка шин­ко­вала на кух­не ка­пус­ту, усер­дно сту­ча но­жом одос­ку, сес­трен­ка про­палы­вала гряд­ку ре­дис­ки, а мать  утю­жила  обо­роч­ки  ее праз­днич­но­го плать­ица... Пос­лы­шал­ся гул про­летав­ше­го ми­мо са­моле­та.  Аропс нас­то­рожил­ся,  отыс­кал  гла­зами  быс­тро  дви­жущу­юся   в   не­бе   блес­тя­щую звез­дочку, прос­ле­дил за нею, по­ка  она  не  ис­чезла  из  ви­ду, -  и  вдруг вско­чил, вы­тянул­ся  в  стру­ноч­ку,  со­еди­нив  вмес­те  ниж­ние  ко­неч­ности  и рас­ки­нув вер­хние, и не­ожи­дан­но взле­тел под  са­мый  по­толок,  где  при­нял­ся кру­жить эта­ким зас­тывшим крес­ти­ком. Об­ле­тая уг­лы ком­на­ты, он  при­падал  на од­но "кры­ло" и из­да­вал ро­кочу­щий звук, уди­витель­но точ­но  ими­тиру­ющий  гул
са­моле­та.

При­бежав­шая с кух­ни ба­буш­ка ос­та­нови­лась как вко­пан­ная:

- Гос­по­ди по­милуй, он еще и ле­та­ет!

Отец вы­ронил ло­пату  и  оша­лело  смот­рел  сквозь  рас­кры­тое  ок­но  на
кру­жаще­го под по­тол­ком сы­на. Ли­цо ма­тери све­тилось от счастья.

- Что я вам го­вори­ла, - ти­хо ска­зала она. - Ни­какой он не глу­хоне­мой.
Вон, шель­мец, как точ­но ко­пиру­ет са­молет.

А Аропс тем вре­менем, мяг­ко про­ехав­шись на пу­зе, со­вер­шил по­сад­ку  на
по­докон­ник.

- Са­моле­тик ты мой не­наг­ляднень­кий! - бро­силась к не­му мать. -
Ум­ни­ца ты моя го­лубень­кая!

Од­на­ко отец не раз­де­лил с же­ной ее вос­торгов.

- Сын-са­моле­тик - это уж слиш­ком, - про­вор­чал он оза­бочен­но. -  Сын - по­жира­тель  пчел  ку­да  ни  шло,  да­же  с  по­жира­телем  ля­гушек  мож­но  бы сми­рить­ся. Но сын-са­моле­тик! Тут яв­но что-то не то.

И нас­ко­ро опо­лос­нув ру­ки в ка­душ­ке, он бро­сил­ся вон со дво­ра.  По­шел
пря­миком че­рез за­ды, че­рез пше­нич­ное по­ле не раз­би­рая до­роги. И ни ра­зу не ос­та­новил­ся, по­ка не уви­дел то зда­ние, из ко­торо­го ме­сяц на­зад заб­рал же­ну со стран­ным ди­тятей. Отыс­кал  ня­неч­ку,  ко­торая  ви­нова­то  пря­тала  гла­за, пе­реда­вая ему ку­лечек с но­ворож­денным, и пот­ре­бовал от­вести его к вра­чу. И без оби­няков спро­сил вра­ча:

- Приз­на­вай­тесь  по-хо­роше­му,  что  вы  мне  под­су­нули  вмес­то  мо­его
ре­бен­ка, а не то...

Мо­лодень­кая блед­но­лицая врач от сму­щения поб­ледне­ла еще  боль­ше.  Но, по­нимая, что де­вать­ся не­куда и приз­на­вать­ся все рав­но при­дет­ся, ска­зала:

- Ваш род­ной сын, па­паша, как ро­дил­ся, так сра­зу и умер.

- Как умер?! - рас­те­рял­ся отец. - А этот тог­да чей?

- А ни­чей. Приб­лудный он.

- Что зна­чит приб­лудный?! У нас в рай­оне та­ких не бы­ва­ет!.. Мать, что
ли, бро­сила?

- Го­ворят вам, ни­чей­ный он. Ма­тери его мы и в гла­за не ви­дели. - Ни­чего не по­нимаю. Тем­ни­те вы что-то. Пре­дуп­реждаю, со  мной  шут­ки
пло­хи. -  Он  стис­нул  ку­лаки  и  уг­ро­жа­юще  шаг­нул  к  ху­день­кой,  сов­сем
по­белев­шей от вол­не­ния вра­чихе.

- Да мы его в кор­зинке  наш­ли.  Сре­ди  гряз­ных  пе­ленок.  Ма-ахонь­кий
та­кой был. С ла­дош­ку. Си­ний от хо­лода. И очень  за­бав­ный.  Вот  мы  его  и
по­жале­ли. За­пеле­нали, сре­ди дру­гих прис­тро­или. Ну а тут как  раз  с  ва­шей
же­ной та­кая бе­да прик­лю­чилась. Мы по­сове­щались меж­ду со­бой и ре­шили... чем мать-то огор­чать... И ей хо­рошо, и приб­луднень­ко­му.

- Уж ку­да как хо­рошо, - ог­рызнул­ся раз­гне­ван­ный  отец,  ко­торый,  как
вы­яс­ни­лось, был вов­се не отец "приб­луднень­ко­му".

- Ну, ес­ли вы нас­та­ива­ете, - ска­зала мо­лодень­кая врач ви­нова­то, -  мы
его об­ратно  возь­мем.  В  ка­кой-ни­будь  на­уч­но-ис­сле­дова­тель­ский  ин­сти­тут пе­реда­дим.

- Как же, возь­ме­те! Же­на в нем ду­ши не ча­ет. Ни на ко­го, кро­ме  не­го,
и гля­деть не хо­чет.

- Вот ви­дите, а вы  ее  огор­чить  соб­ра­лись, -  об­легчен­но  вздох­ну­ла
врач. - Оно и по­нят­но, урод­цев-то ма­маши боль­ше нор­маль­ных де­тей лю­бят. За
их бес­по­мощ­ность, что ли?

- Хо­роша бес­по­мощ­ность... - про­бор­мо­тал не­отец, от­вернул­ся и, да­же не
поп­ро­щав­шись, за­шагал прочь.

...Вер­нувшись  до­мой,  он  зас­тал  Ароп­са  за   оче­ред­ной   вы­ход­кой:
вы­тянув­шись ве­рете­ном на ниж­них ко­неч­ностях, а вер­хние дер­жа ско­боч­кой, он вра­щал­ся на обе­ден­ном сто­ле с не­веро­ят­ной  ско­ростью  и  при  этом  гром­ко жуж­жал:

- Ж-ж-ж-ж-ж...

- Что это с ним? - гроз­но ос­ве­домил­ся тот,  кто  еще  не­дав­но  счи­тал
се­бя его от­цом.

- Ни­чего осо­бен­но­го, - от­ве­тила ба­буш­ка со стран­ным спо­кой­стви­ем. - Я
хо­тела по­молоть для те­бя ко­фе, а он уви­дел.

- И что же?

- Вот! Изоб­ра­жа­ет из се­бя ко­фемол­ку.

- Черт зна­ет что! - в сер­дцах вы­ругал­ся не­отец и ушел  в  сад  ис­кать
бро­шен­ную под ок­ном ло­пату.

Мать, ко­торая все рав­но ни за что не  сог­ла­силась  бы  приз­нать  се­бя
не­матерью, спа­ла, как и по­ложе­но, с ма­лышом в  од­ной  ком­на­те.  Иног­да  по но­чам ей чу­дилось, буд­то он из­да­ет стран­ные зву­ки, по­хожие  на  то­нень­кий, еле уло­вимый свист, и по­щел­ки­вание.

А Аропс  свис­тел  нес­прос­та.  В  од­ну  из  лун­ных  осен­них  но­чей  он
ус­лы­шал-та­ки  дол­гождан­ный  от­вет,  ти­хонь­ко   под­нялся,   пе­релез   че­рез
по­докон­ник и по во­дос­точной тру­бе взоб­рался на кры­шу. Про­делал он все  это как лу­натик, с зак­ры­тыми гла­зами, вро­де бы и  не соз­на­вая, ку­да идет и
за­чем. Он шел на Зов - вот единс­твен­ное, что име­ло зна­чение...

Ес­ли бы слу­чай­но­му ноч­но­му про­хоже­му взду­малось пос­мотреть на  кры­шу,
он на­вер­ня­ка ни­чего бы там не уви­дел, кро­ме круг­лой лу­ны, что  рас­ка­лен­ной бе­лой ско­вород­кой за­цепи­лась за ее край. Но Аропс знал, что это не так,  и по­тому тер­пе­ливо ждал. По­нача­лу из пус­то­ты воз­никло неч­то не­оп­ре­делен­ное и рас­плыв­ча­тое. Это "неч­то"  быс­тро  ме­няло  фор­мы,  ста­новясь  то  по­доби­ем звез­ды, то хвос­та­той ко­метой. Прос­коль­зну­ли и ис­чезли все фа­зы Лу­ны.

На миг по­каза­лось, буд­то над кры­шей до­ма рас­ки­нуло вет­ви при­чуд­ли­во-фан­тасти­чес­кое де­рево... Про­нес­лась га­лопом длин­ногри­вая ло­шадь... И на­конец воз­никли очер­та­ния че­лове­ка. Они на гла­зах уп­лотня­лись, сгу­щались и тя­желе­ли... А спус­тя еще нес­коль­ко мгно­вений пе­ред Ароп­сом вер­хом на конь­ке кры­ши си­дел че­ловек во фра­ке и ци­лин­дре, с тон­ки­ми уси­ками и не­боль­шой бо­род­кой, со ще­голь­ской  трос­точкой в ру­ках. Аропс вска­раб­кался на кру­тую кры­шу и усел­ся  ря­дыш­ком, умиль­но мор­гая вы­пук­лы­ми гла­зен­ка­ми, из­лу­чая  всем  сво­им  праз­днич­ным ви­дом счас­тли­вое "на­конец-то!".

 Но При­быв­ший на Зов был нас­тро­ен от­нюдь не бла­годуш­но. Да­же, мож­но
ска­зать, осуж­да­юще.

"Как про­ходит внед­ре­ние?" - ос­ве­домил­ся он.

"Как по­ложе­но", - ра­дос­тно смор­гнул ма­лыш.

Раз­го­вари­вали они без­звуч­но - мыс­ленно (по-на­уч­но­му - те­лепа­тичес­ки),
по­это­му ник­то, да­же ес­ли бы за­хотел, не смог бы их под­слу­шать.

"Раз­ве так по­ложе­но?! - При­быв­ший от не­доволь­ства стал ко­рич­не­вым. -
На ко­го ты по­хож! И что за не­лепые ве­щи выт­во­ря­ешь?".

"Я, как бы­ло зап­рограм­ми­рова­но, под­ра­жаю".

"Ко-ому-у?!" - При­быв­ший стал ко­рич­не­вато-фи­оле­товым. А его гроз­ное
"у-у-у" сот­рясло кро­хот­ное тель­це Ароп­са, ед­ва не раз­ру­шив из­бран­ные  им очер­та­ния.

"Все­му, что ви­жу".

"Но ты дол­жен был под­ра­жать толь­ко лю­дям. Ты не дол­жен был ни­чем
от­ли­чать­ся от их де­тей, усер­дно де­лая вид, что рас­тешь и раз­ви­ва­ешь­ся, как они. А ты?! Ты все на­путал. Пе­репу­гал "от­ца", всю их ячей­ку... Ть­фу! Семью то есть".

"Ма­ма ме­ня сов­сем не бо­ит­ся. Я на нее по­ложи­тель­но вли­яю".

"Ма­ма не в счет. У мам ин­стинкт".

"Вид­но, я слиш­ком дол­го бол­тался в меж­звездной пы­ли и  под­за­был  свою
прог­рамму".

"Не вык­ру­чивай­ся! Твоя прог­рамма не­ис­треб­ля­ема. Прог­рамма - это  все,
чем ты вла­де­ешь. Бес­числен­ное мно­жес­тво тво­их соб­рать­ев внед­ря­ет­ся в
раз­ные иноп­ла­нет­ные ци­вили­зации не­объ­ят­но­го Кос­мо­са, и все идет как  на­до. Они чет­ко вы­пол­ня­ют свое за­дание и ни­чем не от­ли­ча­ют­ся  от  або­риге­нов. А ты! Пос­мотри на свой вид. Кто ты?"

"Мо­жет, мне луч­ше иден­ти­фици­ровать­ся с Ча­рачи­чи? - вко­нец расс­тро­ил­ся Аропс. - И убе­жать в лес, что­бы ни­кого не сму­щать?"

"Об этом не мо­жет быть и ре­чи... А что за имя ты се­бе при­думал?"

"Я не ви­новат. Я ста­рал­ся объ­яс­нить сво­ей ма­тери, что я - кос­ми­чес­кая
спо­ра, мил­ли­оны лет пла­вав­шая в Кос­мо­се. СПО­РА. Она поч­ти по­няла  ме­ня, толь­ко по­чему-то на­обо­рот, и наз­ва­ла АРОПС".

"Ни­чего уди­витель­но­го. Ведь ты для них есть и те­бя нет.Ты  все­го
лишь от­ра­жение кос­ми­чес­кой сущ­ности, од­на по­ловин­ка урав­не­ния. Но  лю­дей это не ка­са­ет­ся. Ты не име­ешь пра­ва рас­ко­диро­вать­ся и ста­вить  под уг­ро­зу всю ин­фор­мсис­те­му".

"Что же мне те­перь де­лать?"

"Стро­го сле­довать Прог­рамме. В пер­вую  оче­редь  при­нять  че­лове­чес­кий
об­лик. Но ме­нять­ся на­до пос­те­пен­но, что­бы их это не  ис­пу­гало.  За­пом­нил?! Под­ра­жать толь­ко лю­дям! Все! До сле­ду­юще­го кон­такта. У ме­ня еще три ты­сячи семь­сот пять­де­сят два вы­зова..."

Аропс спус­тился по во­дос­точной тру­бе, влез в ок­но и юр­кнул в свою
ко­ляс­ку - кро­ват­ки у не­го еще не бы­ло...

Мать с ра­дос­тным тре­петом раз­гля­дыва­ла сво­его ди­тятю, вся­кий раз об­на­ружи­вая все но­вые и но­вые чу­дес­ные прев­ра­щения. Уши его уже не ка­зались ей та­кими от­то­пырен-ны­ми и не­лепы­ми. На них все чет­че прос­ту­пали ха­рак­терные за­вит­ки и бо­роз­дки, в скла­доч­ках ко­торых од­нажды она с вос­торгом об­на­ружи­ла уш­ные от­вер­стия. Гла­за ста­нови­лись ме­нее вы­пук­лы­ми и круг­лы­ми. По­яви­лись бел­ки и ра­дуж­ка со зрач­ком. А пе­репон­ки меж­ду паль­ца­ми ис­чезли в од­ну ночь. Ко­жа за­мет­но по­розо­вела.
      
И ког­да со­сед­ка, са­мая въ­ед­ли­вая и злов­редная, в оче­ред­ной раз прис­та­ла к свек­ро­ви с од­ним и тем же нас­тырным воп­ро­сом: по­чему, мол, они ре­беноч­ка сво­его от лю­дей пря­чут, уж не сгла­зу ли бо­ят­ся, та со спо­кой­ной улыб­кой воз­ра­зила:
      
- Че­го нам, ми­лая, бо­ять­ся?.. А-аро-оп­сик! По­ди-ка сю­да, дет­ка.
      
И на ба­буш­кин зов спрыг­нул с кры­леч­ка маль­чик в вя­заных рей­ту­зиках и по­лоса­той коф­точке, с ак­ку­рат­но рас­че­сан­ны­ми на про­бор тем­ны­ми во­лоси­ками.
      
- Я здесь, ба­буля, - ска­зал маль­чик, ап­пе­тит­но хрус­тя мор­ковкой.
      
- О гос­по­ди! - опе­шила со­сед­ка. - Кто это?
      
- Вну­чек мой. Ароп­сик, - с гор­достью от­ве­тила свек­ровь.
      
- Тот са­мый, что ро­дил­ся три ме­сяца на­зад?!
      
- Тот са­мый.
    
- Не мо­жет быть. Ему ж не мень­ше двух го­доч­ков бу­дет.
    
- Мо-ожет, он у нас вто­рым Да­видом Са­сун­ским бу­дет. Гля­дишь, и про не­го ле­ген­ды скла­дывать ста­нут... А те­перь ухо­ди. А то и прав­да сгла­зишь!
    
Аропс ста­ратель­но прит­во­рял­ся че­лове­чес­ким де­тены­шем, счи­тая, од­на­ко, что за­нятие это до­воль­но скуч­ное и не­ин­те­рес­ное. Он боль­ше не гу­дел, не ле­тал под по­тол­ком  са­моле­тиком, не вер­телся ко­фемол­кой, не под­ра­жал зем­но­вод­ным и Ча­рачи­чи, не гло­тал  до­маш­них пчел и не де­лал из них бри­кети­ков. Он да­же есть на­чал, как все, на по­теху сес­трен­ке со­лид­но ог­ла­живая свой жи­вот пос­ле сыт­но­го обе­да и икая, как па­па.
    
Ма­ма нем­ножко тос­ко­вала по преж­не­му Ароп­си­ку с его не­ожи­дан­ны­ми и
смеш­ны­ми вы­ход­ка­ми. Но за­то те­перь ей мож­но бы­ло не сты­дить­ся за не­го пе­ред со­седя­ми и не ло­вить на се­бе ко­сые, по­доз­ри­тель­ные взгля­ды свек­ро­ви. Она так и не уз­на­ла тай­ну по­яв­ле­ния в ее семье вто­рого ре­бен­ка, муж ре­шил нав­сегда скрыть от нее прав­ду.
    
А вре­мя бе­жало быс­тро. Аропс не за­хотел стать вто­рым Да­видом Са­сун­ским -  си­лачом, бо­гаты­рем и не­побе­димым во­ином, на­делен­ным все­воз­можны­ми чу­дес­ны­ми свой­ства­ми. Хо­тя ему это не сос­та­вило бы тру­да. Ведь Да­вид Са­сун­ский, как и он сам,  был за­несен на Зем­лю кос­ми­чес­ки­ми вет­ра­ми и то­же не мог сми­рить­ся с жес­тки­ми и тес­ны­ми рам­ка­ми че­лове­чес­ких воз­можнос­тей. Аропс чес­тно ре­шил дер­жать сло­во, дан­ное При­быв­ше­му на Зов.
Он доб­ро­совес­тно де­лал вид, буд­то учит­ся вмес­те с зем­ны­ми деть­ми в обыч­ной сель­ской шко­ле, буд­то уси­лен­но ду­ма­ет над при­митив­ной за­дач­кой и очень бо­ит­ся по­лучить двой­ку. Ему ве­рили и уче­ники, и учи­теля. Что-что, а под­ра­жать он умел!

      
За сем­надцать про­житых на Зем­ле лет Аропс ни ра­зу не на­рушил за­дан­ной ус­та­нов­ки. И ско­рее все­го, ос­тался бы ве­рен ей до кон­ца Прог­раммы, ис­прав­но изоб­ра­жая из се­бя "Че­лове­ка мыс­ля­щего", "Че­лове­ка тру­дяще­гося", как пос­ту­пали и пос­ту­па­ют сот­ни, ты­сячи, мил­ли­оны кос­ми­чес­ких гас­тро­леров, на­шед­ших вре­мен­ное прис­та­нище на этой кра­сивой и ра­душ­ной пла­нете. Но бе­да Ароп­са, как ни па­радок­саль­но, зак­лю­чалась как  раз в его страс­ти к под­ра­жанию. Ув­лекшись, он нас­толь­ко отож­дес­твил се­бя с че­лове­ком,  что от­ва­жил­ся влю­бить­ся, да не по­нарош­ку, а всерь­ез, как са­мый за­уряд­ный або­риген. И, по­доб­но або­риге­ну, по­терял от люб­ви, что на­зыва­ет­ся, го­лову.
      
Объ­ек­том сво­ей люб­ви он из­брал круп­ную креп­ко­ногую де­вицу с лу­нопо­доб­ным ли­цом, круг­лы­ми гла­зами и ко­рот­кой стриж­кой. Его из­бран­ни­ца ра­бота­ла в го­роде, на  кон­ди­тер­ской фаб­ри­ке. В жиз­ни она не­нави­дела три ве­щи: шо­колад­ные кон­фе­ты, по­тому что объ­елась ими у се­бя на ра­боте; ав­то­бусы - по­тому что в них всег­да пол­но на­роду и ей там веч­но от­давли­вали но­ги; и ху­лига­нов, ко­торые пос­то­ян­но за­дира­ли ее на ули­це и  для ко­торых у нее всег­да бы­ли ку­лаки на­гото­ве.
      
Аропс, при­ехав­ший на вы­ход­ной день в го­род, уви­дел свой иде­ал в ав­то­бусе, бит­ком на­битом ус­та­лыми и злю­щими пас­са­жира­ми. Он на­чал с то­го, что нас­ту­пил ей на  но­гу. Де­вица, ра­зуме­ет­ся, ок­ры­силась. По­шарив в кар­ма­не, он на­шел там за­мусо­лен­ную  шо­колад­ную кон­фе­ту и во ис­купле­ние сво­ей ви­ны про­тянул ее де­вице. Она так не­под­ра­жа­емо зли­лась, что он  сра­зу же за­был обо всем на све­те. Про­тис­нувшись к вы­ходу, Аропс по­шел за нею сле­дом, уго­вари­вая нез­на­ком­ку про­катить­ся с ним на "чер­то­вом ко­лесе".
      
Вко­нец рас­сви­репев, де­вица не вы­дер­жа­ла и дви­нула его ку­лаком в ску­лу. Аропс за­мер от вос­торга. Вот это эк­зем­пляр! Уви­дев рас­ползав­ший­ся по его ли­цу си­няк,  де­вица ис­пы­тала по­добие рас­ка­яния и вор­чли­во бур­кну­ла:
      
- Лад­но уж. Где твое чер­то­во ко­лесо?
      
Го­лос у нее ока­зал­ся низ­кий и силь­ный, как ар­мей­ская тру­ба.
      
Они са­мозаб­венно ка­тались на "чер­то­вом ко­лесе" в Дет­ском го­род­ском са­ду, и на рас­кра­шен­ных гип­со­вых вер­блю­дах, и да­же - на во­дяной ка­русе­ли. А ве­чером в цир­ке за­та­ив ды­хание сле­дили за трю­ками воз­душных ак­ро­батов. К кон­цу пред­став­ле­ния Аропс
окон­ча­тель­но по­нял, что по­шел бы за ней на край Кос­мо­са, что он уже не смо­жет жить без нее на Зем­ле.
      
Про­водив ее до до­му, он пред­ло­жил ей встре­тить­ся в сле­ду­ющее вос­кре­сенье.
      
- Лад­но уж, - отоз­ва­лась де­вица труб­ным го­лосом. - По­гуля­ем, ес­ли твой си­няк за­живет. А то на те­бя гля­деть умо­ра од­на.
      
Аропс ду­мал о ней всю бес­ко­неч­но дол­гую не­делю. Де­сять раз на день он бе­гал к ма­лень­ко­му зер­каль­цу над умы­валь­ни­ком пос­мотреть на ме­ня­ющий цве­та си­няк, что­бы лиш­ний раз убе­дить­ся, что де­вица - явь. Аропс мог, ко­неч­но, из­ба­вить­ся от си­няка в од­ну се­кун­ду, но он был до­рог ему как па­мять. Увы, на сей раз Аропс, на­рушая все  Прог­раммы, не ими­тиро­вал, как по­ложе­но, влюб­ленность - он по­пал­ся в эту ло­вуш­ку столь же сле­по и без­рассуд­но, как это пос­то­ян­но слу­ча­ет­ся со все­ми людь­ми на Зем­ле.
А влюб­ленные, как из­вес­тно, са­мая не­надеж­ная часть зем­но­го че­лове­чес­тва.
      
И ког­да в сле­ду­ющий вы­ход­ной они встре­тились в Опер­ном са­дике у Ле­беди­ного озе­ра, на ко­тором от­ро­дясь не во­дилось ле­бедей, он был по­лон ре­шимос­ти лю­бой це­ной  до­казать ей ис­крен­ность и не­под­дель­ность сво­ей люб­ви. Де­вица рав­но­душ­но вы­шаги­вала ря­дом, на­литая и уп­ру­гая, как об­тя­нутый ту­гой ко­жицей соч­ный плод. День сто­ял жар­кий, и она пот­ре­бова­ла мо­роже­ного. А по­том дол­го, с упо­ени­ем грыз­ла за­ин­де­вев­ший бри­кетик, по­ка он, ус­ту­пая зною, не на­чал по­тихонь­ку ус­коль­зать от нее, ос­тавляя на ас­фаль­те мо­лоч­ные цве­ты.
      
Аропс ис­подтиш­ка лю­бовал­ся ее круп­ны­ми, бе­лыми зу­бами, ро­зовым языч­ком, ста­ратель­но сли­зыва­ющим мо­роже­ное, ее по­хожи­ми на ело­вые игол­ки рес­ни­цами. А она так бы­ла пог­ло­щена сво­им за­няти­ем, что, ка­залось, сов­сем за­была о нем.
      
"Как же, как зас­та­вить об­ра­тить на се­бя ее вни­мание?!" - ло­мал го­лову Аропс, не спус­кая с нее вос­хи­щен­ных глаз.
      
Он знал из про­читан­ных кни­жек, что влюб­ленные зем­ля­не го­товы на лю­бые  без­рассудс­тва ра­ди сво­их лю­бимых. Прав­да, боль­ше на сло­вах. А он... ведь он мо­жет не  на сло­вах - на де­ле до­казать ей свою лю­бовь! У не­го в за­пасе столь­ко не­ис­поль­зо­ван­ных воз­можнос­тей!.. И Аропс за­был об ос­то­рож­ности, за­был о зап­ре­тах. Им ру­ково­дило од­но-единс­твен­ное же­лание во что бы то ни ста­ло пон­ра­вить­ся этой де­вуш­ке, рас­то­пить ее хо­лод­ное сер­дце.
      
- Хо­чешь... хо­чешь, я для те­бя... - за­дыха­ясь от вол­не­ния, про­шеп­тал он.
      
Она об­ра­тила на не­го от­кро­вен­но ску­ча­ющий взгляд. И, так как он ра­зом сме­шал­ся, под­стег­ну­ла:

- Ну?
      
- Хо­чешь, я ста­ну ра­ди те­бя гру­зови­ком?! - вы­палил он.

Де­вица зах­ло­пала ело­выми рес­ни­цами:
      
- Ты че­го, сбрен­дил?
      
Вмес­то от­ве­та он вдруг за­рычал мо­тором, рва­нул­ся впе­ред с жут­ко воз­раста­ющей си­лой... вздрог­нул но­вень­ким го­лубым ку­зовом, ощу­тив уп­ру­гими ко­леса­ми же­лан­ный кон­такт с глад­ким го­род­ским  ас­фаль­том... Бен­зин рез­во по­бежал по его ме­тал­ли­чес­ким жи­лам, во­да под ка­потом изош­лась па­ром...
    
Он огол­те­ло пом­чался впе­ред, лов­ко ла­вируя на по­воро­тах, об­го­няя ав­то­моби­ли. Пе­шехо­ды, пе­рек­рес­тки, до­ма мель­ка­ли все быс­трее.
      
"Что мо­жет быть прек­раснее стре­митель­но­го дви­жения! - по­думал Аропс-гру­зовик. - Жаль толь­ко, что гру­зови­кам не­ведо­мы че­лове­чес­кие чувс­тва."
      
Пос­то­вые над­ры­вали глот­ки и свис­тки, нер­вно кри­чали в наг­рудные ра­ции. Га­иш­ни­ки спеш­но сед­ла­ли жел­тых "ко­ней" с си­ними ми­гал­ка­ми.
      
- Го­лубой гру­зовик, без во­дите­ля и без но­мера, мчит­ся по го­роду, не соб­лю­дая пра­вил улич­но­го дви­жения! - в па­нике пе­реда­валось с пос­та на пост. - Всем! Всем! Всем! За­дер­жать! Схва­тить! Обез­вре­дить!
      
К счастью, Аропс-гру­зовик все-та­ки вспом­нил про свою лю­бимую. Он кру­то  раз­вернул­ся и пом­чался вспять, по-преж­не­му не об­ра­щая вни­мания ни на све­тофо­ры, ни  на бе­лые на­рисо­ван­ные до­рож­ки на ас­фаль­те, ни на вой си­рен и ис­тошные свис­тки пос­то­вых.
      
Он уви­дел ее на краю тро­ту­ара, не­доволь­но ози­рав­шу­юся по сто­ронам... Взвиз­гнув тор­мо­зами, вски­нув­шись и опав всем пе­ренап­ря­жен­ным от бе­шеной гон­ки те­лом, Аропс встал по­зади нее.
      
- Ну, как?! - спро­сил он, ли­куя, все еще на­ходясь во влас­ти ли­хой ез­ды.
      
Сер­ди­то дер­нув гре­надер­ским пле­чом, де­вица обер­ну­лась.
      
- Ку­да ты зап­ро­пас­тился? - уп­рекну­ла она его вор­чли­во. - Шел се­бе ря­дом - и вдруг про­пал.
      
- Ты что, ни­чего не ви­дела?! - расс­тро­ил­ся Аропс, ра­зом сник­нув и пом­рачнев.
      
- А что я дол­жна бы­ла ви­деть? По­ка те­бя не бы­ло, ме­ня чуть не раз­да­вил ка­кой-то су­мас­шедший гру­зовик, - по­жало­валась она.
      
- Су­мас­шедший гру­зовик? Да это ж был я! - ра­дос­тно со­об­щил Аропс.
      
- Че-ево-о?
      
- Я был гру­зови­ком, по­нима­ешь?! Для те­бя!
      
- При­дурок ты, - без­на­деж­но мах­нув ру­кой, ре­зюми­рова­ла де­вица.
      
- Не ве­ришь, да? Хо­чешь, ста­ну "Вол­гой" или "Мер­се­десом"! Мо­гу "Воль­во", "Той­етой". Кем хо­чешь, мо­гу!
      
- Не кем, а чем, - поп­ра­вила его де­вица. - В шко­ле-то не­бось дво­еч­ни­ком был? И во­об­ще, прек­ра­ти мо­лоть че­пуху, а то я пой­ду до­мой.
      
- По­чему ты мне не ве­ришь? - прос­то­нал Аропс в от­ча­янии. - Я и са­моле­том мо­гу. Нас­то­ящим. Ты толь­ко по­желай. Да ра­ди те­бя я...
      
- Я  мо­роже­ного еще хо­чу, - за­яви­ла де­вица, мор­ща в скла­доч­ки пер­си­ковую ко­жицу на лбу.
      
Пе­ред ни­ми рез­ко за­тор­мо­зил жел­тый ав­то­мобиль с ми­гал­кой.
      
- Мо­лодые лю­ди! Вы тут го­лубой гру­зовик не ви­дели? Го­ворят, он в эту ар­ку прос­ко­чил.
      
- Го­лубой гру­зовик умер, - вздох­нув, от­ве­тил Аропс, - по­тому что его не по­няли. - И по­шел по­купать мо­роже­ное.
      
Ночью, ког­да все в до­ме креп­ко спа­ли, а Аропс, по обык­но­вению, толь­ко де­лал вид, что спит, он ус­лы­шал нас­той­чи­вый Зов. И, как ког­да-то в "мла­ден­чес­тве", ра­ду­ясь и вол­ну­ясь, пос­пе­шил на кры­шу тем же ис­пы­тан­ным спо­собом - по во­дос­точной тру­бе.
      
Явив­ший­ся си­дел на конь­ке двус­катной кры­ши во фра­ке и ци­лин­дре, с трос­точкой в ру­ках - все, как в прош­лый раз.
      
"Та­кими они бы­ли в прош­лом сто­летии", - не­воль­но улыб­нулся Аропс.
      
И тот­час эле­ган­тно-ще­голь­ской об­лик Явив­ше­гося из­ме­нил­ся до не­уз­на­ва­емос­ти. Ис­чезли усы, бо­род­ка и ци­линдр с тростью. Те­перь это был обык­но­вен­ный с ви­ду сельс-кий му­жик в брю­ках, зап­равлен­ных  в  са­поги, в клет­ча­той ков­бой­ке и ке­пи, над­ви­нутой на гла­за, су­рово мер­цавшие в тем­но­те.
      
"Что ты се­бе поз­во­ля­ешь? - Ароп­са об­дал кос­ми­чес­кий хо­лод. - Ты сно­ва на­рушил кон­спи­рацию. Ос­новное ус­ло­вие Прог­раммы - аб­со­лют­ная сек­ретность. До по­ры до вре­мени зем­ля­нам по­ложе­но пре­бывать в заб­лужде­нии, буд­то они - единс­твен­ные во всей Все­лен­ной но­сите­ли ра­зума".
      
"Но по­чему?!" - зап­ро­тес­то­вал Аропс.
      
"По­тому что они еще не го­товы, - от­ре­зал Явив­ший­ся. - Твоя за­дача прос­та, как Га­лак­ти­ка: те­бе над­ле­жит за­печат­леть в сво­ей па­мяти уро­вень те­кущей ци­вили­зации единс­твен­ной оби­та­емой пла­неты Сис­те­мы Бе­лого Кар­ли­ка. Это все, что от те­бя тре­бу­ет­ся. Ты не дол­жен де­лать ни­чего, что мог­ло бы сму­тить, нас­то­рожить, ис­пу­гать их.  Ты не дол­жен де­лать то­го, че­го не уме­ют де­лать они, нап­ри­мер - пе­ревоп­ло­щать­ся в не­оду­шев­ленные пред­ме­ты. Ина­че я бу­ду вы­нуж­ден при­нять ме­ры по за­щите Прог­раммы".
      
"Мне так хо­телось пон­ра­вить­ся ей".
      
"Ну и как, пон­ра­вил­ся?"
      
"Нет".
      
"Вот ви­дишь."

      
Кто зна­ет, воз­можно, мя­теж­но­му и ро­ман­тично­му Ароп­су и уда­лось бы
раз­бу­дить сер­дце лю­битель­ни­цы мо­роже­ного ка­кими-ни­будь обыч­ны­ми, зем­ны­ми средс­тва­ми, без кос­ми­чес­ких су­мас­бродств, воз­можно, он и су­мел бы... не стать, нет, но хо­тя бы ка­зать­ся та­ким, как все, ес­ли бы не слу­чай...
      
Это про­изош­ло под ут­ро. Он, как всег­да, де­лал вид, что спит, а на са­мом де­ле чут­ко прис­лу­шивал­ся к мно­гого­лосью эфи­ра - от уль­траз­ву­ковых сиг­на­лов куз­не­чиков, ба­бочек, ле­тучих мы­шей и про­чей зем­ной жив­ности, до ра­ди­оволн не­види­мых га­лак­тик. Зву­ки бы­ли при­выч­ные, и он поч­ти не вни­кал в их смысл. Но тут его вни­мание прив­лек   не­обыч­ный, во­инс­твен­но свис­тя­щий гул, пе­рек­рывший все ос­таль­ные зву­ки.
      
Аропс мгно­вен­но нас­тро­ил­ся на не­го, ис­пустил пу­чок сверх­зву­ковых волн и тот­час по­лучил ин­те­ресо­вав­шие его све­дения: объ­ект есть кры­латая ра­кета нап­равлен­но­го дей­ствия. Цель ее соз­да­ния - раз­ру­шение. Об­ла­дая бо­гатым во­об­ра­жени­ем, он жи­во пред­ста­вил се­бе, как нек­то, гроз­ный и без­жа­лос­тный, под прик­ры­ти­ем но­чи, ког­да лю­ди мир­но спят в сво­их пос­те­лях, за­пус­тил смер­то­нос­ную ра­кету, что­бы спро­воци­ровать ми­ровую вой­ну. Вой­ну, ко­торую так бо­ят­ся все зем­ля­не.
      
Яв­лявший­ся на Зов тре­бовал, что­бы Аропс ни во что не вме­шивать­ся, ос­та­ва­ясь лишь бесс­трас­тным наб­лю­дате­лем. Но кры­латая ра­кета ле­тит сов­сем низ­ко над Зем­лей, оги­бая все выс­ту­пы и не­ров­ности рель­ефа. Ле­тит на дос­та­точ­но боль­шой, по зем­ным по­няти­ям, ско­рос­ти. Ни один сна­ряд не ус­пе­ет обез­вре­дить ее. Нет, Аропс не мог ос­та­вать­ся рав­но­душ­ным!
      
Сом­не­вать­ся и раз­ду­мывать бы­ло не­ког­да. Соб­рав в ту­гой клу­бок все свои си­лы, он прев­ра­тил их в тон­кую, как ла­зер­ный луч, струю, или вихрь, пре­об­ра­зу­ющий и за­мед­ляю-щий вре­мя, - ра­кета где-то там, в неп­рогляд­ной ть­ме, ос­та­нови­лась, ди­рижаб­лем за­вис­нув в воз­ду­хе...
Он не ус­пел за­вер­шить за­думан­ное. В сле­ду­ющий мо­мент дру­гой по­ток, ку­да бо­лее мощ­ный, чем тот, что был соз­дан Ароп­сом, выр­вал сво­еволь­но­го при­шель­ца из объ­ятий пла­неты, буд­то шланг ги­гант­ско­го пы­лесо­са.
      
Сна­чала Аропс ни­чего не по­чувс­тво­вал, кро­ме стре­митель­но­го дви­жения, от ко­торо­го ста­нови­лось все тос­кли­вее и хо­лод­нее. Как ког­да-то дав­но... или сов­сем не­дав­но - од­ну не­окон­ченную че­лове­чес­кую жизнь на­зад. Да-да, так уже бы­ло! От  жгу­чего хо­лода за­хоте­лось умень­шить­ся, съ­ежить­ся в кро­хот­ный ко­мочек. И ког­да ему это  уда­лось, сно­ва по­явил­ся тот, дваж­ды Яв­лявший­ся. Сна­чала он ка­зал­ся за­бав­ным  че­ловеч­ком в ци­лин­дре с раз­ве­ва­ющи­мися по­лами смо­кин­га (по­чему-то ему боль­ше все­го нра­вил­ся имен­но этот че­лове­чес­кий об­лик).По­том вид его на­чал ме­нять­ся и рас­плы­вать­ся, ут­ра­чивая ка­кое-ли­бо сходс­тво с зем­ны­ми об­ра­зами. За­то кейс, с ко­торым он ни­ког­да не рас­ста­вал­ся, был са­мый нас­то­ящий, сов­ре­мен­ный, но­вень­кий с ос­ле­питель­но блес­тевши­ми на сол­нце за­моч­ка­ми.
      
"Итак, пос­ланник но­мер 987 456 245, ты был дваж­ды пре­дуп­режден!"
      
Этот гроз­ный уп­рек, проз­ву­чав­ший в соз­на­нии кро­хот­ной, неп­ри­мет­ной для не­во­ору­жен­но­го гла­за Спо­ры, ка­залось, зас­та­вил сод­рогнуть­ся всю Все­лен­ную.
      
"Я не мог пос­ту­пить ина­че! Я  пре­дот­вра­тил ги­бель всей пла­неты!" -
по­пыта­лась оп­равдать­ся Спо­ра.
      
"Глу­пец! Ра­кета бы­ла не вра­жес­кая, а их собс­твен­ная - учеб­ная, - бесс­трас­тно  со­об­щил  Явив­ший­ся. - На дан­ном эта­пе раз­ви­тия зем­ной ци­вили­зации гу­битель­ных войн не пред­ви­дет­ся".
      
"Вы­ходит я зря..."
      
"Вы­ходит, зря. За са­моволь­ное на­руше­ние Прог­раммы ты ли­ша­ешь­ся пра­ва на­хож­де­ния сре­ди Мыс­ля­щих. Я мог бы в на­каза­ние от­пра­вить те­бя в без­на­деж­но мер­твые ми­ры Бе­лого Кар­ли­ка - Марс или Мер­ку­рий, где ты веч­но пре­бывал бы в сос­то­янии неп­ро­буж­да­емой Спо­ры..."
      
"Это прек­расное све­тило зо­вет­ся Сол­нцем, а не Бе­лым Кар­ли­ком", - поп­ра­вила Спо­ра Гне­ва­юще­гося, за­бывая о его уг­ро­зах.
      
"Да ты, я ви­жу, ни­как не мо­жешь рас­стать­ся с че­лове­чес­кой ду­шой, - хо­лод­но кон­ста­тиро­вал тот. - Лад­но. Я пре­дос­тавлю те­бе шанс ис­пра­вить­ся. Я дос­тавлю те­бя на Ве­неру: она го­товит­ся при­нять жизнь.  Ее путь бу­дет до­лог. Де­сят­ки... мо­жет быть, сот­ни мил­ли­онов лет..."
      
"Сот­ни мил­ли­онов!.. Сми­луй­тесь!"
      
"Хва­тит!" - Ка­ра­ющий рас­пахнул чер­ную пасть кей­са, еще бо­лее чер­ную, чем пус­то­та Все­лен­ной, и, пой­мав ею сво­бод­но па­рив­шую Спо­ру, щел­кнул блес­тя­щими зат­во­рами.
      
Окон­ча­тель­но ут­ра­чивая фор­му и очер­та­ния, он пом­чался к оди­ноко бе­гуще­му во ть­ме зе­лено­му яд­рышку с зем­ным име­нем Ве­нера.
      
Но кро­шеч­ная Спо­ра, пой­ман­ная в за­пад­ню, при­няв­шую об­манчи­вый об­лик кей­са, не из­ба­вилась от сво­ей строп­ти­вос­ти, а глав­ное - от тос­ки по че­лове­чес­кой жиз­ни. Она не же­лала мил­ли­оны лет ждать встре­чи с людь­ми или с те­ми, кто ра­зовь­ет­ся на по­ка еще не­оби­та­емой пла­нете. И ког­да Уно­сящий­ся про­летал над пос­ледним прис­та­нищем, под­чи­няв­шимся при­тяже­нию Зем­ли, на­ша Спо­ра, отыс­кав ще­лоч­ку в сво­ей тем­ни­це, мгно­вен­но прос­коль­зну­ла сквозь нее и бла­гопо­луч­но при­луни­лась на спут­ни­ке Зем­ли.
      
Пусть на Лу­не не жи­вут по­ка лю­ди, но за­то от­сю­да хо­рошо вид­на Зем­ля. А мя­теж­ная СПО­РА-АРОПС так изоб­ре­татель­на, так го­раз­да на вы­дум­ки и под­ра­жания, что неп­ре­мен­но су­ме­ет соз­дать здесь, на Лу­не, ку­сочек зем­ной жиз­ни. Ско­рее все­го, это  бу­дет неч­то по­хожее на ро­дитель­ский сад, в ко­тором он про­жил це­лых сем­надцать зем­ных лет. Он су­ме­ет за­щитить свой сад от кос­ми­чес­ко­го хо­лода. А по­том, ког­да все бу­дет го­тово, он ста­нет тер­пе­ливо ждать. Лю­ди уже од­нажды при­лета­ли на Лу­ну. Зна­чит, неп­ре­мен­но при­летят сно­ва. И, кто зна­ет, мо­жет быть, сре­ди них ока­жет­ся и его из­бран­ни­ца, не по­желав­шая по­верить, что ра­ди люб­ви мож­но прев­ра­тить­ся да­же в гру­зовик... Они уви­дят его кро­хот­ный фрук­то­вый сад, при­дут и по­селят­ся в нем. И Лу­на  уже не по­кажет­ся лю­дям та­кой неп­ри­вет­ли­вой и без­жизнен­ной.
      
Аропс не от­но­сил се­бя к чис­лу пус­тых меч­та­телей. К то­му же он ис­крен­не по­верил в сказ­ку про Ма­лень­ко­го прин­ца, ко­торую чи­тала ему "в детс­тве" "ма­ма".

Да воз­дас­тся каж­до­му по ве­ре его!