ДИКТАТОР

(Это произведение окончено в  феврале 1989 года. Всякое сходство с
дальнейшими событиями  и  реальными  лицами  следует  считать  случайным совпадением. Или гениальным предвидением.)

 Мобиль плавно опустился у подножия небоскреба. Джедсон поднялся по
мигающим всеми цветами радуги ступеням мимо гигантских букв "TTT:
Transport - Travelling - Tourism" и вошел в просторный холл.
     - Что вам угодно? - спросил мягкий женский голос с потолка.
     - Туристско-эмиграционное агентство, - ответил Джедсон, сдерживая
легкое волнение.
     - Третий лифт, 48 этаж, направо, пожалуйста.
     Под аккомпанимент вкрадчивого голоса, рекламировавшего услуги
компании, Джедсон поднялся на лифте и вышел в коридор. Комната, куда он
вошел, никак не сходилась с его представлениями о
туристско-эмиграционном центре столь крупной корпорации. Помимо
красочных голограмм на стенах, здесь был всего один стол, заваленный
проспектами; слева на столе стоял экран компьютера, справа от стола -
сейф, а за столом сидел человек не в униформе компании, а в обычном
костюме. Он привстал и вежливо поздоровался с клиентом. Джедсон что-то
промямлил в ответ и встал у стола в нерешительности.
     - Итак, вы, вероятно, устали от блеска и суеты нашего мира и ищете
планету поспокойнее? Вы садитесь, что вы стоите?
     - Благодарю. Честно говоря, я сам не знаю, что я ищу. Но в этом
мире мне и впрямь чего-то не хватает.
     - Я могу предложить вам тестирование на компьютере.
     - Я лучше сперва посмотрю проспекты.
     Джедсон вытащил первый попавшийся. "Посетите Лэсту - мир
сексуальных свобод!" - призывали яркие буквы. "Утолите ваши самые тайные
желания! Никак запретов. Никаких болезней. Широчайший выбор аксесуаров.
Гаремы, казематы, зверинцы и кладбища в аренду. Государственная
гарантия. Все местные жители - гуманоиды, неотличимые от землян.
Убедитесь сами!" Голографические фото демонстрировали прекрасных
лэстианок и лэстиан в более чем откровенных видах и позах - некоторые
фрагменты изображений, впрочем, были целомудренно заретушированы, дабы
соответствовать земным, а не лэстианским, законам. В конце указывалась
весьма внушительная цена. Джедсон повертел проспект и взял следующий.
     "Ролинг - рай, доступный всем! Широкий ассортимент
психостимулирующих средств. Любое блаженство в стакане коктейля.
Отличаются от земных наркотиков абсолютной безвредностью и отсутствием
привыкания при значительно большем эффекте." Одна из голограмм
изображала председателя земной медкомиссии, известного медика, с
удовольствием пьющего ролингийский коктейль. "Никакого вреда, кроме
наслаждения!" - гласила подпись. Джедсон взял следующий проспект.
     Проспекты были рассчитаны на разные вкусы: предлагались планеты для
любителей охоты, альпинизма, планеты с патриархальными поселениями в
духе первых колонистов, даже планета, где можно было по желанию менять
форму тела. Предлагалось и осваивать новые, еще не освоенные миры - за
это уже компания платила клиентам. Ни один из проспектов не привлек
внимания Джедсона. Он уже подумывал о Лэсте, хотя цена и была ему не по
карману, но вдруг наткнулся на нечто совершенно особенное.
     Обложку проспекта украшали портреты Наполеона и еще каких-то
внушительных личностей в гривастых шлемах - вероятно, Александра
Македонского и Юлия Цезаря. "В наше время, когда миром правят
компьютерные парламенты, а государства образовали союзный конгломерат,
когда роль политики свелась практически к нулю, уже не может раскрыться
талант государственного деятеля. Но кто может поручиться, что среди нас
нет Наполеонов и Александров? Вы имеете редкую возможность получить всю
полноту власти и раскрыть свои государственные способности в одном из
государств планеты Вирт! Не упустите свой шанс на величие!"
     - Это что, серьезно? - спросил Джедсон, протягивая проспект.
     - Розыгрышами мы не занимаемся, - ответил служащий. - Наша
специальность - транспорт, туризм, путешествия.
     - Но ведь Земля не ведет войн и не имеет колоний!
     - Вы, конечно, слышали о пирамиде Симонса? - вместо ответа спросил
служащий.
     - Ну да. Чем выше уровень организации планеты, тем меньше таких
планет в Галактике, - ответил Джедсон.
     - Правильно. У подножия пирамиды - мертвые планеты, вершина - Земля
и еще две цивилизации нашего уровня - Три Мира. Цивилизации более
высокого уровня либо не существуют, либо не дают о себе знать. А
развивающихся цивилизаций несколько десятков - и возникшие
самостоятельно, и выросшие из земных поселений, получивших автономию. И
если они хотят, чтобы мы оказывали им помощь, они должны изворачиваться,
предлагать такие услуги, которые мы примем именно от них, а не от
других. Что только не сдается в концессию! Виртианцы сдали свою
независимость. Весьма неплохой выход. Согласно договору, присылаемые с
Земли правители не имеют права, возвращаясь на Землю, увозить с собой
что-либо из богатств государства. Так что расходы на правителя идут
только во время его правления. Сами посудите, много ли съест один, пусть
самый прожорливый, диктатор? А Вирт имеет доход с каждого из них.
     - Стало быть, эта власть не пожизненна?
     - Вы платите за каждый день правления. В принципе можете платить
всю жизнь, если имеете надежный источник дохода.
     - И каков порядок оплаты?
     - За первоначальный срок желательно все сразу - так нам легче
планировать вакансии. Впрочем, если захотите продлить контракт, можно и
оттуда переводить нам деньги из любого банка Земли.
     - А размер платы?
     - Зависит от государства. Вы кем хотите быть?
     - Императором, - сказал Джедсон, подумав. Служащий запросил
компьютер и ответил:
     - К сожалению, все империи сейчас заняты. Могу предложить довольно
дешевый пост президента Лантрийской республики - восемьсот интеркредитов
в день плюс доставка туда и обратно. К вашему прилету там как раз
освободится вакансия. Ну что, согласны?
     - Давайте контракт.
     Служащий нажал кнопку, и часть крышки стола вместе с проспектами
ушла вниз. Когда она вновь поднялась, на ней лежал текст контракта.
     - На сколько дней?
     - На три месяца.
     - Сто дней? - улыбнулся служащий.
     - Зачем повторяться? Три месяца, 92 дня.
     Джедсон пробежал глазами текст и размашисто подмахнул внизу.
     - Корабль вылетает семнадцатого. Получите билет. Приятного вам
правления, - пожелал служащий и обаятельно улыбнулся.

     Звездолет второго класса "Вирджиния" выглядел не менее внушительно,
чем небоскреб компании. Джедсон расположился в двухместной каюте,
оборудованной в стиле ретро. Стены были отделаны под черное дерево;
старинный стол и большие кресла казались неуклюжими и массивными;
круглый иллюминатор в тяжелой раме задергивался шторкой. И хотя Джедсон
понимал, что "черное дерево" - пластиковая пленка, мебель сделана из
сверхлегких полимеров, а иллюминатор - обычный видеоэкран, все равно
создавалось ощущение тяжеловесной роскоши минувших веков. Соседом
Джедсона по каюте оказался благообразный пожилой джентльмен, с первого
дня зарекомендовавший себя общительным собеседником. Звали его Сэмюэль
Уильямс.
     - Куда вы летите, молодой человек? - полюбопытствовал он сразу
после процедуры знакомства (Джедсону было за сорок). Узнав, что на Вирт,
Уильямс оживился:
     - И в каком же качестве, позвольте узнать?
     - В качестве президента Республики Лантри, - ответил Джедсон со
скромным достоинством.
     - Значит, еще один наш клиент?
     - Стало быть, вы тоже работаете в ТТТ?
     - Работал, молодой человек, 35 лет. А теперь пора и на покой. Я
решил провести остаток жизни на Вертере - тихая колониальная старина...
Компания за безупречную службу предоставила мне контракт на льготных
условиях. И надолго, простите за любопытство, вы заключили контракт?
     - На три месяца.
     - О! Удержаться в Лантри три месяца не так просто.
     - Удержаться? Что вы хотите этим сказать? Ведь компания
гарантирует...
     - Компания гарантирует вам приход к власти, но не ее удержание.
Разве вас не предупредили? Через три месяца вас заберет звездолет, а что
с вами сделают аборигены за этот срок - ваши проблемы.
     - А если меня убьют?
     - Заплатят огромный штраф, если не докажут, что это самоубийство,
естественная смерть или несчастный случай. Но у них такие адвокаты...
     Джедсону стало не по себе. Однако он постарался состроить
безразличную гримасу и спросил:
     - А внешние конфликты там бывают?
     - Вы имеете в виду войны? Их никто не запрещал, но их не бывает.
Видите ли, компании в принципе все равно, кто будет платить за
правление, так что завоевавшему вас государю придется платить ТТТ за
двоих, за власть в двух странах. Это не только дорого, но и
бессмысленно: уж если клиенту нужна власть сразу над несколькими
государствами, он может сразу оформить соответствующий контракт и
получить ее без всяких войн. Кроме того, сознание недолговечности
завоеваний: сразу по окончании правления завоевателя будут восстановлены
прежние границы.
     - Ну, а все-таки? Вдруг завоевателем окажется миллиардер, в детстве
не наигравшийся в войну?
     - Миллиардеры почти не бывают нашими клиентами. Им, как правило, и
на Земле неплохо живется. Какой смысл менять власть реальную, приносящую
доход, на власть призрачную, доходы отнимающую?
     - Скажите, а эти аборигены могут... взбунтоваться и объявить себя
независимыми?
     - Даже если какое-нибудь государство пойдет на это, его быстро
урезонят соседи. Они уже 30 лет строят экономику на наших концессиях,
остаться без нашей помощи для них - смерть, не говоря уже об уплате
неустойки.
     - А если они сочтут, что могут дальше развиваться самостоятельно?
     - Что вы, Вирт - совершенно варварская планета. У них со странами
раннего капитализма соседствуют рабовладельческие империи. Мы не слишком
стремимся продавать им технологии. Там есть современные заводы с земными
специалистами, производящие на дешевом местном сырье продукцию на
экспорт, но эти заводы принадлежат земным компаниям. Контракт с Виртом
заключен на 50 лет, и, полагаю, они будут просить продления.
     Услышанное несколько успокоило Джедсона, и он сообщил Уильямсу, что
пойдет в ресторан. Там он просидел полчаса над одним бокалом, убеждая
себя, что все не так плохо. Весь вечер в этот день он курсировал между
рестораном, видеозалом и бильярдной и в общем недурно провел время.
Вернувшись в каюту, Джедсон дал себе зарок более о Вирте Уильямса не
распрашивать. Но на другой день он вспомнил слова Уильямса о том, что
удержаться на посту президента Лантри непросто, и не утерпел.
     - Беспокойное государство, - пояснил Уильямс в ответ на вопрос
Джедсона, в чем опасность республики. - Военные, промышленники,
финансисты, латифундисты, крестьяне, горожане, разные национальности,
левые и правые террористы - и у всех со всеми противоречия. Собственно,
развитие всей планеты идет ускоренными темпами, до появления землян в
Лантри и не помышляли о капитализме. Поэтому сейчас у них помесь всех
укладов и строев. Угодить всем невозможно, а лавировать не всегда
получается. Помнится, был там президент из европейцев, Берг или Браун,
не помню точно. Решил устроить в Лантри демократию, плюрализм,
гражданские свободы и так далее. Ну и что? В государстве, где накануне
не было ни одной оппозиционной партии, их оказалось 15. Предприятия
встали, в деревнях пошли погромы, двое генералов в один день решили
совершить государственный переворот и три дня дрались друг с другом в
столице. Сражение кипело и вокруг президентского дворца. Незадачливый
демократ воспользовался общей неразберихой и бежал. Этим он себя и
погубил. Ну, взяли бы дворец, посидел бы месяц в тюрьме до прилета
звездолета, никто бы его убивать не стал - тут уж не спишешь на
несчастный случай. А он бежал и пропал без вести - очевидно, прибили в
общей неразберихе, даже не признав в нем президента. И ведь даже штраф,
подлецы, не заплатили. Несчастный случай, и все тут.
     - Стало быть, нужна жесткая диктатура?
     - Почти все лантрийские президенты были диктаторами, только не всем
это помогало. Помню, я оформлял контракт некому Сеано. Так вот он
устроил там режим государственного террора. Для этого он все время
повышал льготы военным и сотрудникам госбезопасности. Одного не учел:
недолговечности своей власти (контракт на 4 месяца был подписан). Вышло
так: те, кого он одаривал привилегиями, не хотели иметь их 4 месяца, а
затем вражду с народом. Народ же и 4 месяца его терпеть не пожелал. Ну,
он, правда, умнее оказался, убегать не стал, да не помогло. Уж больно он
всем надоел...
     - Короче, что с ним сделали?
     - Затоптали в парадной зале дворца. Да и совсем разум потеряли от
вида крови. Ох, и резня у них началась! Зато штраф нам уплатили весь, до
последнего цента. Что с вами? Вам нехорошо?
     - Черт меня дернул заключить этот контракт! Да это просто подлость
со стороны вашей компании!
     - Послушайте, а что вы хотите? Вам и так создали тепличные условия.
Наполеону и Юлию Цезарю пришлось приложить немало усилий, чтобы только
захватить власть, а вам ее приподносят готовенькой.
     Джедсон был подавлен, однако нашел в себе силы продолжить разговор:
     - Но там хоть есть какие-нибудь земные представительства, кроме
заводов?
     - Есть, но они ни во что не вмешиваются, это нейтральные
наблюдатели.
     - Но они хоть пользуются неприкосновенностью?
     - Они - да, но никакое третье лицо укрывать не имеют права. Когда с
Виртом подписывали контракт, нам удалось на этом пункте неплохо сбить
цену. Видите ли, возможность расправы над неугодными создает им хоть
какую-то видимость независимости...
     - Да оставьте вы свои коммерческие подробности! Чертовы обманщики!
     Старик почувствовал что-то вроде жалости к Джедсону. Он придвинулся
к лантрийскому президенту и положил руку ему на плечо.
     - Напрасно вы так! Вам просто не повезло с государством. В той же
Байро-Байре, если не задевать интересы духовенства, можно жить
припеваючи.
     - Но мне-то подсунули Лантри!
     - Да и, в конце концов, - добавил Уильямс уже с раздражением, - в
проспекте ясно сказано: раскрыть свои государственные способности. Для
их раскрытия лучшего места, чем Лантри, не придумаешь. Ну а если у вас
их нет, то нечего было и соваться.
     Остаток недели полета Джедсон провел дурно. С Уильямсом он больше
не разговаривал. Один лишь раз спросил, сколько землян погибло на Вирте
за все время действия концессии. Но едва Уильямс открыл рот, как Джедсон
закричал: - Нет, не надо!
     В систему прибыли на шестой день. Джедсон еще спал. Его не мучали
кошмары, как две ночи перед этим; ему снился героический сон. Он стоял
на балконе в каком-то допотопном мундире и, кажется, треуголке с
плюмажем, о чем-то вещая восторженной толпе внизу. Сон оборвал Уильямс.
     - Вставайте, президент, вы проспите свое государство.
     - Разве мы не будем садиться?
     - "Вирджиния" - слишком большой корабль, чтобы менять курс изза
одного пассажира. Вас отвезет планетарный катер. Багаж уже там.
     Вскоре Джедсон занял место в катере. В салоне было десять кресел,
но остальные оставались пусты - что избавляло лантрийского президента от
необходимости ждать своей очереди, пока других пассажиров развозят по их
странам. Его мягко вдавило в кресло. Джедсон взглянул в иллюминатор.
Катер быстро удалялся от "Вирджинии". Мелькнули буквы "ТТТ" на корме,
мигнули пару раз сигнальные огни, и звездолет пропал среди звезд. Зато
впереди росла планета Вирт.

     Катер приземлился в единственном лантрийском космопорту недалеко от
столицы, города Сильдорга. Джедсон нерешительно направился к выходу. Люк
ушел вниз, увлекая за собой трап. Джедсон постоял, прислушался - стояла
мертвая тишина - и шагнул на первую ступень.
     Над космопортом взревело "Ура!" Бетонное поле было заполнено
встречающими. Оркестр фальшиво грянул "Старз энд страйпс", встречающие
размахивали американскими флагами, на которых, как Джедсон заметил, не
хватало нижнего ряда звезд. Стараясь не морщиться от звуков оркестра и
широко улыбаясь присутствующим, новый президент спустился по трапу на
ковровую дорожку, уходившую на край поля. Тут же он увидел, что
навстречу ему идут двое: один в синем костюме с желтой лентой через
плечо и свитком в руках, другой в черном мундире с галунами и эполетами,
с красной лентой и шпагой на поясе. В руках у него был горящий факел.
Подойдя, штатский протянул свиток, а военный - факел и шпагу. Джедсон
оказался в замешательстве, не зная, что брать. Он вспомнил, что вместе с
билетом на звездолет получил какую-то инструкцию, но так и не удосужился
ее прочитать. Но тут Джедсон увидел за спинами исполняющих церемониал
невзрачного человека в сером скромном костюме, жестами объяснявшего ему,
что надо делать. Повинуясь ему, новый президент взял обеими руками
шпагу, приложился к ней губами и отдал военному; затем взял факел правой
рукой, а свиток - левой, и поднял их над головой; в это время военный
ловко прицепил шпагу к его поясу. Таким образом, церемония ничем не была
нарушена, и Джедсон в сопровождении бравых ребят в золотых касках -
видимо, национальных гвардейцев - проследовал к ожидавшей его машине.
Это был древнего вида - впрочем, для этой планеты вполне современный -
лимузин с двигателем внутреннего сгорания, черный, громоздкий и,
кажется, бронированный. В нем не было ничего от изящества плавных линий
земных мобилей; он походил на катафалк, однажды виденный Джедсоном в
музее. У машины вновь произошло замешательство - Джедсон не знал, куда
девать факел - и вновь на помощь пришел человек в сером костюме. Унеся
куда-то президентские регалии, оставив, впрочем, Джедсону шпагу, он сел
в машину на заднее сиденье. Джедсон сел рядом с ним; переднее сиденье
занимали двое мускулистых гигантов. При виде их Джедсону стало несколько
не по себе.
     - Кто это? - спросил он шепотом своего соседа.
     - Справа ваш главный телохранитель, слева второй телохранитель, он
же шофер.
     - Это люди? - спросил Джедсон, понимая всю бессмысленность
подобного вопроса _здесь_.
     - О чем вы? А... конечно. Роботов вы нам не продаете, а своих у нас
нет.
     В этих словах Джедсону послышался упрек. Он что-то буркнул и
замолчал.
     Президентский кортеж мчался по улицам Сильдорга. Здесь не было толп
и приветствий: прибытие новой власти стало здесь столь частым и
привычным явлением, что не находилось даже любопытных. Необходимый
приветственный минимум был выполнен, а требовать большего считалось уже
дурным тоном.
     Город Джедсону не понравился. После уносящихся ввысь земных
мегаполисов с парками на двухсотметровой высоте и ресторанами на
полукилометровой Сильдорг производил впечатление гнусного гибрида
деревни и города, лишенного как городских удобств, так и деревенской
прелести. Наконец машина влетела в ворота президентского дворца.
Трехэтажный особняк с колоннами, балконами, эффектными фронтонами и
бьющими фонтанами, бельведером на крыше и мраморной лестницей внизу
произвел на Джедсона более благоприятное впечатление. Гвардейцы
салютовали ему; человек в сером провел его в президентские покои на
втором этаже; и, уже приняв ванну и сидя на террасе, обдуваемый теплым
ветерком, Джедсон подумал, что президентское существование в сущности не
так уж плохо. Неожиданно он почувствовал, что он на террасе не один .
Сзади стоял все тот же человек в сером костюме; бог его знает, когда он
успел он появиться.
     - Не будет ли у вас каких-либо распоряжений? - поинтересовался он.
     - Пока нет... а вы, собственно, кто такой?
     - Я ваш первый советник Роэс Эрайде.
     Подобное уверенное заявление покоробило Джедсона.
     - Не кажется ли вам, что я сам имею право назначать себе
советников?
     - О, разумеется! Но пока вы здесь никого не знаете, и, пока вы
освоитесь, я, с вашего разрешения, останусь в своей должности. Я служил
пятнадцати президентам, и ни один из них не пожелал меня отстранить.
     - Откуда у вас такое чистое произношение? Никогда бы не подумал,
что вы не землянин.
     - Я получил образование на Земле, в Гарвардском университете.
Знаете, я и правда почти землянин. Варварство собственных
соотечественников порою угнетает меня, и я часто провожу досуг в
обществе землян.
     - И много их здесь?
     - Господин Крэбс, управляющий заводами Би-Би-Ай, Рестон и Теллис -
инженеры, Нортон, Саймонс и Хард - представители ТТТ, Сильвер и Додсон -
дипломатические представители, а также доктор Коффин - вот, собственно,
и все земное общество столицы. Они, а также местные тузы Оэрд, Перейтос,
Дотт, Вохепс и, конечно, генералы Крэг и Зимонс-Дель составляют
столичный высший свет.
     - А правительство?
     - Каждый президент формирует его из своих приближенных, это уже не
высший свет, а двор, пользуясь земной терминологией.
     - Вы меня поражаете своей эрудицией, на Земле давно уже нет этих
понятий...
     - Благодарю за комплимент, ваше превосходительство.
     - Кстати, какова здешняя официальная структура? Должности,
обращения и тэ дэ.
     - Все это зависит от конкретного президента. Вот наиболее
распространенный вариант такой структуры: президент, глава государства,
может быть и главой армии, официальное обращение - ваше
превосходительство или гражданин президент; военное министерство,
министерства внутренних дел и госбезопасности - возглавляющие их
генералы именуются триумвиратом и назначаются президентом или
парламентом; прочие министерства; Парламент или Совет - либо существует
либо нет, депутаты либо назначаются президентом, либо избираются
народом, либо имеет право наложить вето на решение президента, либо нет,
подконтролен триумвирату; политические партии - почти всегда запрещены;
дополнительные государственные органы, если президент таковые пожелает;
полиция и различные виды войск, подконтрольны триумвирату; народ -
подконтролен всем вышеперечисленным, имеет те свободы, которые дает
президент, называет его отцом и учителем, а триумвират - стражами и
блюстителями; обращение к народу - граждане. Конституция официально
есть, но каждый президент пишет ее заново, а потому никто ее не знает и
не выполняет. Уголовный кодекс заново не переписывается, но постоянно
расширяется; имеется широкая система тюрем и лагерей. Официальная
религия - нилатизм, основной народ - лантрийцы, есть и нацменьшинства,
денежная единица - соллер, неконвертируемая валюта, примерно одна
тридцатая интеркреда по официальному курсу, хотя этот курс существует
только в голове начальника Центробанка. Герб, гимн, флаг зависят от
конкретного президента.
     - Кстати, к вопросу о флаге... Сегодня, во время приветствия... не
надо американских флагов и гимнов! Я не посол Соединенных Штатов, я ваш
президент! Я представляю себя лично!
     - Конечно, учтем. Кстати, вопрос о флаге и гербе желательно решить
поскорее.
     - Тогда принесите мне те, что были здесь до меня.
     - Видите ли, - сказал Эрайде извиняющимся тоном, - за последние
тридцать лет здесь сменилось более ста президентов, так что это довольно
большая куча - я имею в виду флаги.
     - Ничего, тащите их сюда.
     Эрайде подошел к столику, снял трубку с музейного для Джедсона вида
телефонного аппарата и распорядился о флагах. Через несколько минут
секретарь принес обещанный ворох, действительно довольно внушительный -
кроме флагов, в него входили гербы и тексты гимнов. Джедсон принялся
разбирать наследие предшественников. Большинство из них стремилось
"увековечить" в государственных символах свои имена, фамилии или
профили, некоторые - собственную страну (клиентами ТТТ были люди разных
национальностей). Одни полагались на собственное воображение, другие
использовали старинные геральдические символы. Часто встречалось
английское название государства - Separated Republic Lantry. И вдруг
Джедсон наткнулся на довольно странный герб. Он имел вид вытянутого
пятиугольного щита, верхнюю часть которого, как и нижнюю, треугольную,
обвивали ленты с надписями на непонятном языке. На прямоугольной части
щита была изображена змея, обвивающая меч, расположенный вертикально
острием вверх. Рукоять была обвита двумя витками, лезвие семью. Над
острием и по бокам были изображены три четырехлучевые звезды. Коварный
вид змеи с открытой пастью и высунутым жалом вызвал у Джедсона нехорошее
предчувствие.
     - Что за дурацкий герб! - воскликнул он в раздражении. - Какой
шизофреник его выдумал?
     - Это национальный герб Лантри,- ответил первый советник. - Надпись
на нем - название государства на нашем родном языке. Вообще-то я
рекомендовал бы вам по крайней мере на людях проявлять больше уважения к
нашим национальным символам. Вы понимаете, у народов, лишенных
независимости, особенно сильны национальные чувства...
     - Все равно, зачем надо было помещать в герб змею? - пробурчал
несколько сконфуженный Джедсон.
     - Змея издавна считалась у нас символом мудрости и благородства.
     - Ну уж змея-то - благородства? Жалит исподтишка...
     - Змеи первыми на человека не нападают, - ответил с достоинством
Эрайде.
     Джедсон еще некоторое время осматривал флаги, затем, когда ему это
наскучило, откинулся в кресле.
     - Ладно, я решу этот вопрос до вечера. Если будут какие дела -
сообщите.
     Президент повернулся лицом к дворцовому скверу и, глядя на буйство
зеленой растительность и колючую проволоку над окружающей дворец стеной,
предался сиесте. Разбудил его голос того же Эрайде:
     - Если гражданин президент не занят... Члены триумвирата.
     Джедсон с неохотой обернулся. Распахнулись двери, послышалось
звяканье и бряцание, и вошли трое военных. Первого из них президент
узнал: он встречал Джедсона на космодроме. Теперь на нем не было ленты,
зато шпага в золоченых ножнах была на своем месте, ничуть не хуже
отданной Джедсону - или, может быть, та же самая? Черный мундир был еще
великолепнее: к золотым галунам и эполетам прибавились золотые
аксельбанты, количество которых делало генерала похожим на парусник в
полной оснастке; обе стороны груди генерала были увешаны орденами. Все
это вздрагивало, колыхалось и звякало при каждом его шаге. Второй
военный был в белом мундире с серебряной шпагой и эполетами без бахромы,
его ордена умещались на одной стороне груди. Наконец, третий выглядел
совсем не внушительно: он был не в парадном мундире, а в зеленом френче,
вместо эполетов довольствовался красными погонами, не имел шпаги, но
имел пистолет в кобуре, а вместо орденов грудь его украшали перенятые у
землян орденские планки.На рукаве у него был черный угловой шеврон.
Эрайде представил прибывших:
     - Верховный главнокомандующий и военный министр генерал
Зимонс-Дель, - он указал на черного, тот звякнул, вытягиваясь, - министр
внутренних дел генерал Бин, - им оказался белый, - и министр
госбезопасности и шэф Черного Легиона генерал Морт.
     Не открывая своего незнания о Черном Легионе в присутствии
генералов, президент обменялся с ними демократичными рукопожатиями.
После нескольких малозначительных фраз президент не стал их задерживать.
     - С государственными делами покончено, - сказал Джедсон. - А нет ли
у вас чего-нибудь... - он сделал популярный на Земле жест. Эрайде тоже
его понял.
     - Сейчас принесут отличного земного коньяку.
     За коньяком беседа оживилась.
     - А что такое Черный Легион? - спросил Джедсон.
     - Ваша личная гвардия, - ответил Эрайде, наполняя рюмочку.
     - И этот... как его... Морт - командир?
     - Шэф. Командир - Килт. Сейчас я его вызову.
     Килт оказался рослым детиной; форма его весьма походила на
мортовскую, но шеврон был в два раза тоньше, погон был один и черный, а
орденов не было вовсе. Спросив, все ли благополучно, Эрайде отпустил
Килта.
     - Тогда почему бы шэфом не быть мне? - поинтересовался Джедсон.
     - Президент не должен заниматься такими мелочами. К тому же они все
прекрасно справляются со своими обязанностями. Вот, взгляните, схема
постов.
     Первый советник протянул президенту схему дворца и сквера и
принялся тыкать в нее пальцем.
     - У главных ворот, у задних ворот, здесь, здесь и здесь... в сквере
тут и там... парадный вход, черные входы... лестничные площадки... Вы
защищены надежно.
     - Да, верно, - согласился Джедсон, думая, что, в случае чего
улизнуть из дворца будет затруднительно.
     - А могу я изменить посты?
     - Да, но лучше согласовать это с командиром - Легион подчиняется
непосредственному начальнику.
     - А могу я сменить командира?
     - Да, но поставьте в известность шэфа...
     - А если и шэфа, и весь триумвират... того? - Джедсон засмеялся
пьяным смешком.
     - Разумеется. Ведь это самые обычные министерства, только
обладающие особыми полномочиями.
     - Значит, я всех могу сменить?
     - Вплоть до самого себя!
     Глаза президента мигом потускнели. Он навалился на столик:
     - Нехорошо шутите, мистер советник.
     - Простите, ваше превосходительство...
     Пьяное превосходительство откинулось назад в кресло.
     - А как эти генералы называются по-вашему? - спросил он.
     - Генералами и называются. За 30 лет Контракта у нас произошло
полное оземнение. Все государственные должности имеют земные названия,
большинство населения знает английский.
     Президент быстро хмелел - в отличие от Эрайде, который, как и все
виртианцы, был мало восприимчив к алкоголю. Своего обещания относительно
государственной символики Джедсон в этот вечер, разумеется, не выполнил.
Меж тем у дворца столпились любопытные, ожидая поднятия нового флага.
Эрайде вызвал первого секретаря и приказал поднять национальный флаг,
столь непонравившийся Джедсону.
     На другой день Джедсон, увидев флаг, вызвал к себе Эрайде.
     - Почему подняли флаг без согласования со мной?
     - Видите ли, вчера было трудно провести согласование с вами.
     - Попрошу без намеков! Флаг сменить.
     - Ваше превосходительство, это национальная традиция... Президент
поднимает свой флаг в первый день правления. Дальнейшее изменение флага
- подрыв авторитета президента...
     - Что вы ко мне прицепились со своими традициями? Ну хорошо, пусть
будет незначительное изменение... Выкиньте змею, пусть меч держит
леопард, стоящий на задних лапах. Что у вас обозначает леопард?
     - Ваше превосходительство, на Вирте нет леопардов.
     - Вот и отлично, исполняйте!
     - В полдень должен быть исполнен гимн.
     Джедсон поморщился. Сочинять гимны он не умел.
     - Есть хороший английский перевод национального?
     - Пожалуйста.
     Президент прочитал и нахмурился:
     - Тут есть странные места... "Вставайте на бой за освобождение",
"мы не подчиняемся тирании" - что это за намеки?
     - Вы, наверное, обратили внимание, что наша республика называется
сепаратной. В свое время мы отделились от соседней Дрольфийской империи
- не без борьбы, разумеется. Тогда и создан гимн.
     - Что это за империя?
     - Одна из рабовладельческих империй Вирта, пожалуй, сильнейшая. В
то время находилась в упадке, ее ждала участь вашего Рима. Но земляне
резко преобразили империю. Теперь она весьма развита, хотя отсталый
общественный строй сказывается - их технические достижения куда скромнее
наших.
     - Кто император?
     - Сейчас некий Александр Хилс, прилетел в один день с вами.
     Джедсон вспомнил, что в списке пассажиров "Вирджинии" ему
попадалась фамилия Хилс, но он тогда не обратил на нее внимания.
Странно, однако, что тот не летел на одном с ним катере - видимо,
оплатил персональную доставку.
     Исполнение гимна Джедсон разрешил. Таким образом, за несколько
минут он совершил две ошибки: во-первых, изменив национальный герб и
флаг на свой, несуразный, ибо и без того вытянутый щит увеличился еще на
длину леопарда, и нарушились все пропорции; во-вторых, разрешив
национальный гимн, он уверил народ в будущем демократическом правлении.
Опасно бывает не оправдать ожидания народа. Для диктатора самый опасный
момент тогда, когда он заделается вдруг либералом: те, кто одобрял его
за сильную власть, отшатнутся от него, оппозиция же немедленно устроит
революцию. Сходная судьба может ждать и либерала, решившего сделаться
диктатором.
     Джедсон пожелал осмотреть дворец. Из президентских покоев он и
Эрайде вышли в парадную залу. Блестел паркет, сияли зеркала. В дальнем
конце стояло золоченое кресло, которое можно было бы принять за трон,
если бы не находившийся перед ним стол, совершенно не вписывавшийся в
окружающую обстановку.
     - Стол убрать, - распорядился Джедсон.
     - Но в парадной зале проходят деловые приемы... Стол может
понадобиться...
     - Убрать.
     - Хорошо, - поклонился Эрайде.
     - Скажите, - спросил Джедсон самым непринужденным тоном, - это в
этой зале президента Сеано...
     - Да, - ответил Эрайде, - на этом самом месте, где мы стоим.
     - Это при вас было? - спросил Джедсон неприязненно, делая шаг в
сторону.
     - Да, я был его первым советником. Но беда в том, что президент
Сеано не желал слушать ничьих советов... Вам что говорили о причинах
переворота?
     - Что Сеано сделал ставку на силы госбезопасности, а те не пожелали
ссориться с народом...
     - Чушь, как и всякая официальная версия, - отрезал первый советник.
- Силы госбезопасности никогда не боятся поссориться с народом, потому
что это народ смертельно боится поссориться с силами госбезопасности. А
Сеано вздумалось вдруг менять триумвират... Если вы захотите менять
состав триумвирата, лучше всего замените Зимонс-Деля на его заместителя
Крэга, а Зимонс-Деля назначьте его заместителем... Но это еще полбеды:
Сеано решил лишить триумвират какой бы то ни было власти и всю власть
взять себе. Более того: ему вздумалось судить прежних членов триумвирата
и приговорить их к казни как врагов и изменников...
     - Тут-то и произошел переворот?
     - Нет, сперва новый триумвират утвердил приговор и привел его в
исполнение, а потом уже произошел переворот.
     - А какие у вас тут казни?
     - В зависимости от тяжести преступления четырех типов: расстрел,
повешение, повешение вниз головой и погребение заживо.
     Джедсон немного помолчал и произнес задумчиво:
     - А вчера вы говорили, что каждый президент сам формирует свое
правительство, свой "двор"...
     - Формирует, разумеется. И я только что сказал вам, каким образом
это лучше всего делать, во всяком случае, применительно к триумвирату.
Да и других чиновников не стоит выбрасывать на улицу. В крайнем случае,
если они уж очень мешают вам в прежней должности, изобретайте для них
новую.

     Однако Джедсон не слишком прислушивался к советам Эрайде. Он
загорелся жаждой преобразований. Чтобы иметь время обдумать детали своей
программы, а заодно создать себе опору для противостояния местной
бюрократии, он объявил выборы в Национальный Парламент. Это событие
произвело фурор, хотя и вызвало опасения, вполне естественные после
того, как последний лантрийский парламент был расстрелян по обвинению в
антигосударственной деятельности. Прошел было слух, что новый президент
собирается разрешить политические партии. Однако так далеко замыслы
Джедсона не простирались. Он сидел в своем кабинете и изучал сложную
структуру государственных учреждений. Первый советник, почтительно
склонившись, стоял рядом и давал пояснения. По ходу дела Джедсон
устранял одно министерство за другим. Наконец Эрайде не выдержал.
     - Ваше превосходительство, - он показал Джедсону экран карманного
компьютера, - вы оставили без работы уже 5673 чиновника.
     - А сколько у нас безработных?
     Советник понажимал кнопки.
     - Официально зарегистрировано 4694327 человек.
     - Значит, будет?
     - 4700000.
     - Ну вот, как раз круглая цифра. Мои предшественники наплодили у
вас кучу ведомств, как будто не понимали, что чем больше министерств,
тем меньше власти остается президенту! Кстати, когда здесь была
последняя война?
     - 36 лет назад - Война за независимость с Дрольфийской империей.
     - И все это время вы содержите армию, да еще платите ей? Зачем
Лантри армия?
     - Ваше превосходительство, армия служит в Лантри для двух целей:
для парадов и для государственных переворотов.
     - Гм... Ладно. Займемся выборами в парламент.
     Через несколько дней, когда Джедсон дремал в кресле на веранде, он
вдруг услышал сквозь сон слово "революция".
     - Что? Когда? - мигом пробудился Джедсон.
     - Император Александр Хилс выступил перед народом с речью, в
которой провозгласил промышленную революцию, - услышал он голос Эрайде.
     - А, ну это не опасно, - зевнул президент.
     - Речь с восторгом встречена в стране.
     - Что вы хотите, он же император!
     Таким образом закончился первый в Лантри разговор об императоре
Хилсе и его политике. Джедсону еще предстояло пожалеть о своем
легкомыслии в этом вопросе.
     На другой день советник вошел в президентские апартаменты
озабоченным.
     - В городе демонстрация, ваше превосходительство. Переселенцы.
     - Какие еще переселенцы?
     - Почти вся земля в стране принадлежит латифундистам. Беднейшее
крестьянство устремляется в город, а там слишком мало предприятий, чтобы
вместить всех. Отсюда высокий уровень преступности и эпидемий в городах.
     - И чего же они хотят?
     - Они требуют решить их проблему. Прикажете разогнать демонстрацию?
     - Ну зачем же? Куда они направляются?
     - К дворцу.
     - Ну, к дворцу не пускайте, а по городу пусть походят, черт с ними.
     Однако не пустить переселенцев к дворцу оказалось не простым делом.
После столкновения с полицией переселенцы, избежавшие ареста, рассеялись
по городу, разбив при этом несколько витрин, перевернув пару автомобилей
и наставив синяков подвернувшимся под руку "зажравшимся" горожанам.
     В тот же день Джедсон занялся аграрным вопросом. Выслушав доклад
Эрайде о невозможности в исторически обозримые сроки форсировать
развитие промышленности, он вскользь намекнул первому советнику насчет
возможности насильственного отчуждения части земель латифундистов, хотя
бы и за выкуп.
     На следующий день Джедсон принимал представителей землевладельцев.
     - Вы совершенно правы, гражданин президент, - говорил Вохепс, лысый
толстяк с масляными глазами. - Ситуация кризисная. Крестьяне не желают
трудиться на нашей земле и уходят в город. За последние 5 лет наши
доходы упали вдвое. Значительные площади не обрабатываются. Стране
грозит голод. Уходящие крестьяне превращаются в бедствие для и без того
перенаселенных городов. Они ведут нищенское существование. А меж тем
решение проблемы лежит на поверхности.
     - Какое же? - живо спросил Джедсон.
     - Запретить крестьянам уходить в город. Тогда сразу упадут
перенаселенность и безработица в городах, возрастет объем
сельскохозяйственной продукции, и, наконец, сами крестьяне перестанут
умирать с голоду на городских улицах. Да и мы сможем вкладывать наши
доходы в рост промышленности.
     Идея понравилась президенту. Он решил предложить законопроект
парламенту.
     Тем временем выборы в парламент подходили к концу. Близилась первая
сессия. Надо сказать, сам факт воскрешения парламента составил о
президенте мнение как о великом демократе, и потому многие левые
отважились на выход из подполья. Надо ли говорить, что на всех
баллотировавшихся в парламент были заведены особые досье вторым отделом
министерства госбезопасности (досье на политически благонадежных
находились в ведении третьего отдела, а о том, кем занимался первый
отдел, говорили в лучшем случае шепотом).
     На первую сессию Джедсон, кроме законопроекта о закреплении
крестьян, вынес также проекты о погашении внешнего долга, копившегося
еще со времен независимости, за счет увеличения налогов, а также о
провозглашении Лантри беспартийным государством. Парламент, в свою
очередь, предложил экспроприацию земель, количество которых превышает
определенный ценз, в пользу крестьян, форсирование промышленности,
увеличение налогов лишь с доходов богатых, половинное сокращение армии и
многопартийность.
     Ни одно предложение парламента не было принято Джедсоном.
     Ни одно предложение Джедсона не было принято парламентом.
     Вечером во дворец явился генерал Морт. Он убедительно растолковал
президенту, что парламент ведет политику на подрыв авторитета
президента, продемонстрировал копии досье нескольких парламентариев, из
которых была видна их принадлежность к различным террористическим
организациям, и намекнул, что парламент не допустит ни малейшего
усиления президента. Но Джедсон еще медлил.
     На другой день по стране прошли выступления переселенцев,
возмущенных угрозой закрепления. В тот же день начались беспорядки в
армии. Зимонс-Дель потребовал от Джедсона гарантии того, что армия не
будет сокращена, ибо лишь это, по его словам, могло прекратить
беспорядки. Парламент требовал от Джедсона решительных действий. Джедсон
ни на что не решался.
     На следующий день, когда президент ехал в парламент, его машину
обстреляли. Естественно, пули оставили на бронированном стекле только
царапины. Террорист был схвачен на месте и через час признался, что
подослан левым крылом парламента.
     На вечернее заседание ни президент, ни советник не явились. На
трибуну вышел полковник госбезопасности и предложил парламенту резолюцию
о самороспуске. Большинство отказалось принять резолюцию. Тогда в зал
ворвались легионеры. Избежать ареста удалось только некоторым правым.
Несколько человек было убито на месте "при попытке оказать
сопротивление".
     На следующий день в столице прошла демонстрация протеста;
напуганный Джедсон велел демонстрацию разогнать. Он пришел к твердому
убеждению, что с демократией пора кончать. В это же время в нескольких
свободных газетах правого толка (свободные газеты левого толка в Лантри
были запрещены еще со времен получения независимости) промелькнули
сведения о какой-то грандиозной Стратегии Развития, претворяемой в жизнь
дрольфийским императором Александром. План промышленной революции
оказался не пустыми словами. Пока реальных результатов, правда, не было
видно - для этого прошло еще слишком мало времени; однако Александр
ездил по стране, регулярно обращался к народу, организовал Министерство
Пропаганды и сумел достаточно разжечь страсти в империи. Дрольфийские
события вызвали резонанс в Лантри. В нескольких городах, в том числе
Сильдорге, прошли манифестации под лозунгами "Латифундистам - нет,
промышленной революции - да!", "Пора бы и нам по примеру Дрольфа";
кое-где на митингах договаривались и до того, что отделение Лантри от
империи было "роковой ошибкой, оторвавшей нас от общей Родины". В
середине дня начались беспорядки и столкновения демонстрантов с
националистами. Когда Джедсон велел разогнать манифестантов с помощью
полиции, Эрайде ответил, что их уже разгоняют.
     - Кто же это? Я не давал распоряжения!
     - Силовцы, ваше превосходительство.
     - Кто?
     - СИЛ - Союз Истинных Лантрийцев. Они борются за искоренение в
Лантри всего чужеземного и всех инородцев.
     - За депортацию, что ли?
     - Причем тут депортация? - искренне удивился советник. - Я же
сказал - за искоренение.
     - Ладно, пусть полиция не вмешивается. Сами управятся.
     Избиения и погромы продолжались до поздней ночи. Наутро в городе
были возмущены буквально все. Мирные жители возмущались тем, что не был
наведен порядок, домовладельцы и промышленники требовали возмещения
ущерба от погрома, каждая из политических организаций возмущалась, что
не были разогнаны ее противники, латифундисты настаивали на скорейшем
введении в действие закона о закреплении. Генерал Бин явился к
президенту и прочитал ему нотацию о необходимости разгона не только
шествий, но и любых собраний, и о том, что он, Бин, два раза отдавал
должный приказ, но его не исполняли, ссылаясь на личное указание
президента, и как он, Бин, глубоко возмущен подобным подходом. В конце
концов Джедсон, нервы которого были и без того взвинчены, наорал на Бина
и потребовал к себе Эрайде с бумагами. Тут же он подписал закон о
закреплении крестьян и закон о запрещении партий и политических
организаций.
     В нескольких деревнях начались крестьянские выступления. Вопреки
протестам Зимонс-Деля Джедсон направил на их подавление армию.
Почувствовав, что ситуация накаляется, он выступил по национальному
телевидению. Он обосновал, как сумел, необходимость закрепления как
единственного способа получения средств для промышленности, ругнулся по
поводу политических партий как явления для Лантри глубоко чуждого, в
двух словах разнес Александра за авантюризм, призвал всех к спокойствию
и лояльности и заверил напоследок в великом будущем лантрийского народа.
Тут вышла досадная накладка: исказился звук. Поскольку не все население
достаточно знало английский, речь сопровождалась субтитрами на
лантрийском. Из-за искажения звука дурак-переводчик принял great за
grave.* Телезрители были введены в сомнение появившимся титром: то ли
президент говорит о возможности счастья лишь в загробной жизни, то ли
намекает на скорую гибель нации. Не прошло и получаса, как переводчик
был арестован, и сделано было официальное исправление. Но, поскольку
сообщил это не президент, а первый подвернувшийся диктор, не все ему
поверили.
     [* great - великий, grave - могила (англ.)]
     На другой день с утра аудиенции попросили представители СИЛа. Они
настаивали на разрешении их организации, как занимающейся не политикой,
а исключительно "лантрийской этнической культурой". Однако Джедсон, зная
от Эрайде, что СИЛ не очень популярен в народе, отказал. Когда делегаты
ушли, он сообразил, что, если СИЛ против инородцев, то как же он должен
смотреть на инородца, тем более инопланетянина, у власти? СИЛовцы -
наиболее последовательные его враги: другим он может угодить той или
иной политикой, но для СИЛа он враг уже потому, что не лантриец. Джедсон
пожалел о своем отказе: возможно, этих следовало задобрить. Но менять
свое решение он не стал, дабы не подрывать авторитет президента.
     Вечером явился Эрайде с докладом.
     - Как дела в республике? - поинтересовался президент.
     - На юге крестьянские выступления.
     - Послушайте, чего им не сидится? Все равно через два с небольшим
месяца я улечу, и указ отменят.
     - В том-то и дело, что вряд ли. Латифундистам он очень выгоден,
промышленникам на данном этапе тоже: рабочей силой они обеспечены сверх
меры, а богатые латифундисты - это крупные вкладчики, в отличие от нищих
переселенцев. К тому же искусственно создаваемые крестьянские хозяйства
- перспектива расширения внутреннего рынка. Я уж не говорю о простых
горожанах: падение уровня безработицы, преступности и тэ пэ. Словом,
указ выгоден всем, кроме самих крестьян.
     - Ну, раз так, мы их усмирим. Пошлите больше войск на юг.
     - Но...
     - Без всяких "но"! Что еще?
     - В Дрольфийской империи форменная истерия. Александр проводит
индустриальную мобилизацию. Из рабов и вольнонаемных формируется
настоящая промышленная армия. Весь свободный капитал вкладывается в
модернизацию промышленности. Заключены крупные подряды. Виднейшие
специалисты занимаются планированием. Со всего Вирта в империю
съезжаются лучшие ученые, экономисты и инженеры, привлеченные
баснословными заработками.
     - Послушайте, Эрайде, чего не хватает этим дрольфийцам? Зачем им
все это?
     - Последнее время темпы роста Дрольфа отставали от темпов роста
других, не рабовладельческих государств. Национальный доход ниже, чем во
многих странах. А Хилс - прекрасный оратор, он рисует им
головокружительные перспективы. И потом дрольфийцы, как всякая нация с
древней великой историей, очень горды и самолюбивы.
     - Впрочем, меня это не касается. Что сделает Хилс за два месяца?
     - Ну нет. Империя имеет большой промышленный и финансовый
потенциал. За 30 лет Контракта империя совершила колоссальный скачок,
это в последнее время темпы замедлились. По сути, бочки с порохом уже
наполнены или почти наполнены, нужен энергичный и решительный человек,
который сумеет их поджечь. Император Хилс, по-моему, именно такой
человек.
     - Как бы там ни было, это внутренние дела Дрольфа. Нам нет до них
дела. У вас все?
     - Да.
     - Вы свободны, Эрайде.
     Странные события происходили в Лантри на следующей неделе.
Выступления крестьян все шире охватывали юг и юго-запад страны. Туда
была стянута большая часть лантрийских войск, но сколь-нибудь крупных
столкновений не происходило. Латифундисты терпели вместо ожидаемой
прибыли убытки и несколько раз требовали от Джедсона навести порядок.
Джедсон вызвал Зимонс-Деля.
     - Почему до сих не навели порядок в деревнях?
     - Ваше превосходительство, крестьяне озлоблены, а армия не хочет
воевать с мирным населением.
     - Скажите уж - ни с кем не хочет и не может воевать! Дармоеды!
     - Ваше превосходительство, при такой оплате...
     - Вы предлагаете повысить им оплату? Мне и так нечем заткнуть дыры
в экономике! Вот что, Зимонс-Дель. С этого момента вы отстранены от
командования. Министром назначаю Крэга, главнокомандующим буду сам.
     Генерал поклонился и вышел. В тот же день Джедсон отдал приказ
войскам о немедленном наступлении. Приказ выполнен не был. К президенту
явился Морт. Прежде чем президент успел открыть рот, он услышал от
министра госбезопасности все, что хотел сказать сам: в стране черт знает
что творится, и это безобразие.
     - Я хочу бросить на юг войска госбезопасности, - сказал несколько
обескураженный Джедсон.
     - Я считаю это лишним, - отрезал Морт. - Ситуацию необходимо
стабилизировать в комплексе, а не бросать все силы на юг, не
предоставляя им при этом должных полномочий. В стране необходимо ввести
чрезвычайное положение.
     - Вы гарантируете мне, что это поможет?
     - Безусловно.
     - Хорошо, - устало вздохнул Джедсон, - готовьте приказ.
     Морт спокойно извлек из папки экземпляр приказа и указал Джедсону,
где расписаться. Министерство использовало приказ своеобразно: начались
аресты всех, кто имел хоть какое-то отношение к политической
деятельности - как левых, так и правых. Каждое дело рассматривал один из
офицеров госбезопасности в течение суток. Приговоров было два: расстрел
и повешение. Но при этом на юге войска по-прежнему топтались на месте.
Так прошло еще две недели. В один из этих дней Эрайде ворвался в кабинет
Джедсона.
     - Чрезвычайное происшествие! Александр Хилс купил дрольфийские
заводы Би-Би-Ай!
     - Не смешите меня, Эрайде, - ответил Джедсон. - На это на всем
Вирте конвертируемой валюты не хватит. А ваши соллеры - или что там у
Дрольфа - на Земле не нужны.
     - Хилс купил на свои деньги, - ответил советник. - Он и прежде был
держателем большого числа акций Би-Би-Ай, а теперь решил приобрести
предприятие.
     - Зачем? Разве ему не спокойней было получать доход с акций?
     - Откуда я знаю, зачем? Мы ничего о нем не знаем! Он, вероятно,
миллиардер.
     - Мне казалось, миллиардеры - люди известные.
     - Современная финансовая система Земли весьма запутана, - пожал
плечами лантриец. - На поверхности видны лишь публичные фигуры, из
которых не меньше половины - просто марионетки. А разобраться, кто чем
владеет на самом деле, чрезвычайно трудно. У Хилса могли быть разные
причины не афишировать свое богатство. Да и кто вам сказал, что "Хилс" -
его настоящая фамилия? Возможно, сейчас он пытается отмыть часть своих
средств через Дрольф, хотя мне все еще не очень понятно, как. Условия
концессии не позволят ему развернуться здесь по-настоящему. Он не может
приобретать какие-то местные активы или извлекать из них прибыль - все
это достанется Дрольфу. Заводы Би-Би-Ай - другое дело, это земная
компания, но ее предприятия он мог бы с тем же успехом купить и без
императорского поста со всеми прочими затратными хлопотами...
     - Как у него, кстати, дела с промышленной революцией?
     - Прекрасно! - отрезал Эрайде. - Сейчас он скупает оборудование и
технологии у виртианских представителей земных компаний. Используя
рабовладельческий строй, он заставляет рабов работать на износ.
     - Чепуха, подневольный труд - самый непроизводительный.
     - Но он обещал рабам, что каждый из них сможет выкупиться! Вот они
и торопятся - успеть до конца его правления.
     - А как на это смотрят их хозяева?
     - А им он обещал, что дешевая и надежная техника заменит
низкопроизводительных рабов, которых надо кормить и одевать. Кроме того,
уже сейчас по всей империи созданы комиссии, в которые может обратится
любой раб - и его хозяин не вправе воспрепятствовать ему! - и сдать
экзамен по той или иной дисциплине. Если комиссия подтверждает его
квалификацию, он тут же получает свободу, а хозяин компенсацию. А среди
дрольфийских рабов немало людей с высшим образованием.
     - Ладно, к черту Дрольф! Что у нас?
     - У нас по-прежнему. Министерство госбезопасности делает свое дело,
но войска на юге и юго-западе не продвинулись, хотя уже не отступают.
     - Куда уж дальше! Вызовите ко мне Крэга!
     Крэг явился и в ультимативной форме потребовал повышения платы
офицерам и армии. Джедсон отказал. Тогда Крэг заявил, что война портит
армию и что без должной компенсации войска немедленно оставят позиции.
Джедсон тут же уволил Крэга в отставку. Часом позже он уволил в отставку
Зимонс-Деля. По триумвирату был нанесен сильный удар. Эрайде осторожно
намекнул президенту, что это безумие. Тогда Джедсон вызвал к себе Килта
и в полтора раза повысил ставку легионерам.
     На другой день Джедсон направил-таки на юг комиссию
госбезопасности. Несколько офицеров было арестовано по обвинению в
саботаже и государственной измене. Войска двинулись вперед. Захваченные
деревни разорялись начисто. Крестьяне разбегались по лесам. Деревни, до
сих пор сохранявшие лояльность, охватила паника. В городах начинался
голод. Несмотря на продолжавшиеся репрессии сил госбезопасности, в
Сильдорге прошли демонстрации рабочих. На третий день демонстраций
Джедсон узнал, что их уже не разгоняют. Он потребовал к себе генерала
Морта.
     - Черт побери, что творится в республике? - начал Джедсон без
обиняков.
     - В республике творится политический кризис, и виной ему - ваша
игра в демократию в начале правления.
     "Если он так прямо обвиняет меня... дело далеко зашло!" - подумал
Джедсон.
     - Силы госбезопасности делают все, что могут, - продолжал Морт.
     - Они не могут даже прекратить демонстрации в столице!
     - Силы госбезопасности должны бороться с политической оппозицией, -
ответил Морт своим всегда спокойным голосом, - но они не должны и не
могут бороться с естественными человеческими потребностями. Эти люди
хотят есть, гражданин президент.
     - Но ваша армия разоряет деревни!
     - Наша армия? Это ваша армия, гражданин президент. Вы ею
командуете. Кстати, о командовании. Вы обезглавили военное министерство.
В армии разброд.
     - А этим уже вы занимайтесь. Кстати, в сегодняшней "Утренней
газете" содержатся непростительные намеки. С сегодняшнего дня все
газеты, кроме правительственных, запрещены. Арестуйте их редакторов,
Морт.
     - У вас есть еще распоряжения?
     - Нет. Вы свободны.
     После ухода Морта Джедсон принялся лихорадочно соображать. "Это
заговор. Я окружен врагами. На кого я могу сделать ставку? На крестьян?
Экспроприировать латифундистов? Это бред. Здесь, похоже, народом вертят,
как хотят. Может, на армию? Нет, триумвират неоднороден. Морт и Бин
этого не одобрят. Армия служит для парадов и государственных
переворотов... но для защиты власти она одна, сама по себе, вряд ли
пригодна. В этой чертовой стране все наоборот... У Зимонс-Деля самый
пышный мундир, и он самое незначащее лицо в триумвирате. А Эрайде в его
неприметном сером костюме? Нет, за ним не стоит реальной силы. Он,
несомненно, связан с триумвиратом, но лишь на правах совещательного
голоса. Или, может, он связан с местной мафией? Но здесь несколько
враждующих кланов, и ни с одним у меня нет контакта. Может, Бин? Но тот
не решится на самостоятельную игру, потому что Морт сильнее и сумеет
перетянуть армию на свою сторону. Тогда сам Морт. Но он мой первый враг,
он первый желает захватить власть. Как-нибудь поддержать его, а значит,
усилить - безумие. В то же время силы госбезопасности - единственное
действенное оружие... Черт побери, как все запуталось! Надо продержаться
еще месяц!" Но единственным результатом этих раздумий стало повышение
зарплаты легионеров еще на четверть.
     Время шло. Обстановка продолжала накаляться. Джедсон отозвал армию
с юга и юго-запада. Но та сделала свое дело: деревни были разорены. В
стране разразился голод. Репрессии выкосили всех, кто мог оказать
противодействие триумвирату и лично Морту, а значит, в том числе и тех,
кто мог прямо или косвенно поддержать Джедсона. В городах не
прекращались демонстрации и забастовки. Промышленность, и без того
пребывавшая не в блестящем состоянии, практически встала, а цены в
соллерах росли каждый час; во многих местах национальную валюту уже
вовсе отказывались принимать, как средство оплаты.

Стр. 2 >>