ГЕННАДИЙ КРОЧИК, ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР АМЕРИКАНСКОГО ЖУРНАЛА "ЧАЙКА"

История отчасти мистическая. Она и должна быть такой, учитывая пристрастие Геннадия Крочика к эзотерике.

Давным-давно в Москве в "Литературной газете", тогда еще не редактируемой Поляковым, прочитала я поразительную статью. Автор - Капитолина Кожевникова из Америки - писала о нескольких молодых ученых из Балтимора, которые, спасая своего смертельно больного коллегу, сконструировали какой-то необыкновенный прибор; говорилось в статье и о том, что они начали выпускать литературно-публицистический журнал на русском языке.

Тогда я и не подозревала, что спустя годы и годы окажусь в Америке и буду сотрудничать с одним из этих "молодых ученых", Геннадием Крочиком.

Геннадий Крочик говорил мне перед празднованием 10-летия "Чайки", что очень многим это название для журнала казало сь странным.

Почему именно ЧАЙКА? А ему просто-напросто нравилась эта морская птица, он любил море, прекрасно плавал. Назвал журнал этим именем и потом, когда  в 2002 году я пришла в "Чайку" в качестве автора, как кажется, соотнес мою фамилию с названием журнала. Я даже думаю, что Геннадий видел в моей фамилии какой-то знак.

После первой моей статьи, написанной для журнала, он предложил мне стать его постоянным автором, что, конечно, ощущалось мною как большая и незаслуженная честь.

"Чайка" Геннадия Крочика отличалась от других русскоязычных журналов, выпускаемых в Америке и за границей. Она была рассчитана на читателя всех вкусов - в ней можно было найти и статью о политике, и анекдот, и серьезное литературное эссе.

В отличие от подавляющего большинства американских и европейских редакторов, Геннадий платил авторам гонорар. По правде, был он очень маленький, чисто символический, за художественные произведения он не полагался, - и однако сама мысль, что за работу нужно платить, сильно отличала редактора "Чайки" от прочих его коллег. Коллеги давно уже решили, что писание статей, эссе, очерков, работа над интервью - все это "не работа", и автор должен быть доволен уже одним фактом публикации. Понятно, что подобные рассуждения диктовались временем, весьма неблагоприятным для писательского труда.

Годы сотрудничества с Геннадием Крочиком сформировали во мне его "идеальный портрет". Почему идеальный? Да потому что был он человеком весьма закрытым, о себе предпочитал не говорить.

Но о человеке мы узнаем по делам его. Геннадий был фанатиком журнала. Он делал его один - начиная с обложки (где только находил он этих несравненных красавиц? этих танцоров? этих победителей-спортсменов? ) и кончая анекдотами на последней странице. Новостной отдел тоже делал он сам. Долгое время я помогала ему его редактировать.

Ни один материал Геннадий не давал в печать, не прочитав его многократно. Не раз он задавал мне вопрос по моим текстам, которые были уже сверстаны. Он хотел убедиться, что ничего не перепутано, что именно то и так я хотела сказать. Этим он сильно отличался от некоторых своих коллег, для которых ошибка - орфографическая, грамматическая, фактическая - ничего не значит. Подумаешь!

Этого "подумаешь!" ни разу не слышала от Геннадия. Помогая ему править тексты, видела, что ему важна каждая запятая и каждая точка и что неправильно сконструированная фраза  доставляет ему такое же "эстетическое" мучение, как и мне.

Геннадий был человеком немногословным. Он никогда не жаловался. Даже тогда, когда мы подружились, выпустили вместе несколько книг, он ни разу не позволил себе никакой фамильярности, звал меня только Ирина (я его - Геннадий), мало говорил он и о своей личной жизни.

О ком он рассказывал -  так это о родителях, и было понятно, что пожилые и больные родители для него свет в окне. Помню, он ездил с ними на наш Кейп Код, консультировался со мною и мужем, где лучше остановиться. С ними он отправился и в морской круиз по Карибам. Родители и он сам проявили тогда мужество и выдержку - корабль встретился на своем пути с морским ураганом, вынужденно причалил к бостонскому берегу, но, к счастью, все кончилось благополучно.

При всем своем немногословии был Геннадий человеком благожелательным и контактным. Услышав, что мы собираемся переезжать в Мэриленд, под Вашингтон, то есть будем жить совсем близко от Балтимора,  он страшно обрадовался, сказал, что познакомит нас со всеми интересными людьми этих краев. Увы, теперь уже не познакомит. Нам придется осваивать эти края без его доброжелательной помощи.

На языке вертятся слова: подвижник, энтузиаст, фанатик журнала...

Юлия Добровольская, итальянистка и переводчица, чьи статьи много лет назад я принесла в "Чайку", после чего она стала ее постоянным автором, назвала Геннадия "праведником". Это высокое слово. Но Юлии Абрамовне я доверяю, у нее есть чутье.

Дорогой Геннадий, я верю, что наши слова и мысли о Вас долетят до Вашего нового убежища, как волны, которые, несмотри ни на что, достигают  берега.

Они долетят до Вас  -  как морская чайка, чей путь пролегает над самыми недоступными просторами Океана.

_____________________
На фото: Геннадий Крочик.