КУРИЦА - НЕ ПТИЦА, МОНГОЛИЯ - НЕ ЗАГРАНИЦА (Окончание)

/ Окончание. Начало см. по ссылке: https://www.bostonkrugozor.com/show/Mongoliya.946.html /

Город

Улан-Батор назвать городом в то время можно было с большой натяжкой. Центральной частью была площадь имени Сухэ-Батора с мавзолеем с одноименным телом, а за ним зданием Хурала (т.е. правительства). Этот кусок напоминал Красную площадь, особенно мавзолей, он казался издали монгольским близнецом нашего московского мавзолея.
Пара серых  зданий с одной или двух других сторон площадь не замыкали. Все остальное пространство было открыто. Размер площади был так велик, что на ней можно было устраивать показательные бои монгольских конниц. Архитекторы дублировали простор монгольской степи.

В примыкающей к площади центральной части города  был очень небольшой район со старыми, еще дореволюционными домами, с расположенными в них гостиницей, магазинами и одним или двумя ресторанами. Несколько кинотеатров, в которых демонстрировались советские и индийские кинофильмы на русском языке.

Мы всегда знали, что показывают, потому что когда шли индийские фильмы, реакция зрителей была слышна на улице. Стоял громкий плач, и рыдания толпы в зале сотрясали воздух за его пределами. Многие из нас недоумевали. Как такая "развесистая клюква" могла вызывать столько эмоций?! А с другой стороны - это говорило о наивности и доброте местного населения, что лично у меня вызывало постоянное умиление и восхищение.

Дальше находилась пара районов с новостройками, возводенными двумя советскими строительными трестами. Уродливые пятиэтажные блочные хрущевки. Вокруг никакой зелени. Дворы, усыпанные колючим гравием, кое-где детские площадки с песочницами - ни кустика, ни деревца, а о газонах и травке можно было только мечтать. Вид тоскливый и непривычный глазу. 

Основную часть города занимали юрты. Море юрт, обнесенных заборами. Заборы разделяли участки с юртами на части, чтобы они имели адреса и можно было доставлять почту.

Роль общественного транспорта в Улан-Баторе выполняли автобусы.
Телефоны были только в учереждениях и в квартирах высокопоставленных чиновников и иностранного корпуса. У простых смертных телефонов не было, к этой категории относились и мы. Единственным приемуществом нашей квартиры было то, что мы жили в одном доме с другими иностранными специалистами и военным русским начальством, таким образом не варились в посольской клоаке, аа из среды советских командировачных имели возможность выбирать приятных нам людей.

Из отверстий в юртах зимой и летом постоянно курился дымок, наполнявший атмосферу города, расположенного в горной котловине, едким смогом. Почти в каждой юрте над очагом висел здоровенный чан, в котором постоянно согревалась вода или кипел сутэ-цай, по составу плиточный черный чай, заправленный бараньим жиром, при случае, кумысом, овечьим или козьим молоком  и речной солью. Очаги топились кизяком и бурым углем (окаменевшим торфом), залежи которого имелись в стране.

Запах Улан-Батора - так же, как и всех жителей города, был совершенно особый и незабываемый. Непревыкших к этому заезжих иностранцев он сшибал с ног, но потом к нему все постепенно привыкали.

Забавными мне казались жалобы близких мне друзей-монголов на то, что с русскими невозможно ездить летом в автобусе, так от них от всех пахнет потом! И это было чистой правдой, и, по моему мнению, запах бараньего жира был намного лучше, а, главное, легче переносился! По давней традиции монголы мазали им свои тела, защищаясь от превратностей климата. Этот "душистый" смог стоял всю зиму и лето, в непогду его разносили сильные ветры, которыми славится Монголия.

Многие вообще не представляют себе, что такое резко-континентальный климат. Плюсовые температуры летом и минусовые зимой - зашкаливают. Разница между ночными и дневными температурами от 15 до 20 градусов. Разница между теневой и солнечной стороной улицы летом  15-20 градусов. При этом зимой - лютый ветер.

Когда зимняя температура опускалась до  минус 40 по Цельсию и ниже, я вспоминала Джека Лондона  и на собственной шкуре ощущала правдивость его описания злоключений золотоискателей на Аляске, когда  жестокий  мороз прихватывал верхушки легких и никакая одежда не помогала.

Однажды за 5 минут, которые мне понадобились для того, чтобы пройти от газика, доставлявшего меня с  работы домой, до подъезда, я отморозила пальцы ног, упакованные в итальянские меховые сапоги.

Зимой я мазала личико нашего мальчика, физиономию мужа и свою гусиным жиром по старой русской традиции. Специально для этой цели гуся ловила в ОРСовском магазине (ОРС - отдел рабочего снабжения) в течение весны и лета. Если гусь в магазин в этот период не залетал, обходились бараньим жиром, привыкнув к запаху.

Еще из окна поезда я видела на склонах сопок небольшие стада коров и была страшно удивлена тем, что издали невозможно было отличть быка от коровы. У миниатюрных коров  два соска прятались между ног в покрытых густой шерстью туловищах, и я сообразила, что это не молочные стада. В дальнейшем моя догадка подтвердилась. Период лактации у этих коров был всего три летних месяца -  с того момента, как в горах зацветали альпийские луга; длился он до тех пор, пока на пастбищах буйствовали сочные травы, а затем начиналась холодная  осень, за которой следовала грозная зима.

Коровы, которые бродили по Улан-Батору, рыскали по помойкам как бездомные собаки. Глядя на них я вспоминала известные строки: " Спасение утопающих - дело рук самих утопающих!". Мне было их безумно жаль, но, с другой стороны, местных жителей было жаль еще больше.

Было безумно жаль очень симпатичных черноглазых детишек  с круглыми мордашками, ярко красными щеками и воспаленной верхней губой, над которой  виднелись две мокрые дорожки от постоянно текущих носов.

С подобной проблемой взрослые  справлялись обычным способом: поочередно зажимая пальцами ноздри, продувая  "кингстоны" на тротуар.

А зимой продрогшая очередь в магазинах не просто жалась друг к другу, а висела один на другом, спрятав озябшие руки в длинные рукава дели.
Носы в относительном тепле магазина начинали оттаивать, и я очень скоро обнаружила, что вся очередь избавлялась от скапливающейся влаги, вытирая  мокрые лица о спины друг друга. Меня эта эта участь не миновала - человек, который висел на  мне заодно вытирал свой нос о спину моего зимнего пальто. Пальто пришлось выбросить, но я зла не держу.
А стояла эта длиннющая очередь за дубленками производства дарханского кожевенного комбината.

Дарханский комбинат помогали строить и налаживать выпуск продукции болгары. Экспериментальную партию, как тогда говорили - "выбросили" в магазин. Дубленки были абсолютно уродскими, но местное население было радо и этому, и я, поддавшись общему ажиотажу, отхватила   "шедевр скорнячного мастерства" Алику.  Шкуры были выделаны плохо. Они были все в белых точках - следах от укусов оводов, но и на это можно было бы  не обращать внимания, если бы не ощущение того, что изготовители лейкалами просто не пользовались - все детали не соответствовали друг другу. Зато тепло!

После стольких лет жизни в  Америке, я, взявшись за описание своих давних впечатлний, мысленно представляю себе американца, попавшего в такую ситуацию. А именно, как бы он, подобно горному козлу,  скакал и шарахался от всех людей, охраняя метровый радиус неприкосновенности своего личного пространства, и с каким  удивлением монголы смотрели бы на ненормального.

Все население Улан-Батора ходило по городу с двухлитровыми китайскими термосами и, когда я поинтересовалась, в чем дело, мне объяснили, что в термосах они держат сутэ-цай, который поддерживал их пустые желудки в течение дня. Никаких забегаловок, где можно было перекусить, или столовых. А если они и были, в редких случаях, то питаться там - все равно, что подписать себе смертный приговор. Желудочные инфекции, гепатит, отсутствие элементарных гигиенических условий приготовления пищи.

Однажды в центре города возле продуктового магазина я увидела большую, возбужденную толпу. Счастливчики неслись из магазина, держа в руках, как сумки,  мошонки быков или овец, наполненные требухой. Зрелище было не для слабых!
О бумажных кульках или пакетах никто и не мечтал!

В Улан-Баторе была пара советских ОРСовских магазинов, которые снабжались продуктами из Улан-Уде. В эти магазины у всех советских долгосрочных командировочных и у монгольских высоких начальников были специальные пропуска. (У правительства было особое спецснабжение). Вход охранялся бдительным стражем.

Магазины представляли собой длинные двухэтажные деревянные бараки. На первом этаже размещался склад, на втором с торца вход в магазин. Ко входу вела крутая деревянная лестиница, оканчиваюшаяся крыльцом, на котором нес свою вахту охранник. По лестнице надо было пробираться сквозь толпу несчастных женщин, которые со слезами на глазах пытались тебе сунуть пустой бидон или стеклянную банку с комком мятых тугриков, и умоляли купить для детей молоко. Охранник их периодически разгонял.
Да... До сих пор эта картина стоит у меня перед глазами. Мою нервную систему закалили не только московские коммуналки!

Но, как и в каждой трагической ситуации, бывали  и комические моменты.
Вход в один из магазинов вдобавок к охраннику, сторожил здоровенный козел с длинной белой шерстью и рогами, внушающими уважение. Этот козел был продажной  тварью, так как русские работники магазина прикармливали его овощными отходами: капустными листьями и морковкой.

Русских он не трогал, а монголам, выходившим из магазина, по какой-то причине (возможно был по натуре - демократ, но, скорее всего, им руководил запах) поддавал башкой под мягкое место с такой силой, что зазевавшийся  высокопоставленный отщепенец, раскинув руки с сумками, полными продуктов, планировал вниз с лестницы, как степной орел.
Никогда бы не поверила, если бы сама не бывала неоднократной свидетельницей этой сцены.

Пикник на альпийском лугу

Весной того, незабываемого 1974 года, когда мы приехали в Монголию,
начальство инженерно-архитектурного института, в котором работал мой муж, устроило пикник для советских сотрудников на берегу реки Толы, в долине которой был расположен Улан-Батор. Нас привезли на автобусах в живописнейшее место в горах в нескольких десятках километров от города.

Когда мой пятилетний сын увидел перед собой альпийский луг во всей роскоши цветения, он раскинул ручонки и побежал по траве и цветам, высотой в его полный рост, и закричал от восторга. Он бежал по лугу зигзагами - ручки, как крылья в полете, а протяжный крик из детского горлышка лился песней необыкновенного счастья.
При виде этой картины  у меня на глазах  выступили слезы.

Народ сгруппировался по интересам, расстелив подстилки и начав общаться или обследовать окрестности. Кто-то из мужчин тут же отправился на крутой берег Толы ловить форель. Кирюша, конечно, присоединился к папе - рыболову.
Со стороны реки периодически раздавались громкие возгласы, означавшие удачный улов. А потом вдруг я услышала вопли и детский плач.
Оказалось, что сынок решил помыть  в реке выловленную папой здоровенную форель и, подскользнувшись, упал в ледяную воду. Трагизм ситауции заключался еще и в сумасшедшей скорости водяного потока горной реки. К счастью, ребенок был быстро выловлен и доставлен ко мне на подстилку, мокрый, продрогший и убитый горем. Рыдания малыша разносились по округе - натерпелся страха, скользкую форель удержать не смог, рыба уплыла. Была срочно оказана первая помощь: ребенок обтерт насухо, мокрая одежда снята и повешена на кусты сушиться, а также были приложены все усилия, чтобы отвлечь его от горестных мыслей и развеселить.

Работники института из местных жителей приехали на место праздника заранее, развели костер и приготовили для нас совершенно потрясащее угощение. Называлось оно по-монгольски - "бодог". Это была туша козла, уже без головы, а из туши были вынуты все внутренности. В освободившееся пространство были положены: раскаленная на костре крупная речная галька, большое количество нарезанного лука, горной дикой черемши и прочих специй, произроставших в горах. После этой процедуры, горловина была  зашита, так же как и отверстие под хвостом. Тушу козла  положили в костер, в пламени которого постепенно обгорала  шерсть.

Шеф-повара периодически переворачивали козла, чтобы процесс происходил равномерно. Потом, когда остались раскаленные угли, козла крути2ли в очаге еще какое-то время, до тех пор, пока естественная скороварка не завершила дела. Затем готовую тушу вынули из костра. Подождали, пока она остынет сверху, что бы ее можно было взять руками, правда, обмотанными тряпками. Повара разрезали зашитую горловину, и двое крепких мужчин стали разливать в пиалы прозрачный благоухающий травами бульон, образовавшийся внутри. После дележки бульона, стали резать мясо. На процедуру приготовления  этого блюда потребовалось несколько часов.

Никогда в своей жизни я не ела ничего более вкусного. Нежное мясо и аромат прозрачного бульона теперь ассоциируются у меня с монгольским козлом, по имени "бодог", которого мы отведали на берегу Толы на альпийском лугу.

В монгольской национальной кухне есть еще одно вкусное блюдо - бозы.
Бозы - это практически сибирские пельмени, только отличные по форме и способу приготовления. Никаких мясорубок - очень мелко наструганное сырое мясо. В этом - вся хитрость. Мясо затем смешивается с так же мелко нарезанным  луком, добавляются специи и эта смесь раскладывается чайной ложкой по тонко раскатанным кружочкам теста. Тесту с начинкой придается форма маленького шарика с отверстием сверху и краями, залепленными по кругу в складочку. Бозы готовят на пару. При таком способе приготовления в бозах образуется бульон и нежное мясо. Едят их руками. Главное, нет проблемы, что они, как пельмени, могут расклеиться при варке и все содержимое выльется в кастрюлю и часть пельменей безвозвратно пропадет.

Нас угощали бозами в семье, с которой мы дружили  в Улан-Баторе, а потом и много лет после вовращения в Москву. Жена - Цэцге была монголкой, муж Клаус -  немцем. Они познакомились и поженились  в Германии, где Цэцге училась в Университете и получила диплом архитектора. Она работала вместе с Аликом -
исключительно умная и талантливая женщина. Клаус был инженером и, если мне не изменяет память, работал на одном из заводов в Улан-Баторе.
У них к тому времени, когда мы познакомились, уже был сынишка с громким монгольским именем Аянг, что в переводе означает "гром". Цэцге (цэцэг - цветок), хоть и сильно онемеченная (в семье говорили по - немецки), оставалась верной монгольским традициям и прекрасно готовила. У нее была большая семья, сестра и мать потом останавливались у нас, когда приезжали в Москву.

Мы уже общались какое-то время до того, как были приглашены на бозы. Поэтому, когда Цэцге появилась из кухни с подносом, на котором стояли блюдечки с тортом, я возмутилась и сказала:

-   Ты меня прости, моя дорогая, но с нами твои немецкие штучки не пройдут!     Хочешь, чтобы мы наелись сладкого сначала, чтобы потом не смогли есть твои бозы? Ничего не выйдет! Уноси всё назад. Мы к такой разблюдовке не привыкли. Русские едет сладкое на дессерт. Пригласила на бозы - и будь любезна! Бозы давай!
Потом, вспоминая этот эпизод, всегда смеялись.

Недалеко от дома, где мы жили, был торговый центр. По выходным около центра продавали другое монгольское блюдо, которое я так и не решилась попробовать из-за страха подцепить какую-нибудь заразу - это "хашур" - большие пирожки из конины, жареные в животном жиру. Они похожи по виду и, возможно, по вкусу на известные нам чебуреки.

Как Алик съездил в командировку

Как-то Алику пришлось съездить в отдаленный аймак, чтобы проследить за строительством детского сада по его проекту, субсидированному ЮНЕСКО.
Сборы были недолгими: запас энтеросептола и пара бутылок водки - все что требовалось для такой поездки.

Алика предупредили, что главное - ничего не хвалить в юртах, стоит выразить свой восторг по поводу какой-нибудь вещи - тебе ее тут же отдадут без всякого сожаления и задней мысли. Это - национальная традиция. И нет возможности отказаться. Отказаться - обидеть хозяев.

Проходит несколько дней и мой супруг возвращается полный новых впечатлений. Но, начнем по-порядку.

Подготовка к полету кукурузника оставила незабываемые воспоминания.
В тени под крылом расположилась группа монголов, сидящих по обычаю на корточках  и непрерывно курящих рядом с самолетом, который в это время заправлял горючим водитель цистерны. Алик в красках описывал свой ужас,  наблюдая, как расплескивается по земле бензин и его пары наполняют воздух в непосредственной близости от курящих монголов и то, как его бурная реакция встретила молчаливое осуждение присутствующих.
Далее, после того, как он залез в самолет, ему пришлось какое-то время устраиваться в кресле и осторожно расставлять ноги, чтобы они не провалились в дырки пола. Произошло личное столкновение с новой идеологией, гласящей, что чинить технику необязательно. Когда она выйдет из строя, пришлют новую из стран-членов СЭВ. (В каждом монгольском учереждении, на каждом  заводе, сидело по 20 сотрудников из стран СЭВ, которые помогали в строительстве социализма в Монголии).

Когда самолет приземлился на поле - не на летное поле, а просто на ровное пространство в степи недалеко от назначенного пункта - его встретили оповещенные заранее дарги. Пилот попросил разрешения слетать на минуточку в соседний аймак к своей семье и обещал вернуться через день. Алик по доброте душевной согласился. Летчика больше никто не видел.

Моего супруга, как дорогого гостя, пригласили в юрту главного дарги. Жена перед этим лечила больного ягненка, разведя в пиале немножко навоза, овечьего молока и толченого лекарства. Алик все это налюдал, так как в юрте, кроме жилой части, где спали и ели члены семьи, за низкой загородкой отводилось место для молодняка, за которым требовался уход.

Пока шла светская беседа, хозяйка закончила свои дела и, предварительно обтерев полой дели грязную пиалу, налила в нее сутэ-цай, а затем преподнесла дорогому гостю в знак приветствия. При этом пиала подавалась правой рукой, а левой поддерживался локоть. Это приветствие игнорировать было нельзя, нужно было с почтением принять и выпить содержимое. Что Алик и сделал, внутренне содрогаясь и предствляя себе в деталях всю поглощенную им инфекцию.

Но мой мужик был не из последних, тут же достал бутылку водки, втихаря бросил в рот пару таблеток этнтеросептола, и все стало развиваться по самым лучшим традициям монгольского гостеприимства, хоть и было некоторое замешательство, когда Алику, в знак особого уважения, приподнесли пару вареных бычьих глаз.

Следует также отметить, что монголы - выпить не дураки, не хуже русских. Не могу с точностью утверждать, является ли это исторически сложившейся традицией или приобретенной  вместе со всеми прочими  привычками советского "социалистического" образа жизни.

Принятая на душу водка сыграла положительную роль, и глаза были проглочены без проблем. Остались лишь жуткие воспоминания и ночные кошмары, которыми со мной впоследствии поделились.

Дальше все шло по плану, была осмотрена строительная площадка. Были даны соотвествующие руководящие указания, и наступило время отъезда.
И тут возник вопрос: на чем и как ? Самолет и летчик навсегда изчезли с горизонта. Стали обсуждаться возможные варианты и в результате был предложен верблюд, как самое надежное средство передвижения до ближайшего аймачного центра, где можно было одолжить газик с шофером. Не буду описывать путешествие, главное - результат поездки.

Передо мной предстал мой тридцатилетний супруг, рядом с которым было опасно зажигать спички, так как выдыхаемые им  газы на 100% состояли из легко воспламеняемых паров алкоголя. Кроме этого, его странная походка и ссадины между ног не оставляли никаких сомнений в том, что европейцу следует "учиться, учиться и еще раз учиться" ездить на верблюде.

Белогвардейская деревня

Можно было только удивляться, что  в Монголии в то время сохранилось одно русское поселение из потомков оставшихся унгерновцев и бежавших позднее из революционной России белогвардейцев.

Мы узнали об этом тогда, когда нам предложили туда поехать, чтобы запастись овощами на зиму. Это было вызвано необходимостью. Овощи, купленные зимой и принесенные мной из магазина, по дороге замерзали и в тепле кухни оттаивали, превращаясь в кашу. Поехал туда мой муж, поэтому я не помню, ни как оно называлось, ни где территориально находилось. Поездки на нескольких грузовиках организовывали строительные тресты для своих рабочих.

Вообще поездка по Монголии на одной машине категорически запрещалась. Только на двух. Если с машиной  что-нибудь случалось, то ее пассажирам грозила неминуемая смерть. Полное отсутствие дорог, резкоконтинентальный климат и плотность населения  - 1/5 человека на квадратный километр - не оставляли в этом никаких сомнений.

По рассказу Алика деревня была точной копией всех русских деревень - с главной улицей, церковью и деревянными срубами с приусадебными хозяйствами, огородами и сараями, в которых держали скот и кур. Встретили караван с рабочими, как родных, по всем законам широкого русского гостеприимства. Пригласили в избы, попотчевали, чем могли. Конечно, выпили самогонки. Сговорились о сделке, хлопнули по рукам, загрузили мешки с прекрасными овощами в грузовики, и покупатели отвалили в свои пенаты.

Алик, впервые  за всю свою сознательную жизнь увидел по углам в избах иконы с зажжеными лампадами, а на стенах старые пожелтевшие фотографии с обнаженными торсами  с окровавленными звездами, которые  гордые белогвардейцы вырезали на спинах пойманных ими своих соотечественников - большевиков. Его удивил тот факт, что никто не пришел и не сорвал эти фотографии со стен и не отправил потомков расплачиваться за старые грехи своих предков в рядом расположенный сибирский Гулаг.

В результате этой поездки, маленький коридор в нашей небольшой квартирке был заставлен мешками с шикарной картошкой, морковкой, свеклой и капустой - всем тем, что могло храниться в течение долгой монгольской зимы, а я была избавлена от части проблем, связанных с пропитанием моей семьи.

В Улан-Баторе, по образу и подобию советской жизни, существовали так называемые "распределители" - склады с дефицитом, т.е. теми западно-европейскими  или японскими товарами, которые можно было купить только и только, если ты был равнее  всех прочих равных ( как у Дж. Оруэлла  в "Скотном дворе").

Однажды мне достали по блату "купон" на покупку наряда и пары туфель, которые были необходимы  для участия в приеме, устраиваемом  русской частью ВОЗ в честь какого - то советского праздника. Гордая собой, я выступала в джерсовом костюме небесно - розового цвета и жутких лакированных черных лодочках на модной тогда платформе. Но главное было не в этом. Главное для меня было то, что я  вместе с женой долгосрочного консультанта по нашему проекту, приготовила сногсшибательный стол на 40 человек из имеющихся в наличии 10 основных продуктов. Я уже и не говорю о том, что баранину, купленную в монгольских магазинах, надо было брить перед употреблением.

Как-то  после одного из ВОЗовских приемов, подвыпившие мужики - консультант - педиатр из Ленинграда и мой веселый супруг попросили шофера газика, развозившего нас по квартирам, остановиться у стены китайского посольства. Это был период обострения отношений СССР с Китаем, вызванного событиями на острове Даманский. Патриоты решили выразить свой протест тем, что намерились помочиться на стену китайского посольства в Улан-Баторе. В то время, когда борцы за справедливость осуществляли свой патриотический акт, жена консультанта и я обсуждали, сидя в машине,  вопрос о том, удастcя ли нашим мужьям сохранить свои  мужские способности после того, как они подвергали их жестоким испытаниям на низкие температуры. Звуки, которые мы слышали сквозь тонкий брезент газика, были дробью падающих на мерзлую землю льдинок. Довольные мужчины, вернувшись в машину, подтвердили наше предположение об источнике звуков.

При тоскливой и однообразной жизни, советском шаблонном телевидении, ограниченном общении после Москвы, где осталась куча друзей - единомышленников, приходилось исхитряться и наполнять свою жизнь содержанием.

Я собирала книги, те самые "дефицитные", которые невозможно было купить в Москве и за которыми гонялась вся московская интеллигенция. Собрала довольно неплохую библиотеку. Но сколько времени можно посвящать чтению, даже при  всепоглощающей любви к процессу познания?!

Кроме того, изучив реалии монгольской жизни и прийдя к выводу, что сувениров просто нет, а от меня их все, абсолютно все ждут в Москве, начала производство гипсовых монгольских масок.

История с  монгольскими масками

Раскопать всю историю монгольских масок было просто невозможно по различным причинам. Прежде всего потому, что в те времена все, связанное с религией, было под запретом. То, что я узнала, не всегда в точности соответствовало исторической правде, но я была рада и этим обрывкам знаний.

Монголы мне объяснили, что испокон веков театрализованный танец масок "Цам" исполняется на религиозном ламаистском празднике и насчитывает чуть ли не деяток столетий. Я тут же вдохновилась. В то время в Монголии продавались марки с изображениями масок, и я купила несколько серий для друзей-коллекционеров и на сувениры.

Настоящие маски были из папье-маше по размеру в два-три раза больше человеческой головы и олицетворяли разных  идолов - богов, а устрашающие черепа  - земные грехи. Обычно их было пять в виде черепов -  невежество, зависть, жадность, гордыня и гнев. У ламаистов эти людские грехи необходимо было преодолевать, чтобы совершенствовать себя и достичь гармонии. Монгольские маски имеют зловещий вид гневных и грозных божеств - хранителей веры.  Окраска лиц у них зловещая: красная, синяя, зеленая, выражение хищное, свирепое, кровожадное, чтобы устрашить и отпугнуть эти пороки и защитить буддистов - ламаистов от всякой нечести. Так мне трактовали это монголы.

Белый старец или Цаган Эбуген - покровитель всех живых существ, глава духов земли и воды,  для меня  не представлял интереса, так  как не являлся чем - то отличным, по нашим представлениям, от положительного бога - героя, спасителя человечества. Его маска была слишком доброй.

Были задействованы все возможные источники, добыты маски, с которых можно было снять копии, и материалы для их производства. Муж осуществлял техническую часть, а я - художественную. В техническую часть входил деревянный ящик, мешок козеина и мешок гипсового порошка.

Добытые маски были гипсовыми, размерами с человеческую голову, поэтому снять с них копию было не слишком сложно, но и непросто. Разводился козеин и туда опускалась форма. Когда козеин застывал, превращаясь в очень густой студень, форма извлекалась и туда заливался разведенный водой гипс. В него помещалась металическая петля, для того, чтобы маску можно было потом повесить на стену.

Процесс изготовления  совершенствовался эмпирическим путем, то есть методом проб и ошибок. Я имею ввиду пропорции воды и порошков, температура воды и время выдержки.  Козеин пузырился, гипсовая болванка изобиловала дырками, неровностями и буграми. Больше одной болванки форма не выдерживала, так как козеин быстро высыхал и все очертания искажались.

После трудов, потраченных на изготовление болванки, ликования, что все-таки что-то получилось, наступало время моего творчества. Зачистка всех шерховатостей шкуркой, заливка полостей дополнительно разведенным в пиале гипсом. Комната наполнялась белым туманом, но это меня не смущало. Подумаешь - ну лишний раз сотру пыль и вымою пол - ерунда! Когда болванка была окончательно обработана, я начинала ее раскрашивать по образцу настоящих масок, повторяя традиционную цветовую гамму, которую я копировала с почтовых марок.

Я имела большой успех, раздаривая изготовленные и раскрашенные мною монгольские маски по приезде в Москву. Одну даже подарила главе ВНИИ акушерства и гинекологии, в котором работала до отъезда в Монголию и куда возвратилась.

Три еврея гонят самогон

Только прожив в Улан-Баторе полгода и окунувшись во все особенности жизни советской общины, я осознала в полной мере трагикомизм происшествия в спальном вагоне поезда "Москва -Улан-Батор".

Водка, конечно, продавалась в магазинах. Она была прекрасного качества, местного монгольского производства, изготавливалась на основе кумыса, но стоила безумно дорого. Все русские, естественно, пытались экономить, как могли, чтобы привезти лишнюю копейку для своей семьи или осуществить мечту о своей собственной квартире или машине.

Не знаю какими методами пользовались злостные нарушители закона, но мне говорили, что, когда в квартирах, где жили наши рабочие кто-то гнал самогон, то электрический счетчик, выведенный на лестничную площадку, начинал крутиться с бешеной скоростью. Возможно это - утка. Может быть партийно-профсоюзно-комсомольский треугольник трестов перед праздниками просто обходил дозором дома, врываясь в  квартиры самым наглым образом, не берусь утверждать. Но факт остается фактом - одного работягу застукали два раза. Доложили высокому начальству в Представительство ГКЭС. Нарушителя вызвали на ковер.

И тут, разжиревшее от безделья партийное мурло начало прочистку мозгов.
По - простому, по - рабочему, как это было принято на "ты" да с матерком, чтобы быть ближе к народу, понятнее. "Народоволец" орал размахивая кулаками:

 - Да я тебя.... Если еще в третий раз... Отправлю, тебя с твоим семейством... Не успеешь пикнуть... в 24 часа...! Не  успеешь глазом моргнуть! В 24 часа улетишь, как пташка, назад...! В 24...! Только еще раз поймаем... Я тебя в 24...! 24...! 24...! 

Мужик сидел, терпеливо слушал, потом встал и сказал:

- А что это вы тут сидите, господин хороший,  и меня моей родиной пугаете?!

И ушел, хлопнув дверью.

На весь Улан-Батор и, можно с уверенностью сказать, на всю Монголию, в то время было всего три еврея из Москвы: Алик Фельдман, Левушка Лейкин и Мишка Эйдельман. С Левушкой дружба установилась сразу, так как он работал вместе с Аликом в институте, жил один (жена и дочь остались в России) и бывал у нас частым гостем.

Мишка с семьей присоединился довольно быстро, поскольку он оказался  родственником друзей моих родителей, работал в строительном тресте, да и их квартира была в пешем ходе от нас.

Как вы думаете, что пришло в голову трем евреям в Улан-Баторе?
Можете долго не ломать себе головы. Они, конечно, собрались вместе и решили, что инженерная мысль - не самое последнее дело в жизни, что тратить тугрики на "архи" (монгольскую водку) не просто глупо, но и преступно по отношению к семье. И началась детальная разработка проекта создания уникального самогонного аппарата. Штабом была избрана наша квартира, которая одновременно являлась и явочной, как самая надежная.

Перво-наперво притащили два здоровенных металлических жбана из под молока из одного из ОРСовских магазинов, в которых нашелся контакт через десятые руки. Закуплены сухие дрожжи, сахар и еще какие-то натуральные ингридиенты, кажется  сухой компот. Сейчас уже не помню, так как в детали вообще не вдавалась. Просто наблюдала заговорщиков, а также следила за тем, чтобы бродящий продукт, поставленный внутрь ванной, не взорвался и не перепугал ребенка. Мужчины по достоинству ценили мое невмешательство в их внутренние дела, объясняя это для себя моей практичностью, а не надеждой, что у них нечего не выйдет, или отсутствием любознательности с моей стороны.

Где-то раздобыли стеклянный змеевик, который затем прикрепли к скороварке, и от которого шла доволно сложная система охлаждения и очистки. Когда дело дошло до решения проблемы очистки, заговорщики пришли к выводу, что самым надежным продуктом является активированный уголь. Левушка Лейкин позвонил в Москву жене-медику, и попросил прислать индустриальное количество желудочных таблеток активированного угля. Он привел супругу в шоковое состояние, так как по телефону не мог ей объяснить, зачем ему это нужно, а она-бедняга решила, что Левушка тяжело болен и ему грозит разрыв внутренних органов из-за скапливающихся в кишечнике газов. Потребовались успокаивающие шифрованные письма и дополнительные телефонные звонки до того, как, в конце концов, была прислана посылка. Подготовительный период занял около месяца.

На пятые или шестые сутки бражка, занимавшая почетное место в ванной, достигла зрелости и начала откровенно вонять. К этому моменту я тоже созрела и в организме начинало закипать раздражение из-за ограниченного пространства, которое нарушало привычную рутину омовения.

В ближайшую субботу была назначена сходка на нашей явочной квартире. Перед этим, предвидя неизбежное, я объявила мужчинам, что вечером никого из квартиры не выпущу, чтобы они были готовы остаться на ночлег.

Сын был отправлен в свою комнату спать, я сидела в другой  и раскрашивала  маски.  Из кухни, через какое-то время стали доноситься такие звуки:

- Капает! - радостный мужской хор.

Чирканье спичек.

- Горит!!! - восторг, возбуждение с вариациями на тему.

Булькание и звон рюмок.
- Слеза!!! - восторг, блаженство, полное удовлетворение, единство
музыкального исполнения.

После того, как злоумышленники прошлись по этому кругу не один раз,   произношение этих слов стало постепенно терять отчетливость. Когда это превратилось  просто в громкие выдохи, кряканье и мычание, я  вышла на кухню и развела изобретателей по заранее приготовленным постелям.

На следующий день, поделив остатки поровну, безумно довольные собой и  достигнутым успехом, мужчины все-таки пришли к выводу, что заниматься такой ерундой они больше не будут. И на этом приключение с самогоном багополучно завершилось.

Моя веселая семья

Мой супруг, так никогда и не повзрослел. Мальчик с доброй душой, по натуре - яростный борец за правду и справедливость, балагур и весельчак, он  никогда не задумывался  о последствиях своих речей и поступков. 
В результате я имела двух детей  - одного взрослого ребенка  с необыкновенно бурной энергией, которому мама говорила: "Алик! Сядь и посиди хоть пять минут спокойно! Прекрати мотаться взад-вперед по квартире! У меня от тебя начинается морская болезнь!". А также второго - сына своего отца.

Они мне скучать не давали. Только успевала поворачиваться и штопать дыры в общении с людьми или вправлять мозги то одному, то другому. Не то, что я хочу показать, какая я умная, вовсе нет! Просто женщины по природе мудрее, у них больше развит инстинкт самосохранения  и сохранения семьи, в то время как мужчины - больше борцы - добытчики. Конечно, это весьма спорное обобщение, основанное на моем личном жизненном опыте. Я сама  - очень далека от совершенства и наделала глупостей немало, хватило бы с лихвой на двоих, и, что самое удивительное, продолжаю их делать!

Такая веселая семейка оказалась в совершенно непривычных условиях жестокого, полного противоречий и трудностей мире, где выживание  в заграничных условиях  советской колонии представлялось делом весьма нелегким.

Сынок - Кирюша, успел за два года внести свою лепту в разнообразие нашей жизни, сначала заболев жесточайшей дизентерией, чуть не унесший его в могилу, а потом  - вирусным гепатитом. В промежутках между болезнями, он, с подачи папы, отчебучил два номера.

Через полгода тот же гэбэшник, который встречал нас на вокзале, явился к нам на квартиру без предупреждения, с явным намерением проверить, как мы живем, а, может быть, решить вопрос о нашей благонадежности, так как я писала весьма откровенные письма домой, анализируя монгольский язык, из которого в русском языке имеется большое количество матерных заимствований, и описывала местные обычаи и образ жизни в юмористическом тоне. Это я поняла намного позже из разговора с майором, который мне на это намекнул. Мне и в голову не могло прийти, что письма русских перлюстрируются монгольским КГБ!

Кирюша отомстил за маму, сам того не подозревая, радостно встретив непрошенного визитера со словами:

- Ой, как хорошо, что вы пришли! Вы будете с нами обедать? Мама варит
сосиски, которые из монгол делают!

Через какое-то время  прихожу за ребенком в детский сад.
Смущенная воспитательница встречает меня, явно не зная, как начать разговор.

- Марина Борисовна! Мы все вас очень уважаем, поэтому никто на вас капать не будет!

Я чувствую, что мои глаза начинают медленно вылезать из орбит.

- А в чем, собственно, дело, я не совсем понимаю?

- Вы же знаете, Кирюша пришел сегодня первый день после болезни, а у нас был праздник (монгольский вариант 7-го ноября). А так как он целую неделю болел, то он ничего не подготовил для выступления.

- Так, - говорю я, - очень печально.

- Да, - нервно продолжает воспитательница, - Вам повезло, что не было представителей ГКЭСа, а то бы вас в 24 часа! (и прощай  "синие" с инвалютной "Березкой").

Воспитательница продолжает:

- Кирюша сидит в партере, все дети по очереди выходят на сцену, поют песни и читают стихи. Ребенку обидно - все выступают, а он - нет. Он поднимает руку и
говорит:

- Я тоже хочу выступать. Я знаю песню про Цеденбала!

Все дети закричали:

 - Давай, Кирюха, выходи, пой!

И тут ваш Кирилл выходит на сцену и проникновенно так заводит:

- Я ее цеденбал, уходя на работу,
  А с работы придя, цеденбать за-аа-абывал!

Вы бы сказали вашему мужу, что с маленькими детьми надо быть осторожней!

Из институтского курса педагогики я знала, что воспитывать детей можно как на положительных, так и на отрицательных примерах.
Моему сыну внушалось с детства: "все то, что говорит и делает твой папа, говорить и делать нельзя!". В данном случае, теория воспитания на отрицательном примере потерпела жестокий крах.

Монгольский язык и каверзы кириллицы

Как только я стала передвигаться по Улан-Батору, меня ошарашил монгольский язык. Прежде всего тем, что постоянно со всех сторон на улице и в автобусах со всех сторон доносился русский мат, которого я не слышала в России в таком изобилии.

Я, естественно, стала интересоваться, в чем же дело. Оказалось, что эти слова в монгольском языке имеют абсолютно другое значение. Например, известное всем слово из трех букв имеет в монгольском языке четырнадцать значений и первое - это буран, вихрь, сильный ветер.
После того, как я поделилась своими знаниями с мужем, а он, в свою очередь, поделился со своими русскими сотрудниками, острословы не примянули это использовать. И разговор о погоде зимой сводился к следующему:

- Ребята! Кто знает, как там сейчас на улице?

- Да, вроде, ничего - всего в пол ...  дует!

Я пыталась исследовать этот вопрос, и сама по себе пришла к выводу, что возможно монгольский язык, как язык завоевателей во времена трехсотлетнего ига воспринимался порабощенными славянами резко отрицательно и непонятные слова, которые произносили татаро-монголы стали использоваться в качестве ругательств.

Кроме того, с приходом советской власти в Монголию была насильственно введена кириллица в сороковых годах. До этого монголы писали иероглификой, исключительно красивым старомонгольским письмом ( его модификация используется до сих пор в Китае), которое, в некотором роде, являлось скорописью. Поэтому не только звучание, но письменная речь вызывали у русских соотвествующие эмоции.

Представьте себе, что вы идете мимо книжного магазина, в витринах которого стоят портреты классиков марксизма-ленинизма, а также выдающихся представителей русской литературы с цитатами под каждым портретом. Начинаешь читать и приходишь либо в ужас, либо начинаешь трястись от гомерического хохота. Все зависело от твоего личного восприятия.

Но были моменты, где все русские сходились в одном и фотографировались под названием торгового центра, расположенного недалеко от нашего дома. На крыше одного из домов П -образной постройки возвышалась огромная надпись "АЖ АХУЙН", означавшая  "торговый центр". А я каждый день, отправляясь в свой офис в медицинском институте, проходила мимо двери заместителя ректора по административно-хозяйственной части, где  на табличке возле двери было написано русскими буквами: "Аж ахуйн захирал дарга". Прошло некоторое время, которое требовалось для того, чтобы привыкнуть и не обращать внимания.

Я также узнала об интересной особенности произношения монгольского языка. Дело в том, что, когда мы говорим, мы произносим все звуки на выдохе. Гласные без преград, а согласные с помощью преград в виде комбинаций части языка, зубов и губ.

Не вдаваясь в фонетику и особенности произношения других языков, могу только с полной отвественностью утверждать, что часть звуков, в частности, шипящих, произносимых монголами, воспроизводятся на вздохе. Это было для меня очень интересным открытием.

Заключение

За два года жизни в Монголии ни один местный житель никогда не вызывал у меня никаких отрицательных эмоций, чего я не могу сказать о своих милых соотечественниках. Монголы всегда вызывали у меня интерес, удивление, глубокое уважение и искреннее сочувствие. Все мои отрицательные эмоции были связаны исключительно с оценкой той пагубной роли, которую сыграла Россия по отношению к древней, самобытной стране и ее народу.

Правда некоторые монголы, которых я встречала в Америке, пытались меня убедить в том, что русский язык и культура раширили кругозор монгольского народа, сыграли просветительскую роль. Одна женщина мне сказала, что знание русского языка открыло ей глаза на мир, помогло полюбить русскую литературу и культуру, и что она до сих пор, живя в Америке, продолжает читать по-русски. Я не стала спорить, но про себя подумала, что знание английского раскрыло ей глаза еще шире, и почему-то она предпочла  жить в США с широко раскрытыми глазами, а не в России.

Я думаю, что это вопрос спорный, связанный со всеми отрицательными и положительными сторонами цивилизации, насильственно вносимой  завоевателями во все страны, в которых жили отсталые по европейскому представлению племена и народы. Моя  личная позиция такова: нельзя выдергивать народы и племена из привычного образа жизни, сложившегося веками. Каждое общество должно иметь возможность развиваться естественным путем и самостоятельно проходить все ступени экономического, политического и социального преобразования. В этом случае сознание общества будет подготовлено к переменам и не будет страдать от социального и культурного шока.

Я прожила в Монголии, в ее столице Улан-Баторе, целых два года. Правда это было 35 лет тому назад, но это - неважно. Важно то, что я полюбила этот народ всей душой. И не только за приобретенный опыт, за осознание многообразия окружающего мира, но и за главные черты национального характера  - доброту, сдержанность, мудрость и дружелюбие.