ОПЕРЕТТА, ОПЕРЕТТА

До войны я успела закончить четыре класса музыкальной  школы. Музыкальное образование, о котором  мечтала моя  мама, закончилось 22 июня 1941 года. Оказавшись в глубоком тылу, и предоставленная сама себе, я  отдалась  поглотившей меня  страсти:  ходила на все спектакли Ленинградского театра музыкальной комедии, эвакуированного в Ташкент. " Принцесса цирка" вошла  в меня, как вирус,  против которого нет вакцины. Я до сих пор помню  фамилию артиста, который играл  мистера Икса. Арию мистера Икса в исполнении Георга Отса я могла слушать бесконечно. Снова туда, где море огней, снова туда с тоскою моей!  Что я  в свои 13 лет знала  о мужской тоске? Меня покоряла музыка. Она оправдывала и облагораживала любой текст.

Помнишь ли ты, как улыбалось нам счастье?  Это была уже послевоенная Одесса,  маленький зал в Театральном переулке. У меня был доступ в прожекторную  ложу.  Напротив  меня, в правительственной ложе, частенько сиживал маршал Жуков, который, как и я, был влюблен в   примадонну Генриетту Юркевич.  Я знала наизусть весь  репертуар, и даже  оперетту  Никиты Богословского "Одиннадцать неизвестных",  сочиненную честь победы советской футбольной команды над англичанами.  А когда  тенор  Соколинский пел  на бис песню из оперетты " Роз Мари", я чуть не вываливалась из ложи. Нет, положительно, если что-то  полюбишь с младых ногтей, когда ты весь еще во власти чувств, а   твой юный ум еще не знаком  со  скепсисом; когда   рядом нет умных людей, которые объяснили бы тебе популярно, что  оперетта  это пошлость, то  считай, что тебе повезло. 

Хорошо, что мне не попалась тогда на глаза статья  великого польского поэта Юлиана Тувима " Несколько слов касательно оперетты". Вот послушайте,  что он пишет: "Нищета идиотского шаблона, тошнотворной сентиментальности, дешевой разнузданности, убийственных шуточек, хамство " безумной роскоши", банальность унылых эффектов, весь этот протухший торт, начиненный мелодраматическими сладостями, политый приторными сливками, каким-то кремом с малиновым сиропом... должен быть пнут в соответствующее место". Тувим  вообще славился острым пером.

А как он проходится насчет опереточных  условностей! Отец не узнает дочку, поскольку та в новых перчатках; целующаяся пара не замечает входящего в комнату полка тяжелой артиллерии. Можно подумать, что в опере нет  условностей. А  петь, умирая - это не условность? Героиня так долго  тянет предсмертную арию, что хочется сказать: да умирай же ты, наконец.  Но то - опера, высокий жанр,  что дозволено Юпитеру то не дозволено плебейке-оперетте. Короче у всякого жанра, от  самого низкого  до самого высокого, есть свои условности, и если мы начнем придираться, то лучше сидеть дома и смотреть телевизор. Кстати,  не  один Тувим высокомерно относится к оперетте.  Один неудачливый композитор, поняв, что на  классическом поприще   он успеха не добьется, в отчаяньи воскликнул: " Выходит, мои симфонии не нужны миру?!  Дело кончится тем, что я решусь на отчаянный шаг, возьму  да сочиню оперетту!" И сам смеялся своей шутке, уверенный, что судьба не допустит  до такого падения.  Вы  тоже будете смеяться, но этого композитора звали Эммерих (Имре) Кальман.

 Мои друзья,  из-за крещенского  мороза  не пришедшие на прогон в театр Милениум, спрашивают:   Ну, как? Что это? Спектакль? Концерт?  Я затрудняюсь с ответом. Ни то, ни другое. Я назвала бы  это   " Диалог с Юлианом Тувимом, или  попытка  реабилитация оперетты". Сценарист  Игорь Афанасьев и пианист  Эрнест Штейнберг считают, что это " иронический мюзикл"  Они назвали его: "Привидения Мулен Руж". Если в Парижской Гранд-опера могут водиться привидения, то почему бы им не  обитать в Мулен Руж? Правда, там люстра на головы зрителей не падает, но чертовшины - предостаточно.

Действующих лиц  четверо:  Он, Она, Оно, Они. Не пугайтесь, это не урок грамматики. Просто эти персонажи не имеют имен: они - призраки. На заброшенном  чердаке некогда  бывшим  знаменитым  кабаре "Мулен Руж", обитают привидения. Они  хлопают дверьми, зажигают  и выключают свет, устраивают грозу с громом и молнией. Особенно если им что-то или  кто-то не нравится. А не нравится им хозяин, купивший эту развалину, и намеревающийся ей  вернуть ей былую славу.  Это  развязный  господин, уверенный, что сделал выгодную покупку. Его играет Сергей Граббе.  На чердаке стоит грохот и скрежет,  за  гостем наблюдают горящие глаза какого-то  нетопыря, и ему становится не по себе. 

А тут еще непонятно откуда взявшееся существо в рабочем халате, то ли кастелянша, то ли  внучка легендарных   дедушки и бабушки - звезд "Мулен Руж", чьи привидения до сих пор обитают тут.  И  этим  привидениям не нравятся планы пришельца, потому что он хочет устроить здесь кабаре, где оперетта будет играться  в стиле рэпа.  И он  с энтузиазмом показывает, как это будет выглядеть. После показа на чердаке начинается форменный шабаш, на а голову новатора   падает кирпич.  Тогда  внучка сбрасывает халат, превращается в собственную бабушку показывает, как это было когда-то в Мулен Руж.  Марица, Сильва, Фиалка Монмартра, Принцесса цирка.  Мне показалось, что я  сижу в  театре оперетты на Греческой. А на сцене Идалия   Иванова и Юрий  Дынов. Сильва и Эдвин. И я балдею от их шарма, от музыки, от  этой пряной атмосферы любви, которая есть только в оперетте. А бабушка-внучка, поет   "Кабаре",   " Мою прекрасную  леди"    " Скрипач на крыше".

 Вы скажете, что этих оперетт тогда не было? Неважно! В мире чудес все возможно. Что ни номер-то шедевр. Публика сбросила шубы  и платки, и топала ногами, подтанцовывая. Представляю, каково было   актрисе в декольте до пояса. Говорят, что актеры на сцене не чувствуют ни  боли, ни холода - такова наркотическая  сила искусства. Это было элегантно. Это было по - кальмановски. Людмила Фесенко- Примадонна милостью Божией.  На такой держится весь  театр, как держалась на Шмыге Московская оперетта, пока  она не вышла на пенсию. Сергею Побединскому в белой  тройке было все-таки теплей. Он пел с Фесенко в дуэтах,  и  прочувствовано  исполнил  арию знаменитого Мистера Икса.  В общем, он был неплох,  у него красивый, с металлическим  отливом  тенор,   ему бы двигаться посвободней,  да улыбаться пошире...

А где же кордебалет,- спросит дотошный читатель. Какая же оперетта без кордебалета? Кордебалет был - на стене. В проекции. Был и чардаш, и канкан, и вальс, и шимми.  Кинопроекции и компьютерная графика творили чудеса. Создавалось ощущение, что сцена  полна народу. А  маэстро Штейнберг в бетховенском парике  дирижировал невидимым оркестром. И обернувшись, раскланивался с публикой. Это был настоящий  праздник, и  какой бывал во время оно, когда за кулисы на премьере набивался народ, и  были цветы и поцелуи, шампанское и  поздравления. Это был прогон, спектакль нуждается в доработке. Но к счастью, никаких накладок не было, и техника не подкачала.

Ну, а что дальше,- спрашиваю я продюсера Исаака Гурвица. Сыграете пару раз в Милениуме, пару раз в Фаерлоне.  И все?  Вам нужно их провозить по всем штатам. Люди тоскуют по оперетте, будут аншлаги.- Зачем только по штатам,- отвечает продюсер, - повезем их в Киев, в Москву. Да и спонсоры помогут: они уже влюбились в этот спектакль. А  почему бы нет? Покатаются по стране, соберут денежку и - вперед! Покорять метрополию. А там  все свои. Ведь  мы  все родом - оттуда. Заслуженная  артистка Украины  Людмила Фесенко - солистка Киевской оперетты,  Игорь Афанасьев- заслуженный деятель искусств Украины. А  мой земляк, одессит   Эрик Штейнберг, блистательный пианист и оранжировщик, сделавший партитуру  этого спектакля - ведь это живая легенда! Сергей Граббе многостаночник: актер, режиссер, продюсер, телеведущий, организатор фестивалей и театрализованных представлений. В роли   продюсера в этом спектакле он  абсолютно органичен, Кажется, его герой, наконец, понял, что  оперетта и рэп - две вещи несовместные.

А теперь несколько  сплетен о короле оперетты Знаете ли вы, что Кальман родился в семье венгерских евреев, в бывшей   Австро-Венгрии, в  маленьком местечке на берегу озера Балатон; что у него была русская жена Вера, на 30 лет его моложе. Она  ему родила двух дочерей и сына. Он разошелся с  ней в 1940 году, но через несколько месяцев супруги снова воссоединились.
  
Знаете ли вы, что в детстве Кальман хотел быть портным, но по требованию  родных (еврейский  мальчик должен получить солидное образование) поступил на юридический факультете Будапештского университета, где проучился   восемь  семестров,  немного не дотянув до степени бакалавра, одновременно занимаясь в консерватории.  Его адвокатская карьера не сложилась, и он  решил стать  пианистом, но переиграл руки, и  пошел работать журналистом, одновременно занимаясь композицией. Свои надежды  он возлагал на " Сатурналии"- поэму для большого симфонического оркестра, но и  эти надежды не оправдались. Кто теперь помнит эти " Сатурналии?" Свою мировую  славу он получил в  области, которую всерьез не принимал, и на которую меньше всего рассчитывал. Редко можно встретить гения,  до такой степени нечувствительного к собственной гениальности.

Знаете ли вы, что Кальман был любимым композитором Гитлера, который разрешил ему жить, несмотря на его еврейство, и даже предложил звание " почетного арийца". Но Кальман не соблазнился  этой честью, и предпочел эмигрировать сначала в Париж, а  потом в Америку.  После этого  его произведения в Германии были запрещены. В Голливуде  композитор не прижился: чуждая среда,  и непривычный образ жизни  мало способствовали творчеству. После разгрома  нацистов возвратился в Вену. Умер он  в результате инсульта в 1953 году, в Париже..

Юрий  Нагибин, собирая материалы  для фильма  о Кальмане,  ездил в Венгрию ,  познакомился с  вдовой  Кальмана Верой, написал  киносценарий, и повесть " Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана".  В своем "Дневнике" он описывает впечатление от встреч с венгерской  элитой. "Опять я услышал , что мы нация Бартока, а не нация Кальмана;  что Кальман кинулся в оперетту, потому что  него не пошло  дело с серьезной музыкой..Я спросил, известно ли им, что Шостакович всю жизнь мечтал написать оперетту, не раз брался за дело. Поняв, какой это тяжелый труд, он провозгласил Оффенбаза и Кальмана гениями... Кто бы мог подумать, что мне придется с пеной у рта, до срыва сердца защищать Кальмана от его соотечественников?"
 Воистину,  нет пророка в своем  отечестве.

В Америке оперетта не прижилась,  здесь царит Его величество мюзикл. Буквально-музыкальная комедия, по сути - та же оперетта. Кстати в Союзе  театры оперетты назывались "театрами музыкальной комедии".  И все-таки,  между этими двумя жанрами разница есть, как между черным и белым хлебом. И то и другое - хлеб, а вкус - разный. Мюзиклы  иногда  пишутся  на более солидной литературной основе.  В мюзикле пение продолжает  разговор. Актеры   начинают говорить и вдруг  как-то незаметно  переходят на пение. В оперетте  арии и дуэты существуют сами по себе, как   вставные номера, а промежутках актеры  нормально  разговаривают. Эквивалентом Кальману в мюзикле  мне видится великий Эндрю Ллойд Вебер.  В итоге все решает музыка. Не боги горшки обжигают. Да, мы - можем! У нас есть таланты, живые, не призрачные. Четыре человека, не считая автора сценария , сделали этот спектакль. Они - звезды. Их надо беречь  и холить.   И не  давать им угаснуть.  Оперетте - быть!