ПАНКРАТОВ-ЧЁРНЫЙ О СЕБЕ И СВОЁМ ДЕЛЕ

Он родился на Алтае 28 июня 1949-го. Настоящая фамилия - Панкратов. Приставку к фамилии "заработал", чтобы отличаться от другого Александра Панкратова, однокурсника. Член союза писателей России, народный артист России, член Совета благотворительной организации "Благомир", президент детского спортивного фонда "Наше поколение".

- Александр Васильевич, не обидно ли: кино снимается, но его потом никто не видит?.. 

- Да… Но я считаю, что российский кинематограф потихоньку возрождается. Пришло много талантливых молодых ребят. Например, Звягинцев… К сожалению, во время кризиса, когда кинематограф зачах, в кино появилось много посторонних людей. Кто деньги достал, тот и снимает… Наш экран заполонили американские фильмы. И денег у Госкино не оказалось. Сейчас появляются у госструктур хотя и небольшие средства на кино, но это уже что-то. Я это и на себе почувствовал: снялся в Таиланде в 24-серийном приключенческом фильме "Остров ненужных людей" с очень толковым молодым московским режиссером Эдуардом Парри, учеником Эмиля Лотяну. Стали учиться у западного кино - спонсорского, продюсерского. Такие серьезные продюсеры, знающие кинопроцесс и неравнодушные к кинематографу, как Владимир Досталь, Феликс Клейман, более молодые ребята - Игорь Толстунов, Валерий Тодоровский, с современным мышлением. Они не давят на режиссеров своими рекомендациями, они же вышли из недр кино, знают изнутри его специфику, и сами - творческие люди. И результат налицо - появляются замечательные фильмы, даже сериалы, серьезные, психологические. Постепенно отмывается негативное впечатление от самого "сериального" жанра. На второй план уходят бандитские фильмы, все эти набившие оскомину разборки, страшилки, "стрелялки" и проч.

- Но ведь остается проблема - прокат?

- Да, кинопрокат был провален. Его надо создавать заново. С перестройкой была совершенно погублена прокатная система. И многие люди из кинопроката - директора кинотеатров, да и сами руководители бывшего кинопроката, опытные работники, ушли в другие сферы. Все вытеснили деньги, страсть к доходам, так называемый рынок. Сегодня модернизируют кинотеатры, высвобождают их от несвойственных функций - в них ведь в те провальные времена были открыты автосалоны, мебельные магазины и проч. Новый мэр Москвы Собянин распорядился вернуть прокату более 30-ти кинотеатров.

- Из каких принципов вы выбираете, где сниматься, а где - нет. Или вам не до выбора сейчас?

- Вот именно - не до выбора! Я вообще всю жизнь мечтал о режиссуре. А уже не занимаюсь ею более… 20-ти лет.

- Почему же?

- А очень просто. Потому что меня в свое время очень сильно ударило то, что когда я снял фильм, единственный не подвергшийся цензуре во время Перестройки, - "Система "Ниппель"", этакий трагифарс по сценарию тогдашнего студента 2-го курса Владимира Зайкина, и когда мне сказали из окружения Ельцина, что этот фильм - "удар по нашей демократии". Я закончил фильм в 1990-м, но по какому-то мистическому совпадению все изображенное в нем совпало с тем, что будет происходить в 1991-м, то есть… через год: и взятие Белого дома, и ввод войск в Москву, и герой, представитель власти, забирается на танк, что спустя год сделает Ельцин… И у меня там народ расходится с площади, ничего не добившись… Так вот после такой оценки окружения Ельцина фильм мой 8 лет пролежал на полке, вышел к зрителю только недавно. Но - время ушло… И я вконец разочаровался и в новой власти, и в этой так называемой демократии, да и в своем режиссерстве. Думаю: и при советской власти фильмы клали на полку, а тут на тебе - сейчас, при демократии, тоже кладут. Какая же разница?.. А теперь с режиссурой покончил, только актерствую. Главное, я считаю, мое актерское качество - искренность. В ролях стараюсь не врать. В жизни - могу, а зрителя не обманешь… Актерство - спасение всей моей жизни.

- Отказываетесь ли от ролей?

- Отказываюсь… Что меня поражает? Молодой режиссер присылает сценарий: парни выезжают на пленер, попадают на кладбище, выкапывают мертвецов и… танцуют с ними. Другой режиссер предложил роль: пожилой маньяк, убивающий молодых людей, превращает их мягкие части тела в фарш и своей подруге предлагает из этого фарша делать пельмени… Жуть! От таких предложений, конечно, отказываюсь.

- Несмотря на приличные деньги?

- Да, несмотря на хороший гонорар, ставка-то у меня довольно высокая. Как режиссеру мне приходилось по 3-5 лет сидеть без работы. Кем только не работал: такси мыл в автопарках, разливал вино из цистерн на Рижском вокзале… Это в те еще, советские времена. А в "лихие 90-е" мне-то еще иногда везло, грех жаловаться, что-то все же предлагали в кино. В то время как многие мои коллеги вынуждены были заниматься извозом и проч. Такое было время печальное. Я все-таки не часто отказываюсь, нахожу возможность с режиссером договориться. И пока востребованность в кино, к счастью, еще есть.

- Это - в кино. А в театре не играете? Ведь начинали-то вы, кажется, в Пензе, и именно в театре…

- Да, перед поступлением во ВГиК я около трех лет действительно проработал в Пензенском областном театре, сыграл там 16 ролей. А вот сейчас, представьте, спустя аж 40 лет, возвращаюсь на театральную сцену: занят в нескольких антрепризных спектаклях. Один спектакль, комедия "Заложники любви. Еще Нина Усатова пригласила меня в петербургский спектакль "Любовь - не картошка", тоже комедия и тоже антреприза.

- А в репертуарный театр не хочется?

- Не-ет, а какой смысл? Не хочу связываться с постоянным репертуаром, с обязаловкой, с уставом театра… Нет. Когда ты в антрепризе, ты сам себе хозяин, ты свободен. Могу сниматься.

- Какие у вас в кино режиссерские предпочтения?

- Ну, в первую очередь, конечно, это мой крестный отец, для меня знаковая фигура - Карен Шахназаров: "Мы из джаза", "Зимний вечер в Гаграх", "Курьер", "Палата № 6"… Очень мне интересно работать с Владимиром Наумовым. У него есть отличный замысел - продолжение "Десять лет без права переписки", где прослеживается дальнейшая судьба наших с Борисом Щербаковым героев, но… денег не может найти мастер! Также не мог найти денег, чтобы реализовать давний прекрасный сценарий Тонино Гуэрра, где я должен был играть вместе с Мастроянни, играть молодого Марчелло и его сумасшедшего сына. Потрясающий философский сценарий! Не успели: Марчелло скончался, а теперь и Тонино Гуэрра ушел…

- Вам не кажется, что кроме проблемы денег, есть еще проблема повального дилетантизма в кино?

- Конечно! И очень больная проблема. Я не так давно вынужден был отказаться от уже начавшихся съемок фильма. Две дамы-режиссерши начинают снимать. Я спрашиваю, у одной из них: какие у меня взаимоотношения с тем персонажем, с другим?.. Она заявляет мне: "Ну, Александр Васильевич, вы же опытный актер. Придумайте себе все сами". С ума сойти! Я спрашиваю: "Простите, а вы где учились?" Она: "Я журналистка"… То есть не знает профессии, просто любит кино. Но этого же мало! Я отснялся у них в одной серии и - ушел.

- Помню, что традиционный Фестиваль российской культуры в Эссене открывался вашим звездным фильмом "Мы из джаза", ставшим уже киноклассикой…

- Да, сейчас-то он уже классика, а как же он трудно проходил! И я убежден, и Карен, что фильм в свое время спасли… зрители! Когда он наконец вышел в прокат, залы были битком, успех был ошеломляющий. Зрители соскучились по джазу, по музыкальному кино. Джаз же у нас все время запрещался. Я ездил с ним на встречи со зрителями - в Иркутскую область, в Кемеровскую… Везде к нам подходили директора кинотеатров и говорили, что после выхода фильмов "Мы из джаза" и "Зимний вечер в Гаграх" в кино стала ходить… интеллигенция. Представляете?! И в Америке был такой успех! Помню, мы с Левой Дуровым приехали в Лос-Анджелес, идем по улице, таксисты останавливаются и кричат мне: "ПанкратОв, ПанкратОв!!! Джаз, джаз!" И Лева Дуров еще смеялся: "Черт возьми, у меня сто фильмов, меня ни одна собака в Америке не узнает, а у него один "Мы из джаза" и его останавливают на улицах!"

А я сам попал в этот фильм случайно, можно сказать… по дружбе с Кареном (мы с ним дружили еще со студенчества во ВГиКе). Я слонялся по Мосфильму от безделья, не было работы для меня-режиссера: после моего фильма по повести Алексея Толстого "Похождения графа Невзорова", замминистра кино Павленок с трибуны пленума Союза кинематографистов сказал: "Панкратов-Черный этим фильмом смотрит из подворотни на Великую Октябрьскую революцию"… И вот в один из моих простоев Карен встречает меня: "Чем занят?" Говорю: "Ничем". "Можешь попробоваться у меня в фильме?" А я знал, что он запустился с картиной о джазе. "Карен, - говорю, - ты же в курсе, что у меня ни слуха, ни голоса, я в жизни никогда ни на чем не играл, и о джазе у меня весьма смутное представление". Он говорит: "Ну, тогда подыграй своему другу Бориславу Брондукову в пробе на Колбаскина, у него нет партнера". Хитрил: потом я узнал, что Борю он уже до этого утвердил на роль без всяких проб. Я подыграл, но так старался, чтобы не подвести ни Борю, ни Карена. И… меня утвердили! Это оказалось моим стартом в популярность как киноактера.

- А как вы отнеслись к фестивалю в Эссене?

- Такие мероприятия - это радость. Некоторые говорят: российское кино не выйдет за пределы своей страны… Нет, оказывается, выходим. И в Венеции, и в Канне, и в Берлине. Значит, живет наше кино! Прекрасно, что в фестивале участвовал и бургомистр Эссена, и общественность, и дирекция кинотеатра, в котором в свое время бывали и Марлен Дитрих, и Грегори Пек, и модернизируют кинотеатры, высвобождают их от несвойственных функций - в них ведь в те провальные времена были открыты автосалоны, мебельные магазины и проч. Новый мэр Москвы Собянин распорядился вернуть прокату более 30-ти кинотеатров., и наши - Никита Михалков, Светлана Дружинина, Павел Чухрай, Алексей Петренко…

- …Александр Панкратов-Черный… 

- Ха-ха-ха!.. И, я узнал, и это показательно, что среди зрителей наших фильмов, оказывается, - почти половина немецкоязычных граждан. Это очень приятно. Мы как-то, помню, с Георгием Степановичем Жженовым были во Франкфурте-на-Майне. И там мы встречались с очень многими нашими русскими иммигрантами. Они спрашивали: "Почему нам не привозят русское кино?" Так что это очень полезное мероприятие, и надеюсь, что оно долго будет жить.

- Вы, я знаю, еще и стихи пишете? (В 1996 году вышел в свет первый сборник его стихов. Его молитва "Господи, дай же мне волю" была утверждена Синодом РПЦ МП для открытия Храма Христа Спасителя и исполнена И. Кобзоном. В 2009-м получил литературную премию "Петрополь", потом премии Пушкина, Франца Кафки… - Гр. К.).

- Да, у меня в Петербурге, вышла книга, огромный том - "Хочу сказать", составила ее Марина Арсеньевна Тарковская. Книга удостоена премии Ксении Блаженной (это Святая Петербурга). Там есть такие строчки, посвященные Савве Ямщикову, знаменитому историку:

Моя Москва, моя столица,
Ты по ночам мне стала сниться,
И я боюсь, что вдруг проснусь
И - без Москвы увижу Русь,
Как без креста. Кому молиться?
Моя Москва, моя столица…

Мама все время говорила мне: "Саня, перестань писать, а не то тебя посадят!". Она знала жизнь, всегда за меня переживала. В 1967-м за стихотворение, которое не соответствовало теме 50-летия Октября, вызвали в одно место и потребовали дать подписку о нераспространении своих стихов. Я все свои книги посвящаю маме, самому дорогому человеку...

- При такой вашей занятости остается ли время на частную жизнь?

- Да… Моя жена Юлия - это мой тыл. Сын Володя взрослый, уже женат, занимается музыкой, ведет передачу о рок-н-ролле, прекрасно поет. Он учился на Высших режиссерских курсах у Владимира Хотиненко. До этого закончил Эстрадно-цирковое училище, потом - ГИТИС. А до всего этого учился на факультете журналистики. Но Юрий Владимирович Никулин и Борис Сергеевич Брунов ему говорили: "Владька, бросай шелкоперство, эту свою журналистику"… "Поступай в цирк", говорил Никулин. "Иди на эстраду", убеждал Брунов. А он их обоих очень хорошо пародировал. А я… Если выдается свободное время - пишу стихи на даче. Закрываюсь, чтоб никто меня не трогал, жена готовит мне бульон и котлеты, а я сижу пишу.

- Хорошо, что есть кому готовить котлеты… Спасибо вам за беседу.

/На фото автора: А. Панкратов-Черный (справа) во время беседы./