"Я ВСЕГДА ОЩУЩАЛА В СЕБЕ ПРИСУТСТВИЕ ДАРВИНА..."

Справка о гостье:

Рут София Пэйдл (1946 г.р.) - британский поэт, журналист, биолог. Она - старший ребенок психоаналитика Джона Хантера Пэйдла (потомка хирурга Джона Хантера) и его жены Хильды Хоратии Барлоу, дочери сэра Джеймса Алана Ноэля Барлоу, 2-го Баронета и его жены Норы Дарвин. Через свою бабушку по  материнской линии Рут Пэйдл - старшая праправнучка Чарльза Дарвина. В 2009 г. она была избрана профессором поэзии в университете Оксфорда и стала первой женщиной, когда-либо избранной на этот пост. Однако в результате интриг и связанной с ними трёхнедельной газетной кампании оставила этот пост.

В только что ушедшем году мир отмечал 200-летие со дня рождения гениального Чарльза Дарвина, вокруг учения которого дискуссии не прекращаются и ныне. Мне посчастливилось встретиться с его праправнучкой, Рут Пейдл - поэтом и биологом, профессором Кембриджского университета, членом Королевского поэтического и Лондонского Зоологического обществ.  Недавно в издательстве Chatto & Windus вышла ее новая книга - "Darwin: A Life in Poems" ("Дарвин: жизнь в стихах"). 

- ...И когда же к вам пришло осознание, что вы -  праправнучка самого Чарльза  Дарвина?

- Я всегда это осознавала, он всегда присутствовал во мне. Помню, лет в 11, в школьном эссе по биологии, в самом низу странички я написала, что он - мой прапрадед. Но не стала читать эссе вслух, боялась, что это воспримут как хвастовство. Я не считала своё происхождение чем-то экстраординарным, хотя моя учительница была удивлена.

- А ваше участие в ознаменовании 200-летия со дня рождения Чарльза Дарвина в чём проявлялось?

- Ну, во-первых, я участвовала в чтении моей книги "Дарвин: жизнь в стихах" в ряде программ радио ВВС-4, посвященных ему. Рассказывала о Дарвине как о человеке, о его способности удивляться, о его большем интересе к маленьким организмам - пчелам или планктонам - а не к большим. О его демократизме. Даже уже будучи ученым с мировым именем, он интересовался жизнью самых разных людей и всегда находил общий язык со всеми.

- Книгу вы написали специально к юбилею или это просто совпадение?

- Знаете, мне  всегда хотелось написать её. Моя бабушка, Нора Барлоу, была его внучкой и первой Дарвиновской стипендиаткой. За ней, 95-летней, я ухаживала в ее доме в Кембридже. Бабушка много рассказывала мне о Дарвине, о том, как его открытия болезненно задевали его жену Эмму - убеждённую христианку. Я хотела записать эти рассказы - но всё не позволяли другие дела. Музей Естественных наук попросил меня сделать это и я подумала: "О, я же могу написать эту книгу сейчас!". 

- В книге очень много стихов: таких разных по ритму и по форме. Сколько же времени потребовалось, чтобы написать её?

Три месяца. Ежедневно по 14 часов. Я использовала в работе множество различных версий биографии Дарвина. В первую очередь - написанную его сыном Франсисом, и много других, включая  книгу "Annie's Box", написанную моим кузеном Randall Keynes, праправнуком Чарльза Дарвина. По этой книге сделан кинофильм "Creation". В основе -  история о смерти дочери Дарвина Энни и о том, как это отразилось на развитии его идей о выживании видов. Также я пользовалась интернетом, там выложено много писем и работ Чарльза Дарвина.

- Какие-нибудь семейные реликвии достались вам от вашего прапрадеда?

- Несколько книг. У меня есть первое издание "Происхождения видов" 1859 года, которое он оставил своему сыну Вильяму.

- А есть ли что-то в вашем характере от Дарвина?

- По-моему, есть и много. Мне нравится узнавать разные вещи и определять между ними связи. Я люблю писать объемные книги. Чересчур объёмные, потому что в процессе напиания появляются всё новые, и новые мысли. Например, когда я написала книгу о тиграх, мне пришлось потом сокращать ее на треть. Тоже самое происходило с Дарвином. Он начал писать очередную книгу, как вдруг к нему пришел Альфред Рассел Уолллас с идеей о естественном отборе. И первоначальный замысел был дополнен: родилась книга "Происхождение видов". Он написал её меньше, чем за год.
И еще одна общая черта. Чарльз и его жена Эмма не любили парадности, не любили вещи "на показ", они не были аккуратистами. Они не стремились иметь модную мебель, не стремились к безукоризненному порядку, не хотели ограничивать своих детей в шалостях, позволяли им, играя, прыгать на диванах. Я тоже не люблю все чересчур величественное и слишком аккуратное, я предпочитаю все менее церемонное, позволяющее расслабиться. 

- Из разных версий биографии Дарвина мы знаем, что в молодости он увлекался охотой. А вы?..

- О, Господи - нет! Да и он впоследствии отказался от охоты. Он любил стрелять будучи еще мальчишкой, а потом очень сожалел об этом.

- У Дарвина, как утверждают, была еще одна черта: он очень бережливо относился к бумаге, писал на оборотной стороне листков писем... 

- Он всегда переживал из-за денег. У него было 10 детей. Однажды он хотел даже эмигрировать в Огайо, потому что там было бы дешевле прожить. Франк, его сын, вспоминал, что отец то и дело подсчитывал расходы за прошедший год и напоминал, что надо учитывать, сколько хлеба и сыра уйдет в следующем году. Он не любил тратить деньги и транжирть вещи. Потому и бумагу экономил.

- Вы были когда-нибудь в России?

- Да, в 2003 году. Я тогда писала книгу о тиграх: "Tigers in Red Weather". Мне очень понравились люди, которых я встретила там. Во Владивостоке я присутствовала на собрании поэтического кружка "Серая лошадь". Я там читала свои стихи, потом другие читали свои стихи, и так - пять часов. Это было изумительно!
А с другими людьми я ходила в лес. Тоже было замечательно. Шёл сентябрь, в это время года лес прекрасен, как в книгах Арсеньева, которые я читала в переводах. 

- Ваше самое большое впечатление, полученное в России?

- Трудно ответить однозначно - впечатлений много. Хочу сказать о российских ученых. Очень сильное от них впечатление. Тогда, в 2003-ем, когда я путешествовала, собирая материал для своей книги о тиграх, мне бросилась в глаза большая разница между учёными в России и в других странах, особенно в Индии. В Индии, к примеру, лесничие стараются не допускать ученых в леса. В России же проблема сохранения лесов тесно увязана с наукой. На вашей родине ученые ещё в 1947 году фактически сформировали заповедники, места сохранения тигров. Благодаря этому тигры согранены. Конечно, отчасти этому содействовала тогдашняя демографическая ситуация: в Сибири в годы Второй Мировой войны охотникам на тигров было не до промысла - они воевали на фронте. Так что тигры, можно сказать, получили передышку и их численность немного восстановилась. А после войны, уже в 1946-ом году, в тайгу пришли ученые и сказали: "Мы должны сберечь тигров". Правительство основало заповедники и объявило противозаконным отстрел тигрят. Вот всё это вместе взятое и сохранило тигров. 
А вот когда когда мы ехали на машине из Владивостока в Хабаровск, впечатления были совсем  противоположные: унынияе и  подавленность. Было от чего: в пути мы видели заброшенные заводы, напоминающие  римские руины, общую разруху. Меня сопровождала Ольга, чудесная женщина и замечательный физиолог. Она сказала, что весь район жил только благодаря этим заводам, а сейчас им никак не заработать. Её отец был капитаном дальнего плавания, но ее родители тоже потеряли все  свои Кругом - нищета. Видеть это было очень-очень тяжело. В мирное время...
Мы останавливались в домах местных жителей. Во Владивостоке, например, мы с моим бывшим мужем и дочкой остановились в Китайском казино. В той местности тогда вообще было много китайских казино. С одним из биологов ходили в лес, зашли в избушку лесника и там на стене был портрет... поэта Марины Цветаевой! Если вы зайдете в избушку лесника здесь, в Англии, то на стене скорее всего увидете постер с обнаженной женщиной. Увидеть любителя поэзии там, в глухой сибирской  тайге, было необычно, и это прекрасно! А как много там грибов!..

- А тигров там видели?

- О, нет, очень трудно увидеть русских тигров на воле в условиях дикой природы. Я видела их в питомнике, у человека, который  держит тигров.  А в лесу я видела клочки тигриной шерсти на ветках деревьев.

- Чем вызван такой ваш интерес именно к тиграм?

- Мне всегда были интересны эти животные, я хотела написать книгу о них. Я была в Индии, Бутане, Северо-Восточном Китае, России, Корее, Лаосе, Суматре и снова в Индии. Когда в Северо-Западном Лаосе я сплавлялась по реке, со мной была книга "Происхождение видов" и я вдруг подумала: 170 лет назад здесь же был мой прапрадед!  Дарвин проходил по тем же местам, что и я, чтобы понять, как возникли различные виды жизни, а теперь вот я, его праправнучка, нахожусь тут, чтобы понять, как эти виды вымирают. Это было интересное и довольно печальное открытие. 

- Вы являетесь членом Лондонского Зоологического общества. Что нужно, чтобы стать членом этого общества?

Я думаю, кто-то должен предложить вас. Для нашей семьи это традиционно.

- Как много сейчас в мире живых потомков Чарльза Дарвина?

- Из моего поколения - 72. Из поколения моей дочери - гораздо больше. А вот поколение моей мамы уменьшается, постепенно вымирает. Мама моей мамы была дочерью одного из сыновей Чарльза. У самого Дарвина было 10 детей, все его сыновья тоже имели детей, семьи в те времена были традиционно  большие.
У меня есть дочь, ей 23 года. У нее степень магистра по испанской, южно-американской и английской литературе. Она работает в сфере прав человека в Парагвае, а скоро собирается в Колумбию. 

 - Вы единственный поэт среди Дарвинов?

- Я про всех не знаю. Возможно, да, во всяком случае я не слышала про других. Большинство потомков Чарльза Дарвина - ученые в различных областях: биологи, математики, физики, инженеры, врачи.

- Я читала ваш перевод письма Татьяны из "Евгения Онегина". Почему вы решили его перевести?

- На это было две причины. Во-первых, я росла в музыкальной семье и сама играла камерную музыку. Я часто пишу рецензии на оперы, поэтому, конечно, я знаю оперу "Евгений Онегин". Я часто думала о сцене письма Татьяны. Это всегда большой риск - писать, я чувствовала, как опасно было для нее писать это письмо. Есть и вторая причина. Вы знаете Элен Фанштейн (Elaine Feinstein)? Она поэт, и она первая, кто перевел Марину Цветаеву. Она часто бывает в России. Элен работала над сборником стихотворений Пушкина и спросила меня, не хочу ли и я присоединиться. Я сказала, что хочу перевести  письмо Татьяны. Использовала три разных перевода. Один был Набокова, хотя мне не нравится Набоков. Два других я не помню.

- Над чем работаете сейчас, какие у вас планы на будущее?..

- Я получала огромное удовольствие, когда писала книгу "Darwin: A Life in Poems". Мне нравилось проникать в его мысли и в мысли его жены. Сейчас я пишу книгу стихов о миграции и иммиграции. Книга начинается с рассказа о клетках, их генетике и их миграции. Дальше я хочу писать о миграции животных и иммиграции людей. Мир зависит от миграции, и это было всегда.
Также я заканчиваю роман, выходящий в печать в феврале, под названием "Where the serpent lives" ("Где живут змеи"). Это результат моей работы в заповедниках.

- Я благодарю вас за интервью, Рут, желаю вам успехов, наслаждения творчеством и всей жизнью, продолжая эстафету славного рода Дарвиных!

- Вам тоже спасибо.

Это интервью проходило ещё в прошлом году. В заключение Рут Пейдл оставила своё рукописное приветствие которое помещено выше: "Мои наилучшие пожелания читателям Кругозора в этот год 200-летия Дарвина. Рут Пейдл".