РАЗБОЙ

Противоречивую реакцию читателей вызвало интервью с Гостем этого номера - молодой писательницей из Чечни Полины Жеребцовой, пережившей в Грозном две войны, а ныне вынуженной из-за угроз просить политического убежища в Финляндии. Читательские отклики - и на само интервью, и на опубликованные под ним фрагменты "Дневника..." Полины, написанного нею ещё в детстве - появляются и в виде комментариев на сайте, и в электронной почте "Кругозора". Среди них выделяется письмо российского писателя Сергея Сокурова под заголовком "Разбой как образ жизни". Высказывая собственное видение событий в Чечне и на Северном Кавказе в целом, он усматривает намеренное перекручивание фактов и провокационную тенденциозность со стороны автора названного интервью Елены Маглеванной.

Для любого журналиста сомнения в его честности, в правдивости обнародованной им информации - непустяшное обвинение. Журналистка и правозащитница Елена Маглеванная в данном случае выступила как собственный корреспондент "Кругозора" в Финляндии. Поэтому, верный своей давней традиции - не быть улицей с односторонним движением - "Кругозор" предложил Елене прояснить свою позицю в ответе на упрёки российского писателя.

Публикуем оба эти письма: и от Сергея Сокурова из Подмосковья, и от Елены Маглеванной из Хельсинки. А вы уж, уважаемые читатели, будьте коллективным третейским судьёй: делайте выводы сами и не забудьте поделиться ими в комментариях на сайте под этой публикацией. 

Письмо редактору вместо предисловия

Господин редактор, похоже, Ваш журнал обладает свойством вдохновлять, когда тянется рука к перу, перо - к бумаге. Во всяком случае, такое его воздействие стал испытывать я с некоторых пор. Уже не впервые прочитанное на его страницах властно понуждает не только отозваться в комментариях, но настраивает на сочинение на тему только что высказанную иным автором. Притом, не на "зеркальную тему", не на "параллельную" (скажу так), а  лишь "производную" от чужой мысли.

На этот раз душа встрепенулась от размещённых в апрельском номере "Кругозора" не столько "Дневника" Полины Жеребцовой, сколько от представления его (и её) Еленой Меглеванной. Своё предпочтение объясняю тем, что дневник трудно подвергнуть критике, так как в нём ощущения страшных реалий войны ещё не девушки, но уже не девочки. Эти ощущения правдивы, ибо их нельзя выдумать - боевые действия происходят буквально в родном доме.

Война калечит многие души, к ней причастные (вспомните "психологические проблемы" американских участников вьетнамской, иракской, афганской войн). Поэтому кроме солдат, которые выводят мирных жителей Грозного из наиболее опасной зоны обстрела, делятся с ними тушёнкой, дарят детям игрушки, в дневнике описаны их антиподы ("шутки" с угрозой расстрела, безразличие к страдающим женщинам, старикам и детям, застреленная кошка…).  Поэтому, рядом с мамой Полины, старающейся сохранить человеческое достоинство и в смертельной опасности, со вкусом живёт и действует в тех же условиях мародёрка.

Читатели по-разному толкуют пафос той войны, ощущаемый через дневник Полины. Мне он открылся в одной авторской  фразе: "А, впрочем, наши соседи-воришки это заслужили".

Для Елены Маглеванной "Дневник" - безусловно, находка. Помню телепередачу об одном соотечественнике, который с детства ощущал себя ирландцем. Недавно им стал, поселился на Зелёном Острове, перешёл в католичество. Если бы русские затеяли завоевать обретённую им родину (не путать с местом рождения), стрелял бы в своих… простите, уже (а точнее всегда) ему чужих.  Так и Елена Маглеванная: родилась, по моему убеждению, "истовой чеченкой". Не норвежкой, например; иначе бы она избрала в герои своей души рыцаря  Свободного мира Андерса Брейвика.  И предалась бы лютеранству.  Чеченский выбор пылкой Елены был усилен принятием ислама. Якобы, чтобы за гробом встретиться с героем своих девичьих грёз, кажется, Салманом Радуевым.

Помните, тем самым животным, который, чтобы во мнении соплеменников обойти своих конкурентов-террористов, все теракты приписывал себе, снимаясь на мобильник на фоне восточного ковра (интересно, а тот еврейский мальчик, у которого боевик под объективом кинокамеры отстреливал пальцы, торопя выкуп, тоже его? А четыре отрезанные головы англичан?).  Правда,  я подозреваю в этом обыкновенный "загробный расчёт" правозащитницы: избежать таким образом встречи с теми жертвами взрывов в метро, жилых домах,  на прочих объектах террора, которые стараниями салманрадуевых раньше срока предстали перед Православным Богом. А вдруг они с пристрастием  потребуют объяснений в избирательной правозащите наших отечественных правозащитников.

Представляя "Дневник" и его хозяйку, ныне финно-русскую писательницу,  Маглеванная энергично расставляет смысловые ударения на ключевых понятиях. В числе их такие, как "оккупанты на чеченской земле" (догадайтесь, кто),  "военные преступления", за которые "нынешнее руководство России заслуживает такого же суда, как руководство фашистской Германии". Что до последнего, нынче мода (как всегда, пришедшая с Запада)  поминать воедино, как международных преступников вождей фашизма и коммунизма, также постперестроечного российского капитализма (ну, как оставить в стороне злодея Путина!). Под "Новый Нюрнберг" подводятся "русско-чеченские войны" (в США подобные действия политкорректно назвали бы принуждением к миру), защиту югоосетин от Саакашвили; сейчас вспомнили бомбёжку советской авиацией немецких транспортов в эстонских портах в 1944 г., предъявляют официальной России международные претензии за нос, разбитый в "битве при фонтане" одному, похожему на уголовника, оппозиционеру, которому  новоизбранный Президент РФ "просто надоел".  Подскажите, не могу вспомнить, разве уже состоялись трибуналы по Дрездену, Хиросиме и Нагасаки, Ханою, Белграду, Багдаду и пр., и пр., и пр?

Елена Маглеванная, конечно же, начитана. Ей известны причины Покорения Кавказа, которое касалось исключительно горских племён региона и были геополитически обоснованы. Этих обоснований неизмеримо больше, чем тех, по которым США отошёл Техас в числе мексиканских территорий, составивших 5 нынешних южных штатов.

Знает, почему после Гражданской войны в России горским народам щедро прирезали земли, населённые "расказаченными казаками", в том числе станицу Грозненскую. Знает и о причинах сталинских депортаций. И о личных мотивах любимого, почти античного героя Валерии Новодворской Джохара Дудаева, возглавившего сепаратистское движение в Ичкерии лишь после того, как недальновидный Кремль отверг его притязание на высокий министерский пост в Правительстве РФ.

На поверхности лежит факт, что к 1999 году Ичкерия фактически была независима от России, легко отбив её слабосильные попытки вернуть свой контроль. Оставалась известная тонкая пуповина, без которой "маленький, но гордый" народ мог бы самостоятельно выжить, лишь аннексировав другие "маленькие, но гордые" народцы Северного Кавказа. Вкупе образовалась бы Северо-Кавказская федерация во главе со вторым Усамой бен Ладеном нашего времени, Шамилем Басаевым. Образование хищническое, разбойное и неодолимое для России тем, что туда сразу бы нахлынули янки создавать "новую  молодую демократию",  примеривать к ней  щит НАТО, из-за которого можно безнаказанно совершать набеги на сопредельные  территории (Грузия - пример).  А это уже реальная угроза России на южных рубежах.  Но и тогда ввод федеральных войск в Чечню можно было бы избежать. Однако возомнившая о себе, Ичкерия в наркотическом опьянении великодержавности районного масштаба сама начала вторжение в государственные пределы России со стороны Дагестана. Вот тогда и началось то, что отражено в дневнике девочки из Грозного.  "Оккупанты" повились на его улицах, изгнав оккупантов из собственных пределов, на их плечах. А потом -  на войне как на войне: обычная картина…

Повторяю, обо всём, что я напомнил, любая дева джихада знает, да помалкивает. Как новообращённая Елена. Зачем просвещать других, которые должны быть "правильно" ориентированными в определённую сторону, определённым образом. Поэтому я взял на себя труд в объёме журнального сочинения рассказать читателям названного "Дневника" и предисловия к нему,  из чего вызрело то, что называется проблемой Северного Кавказа.

Об одном доходном производстве

Со школьных лет мы наслышаны о культурах земледельческих и скотоводческих. Некоторые помнят о существовании в прошлом культуры народов моря и больших рек,  когда для прибрежных жителей исторически длительное время основной хозяйственной деятельностью было рыболовство и всё, что связано с водным промыслом. Ещё, кажется, есть  локальные  культуры охотников и собирателей. В поисках других заглянул в интернет. Привлекла внимание информация о набегах, как о главном и постоянном доходном производстве в недавнем прошлом, в основном, жителей гор. И далеко за примерами не пришлось ходить. Вот они - в историческом "вчера" близкие соседи моих пращуров, сегодня -  мои сограждане.

Немногим более ста лет тому назад разбой горцев Большого Кавказа в отношении землепашцев низин  именовался "воровским" и "хищническим". Объяснялось такое поведение "свободолюбивых детей" заоблачных высот их врождёнными психическими особенностями. Ни понимания социальной почвы разбойника, никакой тебе политкорректности!  Понимание и сдержанность в оценках пришли в советское время, когда "вольные общества гор" сделали скачок из  предфеодализма сразу в высшую стадию развития человечества, то есть в социализм. Вспомнили, как искренне и честно объяснили горцы генералу Румянцеву особенности своего "отхожего промысла": "Набеги  и грабеж - наши занятия, как ваше хлебопашество и торговля". Генерал, предполагаю, прослезился, поняв, что его подопечных побуждает к грабежам необходимость пополнения скудного горского хозяйства. Кушать ведь хочется. Подтверждение тому -  случай с русскими поселенцами в 1804 г. Перед нападением чеченцев крестьяне бежали из деревни. Их не преследовали. "Хищники" первым делом принялись пожирать борщ, который нашли в  печах...

Те землепашцы, объеденные, затем разорённые гостями вчистую, не знали, что "этот "способ производства" ускорил  формирование раннефеодальных отношений, поскольку "военная удача, большое количество захваченного скота и рабов - создавали мощь отдельных родов и власть их над другими", как  откроет большевистский историк А. Скачко в 30-х гг ХХ в.

Обратите внимание в приведенной цитате на  "большое количество… рабов"! Ведь в их числе - наши предки, читатель (и не только предки, об этом впереди). Военные походы вооружённых горцев с XVIII в.  предпринимались в первую очередь ради захвата пленников для продажи их на рынках Востока или для получения выкупа. Имела место не прекращающаяся, организованная охота за людьми.  Есть мнение ("Хроники войн Джара в XVIII столетии", 1931, Баку), что ислам мобилизовал верующих в Аллаха на "насилие и грабежи". Но как же это мнение согласуется с набегами одних горских племён на другие, на единоверцев азербайджанских ханств?

Конечно, земледельцы-христиане страдали гораздо больше от такого "постоянного доходного производства". До массового заселения Предкавказья русскими, невыносимую тяжесть набегов испытывали христиане-аланы (осетины), христиане грузинских царств Картли и Кахетии. Царь последней с 1714 г.  начал откупаться от "воров" ежегодной данью. Тем не менее, шесть лет спустя заплатил в 600 раз большую "контрибуцию", когда "сборщики дани" взяли  приступом Тифлис. Прибавьте сюда сожжённые поселения, отъятое имущество, продовольствие, скот, уведённых людей. До вхождения Кавказа в состав империи "вольные общества" обзавелись сословием рабов; в горах их называли "хъазахъ". И рабство полностью здесь не исчезло с "замирением" горцев, лишь ушло в своеобразное подполье, надёжное порукой "кругового молчания". Существовало оно и в советское время (в 70-е гг. я был знаком с одним бежавшим невольником-украинцем); существует и в наши дни. Жители грузинских царств и княжеств были запуганы до того, что, обрекая себя на недоедание, не осмеливались обрабатывать землю вдали от селений. Политика Ирана и Турции в отношении христианских стран была провоцирующим фактором  набегов, хотя и Надир-шах и османы, бывало, пытались умерить пыл своих конкурентов. Но ни они, ни объединённые силы Картли-Кахетии успеха не добились. Организованные, крупномасштабные  набеги горцев продолжались до середины XIX в.   Потом, обходя запретительные барьеры имперской администрации, дробясь на "воровские" группы,  перешли в стадию  дерзкого "внутреннего разбоя". 

Новые времена - старые нравы

По свидетельству зарубежного ученого-этнопсихолога Э. Эриксона,  в начале ХХ века "Кавказ по распространенности убийств и разбоев занимает из всех стран, входящих в состав Российской Империи, первое и выдающееся место, несмотря на весьма энергичную борьбу с этими преступлениями административных и судебных властей и немалым материальным средствам, издерживаемым на просвещение местного населения (выделено мной. - С.С.)…Ингуши, являясь самым разбойничьим племенем на Северном Кавказе, наводят страх на всю Терскую область (под этим именем Э.Э. объединяет ингушей и чеченцев. - С.С.)… они делают нападения среди белого дня не только на проезжих в поле, но даже на магазины в центральной части г. Владикавказа организованными бандами… В ночную пору в городе, не говоря уже об окрестностях, опасно даже ходить; уже в 8 часов вечера закрываются все лавки… Какая бы раса ни явилась господствующей над населением Кавказа через 300 лет - славянская ли, тевтонская ли или монгольская - всё равно: многие черты характера, свойственные испокон веков аборигенам страны, считаются неизменившимися, хотя, конечно, всеобщее просвещение не может не смягчить к тому времени, ныне не в меру жестокие, нравы людей".
 
Читатель, лишь шапочно знакомый с музой истории Клио, непременно спросит: "А на кой эти ингуши и чечены и прочие нищие и голодные горцы понадобились  нашим царям?   Если те не сразу рассмотрели, кого себе посадили на шею, то не пора ли нам  избавиться от них?".  Отвечаю:  загодя рассмотрели и выводы сделали.  Горские территории, населённые "вольными обществами",  Россию, уже в то время соизмеримую с Южной Америкой, практически не "округляли", богатства ей не прибавляли, зато проблем создали - непомерно. И крови русской пришлось пролить немало на бесплодных скалах, выкуривая из ущелий имама Шамиля с его мюридами.

Но обстановка на Кавказе в то время требовала надёжной связи с Закавказьем, уже ставшем частью империи. Христиане этих новых губерний, армяне и грузины, также  мусульмане нынешнего Азербайджана, добровольно, в основном, перешедшие под надёжную руку царя, оказались (по отношению к Петербургу) за высокой, труднопреодолимой стеной Кавказа. Вторжения армий не смирившейся с потерями Турции и непредсказуемой Персии  не исключались в любой  день.  А все тропы-дороги (и главная - Военногрузинская)  с равнинного предгорья  на юг проходили через территории, контролируемые "вольными обществами". Из литературы мы знаем, как ими пользовались:  составлялся караван из путников и грузов на повозках, его сопровождало охранение - штыки, взведенные курки, зажжённый фитиль при полевом орудии, заряженном картечью. Не все путники добирались до конечного пункта путешествий, не всё удавалось довозить. Переговоры с "дикими горцами" (по старой терминологии) положительных результатов не давали: в каждом ауле сидел свой независимый владетель.

Ни один собственник двух участков, разделённых ничейной полосой, не допустит, чтобы на этой меже буйствовала компания, не признающая ни законов, ни правил поведения. Сказанное можно отнести к правительству государства и его анклава.  Лучше, чем сказал И. Пыхалов в своей работе "За что Сталин выселял народы?", не скажешь, но уважаемый историк говорил о Чечне, я же переношу его мнение на все горские народы: "… ни одно дееспособное государство не потерпит существования у своих границ "маленького, но гордого народа", чьими основными промыслами являются разбой и работорговля. К чести царского правительства, у него и мысли не возникло последовать примеру "цивилизованных наций"  -  истребить чеченцев поголовно, как поступили в те же годы англичане с коренным населением Тасмании, или же загнать их  в резервации, как это сделали американцы с индейцами… Россию нельзя рассматривать как колониальную державу, притеснявшую нерусских подданных…  Вновь присоединённые народы нередко оказывались в преимущественном положении по сравнению с русскими. Николай I однажды заметил, что "все новые льготы дарованы  были моим младшим сыновьям в ущерб старших сыновей".  Между 1859 и 1864 гг., с падением последних оплотов имамата, длительное "замирение" горцев Северного Кавказа официально и согласно букве отечественной истории закончилось (любопытных отсылаю к определённым страницам "Истории России").  А практически?

Вернёмся к Э.Эриксону:  вплоть до Гражданской войны в России "первое и выдающееся место" "по распространенности убийств и разбоев" занимал Северный Кавказ.  И это, заметьте, при том, что центральная власть была сильна, а горцы уважают только реальную силу и в наибольшем приближении, насколько способны, подчиняются ей. Гарантом такого положения вещей было Терское казачье войско.  Периоды безвластия в российскую Смуту 1917-1921 гг. возвращали "вольные общества" к состоянию, предшествующему имамату.

"Жизнь русского населения всех станиц, кроме находящихся в Кабарде, стала невыносима и идёт к поголовному разорению и выживанию из пределов Горской республики: Полное экономическое разорение края несут постоянные и ежедневные грабежи и насилия над русским населением со стороны чеченцев, ингушей и даже осетин. Выезд на полевые работы даже за 2 - 3 версты от станиц сопряжён с опасностью лишиться лошадей с упряжью, фургонами и хозяйственным инвентарем, быть раздетым донага и ограбленным, а зачастую и убитым или угнанным в плен и обращения в рабов. Выпас скота невозможен на предгорьях, где пустуют лучшие пастбища, и скот должен топтаться на выгоне близ станиц, отнимая от земледелия плодородную землю..." (А.Пыхалов).

Документы той поры, а пуще того - письма очевидцев событий свидетельствуют, что успехи "всеобщего просвещения" за более чем полвека после пленения имама Шамиля "не смягчили  не в меру жестокие нравы людей". Их "смягчила" нагрянувшая с севера новая уважаемая горцами сила - Красная Армия и режим двух кавказских горцев, обживших Кремль. Правда, большевики на первых порах не гнушались заигрыванием с националистами. Например, Орджоникидзе в обмен  на помощь в борьбе с белыми мятежниками передал ингушам земли четырёх казачьих станиц с общим населением 10 тыс. человек. "Выгода" сказалась скоро: овладев землей, новые хозяева, "склонные к бандитизму, ленивые", перестали их обрабатывать.

Когда же сталинско-бериевский режим, показалось на Кавказе, опасно для себя накренился, вместе с моментальным переносом уважения на Гитлера вышла из тайников наиболее стойких горских душ (не всех, подчёркиваю!) жажда набегов, усиленная чувством безнаказанности и "священной мести". Теперь она получила чёткий вектор - на Север. Чем это закончилось, известно.

Здесь не рассматривается законность переселения народов. У меня иная тема. Среди других переселенцев, северокавказцы бунтарством не выделялись. Властные лица на новых местах жительства изъяснялись по-русски. Этого было достаточно, чтобы копить и лелеять ненависть к русским. Но вели себя горцы как все, попавшие под репрессии, ибо власть вновь оказалась  в сильных руках.  Нет, всё-таки, заметил А.Солженицын, была у них отличительная черта: "Они принесли в мирный, честный, дремавший Казахстан понятие: "украли, обчистили ". Они могли угнать скот, обворовать дом, а иногда и просто отнять силою …". Несмотря на высокую смертность среди переселенцев, перепись 1959 года даёт большую цифру чеченцев и ингушей, чем было на момент выселения.

Когда же грянула перестройка и  репрессированные, их дети и внуки вернулись под родное небо, обстоятельства вновь способствовали и возвращению в себя, к своим извечным ценностям. Притом, в масштабах, какие не снились ни современникам революционной смуты, ни гитлеровского нашествия. Вот тут-то, при Дудаеве и Басаеве, появилась возможность отвести душу во все стороны, до пределов всё ещё огромной страны!  И опять здесь не место для воспоминаний о "чеченских войнах" новейшего времени. Это отдельная, большая тема. На этот раз набегам подверглась и Москва.  И до сих пор столица великой державы(!) не уверена, что прекратились вылазки на её улицы с Кавказских гор.  Бесследно исчезли то ли 200, то ли 300 тысяч русскоязычных граждан республик Северного Кавказа, большей частью в независимой (реально независимой) "Ичкерии". Сколько умерщвлено? Сколько разогнано бесследно? Сколько превратилось в подпольных рабов  глухих, как горные замки, хозяйств? Сколько девушек стали наложницами? 

Помнится недавно, среди голосов, ратующих за отделение автономий Северного Кавказа, был слышен авторитетный голос режиссёра и актёра Говорухина: пусть пашут, сеют, убирают хлеб на своих суверенных территориях, добывают нефть, если  смогут. Но за рядами пограничной колючки, за вспаханной полосой. Не смогут!  Нынешним кавказским сепаратистам для выживания  нужна Россия, как территория "экономических набегов", чем она и была, по сути, в период последних чеченских войн и кровавых же "перемирий".  Остаться теоретически в составе России, а практически - обрести  полную свободу - вот идеал  нынешних апологетов набегов в совремённом понимании.  Если же их лишить такой возможности силовым путём,  то профессиональные абреки с мюридским сознанием   обратятся за  помощью к атлантическому сообществу во главе с янки. И те живо набегут создавать очередную "молодую демократию". А это будет означать, что на Кавказе появится реальный (не в пример ничтожной Грузии) плацдарм  угрозы Государству Российскому. Причём, угрозы не "классической", что возможна со стороны сильного недружественного соседа, а угрозы постоянных вооружённых провокаций, которые зачастую изнуряют сильнее, чем обычная война).  Такая угроза вынудит  правительство России держать в Предкавказье, по меньшей мере, полумиллионную армию в состоянии перманентного военного положения.  Себе дороже.

Грустные мысли вместо послесловия

Задумался над последней фразой - и вспомнился откуп, что платил  кахетинский царь "вольным обществам" Дагестана,  ингушским и чеченским. Погодите, погодите! А разве  даже после удачной операции  Русской армии в 1999 году  мы не стали данниками "усмиренной Ичкерии"?  Разве ошеломляющий размер дотаций ради удовлетворения аппетитов "детей набегов" не есть непосильная дань, которая несоизмерима с теми щадящим "выходом", что отсылали русские князья в Орду? Разве бесплатно обходится русским налогоплательщикам бессмысленное по результатам "просвещение местного населения"  под "стеной Кавказа"? Вы скажете, в моих словах литературное преувеличение; мол, времена изменились, и какие могут быть набеги в ХХI веке. Да, времена изменились, но с ними приобрели новые формы, разнохарактерные и изощрённые, старые классические набеги соседей, для которых является традицией жизнь себе в удовольствие за чужой счёт.

Одна моя читательница написала: "Смотрела праздник в Грозном. Поражалась тому размаху и той роскоши, которая демонстрировалась всему миру. Эти небоскребы, иллюминация и прочее. И что ответил Кадыров,  Герой России, откуда столько денег на все это великолепие? Ответ простой:  дал Аллах…".