РУССКИЙ СТАНДАРТ

Эмиграция - это наикратчайший путь
стать патриотом своего Отечества...

Средний американец советского розлива, пожалуй, мало чем отличается от многочисленных представителей своего социального класса. Такой же законопослушный и безропотный налогоплательщик, как и всякий другой, лишь с той разницей, что дома на ужин ему иногда подают борщ, сваренный загодя на три дня, да Новый год он отмечает с бОльшим воодушевлением, чем все остальные общенациональные праздники. Даже вычислить такого довольно легко по очевидным и весьма красноречивым признакам....

Что сразу же незамедлительно бросается в глаза, так это его вполне устроенный быт, с венцом признанного успеха - собственным жилищем в приличном спокойном районе. ДОМ! Он же символ и такой необходимый человеку свет маяка, на который следует держать правильный курс с целью достичь тихой гавани. Совсем как в том детском стихотворении: вот дом... Который построил Джек... Ну, в каком ещё направлении, кроме этого, выпестованного в душе бастиона наиважнейших интересов, сможет направить свои честные помыслы средний американец? Общество пристально и неусыпно следит за тем, чтобы никто из его членов, не дай бог, не разуверился в предлагаемых ценностях...

А вот гараж в доме, который построил Джек... В нём, как правило - два почти новых автомобиля и один из них, обычно - японский. Почему? Да потому, что средний американец забывает свой патриотизм, когда дело касается его кровных. Кто-кто, а он хорошо усвоил, что машина, созданная инженерами страны восходящего солнца, не падает в цене, как любая другая. Иные шагают по жизни с Библией, Торой или Кораном, ну, а кто-то отдаёт предпочтение "Голубой книге Кэлли"...* О приоритетах, знаете ли, не спорят.

А вот свидетельство специального банковского счёта в несгораемом сейфе, в доме, который построил Джек... А как же? В Америке, кого ни возьми, каждый - непременно, инвестор... Так сказать, светоч и носитель идей свободного предпринимательства, а иногда - их нечаянная жертва. Ну, что ж? Бывает...

Ошибку можно признать таковой, если она вызывает сожаление или раскаяние у того, кто её совершил. В противном случае, действие оправдано поставленной целью. Не так ли?

Вот и наш брат не отстаёт от всеобщего пламенного порыва неустанно наращивать капитал. Правда, ему, как тому самому среднему американцу, а стало быть, человеку - консервативному и неазартному присуща осторожность в играх с деньгами. Такой-то и живёт без риска, памятуя прописную истину, что потерять гораздо проще, чем приобрести. Однако, не стоит думать, что только в мизерных процентах на прибыль или в доме с сараем и заключается полная гармония его бытия.

Как любой уважающий себя человек, он обязательно раз в году ездит за границу в короткий двухнедельный отпуск. Отправляется он в разные страны, но традиционно предпочитает Европу и отчего-то, чаще всего, выбирает Швейцарию. Почему именно Швейцарию? А хрен его разберёт. Может быть, ему, однажды навсегда покинувшему Родину, не даёт покоя легендарное эмигрантское прошлое Владимира Ильича? Отчего-то неспроста тот постоянно ошивался то в Цюрихе, то в Лозанне? Впрочем, заветных адресочков конспиративных квартир на старом континенте в избытке - было бы желание и время проложить маршрут путешествия по "ленинским местам".

Трудно, конечно, сказать, насколько вождь мирового пролетариата роскошествовал в Мюнхене или, скажем, в Париже. Судя по доступным широким массам трудящихся историческим документам, не очень. Очевидно, точно так же как и теперешний янки из Гомеля или Кишинёва, из Москвы или Ленинграда, который, естественно, особо в европах не шикует, болезненно воспринимая дешевизну родного добропорядочного доллара по отношению к выскочке - евро. Одно лишь согревает душу свободному гражданину великой страны - что его статус небедного туриста всё же позволяет ему, как прежде, потратиться и иногда по привычке заокеанского богатея чуть-чуть небрежно посорить деньгами.

Средний американец советской закваски - это весьма своеобразное блюдо, приготовленное из того, что имелось в наличии. Хорошо знакомые ингредиенты, но абсолютно новый рецепт. Как свежий и румяненький пирожок с начинкой из мяса, сваренного накануне для бульона на обед. Сегодняшняя ресторанная выпечка со вчерашним вкусом домашней кухни.

Кстати заметить, что осевший в провинции и уверенно ставший на ноги, пионер-первопроходец американского житья-бытья несколько отличается от своего соотечественника в Нью-Йорке или, допустим, в том же Лос-Анджелесе. У него и повадки иные, приобретённые незаметно вместе с домишком в безликом предместье - в этой умиротворённой и комфортабельной обители патриархальной скуки. Там даже мировоззрение претерпевает необратимые изменения, убаюканное размеренным течением похожих друг на друга дней. Вообще, имеет смысл отметить, что взгляды на жизнь в Америке хоть и зависят от многих факторов, но, напрямую связаны только с уровнем материального благосостояния. Иногда, к несчастью, даже больше, чем следует, но что уж тут попишешь? Жёлтый дьявол не жалеет никого - ни родившихся в его вотчине, ни прибывших туда на вечное поселение. Однако, и в тихой глубинке, и в центрах бурлящей цивилизации нынешний серпастый и молоткастый средний американец в звёздно-полосатой тужурке безмерно доволен собой. Он не скрывает лестной самооценки, невольно оглядываясь с превосходством на тех, кому повезло меньше, чем ему. В его настроении нет ни капли злорадства по поводу чьих-то неудач, но есть удовлетворение от исполнившихся собственных надежд и устремлений. Вот только счастлив ли он, как когда-то мечтал? Или уже навсегда понял, что, сверкающая переливами света мечта принадлежит всем, а некрасивая и часто уродливая реальность - каждому отдельно?

Ну, вот - это, пожалуй, довольно подробный портрет моего нынешнего земляка и современника, написанный в духе позднего неореализма. Чем не демократичное видение художественного образа глазами пристрастного живописца? В меру экспрессивной картинке я отчасти могу заприметить и собственные черты. Каждый раз, вглядываясь в изображение почти молодого человека, но, увы, не первой свежести, мне ничего не остаётся, как мучительно размышлять - а кто же я в действительности? Как мне теперь следует себя называть? Русский американец или американский русский? Да уж, задачка... Право, и не знаю, но в факте нежелания перекраивать себя на новый лад, мне давно не приходится сомневаться. Впрочем, те кто думают, что, сменяв паспорт, можно стать другим - непростительно заблуждаются. Человек - не заношенный костюмчик и его не перелицуешь. Как ни старайся. Потому, наверное, мне так отрадно чувствовать взаимопонимание некоторых своих знакомых. Людей, задающих себе вопросы, крайне мало, а уж тех, кто на них отвечает и того меньше..

То, чем "дышит" Костя - я уловил сразу. Задолго до наших задушевных бесед под его любимую водочку "Русский стандарт". Он и меня к ней приохотил, а стоило мне без всякой задней мысли неосторожно похвалить отменное качество продукта, как буквально через несколько дней произошло событие, характеризующее Костю с той стороны, о которой можно было догадываться. Однажды утром тишину нашего респектабельного спального района растревожил рокот мощного дизеля и под окнами моего дома затормозил здоровенный фургон с хорошо узнаваемой характерной темно-серой раскраской кузова. По всей поверхности борта, точь-вточь повторяющего бутылочную этикетку, на фоне ярко-красной полосы горделиво красовалась лаконичная надпись: "Russian Standard Vodka. The #1 Premium vodka in Russia". Я аж негромко присвистнул: мол гляди-ка, что вытворяют новые русские капиталисты, завоёвывая американский рынок сбыта! Это ж надо - водяру по утряни по домам развозят! И только спустя мгновение в сознание несмело постучалась светлая мысль, как чудное видение отроку Варфоломею:

- Так это ж к тебе...

При виде коммерческого транспорта на узкой улице, застроенной только жилыми коттеджами, сразу что-то немедленно ёкнуло в душе, а когда в дверь настойчиво позвонили, я уже чётко представлял, кого бог послал ко мне в ранние визитёры.

- Дэливери, сэр...

Распишитесь, пожалуйста.

Молодец в форменных шортах и рубашке с коротким рукавом протянул помятую накладную, пока его напарник возился с гидролифтом, где сиротливо маячил небольшой ящик. Никакой ошибки не произошло. В сопроводительном документе стояла моя фамилия, мой адрес и имя отправителя - Константин. Я даже растерялся. Да и как изволите реагировать на такой широкий жест? То есть, просто позвонить и рассыпаться в благодарности я не мог. И дело было даже не в количестве водки и не в водке, вообще, а в том внимании, которым Костя решил подкрепить наши дружеские отношения. И ничего не ожидал взамен... По-моему, он совершенно неслучайно выбрал марку напитка. Ну, что ему стоило послать двенадцать бутылок "Хенесси" или коробку коллекционного вина, на худой конец? Затраты, в принципе, те же. Так нет, намеренно выбрал "шкатулку с секретом". Уж больно символично для него и для меня звучало название водки. Ну ум вдруг пришло, как в тот памятный вечер, когда я нескромно выразил удовольствие по поводу её вкуса, Костя, держа на просвет наполненную до краёв рюмку, сказал, как бы обращаясь к самому себе:

- Русский стандарт...

Мне тогда ещё почудилась в его тоне какая-то обречённая ирония на свой счёт. Уж не имел ли он в виду то, лишь известное ему состояние души, когда вроде бы и глубоко наплевать на чужое мнение, ну, а, вместе с тем - особо и деться некуда от того, что ты от себя ожидаешь? Не кто-нибудь, а лично ты! Поднять планку можно, вот опустить - уже нельзя. Люди определённого склада тем и отличаются от остальных, что их поступки, какими они бы ни были, всегда заслуживают тайное завистливое уважение окружающих.

"...Да уж, драгоценный Вы мой, знаете наверняка кому передавать такие развесёлые посылочки.., - я не без удовольствия чeркнул свой автограф в бумаженции, протянутой экспедитором. Костя попал в самую точку, распознав в человеке, которого он знал сравнительно недавно, родственную натуру. Мне оставалось только ломать голову, как теперь достойно ответить. Это тебе не поход в русский ресторан по случаю дня рождения, где имениннику полагается вручать в конверте определённую сумму. Когда я приехал в Лос-Анджелес в начале девяностых годов гости поголовно носили туда сто долларов с пары, сейчас расценки, как я полагаю, значительно выросли. Инфляция-с. Впрочем, изменилось только такса, но не нравы. Точно так же, как и раньше, приглашённые жмут руку юбиляру и без всякой застенчивости суют банальный конверт. Дарить деньги? Довольно пошлая традиция, надо отметить. И кто её придумал?

В чём я ни капли не сомневался, так это в том, что в Косте говорило соответствующее настроение, когда он позвонил в ликёро-водочный магазин и попросил доставить покупку. Не сэкономил и не привёз её сам в багажнике своего автомобиля, а, не раздумывая, заплатил сколько потребуется, чтобы сделать это красиво. Вот он - русский стандарт! Чистейшей воды. И не нужна ни проба, ни сертификат качества. Вообще-то, говоря, в среде представителей американского среднего класса такие неординарные подарки не делают. Не принято столь широко показывать человеку своё расположение. Поэтому немудрено, что мои чинные соседи с нескрываемым любопытством наблюдали всё происходящее. Я чувствовал спинным мозгом как они с недоумением разглядывают в щёлочку жалюзи огромный фургон, доставивший сюда одну-единственную картонную упаковку и тихо обалдевают от необъяснимого события. Ох, уж эти русские - сплошная непонятка! Привезли бы мне кaкую-нибудь бытовую диковинку: ну, что-нибудь типа королевских мебелей или плоского телевизора размером на всю стену - и какие проблемы? Всё как у людей. А тут - на тебе, ящик водки? Мои соседи и раньше подозрительно косились на мою персону, способную на чуть ли не еретические высказывания и вот сейчас это странное "дэливери".

Как-то во время одной из наших с Костей посиделок я поделился с ним, что, мягко говоря, выпадаю из обоймы. Он лишь посмеялся:

- А тебе никогда не приходило в голову, что быть исключением из правил гораздо интереснее, чем под них подходить? Ты посмотри на "наших", кто вышкребался. Они же все потенциальные заложники собственного благополучия. Ну, разве это не полный бред - постоянно жить с оглядкой?

- Что ты имеешь в виду? - сказать по правде, и у меня уже возникали не раз похожие мысли. Так что же, оказывается я не один? Костя хитро прищурился.
 
- Вы, батенька, ещё тот провокатор. Делаете вид, будто не понимаете. А вот то и имею в виду, что в Америке лучше всего быть или безумно богатым, или бедным. Именно люди с голым задом или переполненным кошельком полнокровно наслаждаются собственной свободой. Или думают, что наслаждаются... А для подобных нам бедолаг - господ-товарищей из среднего класса, здешняя свобода - такой, какой советский человек её себе когда-то представлял, это - свет далёкой звезды. По сути дела, красивый миф, стихийно родившийся в кухонных дискуссиях. Плод коллективной фантазии народа-мечтателя, прожившего много лет за железным занавесом в полной изоляции от всего остального мира. Впрочем, мы же сами как наивные дурни в этот миф и поверили, даже и не подозревая, что свободы на западе каждому отмерено ровно столько, сколько сможешь купить. Как когда-то мёда на базаре. Сторгуйся за майонезную баночку и смакуй, вкушая по чайной ложечке нектарную сладость, а то и за поллитровую, чтобы продлить удовольствие, ну, а, если денег в достатке - за целый бидон! Черпай себе медок без всякого ограничения. Вот только потчеваться им лучше с опаской, потому как с непривычки очень просто обожраться и изблевать его.

- По-моему, Костик, друг любезный, ты слегка преувеличиваешь. В Америке народу, как у советской пионерии - все пути открыты.

- О, да, - он скептически усмехнулся, - сядь в любой поезд, будь ты как ветер и не заботься ты о билете - как когда-то пела Марыля Родович. Только вот состав с вагоном и забронировнным загодя мягким местом, дожидается под парами уже который год. Всё пассажиру недосуг: плати за это, плати за то, а если, не приведи господь, по пути на станцию к заветному поезду случиться приболеть, то лихоманку лучше сразу к ногтю. В самой богатой стране мира её рядовым гражданам следует быть отменно здоровыми. Для их же собственной пользы. Иначе всё, нажитое непосильным трудом за долгие годы, в момент перекочует в карман к изобретальным эскулапам-финансистам и уже не с чем будет ехать. Разденут до трусов и имени не спросят.

Ша. Уже никто никуда не идёт... Где-то примерно так. Как там изображают искусство врачевания? Посох Асклепия со змеёй? По-моему, вместо сучковатой палки лекаря-странника теперь следует рисовать вездесущий знак доллара. Хотя, какая, к чёрту, разница? Жизнь диктует новые зловещие трактования старых символов.

Вообще, Америка - уникальная страна, где при всём изобилии возможностей заработать, стремление зариться на чужое - возведено в ранг акта справедливости. Никого и на фиг, не интересует покаяние оступившегося, если он богат, а нужны лишь его деньги. И обязательно возмещение моральных издержек. Ты только вдумайся! Моральные издержки. Это ж надо, сформулировать такое!

Костя вскинул брови и вздохнул.

- То есть, мораль имеет денежный эквивалент? Хотелось бы на досуге прикинуть за неё цену. Ведь, если за что-то можно заплатить, то по логике вещей, это можно продать? Или купить? А?

Он безнадёжно махнул рукой.

- Но даже и честному человеку стать объектом для чьей-то лёгкой наживы, я извиняюсь, как два пальца... Того и жди, что кто-то тебя засудит, потому что не так посмотрел на чью-то жопу или ветка с пальмы, растущей у тебя под забором, при порыве ветра упала на чью-то пустую башку, осчастливленную такой долгожданной травмой. А чего ж не радоваться, когда буквально с неба валиться шанс сфабриковать абсурдную тяжбу и срубить на шару бабла. И вообще, нам с тобой - людям, вроде, не совсем бедным, но уж наверняка не богатым желательно быть осторожными и предусмотрительными, когда на кон поставлено то, что мы уже приобрели потом и кровью. Не успеешь оглянуться, как сожрут с потрохами. Если не те, так другие - на отсутствие аппетита здесь никто не жалуется. Кстати, ты знаешь об американском правиле утюга? - с интригующим видом спросил Костя.

Я виновато пожал плечами, как бы сетуя на вопиющую социальную безграмотность.
 
- Нет?! - прошептал он в притворном ужасе, - а, как же ты здесь с женщинами обходишься? Ежели, к примеру, собираешься предложить приглянувшейся даме соитие?

- Всё по взаимному согласию, - резонно уточнил я, уже прекрасно догадываясь, куда Костя клонит.

- Или, используя в качестве описания этого обоюдоприятного мероприятия язык юридических терминов, намереваюсь иметь "консеншуал секс", - сказать по правде, меня уже и самого раньше тревожили непредсказуемые последствия проявленного естественного интереса к противоположному полу.

- Непростительная беспечность, - Костя вздохнул с явным сожалением по поводу моей наивной веры в лучшие женские качества. Ты, мой друг, законченный идеалист. Подобных непуганных уже не осталось. Я бы сказал - идиотов, но, увы, моё отношение к прекрасному полу ничем не отличается от твоего. Впрочем, прозу местной жизни лучше познать позже, чем никогда. Потеря последних иллюзий тем и хороша, что приносит в душу мир и покой, - Костя печально посмотрел мне прямо в глаза, как бы предостерегая от необдуманного шага.

- Так вот, это правило гласит: перед тем как притронуться, подумай - как бы не обжечься.

Я невольно полюбопытствовал. Ну, не мог сдержаться:

- Твой собственный опыт?

- И мой тоже, - Костя не стал распространяться, насколько он лично, возможно, пострадал в подобной ситуации или отделался лёгким испугом. Он лишь подытожил:
 
- Секс на стороне - не для среднего класса. Во всяком случае, в Америке. Как наставлял наимудрейший царь Соломон, пей воду из своего водоёма и текущую из твоего колодезя. М-да... Хорошо поучать других мужиков, имея всегда под рукой семьсот жён и триста наложниц.

Когда есть хоть какие-нибудь деньги, то бишь, основа и гарантия здешней свободы, - продолжил Костя, возвращаясь к прерванной теме, - нужна их надёжная защита. Это уже другое американское правило, но не менее важное, чем предыдущее. Вот и "братья-славяне" крючкотворы-адвокаты всегда на подхвате, чтобы твою мечту, желанную жар-птицу, которую ты так долго ловил, не ощипали на лету. Тут же возникает неизбежный вопрос: а кто по сути эти товарищи? И вдруг выясняется: ёлки-палки! И у них семьи, и у них дети, и у них "женщина в Ростове", и они - тот же самый пресловутый и многострадальный американский средний класс, доказывающий на практике праведными деяниями круговорот денежных знаков в природе. А как же! Всё по закону диалектики - где-то убыло, куда-то прибыло. Да мало ли расставленных капканов в местной жизни? Только успевай страховать себя на все поганые случаи.

Да уж, славная перспектива. Что назывется: и вечный бой, покой нам только снится. Нет, это не царственные чертоги торжества духа и здесь шибко не разгуляешься. Ситуация почище поизводственной дисциплины, где ты за промашку отвечаешь рублём. Какая, на хрен, свобода? Фата-моргана! Мираж! Того и гляди, загнёшься от взваленного на горб груза, как например, от холодильника или рояля. Тяжко нести и жалко бросить. Нет, американскому среднему классу можно разве, что важно разглагольствовать о ней и самозабвенно втирать очки таким простачкам, какими мы были ещё двадцать лет назад.

Костя картинно развёл руками.

- Кстати, ты никогда не обращал внимания, что наши с тобой соотечественники справляются теперь с этим как нельзя лучше. А что ещё остаётся делать, однажды жестоко разочаровавшись в то, во что когда-то поверил? Иные вон, до сих пор не могут простить советской власти, что их якобы, притесняли. Слово не скажи, тут же начинают вопить. Поборники правды, хреновы, но только той, что нужна им. А, вообще, внутренняя потребность хаять и обсирать свою страну это у нас в крови. Как и генетическая необходимость души выдумывать для себя легенды о тридевятом царстве, где среди кисельных берегов текут молочные реки. Тоже своего рода, русский стандарт - жить перманентной надеждой о светлом будущем или напрополую демонизировать прошлое. Что, собственно говоря, произошло и просходит. Один миф - о прелестях капитализма успешно похоронили, другой - об ужасах социализма, как ладанку повесили на грудь. Le roi est mort! Vive le roi! Король умер - да здравствует король.

Он задумчиво кивнул на водочную тару.

- А что? Классное название. Вот только он - этот самый стандарт, всё же, у каждого свой. Кому-то западная свобода, ну, а кому-то русская воля.

Что я мог возразить Косте? Пожалуй, что и ничего. С целью заработать, наверное, лучше мерковать да кумекать по-американски, но вот думать и размышлять о жизни, звиняйте хлопцы, я предпочитаю по-русски. Не знаю как сейчас, но раньше уж слишком разными были у нас с ними эталоны добра и справедливости.

И я не скрываю нигде и никогда откуда приехал, подчёркивая при каждом удобном случае свою принадлежность к великой культуре. Когда есть чем гордиться - то и ощущаешь себя на чужбине не только равным любому, но и знаешь, что далеко не каждому до тебя дотянуться. Не то что некоторые иваны, не помнящие родства, как, например, мой сосед. Б-а-альшой американец. Ни за что не признается, что сам откуда-то с Чубаевки и всякий раз рожу воротит, когда слышит русскую речь. Есть в Америке такой тип эмигрантов, безумно озабоченных своим имиджем. Приедут в ту же Швейцарию и морду клином строят, окажись вдруг среди таких же как сами "совков". Мы, мол иностранные иностранцы, а не какое-нибудь залётное быдло. В упор не видят своего соотечественника, пусть даже и бывшего. Да что там не видят, глухими прикидываются! Только, чтобы в них, не дай бог, не распознали в прошлом советских граждан. А взяли бы да и пораскинули своими мозгами. Дорогие! Ну, скажите на милость, что в том дурного родиться и вырасти в СССР? Или вы полагаете, что за границей кто-то лучше вас? Или умнее? Или свободнее?

Вот и сосед мой подобный застенчивый гусь. Как-то довелось мне с ним оказаться вместе в одном коротком круизе: Лонг Бич - Энсенада - Лонг Бич, так тот, захмелев в баре, мне все уши прожужжал каким он был извротливым дельцом в Одессе.

- Катался там как сыр в масле, - делился этот гений-цеховик, млея от приятно щекочащих его воображение воспоминаний, - сторублёвки "закручивал" в трёхлитровые бутыльки и, обернув их целофаном, закапывал в потайных местах у себя на даче. Помнишь, такие приметные купюры - там где на портрете Ленин в кепке? - сострил он попутно.

- Зачем закапывал? - изумился я.

- Так не на что уже было тратить, - мой словоохотливый сосед, удовлетворённый реакцией своего несмышлёного собеседника, решил очевидно меня окончательно добить.

-По-настоящему деловому человеку нужен простор, - заключил он покровительственным тоном руководителя районного масштаба, намекая, что за океаном ему есть, где развернуться. Правда, в его голосе всё же проскользнула некоторая опаска. Ведь, мой дом не хуже, чем у кого-то на нашей улице и не самый дешёвый в околотке. Не какaя-нибудь там завалящая хибара или развалюха в дряном районе. Как никак - мы с ним соседи, а, стало быть, и цену я дал соответствующую за то, что, по логике вещей, построил Джек... И вообще, мне вон водку завозят грузовиками. Иди знай, что я за фрукт? Может быть, и у меня "кеш" зарыт в огороде, как когда-то в пору его советского процветания? Пока мы мирно беседовали, потягивая экзотические коктейли, как раз рядом с нами, за столик рядом приземлилась разудалая компания, общавшаяся между собой по-русски. Любо-дорого смотреть, как народ от души веселится! Однако, мой сосед как-то сразу напрягся и стал почему-то обращаться ко мне на жутком английском. Очевидно, чтобы те не заприметили в нём своего. Ну, вроде, он как бы другой. Умора. И чего застеснялся этот передовик капиталистического труда - ума не приложу? Собственного прошлого?

Вот он русский стандарт - где угодно оставаться тем, кто ты есть. Говорить в полный голос на родном языке и не чураться истории своей страны. Ведь история - это не добрая сказка, где добро непременно побеждает зло, а, как и у любого народа, сложный и часто трагический путь. Родину, как и мать, не выбирают. Да и любят её только те, кому это дано.

А Косте я, конечно, ответил. Ну, а как же? Когда людей объединяет не "Русский стандарт" в бутылке, а руссский стандарт в душе, щедрости нет предела. Долго думал, чем бы по-хорошему удивить товарища и не остались мои искания без результата. Не мудрствуя лукаво, послал ему бутылочку "Дом Периньон" урожая 1959 года. Как принято говорить в таких случаях, скромно, но со вкусом. Я приурочил подарок в аккурат к Костиному дню рождения. Ему в январе как раз стукнул полтинник и вино - ровесник именинника. "Дом Периньон" этого года так просто не купишь. Я нашёл его на специальном аукционе, чему, естественно, был несказано рад. Ещё бы! Вроде и безделица, но со значеньицем. Костика очень тронуло моё внимание и когда мы пили за его здоровье миллезимное** шампанское, второй тост звучал уже традиционным:

- За твой и мой русский стандарт!

Как я теперь понимаю, мы оба никогда не стали бы теми, кто мы сейчас есть, не сложись жизнь как сложилась. Да и не думали бы о Родине так, как думаем о ней после почти двадцатилетней разлуки. Эмиграция сделала нас патриотами своего Отечества. Впрочем, я абсолютно уверен, что не только Костю и меня. Нас много, разбросанных по всему миру мельчайших осколков некогда великой империи и мы уже никогда не вернёмся под кров дома, которого больше нет. Иной скажет, мол разлетелась шелуха с порывом ветра... Да. И шелуха тоже. Всякому человеку его место. Но ветер унёс за собой и искры незатухающего пламени, а они, как оказалось, не гаснут.
  
____________________

* "Голубая книга Кэлли" - справочник цен подержанных автомобилей, издающийся в США. 
   
** Миллезимное шампанское - шампанское, произведенное из винограда года урожая, указанного на бутылке, и, как правило, это выдающийся год.