СЕГОДНЯ

1

- Зара, я опаздываю!

- Все готово, Саша, можешь завтракать

- Прежде чем завтракать, хочется одеться. Где моя сорочка?

- Где-где? В Караганде!

- Не понял. Это юмор?

- Представь себе. На тридцать четвертом году совместной жизни я
научилась отвечать тебе.

- Ты посмотри на нее, как стала разговаривать! - у Александра
Георгиевича от удивления даже не нашлось,  что ответить  супруге. Однако ссориться с самого утра ему не хотелось. Впереди долгий рабочий день. Тем более, что на работе нервотрепки хватает.

Сорочка действительно оказалась на месте. Отглаженная, она висела в платяном шкафу. Александр Георгиевич надел ее,  потом  долго выбирал галстук, после чего  быстро натянул брюки и прошел на кухню.

- Тебя к обеду ждать? - робко поинтересовалась Зара, испугавшись
своей смелости.

- Нет, родная, сегодня вернусь поздно, - примирительно ответил
супруг, предвкушая встречу с Иришкой,  о которой думал  не одну неделю.

Пожалуй,  он уже  лет восемь не испытывал ничего подобного.  Эта молодая женщина с пышной грудью и взглядом Лолиты словно приворожила его. И ее  напористость и властность, которые так не вязались с образом наивной девчонки, заводили его куда сильнее, чем самые сексапильные преподавательницы или аспирантки вверенного ему вуза.

И чтобы  усыпить бдительность жены, уставшей от его  длительных отлучек, и не  давать ей пищу для размышлений, он перед уходом   прижал  к себе Зару и замер, не выпуская ее напрягшееся тело, подал сигнал, так сказать, что ночью, когда он вернется с работы, откажется ужинать и сразу пройдет в спальню, она должна быть готова к продолжению прерванной из-за нехватки времени любовной игры.

Поцеловав жену в губы, он ласково провел рукой по ее  робко отреагировавшему  на его объятия телу и  удалился  в кабинет за портфелем с бумагами. А оттуда, уже не прощаясь, направился в прихожую. Но она, по многолетней привычке, ждала его у двери, хотя он уже сказал все, что хотел.

В руках у нее была платяная щетка, которой она провела пару раз по его пиджаку, после чего  молча открыла супругу  входную дверь. Тот вышел из квартиры.  Уйти  так было нельзя - она смотрела ему вслед.  Поэтому он обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Зара улыбнулась. И лишь когда за мужем захлопнулись двери лифта,  вошла в квартиру.

Александр Георгиевич сел рядом с водителем, а портфель забросил на заднее сидение. 

- Гриша, поехали!

- В университет? - поинтересовался водитель.

- А куда же еще в такую рань? - Александр Георгиевич, как правило,
по утрам  был в хорошем  расположении духа. Впереди его ждали обычные  и, надо сказать, любимые дела:  лекция, заседание кафедры истории России XX-XXI веков, которой он заведовал уже более десяти лет, встречи с  аспирантами и   иностранными гостями. Весь день у ректора был расписан по минутам.

Но самыми сладостными из них были минуты встречи с зав. канцелярией  Иришкой, с которой он  закрутил роман  всего пару дней назад. В отношении этой молоденькой женщины без тормозов в постели и с  холодным взглядом в служебной обстановке у него были большие планы. Стоило Александру Георгиевичу  подумать о ее большой груди, как горячая волна  накрывала его с головой.

Несмотря на солидный возраст,  в этом году ему исполнилось пятьдесят восемь, он  был  еще молод  не только душой, но и телом, которое требовало любви и  изнемогало при виде  роскошных женских форм, принадлежащих, увы, не  его жене, состарившейся  в ежедневных заботах о муже и сыне.

Он попросил водителя высадить его у проходной, чтобы  пройтись пешком по главной аллее до   корпуса, в котором находился его кабинет. Окинуть хозяйским взглядом вверенную ему территорию, проконтролировать работу дворников и строителей, ремонтировавших фасад общежития.

Студенты спешили на занятия. И отвечая на их приветствия, Александр Георгиевич называл  почти всех  юношей   и девушек по имени, что делало его  более демократичным  в глазах молодого поколения.

Как только он открыл дверь приемной, из-за  стола поднялась хрупкая  крашеная блондинка  лет пятидесяти  пяти, одетая в строгий  темный костюм с белой шелковой блузкой снизу,  его секретарь - Татьяна Сергеевна  Лисовская.

- Доброе утро! - весело произнес ректор.

- Доброе! - улыбнулась  ему в ответ Татьяна Сергеевна и посмотрела
на своего шефа так, что  тот замешкался.

- Танюша, звонки были? - мягко спросил Александр Георгиевич, в
который раз удивляясь тому,  как трепетно и нежно любит его  секретарша, с которой у него был роман кучу лет  назад.

- Да, звонили  из "Единой России" по поводу инициативы Владимира
Владимировича  относительно создания "Общероссийского народного фронта".

Улыбка мгновенно исчезла с лица ректора.

- Татьяна Сергеевна, зайдите ко мне в кабинет!

- Слушаюсь! - отрапортовала секретарь, всегда знавшая, когда можно
вспомнить былые времена, а когда  надо знать свое место и не рыпаться.

Александр Георгиевич сел за стол, после чего  повернул к себе лицом две фотографии в рамках. На одной из них был запечатлен  президент Медведев и ректор  со студентами университета, на другой -  премьер Путин с ректором  в окружении студентов вуза.  Пару минут ректор всматривался в лица руководителей страны, словно пытался предугадать их желания и предложения, обращенные к своим гражданам. 

Его раздумья прервала вошедшая в кабинет  Татьяна Сергеевна.

- Таня, это очень важно! Кто именно звонил?

- Знаю, я записала на телефон, - ответила секретарша, протягивая
ректору свой мобильный.

- Спасибо,  милая! А теперь иди. Ко мне никого не пускать, кроме  Тамары Лазаревны! 

- Даже Ирину Петровну?

- Даже ее. Танюша,  к чему  столько яда? Ты же все понимаешь! -  ректор встал,
подошел к секретарю и поцеловал ее  в щечку.

- Да, понимаю. Но иногда  не могу. Я же женщина.

- И еще какая! Но всему свое время, родная! Ты мне, как вторая жена. Даже нет, первая.

- Я от тебя ничего не скрываю. И честно говорю: да, мне Иришка очень нравится. Но разе это может повлиять на наши отношения? Иришки приходят и уходят, а Танюша остается  со мной. Навсегда.

- Ты прав. Я постарела. И уже давно уступила  место рядом с тобой более молодым и красивым.

- Не уступила. Твое место всегда останется твоим.  Потерпи. Ты же
знаешь, у меня это скоро пройдет.

- Знаю. И прощаю. Все и всегда.

- Слава Богу!  Иди, милая,  надо немного поработать. Сделать пару
звонков.  Поговорить с Тамарой. А потом позовешь Иришку. И будь с ней повежливее. А то она жаловалась.

- Повежливее не могу.

- А ты постарайся! Ну все! Звони Тамарке! Она мне нужна позарез!

Не успел он подумать о том, как сделать Тане что-нибудь приятное, доставить маленькую радость, чтобы  хоть в какой-то мере компенсировать ее собачью преданность и не угасающую любовь, как в кабинет   без стука ворвалась Тамара Лазаревна - его зам по воспитательной работе. Эта маленькая женщина с короткой стрижкой, длинным армянским носом  и кривыми худенькими ногами была сгустком энергии, несмотря на то, что в этом году ей исполнилось шестьдесят.

- Вы меня искали? - еще в дверях спросила она. - Готова выполнить
любое задание.

- Ты садись, Тамара Лазаревна!- ректор указал ей на стул напротив себя. - И слушай. Разговор будет серьезный. Вот распечатка звонка. Прочитай!

- Какие будут указания?

- Какие еще указания? Ты мой зам по воспитательной работе, тебе и
решать! - строго произнес ректор.

- Думаю, первым делом надо собрать актив.

- Какой актив? - не понял ректор. 

- Мой.

- Умно.

- Разведать обстановку.

- Все верно, - согласился Александр Георгиевич.

- Потом созвать общее собрание сотрудников и студентов. И выступить
с инициативной.

- Кому?

- Не вам, конечно. А товарищу Шалагину, нашим отличникам -  
москвичу Диме Колоскову, Земфире Догаевой из Махачкалы и еще там парочке ребят.

- Умница! - ректор встал со своего места.

- В прежние времена приходилось  выполнять  задания покруче! Это
для  спецов моего ранга - пара пустяков, - зардевшись от похвалы, гордо произнесла Тамара Лазаревна, тайно влюбленная в своего шефа.

Ректор удовлетворенно улыбнулся. Он привык, что все сотрудницы университета влюблены в него. И старался с каждой влюбленной в него женщиной быть  мягким и добрым, пока эта влюбленность не мешала работе.

- Век буду благодарен Евгению Федотову за то, что порекомендовал
мне тебя. А я, дурак, сначала не хотел. Думал, ты уже в возрасте, отстала от жизни, не знаешь молодежь!

- Спасибо за высокую оценку моей работы. Постараюсь оправдать
ваше доверие, - Тамара Лазаревна вскочила, подняла глаза на своего начальника, который увидел в них столько обожания, что  в ту же минуту решил поощрить недооцененного прежде сотрудника.

- Тома, ты чего такая официальная? Да я твой должник! Проведешь мероприятие и поедешь на недельку в Египет. Тебе надо отдохнуть. Времени у нас в обрез. Три дня. Управишься?

- Управлюсь. Собрание назначим на послезавтра.  А с ребятами
побеседую прямо сегодня. Разрешите снять их с занятий?

- Делай, что считаешь нужным. Сценарий собрания должен быть у
меня завтра утром на столе. А сегодня вечером  жду твоего звонка с отчетом о проделанной работе. А теперь иди, Тома, работай!  И попроси зайти Татьяну Сергеевну!

Татьяна Сергеевна, понимая важность предстоящего мероприятия, впорхнула в кабинет с блокнотом в руках, готовая выполнить самое сложное задание шефа. Однако услышала она от своего любимого  начальника совсем не то, что ожидала.

- Зови Иришку! Давай быстрее, времени  у меня  кот наплакал!

- С удовольствием бы позвала, но она сидит  уже полчаса в нашем
кафе с преподавателем физкультуры и пьет кофе.

- Звони на мобильный! Иди туда сама!  Мне все равно! Через десять
минут Ирина должна быть у меня в кабинете!

Татьяна молча вышла из кабинета. А уже в приемной, прежде чем разыскать ненавистную завканцелярией, позволила себе вытереть платочком выступившие на глазах слезы, после чего  взяла мобильник и набрала номер Ирины Петровны.

Надо было обдумать свое вступление на заседании кафедры, подготовиться к разговору с гостем из Польши, который приехал налаживать сотрудничество между  двумя университетами, но мысли о хладострастной Иришке не позволяли ему сосредоточиться.

- Вызывали? -  раздался ее голос. И ректор вздрогнул.

- Да. Садитесь, пожалуйста.

Ему даже не пришлось звонить Татьяне. Спустя минуту она появилась в кабинете с подносом, на котором стояли две чашки, кофейник, молочник и вазочка с печеньем. Ректор пил кофе без сахара.

- Спасибо, Татьяна Сергеевна, можете идти! Мы  сами! Поухаживайте
за мой, Ирина Петровна! - обратился Александр Георгиевич к молодой женщине,  равнодушно взиравшей на поднос и намеренно не замечавшей волнение ректора.

- Охотно, - Ирина Петровна взяла в руки кофейник. - Зачем вызывали?

- Догадайся! - Александр Георгиевич еле владел собой.

- Опять? - она изобразила на лице недоумение.

- Не понял...

- Мы же с вами виделись вчера.

- Так то вчера. А сегодня - это сегодня, - простонал ректор.

Поняв, что заставлять ждать ректора больше нельзя, она подошла к Александру Георгиевичу и села ему на колени.

- Ненасытный!

- Да, я такой! -  он прижал ее к себе.

- Никто не войдет? - еле слышно спросила она, расстегивая на нем 
рубаху.

- Не бойся, моя овчарка стережет! Ну, поцелуй же меня! Я соскучился!

- Я в таких условиях не могу, - закапризничала зав. канцелярией.

- Знаю, девочка моя! Уже все сделал. - Завтра  мой водитель отвезет тебя на квартиру.

- Какую еще квартиру? - не поняла она.

- Конспиративную. Я снял для нас, - засмеялся Александр Георгиевич.

- Это другое дело. А так неудобно. Как в "Вокзале для двоих". Далеко?

- Что?

- Квартира далеко?

- В Питере, - прохрипел он, дорвавшись до ее груди. - Шутка. Минут
десять отсюда на машине. Ты давай, не отвлекайся! - он положил ее руку  на ширинку.

- Большая? - она продолжала доставать его своими вопросами.

- Тебе однокомнатная для наших встреч подойдет? - он уже не
контролировал себя.

- Вполне, -  а она сохраняла спокойствие.

Александр Георгиевич встал:

- До завтра, дорогая!

- Не знаю, смогу ли я завтра! -  криво усмехнулась она, оправляя юбку
и застегивая широкий пояс.

- А ты постарайся! Очень прошу!

- Хорошо. И ты постарайся! 

- Наконец-то!

- Что наконец?

- Назвала меня на "ты"! Это надо отметить. Вечером, в ресторане!

- Не могу. Муж не отпустит!

- Впрочем, и я буду занят, - ответил ректор, вспомнив о звонке Тамары.- Кстати, о твоем муже... Он последний раз был у меня очень возбужденный.  А ведь диссертация уже почти написана. Антон так странно смотрел на меня. Неужели догадался?

- Не думаю.  Может, что-то другое. Но мне он ничего не говорил.

- Спрошу сегодня вечером.

- Как представлю тебя с ним в постели,  завидки берут!

- Не давай волю воображению! Я себя сдерживаю! И стараюсь не
представлять тебя с другими женщинами!

- А у меня никого, кроме жены, нет. А с ней можешь не представлять.
Я ее не балую. Раз в месяц, а то и реже!

- А Дарья Ивановна? Алевтина? Наслышана о твоих симпатиях. И всех
ты пристраиваешь в университете, держишь рядом с собой.

- Это  мой золотой фонд. Не более.

- Насчет Алевтины - согласна. Но Даша? Не верю.

- И правильно делаешь. Она очень даже ничего.

Лицо Ирины стало непроницаемым:

- Завтра не жди!

- Я же пошутил!  Увы, не тот возраст. На трех меня уже не хватает.

- Значит, если бы не возраст, ты бы и с ними? - холодно спросила она.

- Перестань! Не будем ссориться! Завтра в час выходи   к главному входу. Водитель
будет тебя ждать. А я поеду туда из города на своей машине.                

- Хорошо! Я пошла!

- Иди, девочка!  - почти машинально ответил он, поднимая трубку.- Танюша, пригласи
ко мне  Алевтину.

Алевтина Федоровна Бизина вот уже шесть лет была заместителем заведующего кафедрой истории России. Александр Георгиевич назначил ее своим замом, когда их любовные отношения сошли на нет. В этой тусклой женщине сегодня он с трудом узнавал нежную  и серьезную Алю, которая  с таким бесстыдством отдавалась ему в ректорском кабинете, на своей даче, в гостиничном номере. Годы ее не пощадили. И никакие посещения косметологов и другие ухищрения не могли вернуть былую гладкость ее коже и румянец на увядших щечках,  за которые от так любил ее щипать в былые годы.

Аля в некотором смысле была чемпионом. Она дольше всех женщин  продержалась в звании его "служебной избранницы". И умнее  других дам использовала их связь для укрепления своего положения в университете. Он помог ей, выпускнице иняза, очень средней преподавательнице английского языка, с написанием кандидатской, дал текст своих лекций, чтобы она могла в его отсутствие читать их  студентам, редактировал, а порой и писал заново статьи, которые под ее фамилией печатались в научных журналах, посылал Алю на научные конференции в России и за рубежом, где она достойно представляла университет, которым он руководил.

И даже участвовал в выборе ее гардероба, если она  выезжала в загранкомандировки, поскольку со вкусом у нее была катастрофа. Но как только он перестал спать с ней и они начали общаться исключительно по службе, Аля снова стала одеваться так, что он иногда   сажал ее в свою машину и они вместе отправлялись  за покупками.

Ректор был человеком щедрым. И если они ходили вместе по магазинам, то он одевал ее с ног до головы. Выбирал даже нижнее белье к определенному платью, не говоря о туфлях и аксессуарах.   После магазинов они обязательно  отправлялись в ресторан. И там долго разговаривали. Однако никаких вольностей он себе не позволял. Только уже около ее дома он нежно целовал свою бывшую подругу  и желал ей спокойной ночи. Потому что если он порывал с женщиной, то больше никогда не возвращался к ней.

Вот и сегодня на ней был строгий костюм чудовищного грязно-бордового цвета. Однако сейчас ректору было не до Али и ее нарядов.

- Вызывали? Я тут принесла с собой наши кафедральные дела, - очень
 официально спросила его замша,  замерев у двери.

- Садись, Аля.  Нужен твой совет.

- Слушаю вас, Александр Георгиевич!

- Мы же одни, зачем  так официально?

-Извини, отвыкла, - с легкой иронией в голосе ответила его
заместитель.

- Так уж и отвыкла!

- По какому делу ты меня вызвал? - она покраснела, как юная девица.

- Другой разговор, подруга! Выпьешь коньячка?

- Можно, чуть-чуть, - Алевтина улыбнулась. Привычная доверительная обстановка была восстановлена.

- За тебя, подруга моя любимая! Столько сладких минут и часов ты мне подарила! Никогда не забуду! - Ректор решил добавить еще одну нотку интимности, так здорово помогавшую ему в работе.

- И я.

- А теперь, дорогуша, поговорим о деле. Как ты считаешь... Нет. Ты
слышала о последней инициативе Владимира Владимировича?

- О создании "Общероссийского народного фронта" ? - тут же
подхватила  его боевая подруга.

- Молодец, держишь руку на пульсе.  И я молодец, что назначил тебя своим замом! Не ошибся в тебе!

- Уже даже прикинула, как в него вступить...

- Ну ты даешь! Даже меня опередила!

- А если нам выступить с инициативной?

- Какой именно?

- Предложим вступить отдельным гражданам и нашему вузу целиком, например?

- Лучше  вузу. Солиднее.

- А если все не проголосуют? Надо же иметь запасной аэродром.

- Ты права. Хотя.... Кто может не проголосовать?

- Таких много, между прочим. И первая - твоя Дашутка.

- Ну, Дашу я беру а себя. А кто еще?

- Студенты. У нас  вольнодумцев хватает.

- Ты шутишь? Мне казалось, что при таком отборе их практически нет.
Да и Тамарка говорила  не раз, что ребята у нас славные. Охотно участвуют в инициативах "Молодой гвардии", ездят на Селигер.

- А что делается на факультете рекламы? Ты в курсе? Там же учится
богема. Достаточно одного-двух выступлений, чтобы изменить ход собрания!

- Будем подстраховываться. Попрошу Томку составить список
бузотеров. А потом постараемся их нейтрализовать.

- В каком смысле?

- Усыплять не будем, - засмеялся ректор. - Пошлем в день собрания
на какую-нибудь выставку или еще куда-нибудь с заданием. Прямо всю группу. А как на других факультетах?

- Слава Господи! Никого! Проголосуют все, как надо, голову даю на
отсечение!

- Нет, эта головка мне еще нужна! Ох, как нужна! - Александр Георгиевич  подошел к
Але и погладил ее по голове.

- Значит, будем вступать всем вузом? - после небольшой паузы переспросила Алевтина Федоровна, пытаясь сохранять спокойствие.

- Конечно! Выступим с такой инициативной. Только подожди, я
должен все согласовать, а то получу по шапке! Жди моих указаний!

- Поняла. Может, поговорим о кафедральных делах?

- Сейчас не могу. Решай все сама. Я поддержу тебя.

- Даже если я на заседании буду критиковать Дарью Ивановну?- недоверчиво спросила Аля.

- Если за дело, конечно! Разве она на особом положении? -  Александр
Георгиевич изобразил удивление.

- А разве нет?

- Убрать ее с кафедры я тебе не дам. И обижать не позволю. А
критиковать, если за дело, милости  просим! Я же тебя иногда тоже критикую!

- Да уж, ты никого не щадишь! - в ее голосе было столько горечи, что
ректор даже присвистнул. И сразу стал мягким и нежным.

- Дурочка! Я  делаю это для того, чтобы никто не стукнул! И все знают,
что я справедливый! Люблю женщин, это правда, но в работе принципиальный и справедливый!

- Да, женщин вы любите! - Алевтина Федоровна встал со стула.

- И ты об этом прекрасно знаешь, - Александр Георгиевич обнял ее за плечи.

- И не забуду никогда, - прошептала Алевтина.

- И я. Все, иди, Аля, иди! - растроганно произнес ректор и подумал,
что, наверное, стареет, если так реагирует на слова бывшей пассии.

Он потянулся к телефонной трубке. Действительно, надо было посоветоваться относительно коллективного вступления в ОНФ. Чтобы не наломать дров. Ректор набрал номер своего бывшего коллеги по комсомольской работе, сделавшего головокружительную карьеру в нулевые годы.

- Андрей Васильевич? Да, это ректор Баскаев. Здравствуйте, звоню по делу. Хочу
посоветоваться с вами, как с более опытным и мудрым  товарищем.

- Приветствую тебя, Александр Георгиевич, и слушаю!

- Мы тут поговорили у себя в университете и хотим выступить с
инициативой.

- Какой еще инициативной?

- А что если мы вступим ОНФ всем вузом?

- Не пори горячку. Я таких указаний не получал. Но твоя смелость мне
по душе. Подожди, я провентилирую этот вопрос, а потом сообщу тебе.

- Тут мне звонок был, что надо побыстрей.

- Все верно!

- Собрание назначаем на послезавтра.

- Молодцы. Это по-нашему, по-боевому! Если все на месте, перезвоню
тебе в течение двух часов. Ну ты, стервец, смотри, что придумал! Скажи, как жена, сын? - официальный разговор было окончен. И влиятельный друг заговорил куда более свободно и весело.

- А ты нас совсем забыл, Андрей Васильевич!

- Так ты не приглашаешь! - подхватил шутливый тон его бывший
коллега. - Все еще боишься, что жену у тебя уведу?

- Так ведь ты не стареешь! Все такой же импозантный и
красноречивый! Потому и продолжаю опасаться, что Зара клюнет на твои ухаживания! - в тон другу ответил  ректор.

- Ну, не преувеличивай! Ты тоже в прекрасной форме. И жена у тебя
красавица. И, честно говоря, зная кое-что о твоих проделках, я в свое время опасался, что ты закрутишь роман  с моей Светланой.

- Ты прав в одном - женщин я люблю. Но  жены моих друзей  для меня
табу! Так что смело приезжайте к нам на дачу в любые выходные! Сделаем шашлык, осетрину на вертеле. Зара испечет твои любимые пирожки с лобио.

- Спасибо, Саша! Старая дружба не ржавеет. Но в ближайшие
выходные я приглашен сам понимаешь к кому. Так что, может, позднее.

- Андрей Васильевич,   все понимаю, дела. Но мое приглашение  с открытой датой.  Ты с супругой и детьми в моем доме - самые желанные гости.

- Еще раз спасибо! Обязательно увидимся.  Пока!

"Дружить он со мной не хочет, это ясно как день! -  с горечью подумал ректор. - А жаль! Что ж, раз речь зашла о еде, надо  позвонить Даше.  Не ехать же в кафе одному!"

Он вышел из кабинета.

- Татьяна Сергеевна,  я пошел обедать, если позвонят от Ермакова или
он сам, переведешь звонок на мой мобильник!

Александр Георгиевич позвонил Даше уже из машины.

- Даша, это Александр Георгиевич.  Какой Александр Георгиевич?
Твой ректор!  Узнала?Не хочешь пообедать со мной? Нет, не в университетской столовой! Тут недалеко,  в кафе "У Гоги". Да, я еду на своей машине, а ты на колесах? Отлично! Встречаемся там.  Надо поговорить! Ну давай, времени  у меня в обрез!

Кафе "У Гоги" ректор обнаружил год назад, когда возвращался в университет из центра города.   Поскольку он любил вкусно поесть, а еда в университетской столовой ему  осточертела, он заглянул в кафе, чтобы разведать обстановку. И остался доволен  тем, как готовит повар-грузин.

Из всех своих пассий обедал он там только с Дашей, преподавателем его кафедры, с которой у него был роман, когда она была еще студенткой. Он бы давно забыл ее, если бы не тот факт, что Даша бросила его сама. Такое с ним случилось впервые.

Александр Георгиевич по этому поводу не переживал, убедив себя, что Даша Озеркина того не стоит. Однако взял ее к себе на кафедру после того, как Даша защитилась. К тому же отец Даши был высокопоставленным офицером ГРУ. И этот факт тоже сыграл свою роль. Такими связями не бросаются. Тем более, что он звонил ректору лично несколько раз.   Из первого же  разговора Александр Георгиевич  понял, что отец не в курсе того, что было между ним и Дашей.  И решил, что  дочери офицера ГРУ можно доверять, хотя эта взбалмошная девица держалась очень независимо и часто докучала ему своими фокусами.

Ему казалось, что Даша притворяется, что на самом деле она влюблена в него. А ведет себя так потому, что хочет стать единственной женщиной в его жизни. Хотя ежу было понятно, что этого не будет никогда,   ректор  считал, что своим поведением подогревает ее надежды. И даже был не прочь затащить ее в постель. Но Даша ускользала в последнюю минуту. И снова начинала подтрунивать над ним и заводить его.

Даша была молодая и умная. И он часто прислушивался к ее мнению и оценкам, которые   расходились с его видением ситуации. Поскольку надо было держать руку на пульсе, он для этой цели   выбрал ее ручку -  тонкую, холеную, которая могла ударить очень больно, если он забывался. Но и умела ласкать до одурения. О чем он помнил все эти годы.

Как она оказалась в кафе раньше него, Александр Георгиевич не понял.

- Опаздываете, товарищ Баскаев!

- Прости, Дашутка! Ты уже заказала что-нибудь?

- Да, и оплатила! - язвительно ответила она.

- Да я ж не в этом смысле! Чтобы было быстрей! Времени очень мало!

- Тогда не надо было встречаться,  -  Даша умела быть жесткой. Ее большие голубые глаза в одно мгновение стали стального цвета, а губы скривились в презрительной улыбке. Именно с таким выражением лица она обычно выступала на заседаниях кафедры. Видимо, презирая всех присутствующих, кроме своего начальника.

- Нет, надо. И прежде всего - тебе.

- Не пугай! Сейчас упаду в обморок! - она снова расслабилась. И даже улыбнулась ему. 

У него действительно было мало времени. И он не стал идти у нее на поводу. Не подхватил ее шутливый тон.

- Даша, давай серьезно!

- Давай! - согласилась она, зная характер Александра Георгиевича.

- Нет, сперва сделаем заказ. Ты что будешь?

- В этом вопросе я тебе доверяю полностью.

- Только в этом? - он первый не выдержал, хотя  еще в машине решил,
что разговор будет серьезным. -  Тогда берем любио, баклажаны с зеленью, хачапури и долму. Вина хочешь?

- За рулем не пью!

-  Молодец! Принципиальная!Дашуня, чем ты Алевтине не угодила? -
Нет, он решительно не может разговаривать с ней официально и строго.

- Она еще тебе не настучала?

- Нет, у меня сегодня не было времени.

- Я привела к нам Алексея Навального.

Улыбка мгновенно исчезла с лица ректора. Он весь напрягся и поддался вперед.

- Не понял?

- Для непонятливых повторяю: привела его на второй курс.

- Не согласовав со мной?

- А разве это запрещено? Я студентам рассказывала о РосПиле, о том,
чем занимается Навальный, а потом позвала его к нам на занятия.

- Даша, я взял тебя на кафедру, потому что твой папа
высокопоставленный офицер ГРУ.

- А я думала по другой причине.

- Да,  конечно. Но после всего, что между нами было,  я  считал тебя
своим единомышленником.

- Слушай, ты это  серьезно? Ты   думаешь, что мы можем быть
единомышленниками? Ты  ведь на 28 лет старше меня, человек другой эпохи.

- Все верно. Но из всех женщин, с которыми я спал, тебе единственной ничего не нужно было от меня, и ты единственная первая бросила меня.

- Было круто, не спорю. Ни одной  из моих подруг не удалось
затащить в постель ректора. Я добилась, чего хотела. И хватит. Тебе всегда некогда. Интересы у нас разные. И, как ты правильно заметил, ничего   мне от тебя не нужно. Не взял бы ты меня к себе, я бы пошла в РГГУ. Папа, кстати, предлагал. Но я отказалась.

- Спасибо, родная! Не знаю, как тебя отблагодарить за то, что приняла
мое предложение!  - он хотел быть ироничным, но в его голосе чувствовалась досада. И тогда ректор сменил тему. -  Как тебе удалось затащить к нам Навального? Ты знакома с  ним?

- Да, еще по "Яблоку".

- Ты член "Яблока"? - он  был готов поверить и в это. От Даши всего можно было ожидать. И все же ему показалось, что она шутит.

- Не волнуйся, уже давно нет.

- Даша, ты меня пугаешь!

- Саша, милый! Твои слова подтверждают, что ты отстал от жизни!
Живешь иллюзиями, а скорее стереотипами прошлого, и совершенно не знаешь молодежь!  Зайди в Интернет и почитай, что там  пишут о нашем  университете. И твоей кафедре. Как смеются над Шалагиным и Бизиной!

- Томка, сволочь, ничего не докладывает!

- А она умеет пользоваться Интернетом? Чего ты этот хлам держишь?
Наш университет  напоминает склад вторичного сырья. Гони ты их все! И набирай молодых  препов, которые с удовольствием придут на такую зарплату. Я лично могу порекомендовать тебе несколько человек!

- Думаю, ты права! И через пару-тройку лет  так оно и будет. Только убирать старье
начнут с меня. Вот в чем секрет!

- И ты не держись за это место! Не прибедняйся! Там, в горах Кавказа,  у тебя уже
наверняка давно  работает  кирпичный заводик, владельцем которого числится твой племянник, и есть парочка гостиниц типа "Приюта одинокого странника", оформленных на подставных лиц! Так что с голоду не умрешь! А для хорошего настроения и чтобы быть в тонусе,    читай  пару спецкурсов. Любой вуз   с радостью пригласит тебя!

- Может, заодно порекомендуешь, какой курс  мне читать?

- "Как сохранить имя и должность при смене строя", но  на такой курс 
смелости  у тебя не хватит. Подумай и реши сам!

- Хорошо, считай, что почти уговорила, - с показной покорностью
произнес ректор. - А теперь, когда мы поели, давай о деле. Можешь выступить на собрании с предложением о вступлении нашего университета в ОНФ?

- Ты чокнулся! Я туда не собираюсь и тебе не советую!

- А ради меня?

- Нет, ты того не стоишь...

- А кто того стоит? - с вызовом  спросил Александр Георгиевич.

- Перестань. Это слишком мелкая, а не слишком крупная жертва!

- Даша, мое терпение на исходе! Ты доиграешься!

- Сейчас упаду в обморок! Но прежде чем попрощаться, хочу
сообщить тебе радостную новость:  я выхожу замуж!

- Обрадовала до слез! - ответил бывший любовник. И эти слова как
нельзя точно соответствовали его состоянию. - И кто твой избранник? Наш военный атташе  в Великобритании? Эквадоре?

- Спаси, сохрани!

- Папин протеже?

- Нет, для папы это тоже будет сюрприз, как и для тебя.

- Так кто же?

- Твой сын.

- Не может быть!

- Может! Я  тоже сначала не поверила, что Сергей - твой сын.
Наверняка жена тебе изменила с каким-то очень хорошим человеком!

- Нет, точно мой.

- Значит, судьба.

- В каком смысле?

- Что суждено нам идти по жизни вместе!

- Нет! Ни за что! Зачем он тебе? Я мечтал о  другой спутнице для
него. Думал: еще год-другой, сын  перебесится, и тогда мы с женой подыщем ему хорошую, образованную девушку из нашего круга... Надеюсь, мне еще удастся его отговорить!
- Вряд ли. Я беременна.

- Шутишь?

- Отнюдь. И аборт делать не собираюсь.

- Я на свадьбу не приду.

- Не приходи.  Да ее и не будет. Мы распишемся, потом пообедаем со
свидетелями в ресторане и в тот же день улетим на Бали.

- Где ты его подцепила?

- Не я его, а он меня. В гостях.

- А если я расскажу ему, что спал с тобой?

- Тогда я расскажу, как ты это  сделал...

- А ведь ты не шутишь! - с горечью произнес он и замолчал. А после
небольшой паузы  добавил: -Тогда будем дружить семьями. Приходите в субботу на обед. То есть приезжайте на дачу.

- Саша,  все же ты потрясный мужик!  Умеешь мгновенно просчитать
все плюсы и минусы и принять правильное решение!Увидишь, все будет хорошо! Спасибо, приедем обязательно. И дружить будем как прежде.

- В каком смысле?

- В прямом.

- А я, дурак, бог весть что подумал!

- И вправду дурак! Нет, дурачок! Пошли, мне пора!

2

На сцене актового зала университета согласно последней моде не было стола, покрытого красным сукном, за которым в былые времена сидели члены президиума.  Ректор, преподаватель  его  кафедры -  ветеран, доктор  исторических наук, профессор Шалагин, студент-отличник Дима Колосков и ведущая собрания  Тамара Лазаревна Ованесян разместились в удобных синих креслах.

- Слово для выступления предоставляется ректору университета,
профессору, доктору исторических наук, нашему любимому Александру Георгиевичу! - прокричала в микрофон Тамара Лазаревна. Зал дружно зааплодировал.

- Друзья и коллеги! Сегодня мы собрались по очень важному, можно
сказать судьбоносному вопросу. Вы уже знаете, что 6 мая 2001 года  на межрегиональной конференции по Южному федеральному округу выступил Владимир Владимирович Путин,  - ректор сделал паузу, и зал  его понял: раздались аплодисменты, -  который предложил создать "Общероссийский народный фронт". Цитирую. "Предлагаю создать то, что в политической практике называется широким народным фронтом. Это инструмент объединения близких по духу политических сил. Мне бы очень хотелось, чтобы "Единая Россия", какие-то другие политические партии, профсоюзные, женские, молодёжные, ветеранские организации, в том числе ветеранов Великой Отечественной войны и ветеранов войны в Афганистане, - чтобы все люди, которые объединены единым стремлением укреплять нашу страну, идеей поиска наиболее оптимальных вариантов решения стоящих перед нами проблем, могли работать в рамках единой платформы". Конец цитаты. Друзья!  Разве последние строчки не относятся ко всем нам? Разве мы не стремимся укреплять нашу страну, искать наиболее оптимальные варианты решения проблем?  Так давайте подумаем, что для этого надо сделать!- Последние слова ректора потонули в аплодисментах.

- Спасибо, Александр Георгиевич! Кто хотел бы выступить? - Тамара
Лазаревна уверенно вела собрание согласно разработанному ею  же сценарию.

- Разрешите мне? - профессор Шалагин  направился  к трибуне.

- Слово предоставляется нашему ветерану, профессору, доктору
исторических наук Шалагину Игнату Осиповичу! Поприветствуем его! - вдогонку бодрому профессору прокричала Тамара Лазаревна.

- Уважаемые товарищи! Не могу называть своих коллег и студентов
"господами". Привык по старинке. Сегодня я проснулся в радостном  и приподнятом настроении. Что последние годы случалось со мной крайне редко. Все утро во мне  прекрасной и радостной музыкой звучали три таких родных слова - "Общероссийский народный фронт"! Я повторял их, пока стоял под душем, завтракал и шел на работу. Вот она - связь времен! Много лет назад, когда никого из вас еще не было на свете, был создан Антифашистский фронт для борьбы с самым большим злом человечества. И он внес свою лепту в разгром фашизма! А сегодня наш премьер, дорогой Владимир Владимирович, призывает нас создать фронт для решения мирных, но таких важных и актуальных проблем! Так давайте немедля включаться в работу! А для этого предлагаю нашему университету в целом вступить в ОНФ и внести свой вклад в борьбу с недостатками  и в построение нового модернизированного общества!
 
Аплодисменты были довольно жидкими. И ректор подумал, что его студенты любят гораздо больше. Даша, наверное, права. Шалагин - это вчерашний день. Студенты его не принимают всерьез.

- Вижу, просит слова наш отличник - Дима Колосков! - Тамара Лазаревна не забывала о своих обязанностях.

- Лучше профессора Шалагина сказать невозможно! Да, пора от слов переходить к делу. Об этом мы  еще будем говорить на Селигере. Но и сегодня можно начать. И начинать надо с себя. Вместе работать сподручнее и веселей. Поэтому я предлагаю всем объединиться и вступить в ОНФ! Пусть наш университет станет первопроходцем в этом деле!- Но вместо ожидаемых аплодисментов  кто-то из зала крикнул: "Сам вступай! Надоело! Что нам там делать?"

- Молодец, Дима! Может, кто из студентов еще хочет выступить с поддержкой  новой инициативы? - Тамара Лазаревна пыталась перекричать  студентов.

- Разрешите мне! - с места поднялся аспирант ректора Антон Сизов.

"Не ожидал от Антона, -  подумал ректор.  -  Парень понял, что должен встать на мою защиту. Теперь я уверен, что он не догадывается о моих отношениях с Иришкой!"

- Просим, поднимайся к нам, Антон! Слово предоставляется нашему аспиранту Антону Сизову! - замахала руками Тамара Лазаревна.

- Коллеги! А вы задумывались, зачем нам ОНФ и что мы скопом будем там делать? Ну, вступим, и дальше что? Будем ездить на субботники? Или через недели две забудем об этой интересной инициативе, которая никак не повлияет на нашу жизнь и жизнь страны!  Хватит, надоело! Сколько уже было прекрасных инициатив, которые должны были привести нашу многострадальную страну к зияющим высотам!  Я о советском прошлом! Но и сегодня дурдома нам хватает!  Я могу с таким же успехом предложить создать союз отличников и призвать всех вступить в него, чтобы в наших вузах не было больше троечников. И вы запишетесь, придете на два-три собрания, но лучше от этого учиться не станете. Не пройдет и полгода, как о моей инициативе забудут все, включая ректора, и новая гениальная идея начнет опять будоражить массы! Что-то мне кажется, что от этой инициативы так и несет давно забытым,  но, как мы видим не всеми, нашим прошлым! Предлагаю не морочить всем голову и разойтись!

Зал грохнул. Многие студенты поднялись с мест и направились к выходу. Тамара Лазаревна кричала в микрофон, призывала студентов сесть, грозилась переписать всех бунтарей. Однако студенты не обращали на нее внимания.  И тут на сцену взлетела раскрасневшаяся  и смеющаяся Даша.

- Коллеги! Послушайте меня, ребята!  - студенты остановились. -  Я тоже против любого формализма.  И сама идея Фронта кажется мне глубоко ошибочной. Но считаю, что  предложение не стоит отвергать. Смотрите, инициатива спущена сверху.   Вас начнут вызывать по одному и прессовать. И многие сдадутся и вступят в этот фронт. Вам это надо?

- "Нет!" - взревел зал. 

- Вот я и предлагаю влиться скопом. Так легче раствориться. Это размазывание ответственности, конечно, но тогда они  от нас отстанут. И мы как ничего не делали, так и не будем делать!

 "Даша, ты клевая! Супер! Как всегда!". Студенты с ее курса снова заняли свои места.

- Будем вступать вузом, молодежь? 

- Будем! - прозвучало из зала. 

-  Тогда собрание объявляется закрытым!

Студенты давно разошлись. Преподаватели тоже.  Александр Георгиевич не мог заставить себя встать с кресла.  Даша подошла к нему  и протянула руку. И он, в который раз, взял  ее тонкую ручку  и тяжело поднялся с кресла.

- Даша, у меня нет слов! Милая моя девочка! Ты же спасла меня! Никогда не забуду.
Какой у меня умный сын! Не чета мне! Он увидел в тебе то, чего не разглядел я!

- Да что ты говоришь! Твой сын как раз не увидел во мне того, что
сидит с детства, и что никакими силами невозможно искоренить.

- Что ты имеешь в виду?

- Что я дочь офицера ГРУ. Я же пожизненный защитник существующего режима. Сама того не понимая.

- Дурочка моя! Ты просто преданный друг. И уже вошла в нашу семью. И как обидно, что я старше тебя на 28 лет!

3

Александр Георгиевич вернулся в свой кабинет в приподнятом настроении. Все не так трагично, как казалось во время собрания. Выход есть. Но действовать надо незамедлительно.  Первым делом он распорядился вызвать к себе Тамару Лазаревну.

- Томка, вот тебе путевка в Египет!

- Нет, я не могу взять, не заслужила. Можно сказать, провалила
собрание. Не справилась...

- Ты зря так. Ты сделала, что смогла. Просто делать все, оказывается,
уже давно надо иначе.

- Не поняла...

- Это я так, мысли вслух. Вот что, Тома! Поезжай, отдохни, а когда
вернешься, мы с тобой поговорим о том, как будем дальше работать.

- Вы меня уволите?

- Не исключено. Но далеко не отпущу. Оставлю в нашем
университете. Подыщем тебе место. Хорошее. С приличной зарплатой. И чтобы с людьми могла общаться. Ну все, Томка, иди! Мне работать надо. И не вешай носа! Пока!

Разговор с Алевтиной предстоял тяжелый. И ректор попросил Татьяну сварить ему крепкий кофе. А после первого глотка  достал из ящика письменного стола пачку "Мальборо", которую держал на всякий случай, и с удовольствием сделал пару затяжек.

- Александр Георгиевич, вы же бросили  уже  лет десять назад! - Татьяна  не смогла
скрыть удивления, хотя была в курсе того, что произошло в актовом зале, и понимала, почему ректор закурил.

- Танюша, поговорим позже, а сейчас зови Алевтину!

- Ну, что скажешь? -  ректор даже не предложил Алевтине Федоровне
кофе.

- Я  в шоке.

- Я тоже. Ты от чего?

- От всего.  Но в основном от того, что мы ничего не понимаем. И это
страшно, Саша! Одно время мне казалось, что жизнь наладилась. Появилась стабильность. Что есть смысл в том, что я делаю на кафедре, какие читаю лекции. Но собрание доказало, что смысла в нашей деятельности нет никакого. Что мы не знаем молодежь. И я говорю даже не о студентах, а об аспирантах и преподавателях! Кто мог предположить, что Антон ввернет такое, скажи, Саша?

- Да никто!

- А Даша! Вот кто понимает молодежь! Знает, чем она живет и
дышит! Эта Даша Озеркина, которая казалась мне  средним преподавателем и  даже диссидентом! А как ловко она повернула ход собрания! И все, как стадо, пошли за ней! Значит, достаточно одной статейки в Интернете! Одного выступления, чтобы овладеть массами! А раньше! Раньше студенты трепетали от одного имени ректора, секретаря райкома комсомола, не говоря о секретаре партии! Теперь они власть не уважают! Ни на каком уровне! Все подвергают сомнению, высмеивают! Про Антона не говорю! Какую же змею мы пригрели на своей груди! Выкинь его из аспирантуры!

- Ты с ума сошла! Это будет жест слабости! Неуверенности в себе,  публичного
признания  своего проигрыша!  Нет, голубушка, мы, Баскаевы, так легко не сдаемся! Будем перестраиваться! И начнем с нашей кафедры.  Шалагина отправим на пенсию.  Не сейчас, а чуть позже. Когда закончится сессия и студенты разъедутся. Потом сообщу тебе еще несколько фамилий.  Да ты и сама можешь составить список  ветеранов исторического фронта.  Наберу новых препов, молодых, с новым видением мира! Пригласим известных историков, которые не будут стыдливо посвящать Пакту Молотова-Риббентропа пару минут, к примеру, Рыжкова.

- Тогда увольняй меня вместе с Шалагиным. Я читать иначе историю
не буду. Это идет вразрез с моими принципами!

- Что ж, я тебя не буду отговаривать!  Тем более, Аля, ты сама сделала
выбор! И облегчила мне задачу.

- Не ожидала от тебя такой жестокости.

- Брось, ты не хочешь меняться, значит, придется уйти. В новом году у
меня будет новый зам.

- И я даже знаю, кто.

- Нет, не угадала. Но фамилию пока назвать не могу. А теперь иди.

- Мы вот так расстанемся после стольких лет совместной работы?

- Аля,  я уже все сказал. Если хочешь, оставайся почасовиком. До  свидания!

- А я не верила,  что ты жестокий. Прощай!

- Давай без слез и истерик. И потом... что это за "прощай"? Голубушка, на носу сессия, защита дипломов. Доработаешь до конца. А потом - задерживать не буду! - Ректор дал понять, что разговор окончен,  позвонив секретарю: - Татьяна Сергеевна! Пригласите ко мне Ирину Петровну.

- Садитесь Ирина Петровна!

- Спасибо, - ответила его пассия, опустив глаза.

- Ну, как можете объяснить поведение своего супруга? Может,местью мне за вас?   

- Нет, наши отношения здесь не виноваты.

- А кто виноват?

- Я.

- Правильно. А почему ты?

- Потому что не предупредила вас о мыслях своего мужа. Его вольнодумии. 

- В общих чертах верно. И что из этого следует?

- Что мы больше не будем встречаться?

- Именно. Мне укрыватели не нужны. Ты - не мой человек. А, значит, чужой. И вместе быть мы не можем. Так что придется расстаться.

- Хорошо.

- Вы помните, кем вы работаете? - он говорил  с ней очень жестко.

- Да. Зав. канцелярией.

- Правильно. Наше общение совершенно не обязательно. Всю информацию будете передавать через Татьяну Сергеевну. 

- Как скажете.

- Можете идти.

- До свидания! - он видел, что Ирина была на грани. Но не почувствовал к ней  даже каплю жалости. Так надо было для дела. И этим все было сказано. Осталось поговорить с Татьяной. И он попросил ее зайти в кабинет.

- Все, Таня, я твой!

- В каком смысле? - секретарь покраснела, как школьница.

- Всех разогнал! Алю, Иришку! Мы снова вместе.

- Вот и ладненько! Чаю принести? - весело спросила она.

- Неси чаю!... Нет, подожди! Ты знаешь все. Скажи, как народ реагирует на случившееся?

- По разному, в основном люди боятся, что тебя уйдут!

- И я боюсь того же. Но если что, ты  пойдешь со мной?

- Твоя до гроба.

- Спасибо, родная. А теперь оставь меня. Надо позвонить Ермакову. Пошептаться. А через полчаса пригласи ко мне  преподавательницу с кафедры  иностранных языков.

- Какую? Их там целая туча, - упавшим голосом произнесла бедная
женщина.

- Ларису Анатольевну. Испанского языка. Такую невысокую
блондинку с большой грудью.

- Саша, ты неисправим, - пролепетала Татьяна Сергеевна, даже не
заметив, что назвала шефа  по имени.

- Может, это моя лебединая песня... Все, иди, Танюша.