Украинская граница: ополченцы обижены предательством русского царя

В субботу у поручика Лукаша, как частенько случалось, собралась теплая компания перекинуться в "двадцать одно". Вечер плавно приближался к полуночи, и прочная армейская дружба ещё более была скреплена четырьмя бутылками красной ореховой настойки. Отчего между господами офицерами  протекала непринужденная беседа. Швейк, прислуживая за столом, внимательно следил за игрой и разговором.

Поручик Лукаш выигрыва и Швейк был доволен, что его не заложили в банк.

- Господа, вы слышали - МИД России сегодня заявил срочную ноту протеста  Украине по поводу минометного обстрела таможни? - поблескивая стеклами пенсне, торжествующе объявил подпоручик Дуб. Среди присутствующих он был младший по званию и пытался это т свой недостаток компенсировать информированностью в международных отношениях.   

- Какой к дьяволу срочный протест,  - глядя в свои карты чертыхнулся  фельдкурат Отто Кац. Полковой священник был изрядно пьян, его нагрудный крест уже несколько раз обмакнулся  в фужер с красным вином, капли коорого, стекающие с распятья, выглядели зловеще.

- Два месяца,  - продолжал Кац, - на Украине русские долбасят друг друга из минометов и пушек, не одну сотню людей  отправили на небеса, а  ваш МИД, подпоручик Дуб, только сейчас закудахтал, - Кац бесцеремонно срезал торжество Дуба.

- Увольте, святой отец, МИД не мой, а российский, - наседал на Каца подпоручик, - раньше на Украине потери несли русские ополченцы и гражданское население, а на этот раз мина прямёхонько угодила в крышу российской приграничной таможни и разнесла её вдребезги. Потому российский МИД срочно и заявил украинской стороне протест. Убитые русские люди на Украине никому не нужны, а российская таможня, хоть и старая развалюха, а всё равно  государственная собственность.

- Своя рубаха ближе к телу, - философски вступил в беседу кадровый офицер  капитан Сагнер, - это классический, тактический, военный приём.

-  Не хотите ли вы, господин капитан, сказать,  что история с таможней есть фальшивая провокация, копия артиллерийского обстрела русских позиций на линии Маннергейма в Финляндии в ноябре 39-го или как две капли воды похожа на августовскую историю 39-го с  немецкой таможней перед вхождением Гитлера в Польшу?.. -  прозорливо подметил поручик Лукаш.

Дуб не был способен к аналитическому мышлению, и потому его самонадеянная атака на фельдкурата Каца в миг захлебнулась фланговыми информационными ударами Сагнера и Лукаша. Дуб сидел с отвисшей губой в подавленным настроении, изображая титаническое напряжение мысли.

- Нет, господа, здесь ситуация сложнее. Это шарахнули католики-бандеровцы из украинской национальной гвардии по русской православной таможне  шарахнули. Вы, господа не знаете  коварной  истории религиозных воин, - заметил фельдкурат Кац, подлив религиозно-националистического масла на жертвенный алтарь бесовского огня.

Версию фельдкурата Каца никто из присутствующих  не захотел обсуждать, и за игровым столом  на мгновение наступила тишина.

- А что вы, Швейк, думаете по этому поводу? - Лукаш посмотрел в сторону Швейка и фамильярно добавил:  - дружище, откройте-ка нам ещё пару бутылочек.

Швейк оживился и со знанием дела начал ловко вкручивать штопор в пробку очередного застольного "снаряда".

 - Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, на Украине у русских дело дрянь. В трактире "У чаши" был случай - лесник Шпера из деревни Пелжгримово, начисто продулся в карты и, напившись, рассказывал, что своими глазами видел, как заяц наскочил на медведя. Конечно, ему никто не поверил. Все же знали, что медведей во всей нашей округе уже лет двести не бывало.

- Вы хотите сказать, Швейк, что украинские гвардейцы не решились бы дразнить русского медведя? - поняв, куда Швейк клонит, оценил Лукаш.

- Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, заяц животное глупое, и наскочить на медведя мог не иначе как с большого перепуга, убегая от охотников.

В нашей казарме идут разговоры, что русских ополченцев на Украине  накануне сильно потрепали. А ополченцы давно уже были сильно обозлены на российского царя за то, что тот им открыто не помогает, и даже миротворческие силы ООН для защиты населения не хочет ввести на Украину. И другие монархи из Европы и США тоже никто не хочет  вводить миротворцев на Украину. Солдаты говорят, что у монархов на этот счет    коллективный сговор. Августейшим особам - на народ глубоко начихать. Пусть хоть всех людей в капусту нашинкуют  - нисколечко их не жалко. Но я с этим мнением категорически не согласен.

- Швейк, почему вы думаете, что российский царь не хочет помочь русским ополченцам и не хочет вводить миротворцев на Украину? - уточнил Лукаш.

- Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант. Народ, как и нашего брата солдата  надо держать строго в черном теле. Сегодня ты ему поможешь, а завтра они разбалуются и от тебя чего-нибудь большего попросят. Никакой дисциплины тогда в государстве не будет. А потом, глядишь, невежественные свиньи сами без монархов захотят управлять. Пусть уж лучше все  свободолюбцы погибнут. Лучше мертвые, но преданные царю герои-патриоты, чем независимые и живые. Зато потом государь на их деньги им хороший памятник установит, будет занятие - кому  веночки с торжественным караулом возложить. Нет живых людей - нет у его величества и проблем.

Лукаш не нашелся, что возразить, и Швейк продолжал:

- Русских ополченцев украинские гвардейцы прижали к границе, вот они от обиды за предательство русского царя и влепили пару мин тому, кто попался, - по холуйской морде российским чинарям, чтобы те пошевелились. И, как видно, ополченцы не ошиблись. Российский МИД сразу от такой оплеухи очухался и начал брыкаться как наша старая кухонная кобыла, когда ей под хвост фитиль вставили. Ополченцам того и надо было. Они ведь могли бы легко послать несколько снарядов в любое другое место, но какой остолоп будет стрелять куда ни попадя. Прицел ведь настроить надо, а глупых наводчиков на войне не бывает

- Интересное у вас наблюдение Швейк, интересное  - похвалил Лукаш.

- Осмелюсь доложить, господин поручик - так думают солдаты в нашем батальоне.

- Is fecit, qui prodest (лат). - Сделал тот, кому выгодно, - резюмировал Лукаш.

- Швейк вы сегодня заслужили награду, возьмите себе бутылочку.

- Служу народу и отечеству! - выпалил Швейк.