КТО ВИНОВАТ

Едва ли не главное проклятие американской школьной системы - низкая успеваемость негритянских учащихся. Это явление носит настолько универсальный и вопиющий характер, что никто даже не пытается его отрицать, и все усилия сводятся лишь к тому, чтобы найти ему объяснение. Чернокожие ребята учатся гораздо хуже своих белых (и желтых, и коричневых) сверстников по всей стране, во всех возрастных группах, независимо от материального положения своих родителей, независимо от масштабов помощи со стороны местных и федеральных властей, независимо от демографической ситуации - учатся ли они в сегрегированных или интегрированных школах, независимо от того, составляют ли они в школе большинство или меньшинство.

Именно сознанием этого факта в первую очередь и объясняется сравнительно попустительское отношение во всех слоях общества к так называемому "позитивному действию" (affirmative action) - системе льгот для афроамериканцев при поступлении в высшие учебные заведения, при приеме на работу и продвижении по службе, при предоставлении финансовых возможностей, при размещении государственных контрактов и распределении других социальных благ. Общество как будто не видит ничего зазорного в том, чтобы подбрасывать дополнительные льготы обиженным жизнью. Не будь этого разрыва в академических показателях, льготы в возмещение за прошлую дискриминацию наталкивались бы на гораздо более сильное сопротивление.

Помимо того, что такое положение оскорбляет чувство справедливости, органически присущее большинству людей, оно идет вразрез с интересами общества. Америка вступила в постиндустриальную эру, когда конкурентоспособность на рынке труда зависит в первую очередь от уровня академической подготовки и специальных знаний. Если описанный разрыв не будет ликвидирован, негритянское меньшинство не только никогда не сможет встать вровень с другими расовыми и этническими группами, но будет отставать все дальше и дальше, и рано или поздно окажется на обочине жизни в качестве перманентного андеркласса.

Как объяснить низкую успеваемость негритянских школьников? Существуют три основные теории. Одна школа мысли утверждает, что все дело в недостаточно высоких умственных способностях афроамериканцев. У теории "врожденной неполноценности" нет недостатка в сторонниках, но они в основном действуют в тени и не рискуют открыто отстаивать свои убеждения из страха навлечь на себя обвинение в расизме и подвергнуться остракизму. Что же касается официальной науки, то она шарахается от расово-генетической теории как черт от ладана. Однако вопрос этот достаточно спорный и недостаточно изученный, и посему лучше не будем его затрагивать.

Другая школа мысли во всем винит "институциональный расизм". Дескать, жестокая дискриминация негров на протяжении всей истории страны настолько извратила мировоззрение американцев, предубеждение против негров столь глубоко въелось во все поры общества, в том числе и на подсознательном уровне, что белые американцы - часто неосознанно - систематически третируют своих чернокожих сограждан.

Этот предрассудок настолько укоренился, что при всем желании от него невозможно избавиться, громогласно заявляют адепты этой теории. По их мнению, негритянские школьники плохо учатся из-за нехватки ресурсов, денег, хороших учителей, из-за того, что никто не ждет от чернокожих детей высокой успеваемости, из-за засилья негативных стереотипов, и вообще из-за того, что афроамериканцев везде и во всем обносят и обделяют.

Однако такая позиция не выдерживает проверки реальностью. В рамках начатой почти полстолетия назад президентом Линдоном Джонсоном "войны с бедностью" американское общество израсходовало на меры по облегчению участи малоимущих, в подавляющем большинстве своем афроамериканцев, свыше 17 триллионов (!) долларов. И говорить о том, что негритянские дети не успевают из-за нехватки финансовых ресурсов, просто нелепо.

В конце концов, достаточно обратиться к беспристратным цифрам. Они свидетельствуют, например, что в столице страны Вашингтоне, где в школах преобладают негритянские учащиеся, в 2010 году суммарные расходы на образование из расчета на одного ученика (включая капитальные затраты) составляли 29.409 долларов в год, в то время, как в среднем по стране этот показатель был почти в три раза ниже - менее 12.500 долларов. Хуже того, 40% столичных подростков бросают школу, не доучившись (среднеамериканский показатель - 26%), а уж про разрыв в успеваемости и говорить не приходится.

Значит, дело все-таки не в деньгах. Так, может быть, всему виной плохие преподаватели? Известно ведь, что многие школьные учителя в негритянских гетто настолько малограмотны, что не в состоянии сдать тесты, по которым оценивается успеваемость их подопечных. Это действительно серьезная проблема. Но расизм здесь не при чем: спрашивать следует со школьных советов и с профсоюза учителей, которые всеми силами проталкивают неучей на учительские должности, не заботясь о том, как это отразится на вверенных их попечению детях.

Наконец, третье объяснение: низкие академические показатели являются естественным продуктом специфической негритянской культуры. Попросту говоря, негритянские дети плохо учатся, потому что в их среде "так положено", потому что в общепринятой шкале ценностей афроамериканской общины высокая успеваемость рассматривается как нечто предосудительное - как недостойная попытка подражать белым ("acting white") и измена "негритянскому делу", наказуемая самыми разными способами - от общественного презрения до физического насилия.

Эта точка зрения получила серьезное подкрепление в исследовании, которое провел 10 лет назад ныне покойный этнограф Джон Огбу. Он изложил полученные им результаты в книге под названием "Афроамериканские школьники из зажиточного пригорода. Исследование академической индифферентности", которая вышла в свет в 2003 году за несколько месяцев до смерти автора от инфаркта в возрасте 64 лет.

Его работа особенно интересна потому, что в ней речь идет не о низших классах с их нищетой и безотцовщиной, а о привилегированных детях, растущих в семьях с полным комплектом родителей, в условиях полного достатка. И тем не менее - при том, что для них, казалось бы, созданы все условия - эти ребята учатся практически так же плохо, как их соплеменники из городских гетто. Главный вывод книги: если негритянские лидеры, обеспокоенные убогой постановкой образования в их общине, действительно хотят знать, кто виноват, им следует посмотреть в зеркало.

Джон Огбу, эмигрант из Нигерии, преподававший в Калифорнийском университете в Беркли, был приглашен исследовать вопрос о причинах низкой успеваемости чернокожих школьников группой их родителей из пригорода Кливленда - Шейкер-Хайтс. В этом фешенебельном поселении проживает довольно большая группа афроамериканцев, привлеченных в первую очередь высокой репутацией местных школ. Все это люди образованные, преуспевшие в жизни, хорошо отдающие себе отчет в том, что путь к успеху пролегает через образование.

Но по какой-то причине магическая формула, в которую они свято верили - нужно только поместить детей в зажиточную белую среду, и все само по себе станет на место - не сработала. Дети их учатся плохо, гораздо хуже своих белых сверстников. Не в силах понять, в чем дело, озадаченные родители и решили прибегнуть к услугам профессора Огбу, который завоевал большую популярность в афроамериканской среде своими выступлениями в защиту самоценности безграмотного жаргона негритянской улицы (Black English) и требованиями уравнять его в правах с классическим английским в качестве языка школы.

Однако в данном случае калифорнийский этнограф оказался на высоте положения, научная добросовестность заглушила в нем голос расовой солидарности. Джон Огбу в течение длительного времени тщательно изучал обстановку в школах кливлендского пригорода, посещал негритянских ребят в школе и на дому, беседовал с их родителями. Свои выводы он обобщил в виде формулы "синдром плохого прилежания". В переводе на общедоступный язык этот тяжелый, наукообразный термин означает, что афроамериканские школьники просто не желают учиться.

Больше всего ученого поразил тот факт, что объекты его исследования прекрасно отдавали себе отчет в истинном положении дел. Ни один из них не отрицал, что его соплеменники в целом учатся гораздо хуже белых соучеников и что причиной их низкой успеваемости является плохое прилежание негритянских школьников, которые относятся к учебе спустя рукава.

Но чем вызвано такое отношение, узаконившее минимальное прилежание в качестве нормы для негритянских ребят? В беседах с калифорнийским исследователем ребята из Шейкер-Хайтс приводили разные причины, вроде "наша цель - получить проходной балл, и будет с нас" или "кому охота заниматься"? Ни один из опрошенных школьников не стал сваливать вину за низкую успеваемость на какие-то злокозненные внешние силы или на необычную патологию. Они охотно признавали, что плохое прилежание проистекает из специфики их собственного характера.

Некоторые ребята говорили, что "не принято" хорошо учиться или "корчить из себя умника". Одна девочка даже сообщила, что в глазах ряда ее подружек "репутация оболтуса создает парню романтический ореол". Кое-кто жаловался на то, что учиться "скучно". Но, вероятно, наиболее примечательную версию Джон Огбу услышал от одного старшеклассника, который сказал: "Я себя хорошо знаю, да захоти я, любое задание мне было бы нипочем. Но школе наплевать на меня, на мое будущее, и это меня расхолаживает. Мне ничего не стоило бы учиться на отлично, но школа меня не стимулирует".

Исследователь перечисляет негативные стимулы, которые препятствуют повышению успеваемости изученной им категории учащихся: недостаточно развитые навыки логического мышления (некоторые "борцы с расизмом" утверждают даже, что существует особый "негритянский стиль познания", коренным образом отличающийся от общепринятого); неумение концентрироваться; нежелание участвовать в учебном процессе: школьники листают журналы, занимаются болтовней или просто спят, положив голову на парту, вместо того, чтобы слушать учителя; склонность во всем винить преподавателей (Почему не предупредил, что будет в контрольной? Зачем заново задал уже пройденный материал?) Еще одна характерная черта участников исследования: все как один наплевательски относятся к домашним заданиям, предпочитая смотреть телевизор или трепаться по телефону.

На первый взгляд, ничего необычного в такой картине нет. Любой, кто знаком с американской средней школой, легко узнает в этом описании типичные нравы школьников независимо от их расовой принадлежности. Но при более внимательном рассмотрении в глаза бросается поразительный факт: объекты исследования профессора Огбу в огромном большинстве отлынивают от учебы не только в силу обычной лени, присущей вообще всем подросткам, а в первую очередь из-за расового императива.

В большинстве своем это дети из зажиточных семей, чьи родители хорошо образованы и создали своим отпрыскам все условия для учебы. Они посещают прекрасные школы, где дух расизма давно выветрился, их учителя полны решимости дать им хорошее образование. В младших классах негритянские дети мало чем отличаются от белых сверстников, но затем происходит удивительная метаморфоза: в какой-то момент подростки решают для себя, что учеба - не для них. В старших классах возникает самосегрегация - на наиболее трудные факультативные курсы записываются почти исключительно белые ребята, а подавляющее большинство их чернокожих одноклассников откровенно предпочитают пустяшные предметы, требующие минимума усилий.

Ученик, сетующий на то, что школа его не "стимулирует", выказывает глубочайшее непонимание самого существа учебного процесса. Ни одна школа, ни одно общество не обязано "стимулировать" кого-либо к учебе. Суть познания состоит в "самостимулировании". Учителя могут лишь заронить зерно тяги к знаниям в благодатную почву, если таковая существует; они могут дать толчок учебному импульсу, но исходить он должен изнутри, от самого объекта учения. Культура, которая настраивает свое подрастающее поколение на пассивное ожидание внешних стимулов, заведомо обрекает его на академический провал.

Профессор Огбу в своем исследовании рисует поразительную картину афроамериканской общины, которая ждет от юного поколения академических успехов и создает для него все материальные предпосылки, но в то же время формирует у своих детей расовое самосознание, которое ставит во главу угла культурные нормы негритянской общины и воспевает приверженность "самобытной коллективной идентичности" в ущерб развитию личности.

Тем самым принижается ценность индивидуального прилежания, без которого академический успех недостижим. Джон Огбу постоянно слышал от объектов своего исследования, что "негр не должен вести себя как белый, потому что это означает измену своей расе". Многие из объектов его исследования выражали мнение, что "высокообразованные и высокооплачиваемые негры, работающие в белых институтах и учреждениях, предали свою культуру и расовую идентичность".

Те из негритянских школьников, которые стремятся хорошо учиться или берут трудные предметы, рискуют навлечь на себя обвинение в расовой измене. Чернокожие ребята в массе своей считают, что "высокие отметки чужды негритянской культуре и являются частью белой культуры". Стремление хорошо учиться приравнивается в этой среде к попытке "подмазаться к белым". Школьная программа в их глазах - "попытка навязать им чужие ценности", а сама школа - орудие, с помощью которого белые стремятся утвердить свое превосходство над неграми. Негритянская коллективная идентичность фактически требует не только равнодушия, но даже определенной степени враждебности по отношению к школе.

Подобное противопоставление успехов в учебе расовой "идентичности" совершенно абсурдно. Другие этнические и расовые группы отнюдь не усматривают в высокой успеваемости какого-либо ущерба для национальной гордости. Да, кстати, и негритянская община еще не так давно - до угара борьбы за гражданские права - не видела ничего зазорного в том, чтобы упорно учиться и получать хорошие отметки. Наоборот, в те времена учеба рассматривалась в ней как единственный путь к истинному равноправию. Выдающийся негритянский лидер Букер Т. Вашингтон не уставал твердить: "Чтобы добиться уважения, нужно его заслужить".

И когда слышишь, как замечательно говорят представители негритянского старшего поколения, как грамматически правильно они строят свои предложения, каким богатым запасом слов они оперируют (даром что учились в строго сегрегированных школах), а потом послушаешь нечленораздельное мычание, которое сходит за речь среди их внуков и правнуков, не только не подвергающихся дискриминации, но пользующихся всевозможными льготами, право же, сравнение не в пользу юного поколения и никак не подкрепляет аргумента об "институциональном расизме".

Почему же только афроамериканцы пали жертвой такой психологической патологии? Известный афроамериканский лингвист Джон Макуортер считает, что всему виной "позитивное действие". По его мысли, льготы при приеме в высшие учебные заведения лишают негритянских юношей и девушек стимулов в отношении учебы, заставляют их ставить расовую идентичность выше индивидуальных свершений. Для них путевкой в жизнь является цвет кожи, а не объем знаний.

Немалый вклад вносят в это и исполненные самых благих намерений белые просветители. Для негритянских выпускников средних школ нормы приема в высшие учебные заведения в огромной степени облегчены. Во многих университетах для афроамериканских абитуриентов средний проходной балл в тесте SAT на 300 очков ниже, чем для их белых сверстников (900 против 1200). Любой американец, чьи дети поступали в вуз, знает, какой это громадный разрыв. Но такая льгота пагубна в первую очередь для самих "счастливцев", для которых университетская учебная нагрузка оказывается непосильным бременем. Многие из них начинают безнадежно отставать и вскоре вынуждены бросать учебу.

Нелегко приходится и немногочисленной группе негритянских юношей и девушек, которые оканчивают школу с хорошими отметками и набирают высокие баллы в тесте SAT. Все наиболее престижные университеты страны, в первую очередь члены так называемой "Лиги плюща" (Ivy League), установили для себя негласную минимальную квоту для афроамериканцев - 10%. Но поскольку в этих университетах к поступающим предъявляются исключительно жесткие требования, то барьер, установленный для негритянских ребят, даже с учетом льготных 300 очков, оказывается достаточно высоким: 1200 очков в тесте SAT. Однако такому проходному нормативу удовлетворяют всего лишь 1,5% успевающих негритянских абитуриентов. То есть, при всем желании на все университеты их просто не может хватить.

Поэтому на способных негритянских юношей и девушек идет настоящая охота. Ведущие университеты отчаянно пытаются снискать их благосклонность и пускаются на всевозможные ухищрения, в том числе и прямой подкуп, лишь бы - нет, не выполнить заветную квоту, это невозможно, - а хотя бы приблизиться к ней. Стоит ли удивляться, что у объектов вожделения университетских администраторов кружится голова, они раздуваются от гордости и самым искренним образом начинают считать себя благодетелями человечества?

Но вот начинаются суровые университетские будни, и у баловней судьбы наступает неизбежное отрезвление. Многие из них к стыду и ужасу своему обнаруживают, что они не в состоянии конкурировать с сокурсниками, поступившими на общих основаниях. Не в силах вынести такой удар по самолюбию, они бросают трудные науки в пользу легких предметов (вроде "афроамериканских исследований"), надуваются на весь мир, замыкаются в своем кругу, радикализуются и начинают гневно требовать для себя дополнительных привилегий, а доброхоты из университетской администрации, пугливо вздрагивая, поспешно удовлетворяют все капризы "льготников".

От этого изоляция "жертв расизма" лишь усугубляется. Отныне эти люди с изуродованной психикой, с сильнейшим комплексом неполноценности, будут во всех своих бедах винить мнимую дискриминацию, а некоторые из них станут профессиональными "борцами за гражданские права" и будут жить за счет расового шантажа. А ведь если бы они в свое время поступили в университет рангом пониже, более им по зубам, все могло бы быть по-другому. Они бы успешно учились, овладели хорошими специальностями и прекрасно работали, принося пользу обществу и по праву гордясь собой.

Неча зеркало винить, коли рожа крива!

Вернемся, однако, в Шейкер-Хайтс. Джон Огбу отмечает, что неприятие образования у негритянских школьников вызвано не только давлением со стороны сверстников. К своему великому удивлению, исследователь установил, что еще одним, пусть даже непроизвольным источником такого враждебного отношения к школе, являются… их собственные родители. Да, да, те самые родители, которые готовы на немалые жертвы, лишь бы их дети посещали хорошие школы, которым очень хочется, чтобы их отпрыски упорно трудились и приносили домой высокие отметки. И которые совершенно искренне не могут понять, почему юное поколение не оправдывает возлагаемых на него надежд.

Оказалось, однако, что, горячо болея за своих детей, негритянские родители, тем не менее, практически полностью самоустранились от школьных дел. Они за редкими исключениями не участвуют в работе родительско-учительских ассоциаций (PTA), чураются всех других общественных мероприятий на базе школы, и вообще, как пишет автор исследования, "не считают себя активными участниками учебного процесса".

Родители не интересуются, как идут дела в школе, не следят за тем, делают ли их дети уроки, не спрашивают, чем они занимались в классе и какие отметки им поставили. Зато пусть попробует учитель наказать негритянского школьника за нерадивость - тут же в школу примчится разгневанная мамаша защищать свое драгоценное чадо от "бесчувственных гонителей", не разбираясь, заслужено ли наказание или нет.

Некоторые ученики оправдывают равнодушие своих родителей к школьным делам их занятостью: дескать, папе с мамой приходится вкалывать на двух работах, иначе жить в Шейкер-Хайтс семье будет не по карману. Но исследователь установил, что точно такое же отношение характерно и для состоятельных негритянских родителей, которые не испытывают никакой необходимости в приработке.

В то же время в беседах с автором исследования родители постоянно подчеркивали, как важно, чтобы учителя и члены школьной администрации "проявляли заботу" об их детях, всячески их защищали и поощряли. И, естественно, именно на учителей и школьных начальников эти родители возлагали всю ответственность за успеваемость своих детей.

Профессор Огбу придумал любопытную метафору для описания причин "синдрома плохого прилежания" негритянских школьников и индифферентности их родителей. В своих взглядах на образование представители всех поколений афроамериканской общины Шейкер-Хайтс придерживаются модели "кружки с пивом": школьник хорошо учится только в том случае, если учитель "вливает в него знания". Налил в кружку - ладно, так и быть, выпью; не налил - уж не обессудь!

В результате у многих негритянских детей появляется скептическое отношение к ценности аттестата зрелости и вообще к академическим успехам - стоит ли овчинка выделки? Зато они проявляют повышенное внимание к более приятным и менее обременительным занятиям - например, спорту и музыке, которые рассматриваются ими как альтернативные стратегии достижения успеха в жизни. И здесь тоже они получают вольную или невольную поддержку со стороны своих родителей: афроамериканские родители, которых никакими коврижками не заманишь на встречу с учителем, ни за что не пропустят школьных соревнований по футболу или баскетболу, и никто из них при этом не будет сетовать на занятость.

Таким образом, негритянские дети с благословения своих родителей отказываются брать на себя ответственность за свою успеваемость. А когда такая искусственно привитая беспомощность и безответственность неизбежно сказывается на успеваемости, школьники и их папы и мамы хватаются за засаленные от чрезмерного употребления отмазки: дескать, виноваты учителя, которые не проявляют "должной заботы" о детях; виновато белое общество, не дающее хода неграм; виновата белая культура, попирающая афроамериканскую культуру. (После выхода в свет исследования Джона Огбу некоторое время даже он был виноват: дескать, выносит сор из избы и "льет воду на мельницу расистов".) Словом, виноваты все, кроме них самих.

А тем временем негритянские школьники все дальше и дальше отстают от своих сверстников. И до тех пор, пока они сами и их родители не пересмотрят свое отношение к учебе, надеяться на поворот к лучшему не приходится. Слишком низко стоит учеба в шкале ценностей афроамериканской общины, слишком удобно ей сваливать все свои грехи на расовую дискриминацию, которая давно уже канула в Лету, а то и поменяла знак на обратный.

http://viktorvolsky.wordpress.com