ОБ АРМЕНИИ — С ЛЮБОВЬЮ

— Сурен, насколько я знаю, вы родились в армянской семье, детство провели в Москве, учились в Вене, сейчас живете в Калифорнии. Кем вы себя ощущаете?

— Когда я учился в университете в Австрии, у меня никогда не было ощущения, что я живу в «своей» стране. Окружающие относились ко мне прекрасно, но как к чужаку. Несмотря на свободный немецкий, все эти годы я ощущал себя чужим.

Когда приехал в Америку, со мной произошёл весьма показательный случай. Мы с приятелем шли по улице и разговаривали по-русски. К нам подошёл человек и поинтересовался:

— На каком языке вы разговариваете?

— Мы говорим по-русски.

— Вы приехали сюда в гости?

— Нет, мы приехали сюда жить.

Тогда он пожал нам руки и промолвил:

— Добро пожаловать в Америку! Я уверен, всё у вас сложится здесь хорошо.

В странах Европы подобную ситуацию можно представить с трудом. Обычный вопрос европейцев: «А надолго ли вы к нам приехали?».

Если говорить о том, кем я себя ощущаю, то, нисколько не желая впадать в пафос, я, тем не менее, скажу, что ощущаю себя гражданином мира. Мне интересны все страны и все культуры. Чувствуя себя только армянином, или только французом, или только демократом, или только фанатом какого-то футбольного клуба, человек добровольно надевает на себя шоры, ограничивая и свой кругозор, и свои чувства, и свой интеллект.

— Чем было вызвано Ваше путешествие в Западную Армению?

— Страсть к путешествиям у меня с детства. В студенческие годы я почти каждое лето покупал дешёвые билеты на ночные поезда или путешествовал автостопом по Европе, Азии, Ближнему Востоку…

Прежде чем отправиться в Западную Армению, я «излазил» всю Восточную Армению (территория нынешней армянской республики). Обследовал многие церкви, монастыри, древние города. Участвовал в археологической экспедиции. После этого пришла пора ехать в Турцию, в ту её часть, которую, как правило, минуют туристы и где большое скопление армянских исторических памятников.

— Мне всегда были интересны армяне и их культура. Судьба армян схожа с судьбой евреев — диаспора, бегство от преследований, резня. Армяне и евреи, убегая с насиженных мест, тащили с собой священные манускрипты — главное, что у них было. Как вы относитесь к истории своего народа? Знаете её?

— Особыми познаниями в армянской истории похвастать не могу. Хотя, конечно, читал о ней много и очень её люблю. Но в принципе, мне интересна история любого народа, особенно древних цивилизаций Востока.

— А вот любопытно, знаете вы армянский язык? Хотели бы, чтобы Ваши дети его знали? Месроп Маштоц создал армянский алфавит, если не ошибаюсь, аж в V веке, и он служит по сию пору…

— В детстве, когда родители говорили со мной по-армянски, я отчаянно сопротивлялся. Мне было чрезвычайно комфортно в русском языке, на котором у нас в доме разговаривали. Но родители решили, что «ребёнку не помешает знание ещё одного родного языка». И стали меня мучать беседами на армянском. Иногда доходило до слез. И тогда мой папа, глядя на меня, весело смеялся: «Плачь по-армянски!». Как тут было не рассмеяться в ответ. А потом я сам попросил купить букварь. Сейчас по-армянски я говорю более или менее свободно. Правда, с письмом и чтением — проблемы. Конечно, я бы не хотел, чтобы мои дети повторили мой путь и также сопротивлялись. Хотелось бы, чтобы они знали как можно больше языков, поскольку считаю, что это залог их будущей мультикультурности.

— То, что вы рассказали, Сурен, типичная история для любого «национального» языка за границей. Дети русских, как правило, не хотят изучать этот язык в Америке, родителям на их вопросы отвечают по-английски… Но перейдем к моему вопросу. Вы человек не гуманитарной профессии, программист. Я знавала в Армении физика, который с упоением по-армянски читал строки Григора Нарекаци из «Книги скорбных песнопений» (X век). Поэтому решаюсь у вас спросить. Это действительно так мощно звучит или переводчик, прекрасный поэт Наум Гребнев, внёс в перевод свой темперамент?

— Конечно же, любой перевод — это такое же творчество, как и сочинение самого стихотворения. Поэтому естественно, что переводчик вкладывает в переводы не только свой интеллект, но и душу. Стихо-творения Нарекаци на русском языке прекрасны. Не менее прекрасны они на армянском, уверяю вас. Это — блистательный поэт.

— Не знаю, почему меня тянет задавать вам вопросы о поэзии. Наверное, разгадка в том, что приятно, когда молодой человек (вам ведь всего 32), к тому же «технарь», любит и ценит поэзию своего народа. Напомню вам айрен (строфу) средневекового армянского поэта-скитальца Наапета Кучака в переводе Веры Звягинцевой:

Милый мой, мне принесший зло,
Свет мой ясный, быстрей в седло,
Скройся прочь, чтоб мое проклятье
Поразить тебя не могло.

Как вам кажется, Сурен, в этих стихах отразился национальный женский характер?

— В этих строках отражается не национальный характер армянской женщины, а просто характер глубоко любящей женщины. Такие характеры есть и во французской, и в английской, и в русской поэзиях…

— Браво. Но вот помню, что в «Уроках Армении» Андрей Битов говорил об армянках как о женщинах, которые при всех обстоятельствах будут верны и будут ждать. Продолжая разговор о женщинах, попробуйте ответить на давно меня мучащий вопрос. Первые женщины-христианки, прибывшие крестить Армению (среди которых Рипсиме, ее храм показывал мне тот самый физик в Эчмиадзине), так вот, эти женщины были армянками или еврейками? Тот же вопрос о св. Нине, крестившей Грузию…

— В то время в Армении была очень сильна эллинистическая культура. Об этом свидетельствует архитектура тех времен (например, храм Гарни), спектакли в театрах игрались на греческом. Насколько я знаю, Рипсиме и Гайане по происхождению были гречанками. Я считаю обе церкви — св. Рипсиме и св. Гайане — наиболее выразительными и красивыми архитектурными сооружениями Армении. Св. Нина, принесшая христианство в Грузию, тоже, скорее всего, была гречанкой.

— Почему я спрашиваю: святые девы прибыли в Армению из Рима, а там было много христиан-евреев. Ну, а крестительница Грузии Нина прибыла из Иерусалима… Что касается Грузии, то вопрос напрашивается сам собой. Сейчас, как вы знаете, возникли странные и дикие отношения между Россией и Грузией. Может ли что-то подобное произойти между Россией и Арменией?

— Подобные отношения могут возникнуть между любыми другими странами, если к тому будет воля правителей этих стран. Нынешний конфликт — это именно конфликт между правящей верхушкой Грузии и правящей верхушкой России, активно воздействующих на своих подданных и развязавших истерию на национальной почве. К тому же, следует отметить, что в России — многонациональной и многоконфессиональной стране — ксенофобские настроения существовали всегда. Когда читаешь современную российскую прессу, каждый раз поражаешься, что в стране, претендующей на звание цивилизованной державы, существуют такие явления, как «ненависть к чужакам», нетерпимость к другим культурам и религиям. Изобрели даже специальные термины, повсеместно используемые как прессой, так и в бытовом обиходе для обозначения чужаков, — «кавказцы», «лица кавказской национальности», «хачики», «чучмеки» и т. д. Самое поразительное, что эта ненависть распространяется не только на ближних соседей, но даже на самых дальних, заокеанских. Ругать и оскорблять Америку и американцев в России — чуть ли не признак хорошего тона.

Недавно, в самый пик российско-грузинской «войны», один знакомый профессор из Стэнфорда, русский по происхождению и по паспорту, поехал читать лекции в Тбилиси. Никакой ненависти к себе он там не ощутил — ни в аэропорту, ни в городе, ни во время многочисленных встреч. Его даже попросили: «Прочитайте, пожалуйста, лекцию не по-английски, а по-русски. Мы так давно не слышали русскую речь».

— Сурен, давайте вернемся к путешествиям. В Западную Армению вы отправились в самое опасное время, когда в том регионе начался вооруженный конфликт. Похоже, что вас в путешествиях привлекает риск. А может, желание быть первооткрывателем? Стремление увидеть что-то интересное?

— Когда несколько лет назад я впервые самостоятельно сел за штурвал самолёта, исполнив тем самым своё самое сокровенное детское желание, я ощутил необыкновенное чувство полной, абсолютной свободы. Такое же чувство возникает всякий раз, когда я отправляюсь путешествовать. Позади остаётся всё старое и привычное, впереди ждёт новое и неизведанное. А душа полнится предвкушением того самого чувства свободы. Но уже на земле. Не претендуя на роль первооткрывателя, я всё-таки открываю каждый раз что-то новое именно для себя. И мне это нравится.

— Какое следующее путешествие в ваших планах?

— Я хотел бы более основательно исследовать некоторые места в Армении. А также посетить Киликию, территорию бывшего армянского царства, расположенную на берегах Средиземного моря. Хочу также поехать в Северную Корею — туда летают рейсы из Шанхая и Владивостока — хотя предполагаю, что попаду всего лишь в наше не столь далекое советское прошлое. А ещё я не был в Южной Америке, а там очень много любопытных мест.

— Вы предпочитаете путешествовать в одиночку?

— Когда путешествуешь в одиночку, значительно больше свободы.

— Мой последний вопрос опять об Армении. Как там, по вашим наблюдениям, относятся к России и к русским? В какую сторону смотрит нынешняя Армения?

— В какую сторону смотрит нынешняя Армения? А в какую сторону ей ещё смотреть? Есть ли у неё выбор? Особенности географического положения современной Армении таковы, что Россия является ее единственным надёжным партнёром. К русским в Армении всегда относились хорошо. Так же, как и в Грузии. Россия спасла многих армян от геноцида 1915 года. И хотя Америка, где одна из самых больших армянских диаспор, ежегодно безвозмездно выделяет Армении многомиллионную помощь и финансирует программы для развития страны (чего Россия не делает), но Россия ей всё равно ближе.