ПЕРЕКРЁСТКИ

О НОВОМ АВТОРЕ "КРУГОЗОРА"

Ро­дилась в 1967 го­ду в г. Ель­це Ли­пец­кой обл. За­кон­чи­ла Мос­ков­ский фи­зико-тех­ни­чес­кий ин­сти­тут по спе­ци­аль­нос­ти оке­ано­логия. Жи­вет в Мос­ков­ской об­ласти. Ве­дущий на­уч­ный сот­рудник Ин­сти­тута фи­зики ат­мосфе­ры им. А.М. Обу­хова РАН. Кан­ди­дат фи­зико-ма­тема­тичес­ких на­ук. Учас­тво­вала в мно­гочис­ленных мор­ских и приб­режных эк­спе­дици­ях, в том чис­ле в 4-х ан­тар­кти­чес­ких. Ав­тор по­эти­чес­ких сбор­ни­ков "Ви­но Тав­ри­ды" (1998), "Воз­вра­щение в Гель-Гью" (2010) и ли­тера­туро­вед­ческих ста­тей. Пе­чата­лась в аль­ма­нахе "Ис­то­ки", сбор­ни­ке "Вре­мя "Ч", сти­хи о Чеч­не и не толь­ко", аль­ма­нахе "Крым­ский аль­бом", жур­на­лах "Рос­сий­ская про­вин­ция" и "На­ше нас­ле­дие", га­зетах "Книж­ное обоз­ре­ние", "Не­зави­симая га­зета", "Ал­фа­вит", "Фе­одо­сий­ский аль­бом", "Крым­ская прав­да".

Па­мяти Ана­толия Эмиль­еви­ча Мин­дли­на

В и­юне 1928 го­да весь мир, за­та­ив ды­хание, ждал вес­тей из Ар­кти­ки. Италь­ян­ский ди­рижабль "Ита­лия" под ко­ман­до­вани­ем из­вес­тно­го воз­ду­хоп­ла­вате­ля и конс­трук­то­ра Ум­берто Но­биле дос­тиг Се­вер­но­го по­люса и на об­ратном пу­ти по­тер­пел кру­шение. Все­го лишь тре­тий раз за всю ис­то­рию лю­ди по­быва­ли на са­мой се­вер­ной точ­ке пла­неты - и вот шесть а­эро­нав­тов ока­зались на ль­ди­не, раз­ме­ры ко­торой ка­тас­тро­фичес­ки умень­ша­лись. О судь­бе ос­таль­ных ни­чего не бы­ло из­вес­тно: из чу­дом по­лучен­ной ра­ди­ог­раммы уда­лось уз­нать толь­ко то, что трое учас­тни­ков эк­спе­диции во гла­ве с швед­ским уче­ным Ф. Маль­мгре­ном от­пра­вились пеш­ком к Шпиц­берге­ну, а шес­те­рых унес­ло в не­из­вес­тном нап­равле­нии на ос­татках ди­рижаб­ля.

Итак, шесть че­ловек, за­терян­ные в бес­край­них ле­дяных прос­то­рах, жда­ли по­мощи. И эк­спе­диции нес­коль­ких стран от­пра­вились на по­ис­ки, сре­ди них - со­вет­ский ле­докол "Кра­син". Ему, единс­твен­но­му, уда­лось прой­ти в глубь Ар­кти­ки и спас­ти уже по­теряв­ших на­деж­ду а­эро­нав­тов. На бор­ту ле­доко­ла в чис­ле груп­пы жур­на­лис­тов на­ходил­ся и фе­одо­си­ец Эми­лий Ль­во­вич Мин­длин.

Квар­ти­ра в ста­ром до­ме в За­мос­кво­речье, стел­ла­жи с кни­гами, кар­ти­ны, фо­тог­ра­фии... На од­ной фо­тог­ра­фии жен­щи­на не­обык­но­вен­ной, тре­вож­ной вос­точной кра­соты в цы­ган­ском на­ряде. "Моя мать, - го­ворит хо­зя­ин квар­ти­ры, - крым­чачка. Ког­да она учи­лась в фе­одо­сий­ской гим­на­зии, их класс по­вели на эк­скур­сию в порт. И ка­питан ту­рец­ко­го ко­раб­ля по­дошел к нас­тавни­це и, смот­ря на мать, ска­зал: "Про­дай. Не для се­бя про­шу, для сул­та­на. Он за та­кую хо­рошие день­ги даст."

- И что нас­тавни­ца?

- Соб­рав уче­ниц, быс­тро убе­жала с ко­раб­ля. А, мо­жет, и зря?

И хит­ро улыб­нулся, блес­нув вос­точны­ми гла­зами, так по­хожи­ми на гла­за кра­сави­цы-крым­чачки. У ме­ня на ла­донях - кок­те­бель­ские ка­муш­ки. Я пе­реби­раю их, вспо­миная теп­ло крым­ско­го сол­нца и ше­лест волн по галь­ке...

- Ана­толий Эмиль­евич, а вам сколь­ко лет? - за­даю бес­так­тный, но дав­но вер­тевший­ся в го­лове воп­рос. Я знаю и про прой­ден­ную вой­ну, и про ра­нения, но так не вя­жет­ся все это с мо­лодым блес­ком глаз и лег­костью по­ход­ки.

- Не знаю, мо­жет, сто, а мо­жет, и двад­цать...

И опять лу­кавая улыб­ка. И вдруг серь­ез­но: "Вы за­нима­етесь по­ляр­ны­ми ис­сле­дова­ни­ями? Тог­да Вам дол­жно быть ин­те­рес­но..."

И у ме­ня на ко­ленях проз­рачная ко­роб­ка с кус­ком обож­женной тка­ни. Я ос­то­рож­но бе­ру в ру­ки гру­бую ма­терию - ку­сок обо­лоч­ки ди­рижаб­ля Но­биле. Ле­докол "Кра­син" спас италь­ян­цев. И, по­кидая став­шую сов­сем зыб­кой ль­ди­ну, жур­на­лист Эми­лий Мин­длин взял на па­мять об­ры­вок по­лу­об­го­рев­шей об­шивки ди­рижаб­ля "Ита­лия" - ди­рижаб­ля, ви­дев­ше­го Се­вер­ный по­люс. И че­рез 70 лет я дер­жу его в ру­ках, ощу­щая ко­жей при­ят­ную гру­бость ма­терии.

"Вы зна­ете об эк­спе­диции Но­биле?"

Еще б не знать! Мно­го лет на­зад в ма­лень­ком го­род­ке, за­терян­ном в сте­пях юж­ной Рос­сии, на дро­жащем ки­но­эк­ра­не я ко­торый раз смот­ре­ла за­ез­женную ко­пию филь­ма "Крас­ная па­лат­ка". И опять уми­рал му­жес­твен­ный Маль­мгрен, гиб Амун­дсен, и оп­равды­вал­ся пе­ред ми­ром и пе­ред сво­ей со­вестью ка­питан Но­биле, все-та­ки дос­тигший Се­вер­но­го по­люса. Так, с ки­но­эк­ра­на, в мою жизнь вош­ла Ар­кти­ка. И сло­ва "то­росы", "раз­водья" зву­чали как му­зыка, как де­тали чер­то­га снеж­ной ко­роле­вы. Еще был жив Па­панин, и в "Клу­бе ки­нопу­тешес­твен­ни­ков" он рас­ска­зывал про бе­лых мед­ве­дей, смеш­но ко­вер­кая уда­рения. И мень­ше все­го мож­но бы­ло во­об­ра­зить, что ког­да-ни­будь в мо­их ру­ках ока­жет­ся об­шивка ди­рижаб­ля Но­биле, и друж­ба свя­жет ме­ня с Ма­риной Шир­шо­вой, до­черью учас­тни­ка па­панин­ской эк­спе­диции оке­ано­лога Пет­ра Шир­шо­ва. И в кон­це кон­цов все ни­ти при­ведут во ль­ды, на ма­куш­ку пла­неты.

На­уч­но-эк­спе­дици­он­ное суд­но "Ака­демик Фе­доров" третьи сут­ки би­лось во ль­дах. Ко­рабль мед­ленно от­ползал на­зад, дол­го крях­тел, и рыв­ком всей мас­сой на­вали­вал­ся на ль­ди­ны. Лед кру­шил­ся со страш­ным трес­ком, ль­ди­ны пе­рево­рачи­вались, об­на­жая го­лубые реб­ра. Но к ве­черу был из­вестен ре­зуль­тат: за день мы прош­ли ми­нус шесть миль. То есть дрей­фом ле­дяно­го по­ля суд­но снес­ло боль­ше, чем оно про­билось впе­ред и Ар­кти­ка не хо­чет вы­пус­кать нас из си­не-бе­лого пле­на. Имен­но на этой, 82-й ши­роте, раз­бился ди­рижабль "Ита­лия", где-то здесь пос­ледний раз взмах­нул крыль­ями са­молет с ве­ликим Амун­дсе­ном на бор­ту. А те­перь мы би­лись во ль­дах, и бе­лые мед­ве­ди сме­ло под­хо­дили к са­мому бор­ту ко­раб­ля, с лю­бопытс­твом смот­ря на стран­ное чу­дище. Со вре­мени Амун­дсе­на Ар­кти­ка не ста­ла бо­лее гос­тепри­им­ной, хо­тя Се­вер­ный по­люс дос­ту­пен да­же тур­фирмам, ор­га­низу­ющим там пик­ни­ки с шаш­лы­ками. Но Ар­кти­ка не тер­пит па­ниб­ратс­тва: и во­ют ме­тели, тре­щат мо­розы, тре­щат и дрей­фу­ют ль­ды.

Эта фо­тог­ра­фия сра­зу прив­лекла мое вни­мание: по­жилая жен­щи­на с су­ровым, как бы зас­тывшим ли­цом, сто­ит на крыль­це и поч­ти бе­зучас­тно слу­ша­ет муж­чи­ну, чи­та­юще­го ей пись­мо. Что-то жут­кое и не­уют­ное в ее взгля­де. В этот день мать Маль­мгре­на уз­на­ла о ги­бели сы­на. На фо­тог­ра­фии кра­син­цы, сре­ди ко­торых и Эми­лий Мин­длин, за­читы­ва­ют ей пос­ла­ние эк­спе­диции. Но что для нее сло­ва? Она да­леко, ря­дом с сы­ном, умев­шим му­жес­твен­но жить, и су­мев­шем му­жес­твен­но уме­реть. Ис­то­рия ги­бели и спа­сения "Ита­лии" - это не толь­ко ис­то­рия о люд­ском ге­ро­из­ме, есть в ней и люд­ское бес­си­лие. И да­же люд­ская под­лость. Ар­кти­ка об­на­жа­ет, до­водит до пре­дела все ка­чес­тва, чувс­тва и эмо­ции - для мно­гих эта план­ка ока­зыва­ет­ся слиш­ком вы­сока. Ис­то­рия ги­бели Маль­мгре­на так и ос­та­лась тай­ной. Я не хо­чу во­рошить ее, из­вле­кая на по­вер­хность страш­ные до­мыс­лы и пред­по­ложе­ния, пусть все ос­та­нет­ся под сне­гом и ль­да­ми Ар­кти­ки, там же, где мо­гила ве­лико­го швед­ско­го уче­ного.

Кни­гу "Кра­син во ль­дах" Эми­лия Мин­дли­на Ана­толий Эмиль­евич Мин­длин по­дарил мне с над­писью "От сы­на Э. Мин­дли­на-от­ца". Но он был не толь­ко сы­ном сво­его от­ца. Пи­сатель, ав­тор уди­витель­ных рас­ска­зов, друг по­этов и ху­дож­ни­ков, че­ловек, чей дом был всег­да от­крыт и гос­тепри­имен. На его ви­зит­ке в гра­фе "про­фес­сия" бы­ло на­писа­но "Друг сво­их дру­зей". Уз­нав, что я у­ез­жаю в Ар­кти­ку, Ана­толий Эмиль­евич ска­зал: "А ведь судь­ба ос­таль­ных шес­ти че­ловек так и ос­та­лась не­из­вес­тной. Мо­жет вам суж­де­но най­ти гон­до­лу с ди­рижаб­ля Но­биле?" И грус­тно до­бавил: "Будь я по­моло­же, неп­ре­мен­но по­ехал бы с Ва­ми. А, мо­жет, еще до­ведет­ся?" Че­рез нес­коль­ко дней пос­ле это­го те­лефон­но­го раз­го­вора его не ста­ло. Ко­неч­но, мы не наш­ли ос­татки ди­рижаб­ля. У эк­спе­диции бы­ли дру­гие за­дачи. Да и за­чем? За семь­де­сят лет все проч­но за­тяну­лось ль­да­ми, и Ар­кти­ка на­деж­но хра­нит свои тай­ны. Толь­ко стран­но всхо­дили по но­чам звез­ды, пог­ре­баль­ны­ми кос­тра­ми за­гора­ясь над го­ризон­том.

Что та­кое по­люс? Ус­ловная точ­ка на ус­ловной кар­те, мес­то, где схо­дят­ся ус­ловные ме­риди­аны, мес­то, где все зем­ные ус­ловнос­ти ос­та­ют­ся да­леко вни­зу. Пря­мо над на­шими го­лова­ми го­рела По­ляр­ная звез­да, звез­да пу­тевод­ная, ко­торая боль­ше ни­куда не ве­ла. Сот­ни лю­дей от­да­ли жиз­ни за то, что­бы уви­деть это. Ра­ди че­го? Что вле­чет нас к это­му ле­дяно­му без­молвию? От­ве­та на этот воп­рос нет. Толь­ко мно­гие раз уви­дев­шие за­боле­ва­ют Ар­кти­кой нав­сегда. И кто-то из них на­ходит там нав­сегда по­кой, как на­шел по­кой по­ляр­ный ме­те­оро­лог Финн Маль­мгрен, как про­пал во ль­дах по­бывав­ший на обо­их по­люсах Амун­дсен, как по­гиб­ла эк­спе­диция Се­дова.. И уро­женец юж­но­го го­рода Эми­лий Мин­длин сре­ди все­го пе­режи­того в дол­гой жиз­ни по­чему-то пос­то­ян­но воз­вра­щал­ся в па­мяти к двум ме­сяцам на "Кра­сине".

Есть за­коно­мер­ности в скре­щении су­деб. Фе­одо­сия све­ла ме­ня с А.Э. Мин­дли­ным, уви­ден­ный в детс­тве фильм "Крас­ная па­лат­ка" при­вел в Ар­кти­ку, и все сош­лось на 82-й па­рал­ле­ли, ря­дом с точ­кой с ус­ловным наз­ва­ние "Се­вер­ный по­люс". И мы пи­ли спирт на про­мер­зшей па­лубе, по­миная Ана­толия Эмиль­еви­ча, Маль­мгре­на, Амун­дсе­на и всех, по ко­му го­рели пог­ре­баль­ные кос­тры по­ляр­ной но­чи.

Каж­дое ут­ро, спе­ша на элек­трич­ку, я про­хожу ми­мо пя­ти­этаж­но­го до­ма до­во­ен­ной пос­трой­ки. В этом до­ме в 30-е го­ды жил опаль­ный италь­ян­ский ге­нерал Ум­берто Но­биле. Он ру­ково­дил стро­итель­ством со­вет­ских ди­рижаб­лей. Еще од­но скре­щение су­деб, но это уже дру­гая ис­то­рия...