ДАРУЙ НАМ ВЕРУ И ЛЮБОВЬ

*   *   *

Нам не дано познать, Господь,
Твои законы мирозданья,
Даруй нам веру и любовь,
И дух терпения в страданьях!

Август

Ушёл июль и дождегривый
Нагрянул август, как свояк,
Он не вращает руль спесиво,
Он держит солнце кое-как.

И, запыхавшись от работы,
Устало к стеночке приник,
А рядом осень желторото
Листами ясеня глядит.

Он как старик седобородый
Уж понимает, что уйдёт,
Ведь так предписано природой:
Тот, кто родился, - тот умрёт.

И плачет он дождём уныло,
Стараясь отдалить конец,
А с неба лыбится светило,
Снимая с августа венец.

Осенняя любовь...

Я люблю твои седые косы,
Я люблю усталые глаза,
Я люблю осенние берёзы:
В них грустит печальная краса!

Я морщиночки твои целую,
Не стесняйся их и не румянь,
Я по-прежнему тебя ревную,
Зная, ты моя частичка - янь.

Мы друг друга словно продолженье,
Наши души бьются в унисон,
Даже в осень ты - моё цветенье,
Я тобой навеки полонён...

В Пунта Кана...

Красавицы пальмы глядят в моё окошко,
Танцуя сальсу мне под нежный ветерок.
Зовут куда они? Флиртуют ли немножко?
Мне их не разгадать, и я им  невдомёк.

О чём грущу я среди райского цветенья?
О том, что жизнь прошла, что скоро уходить?
Мне жаль моё обманутое поколенье,
Которому пришлось в таком дерьме прожить.

Где вы, друзья мои, к чему ушли так рано,
Всех этих пальм, морей, красот не повидав,
Вас гнали комми на закланье как баранов,
"По-братски" равенство потешное раздав.

Его вы на троих, едва соображая,
Пытались тайно постигать по гаражам...
А в Punta Cana люди на пляжАх лежали
И пили виски,  маргариту, не спеша.

Про равенство они, буржуи, не слыхали.
Им всем известно с детства - вовсе нет его,
Но принцип Карла Маркса всё же оправдали:
Кто не работает, тот и не ест всего.

Обидно мне за вас, за наше поколенье,
Почти что все спилИсь, скурились и ушли...
А за окном бушует райское цветенье,
Которое искали вы и не нашли

Иногда так хочется домой.

У нас жара, сирень бушует,
А там, в Уральске, ветер, гололёд,
И ностальгия прошлое рисует,
И русское CD мне душу рвёт.

Здесь птицы за моря не улетают,
Им хорошо, для них здесь дом родной,
И жизнь моя в чужбине грустью тает,
И иногда так хочется домой...

Маме

Мама, привет, как ты там, не болеешь?
Скоро приеду, вот визу дадут.
Что ж ты себя, мам, совсем не жалеешь?
Как это, то есть, "племянники врут"?

Что говорят? - Что диету не любишь,
Кушаешь что тебе врач не велит,
Я же серьёзно, ну что ты всё шутишь!
Как это вдруг - "ничего не болит"?

Мама, не бойся, торнадо и бури
В штате другом пронеслись, не у нас...
Правнуки? Пишут письмо бабе Шуре,
Скоро прочтёшь, улыбнёшься не раз.

Что привезти тебе - платье, сорочку?
Кофе нельзя тебе, мама, нельзя!
Ладно, запомню, хороший платочек,
Как мы живём здесь? Да лучше нельзя!

Нет, не болею... и сердце в порядке...
Голос не тот? Да, чуть горло першит...
Занят чем я? Проверяю тетрадки...
Ладно, мамуль, кто-то в двери звонит...

... Ночка бессонная смотрится в раму,
День вспоминаю, лежу и не сплю,
Я ж не сказал тебе главное, мама,
Что ж не сказал, как тебя я люблю?

Ищите женщину, друзья!
Ищите женщину, друзья,
Ищите и найдёте!
Без женщин ведь никак нельзя,
Когда же вы поймёте?
Ну что без женщин наша жизнь?
Куда без них нам деться?
И коммунизм - не коммунизм
И водкой не согреться!

Помнишь?

Помнишь, как вальс танцевали мы летом,
Помнишь, как пили вино у костра,
Как гармонист напевал нам при этом,
Как целовались всю ночь до утра;

Как любовались мы, глядя на небо,
Как мы  мечтали в ту ночку вдвоём,
Как мы ломали горбушечку хлеба,
Утро как пело тогда соловьём!

Где ты теперь и кого ты целуешь?
Видно забыла всё это давно,
Или, закрывши глаза, ты воруешь
Счастье - с другим доживать суждено.

Я ж не забыл ничего из былого,
Вербу, гармонь, небо, ночь, соловья...
Чувства великого, чувства большого,
Нет, не забыл ничего это я!

Россия

Россия, кто только в тебя не плюёт,
Россия, кто только тебя не клюёт,
А ты утираешь хмельные глаза
И пьяно твердишь: это божья роса!

Старики

- Старуха, где мои очки?
- Да шут же тебя знает!
В комоде, старый, поищи, -
Жена незлобно баит.

- Да что ж за жинка у меня? -
Старик вдруг заругался,
Поднялся с коечки, кляня
Весь свет, за клюку взялся.

- Уйду, старуха от тебя,
Сейчас же, где котомка?
- Мотай, старик, - не зло, любя,
Смеётся бабка звонко.

- Ах, так, зараза, что ж, матри,
Потом, ить, пожалеешь!
- Иди ты, старый дрын, иди!
Аль уж уйти не смеешь?

Старик, как самовар кипит,
Ступает еле-еле,
Вдруг слышит бабушка хрипит,
Скорей назад к постели.

- Ты что, Матрёна, завсерьёз?
Чего болит, родная? -
Старик быстрёхонько принёс
Из кухни чашку чая.

Чуть-чуть попозже отлегла
Тупая  боль от сердца.
И ночь тихонько прилегла,
Закрыл старик дверь в сенцы.

Легли, вздыхает старичок,
Старуху укрывает,
- Неужто бы ушёл, стрючок? -
Матрёна вопрошает.

- Куды ж я от тебя - не вру!
Так, припугнул маленько,
- Не уходи, Иван, умру!
Прости меня, сердэнько!

Куда ж с насиженных сусек?
Ведь ты ж моя Царь-птица!
- Ага, а кто меня при всех
Вчера  назвал тупицей?

- Не мог я так назвать тебя -
Дедок ей отвечает,
"Той птицей" - да, назвал любя, -
- Да, ладно ж, не серчаю...

И, засыпая, всякий раз
У Бога просят чести,
Чтобы, когда прийдёт Тот Час, -
Господь забрал их вместе.

Ты сказала - устала любовь,

Ты сказала - устала любовь,
И вполсилы устала любить...
Закипела горячая кровь,
Я кричу, не могу говорить:
Не устанет любовь, не устанет!
Только нужно лишь сильно любить!
А вполсилы она только ранит,
А вполсилы порвётся как нить!

В окопах...

Как надоело нам сидеть в окопах,
Стрелять в подобных же себе. Я не пойму,
Зачем мы здесь, в каких же уможопах
Возникла мысль толкнуть нас на войну?

Чего делить? Ведь все мы божьи дети,
И место каждому найдётся на земле,
Мы все как мотыльки на этом свете,
Мелькнём - и скроемся навечно в чёрной мгле!

Там за курганом хуторок родимый,
Пора бы сеять хлеб, а не в атаку лезть,
Но сеем смерть, и по степи голимой,
Растёт и процветает вместо хлеба месть!

Детство

Где спряталось детство? Если б я знал,
Коня оседлал и за ним поскакал;
Пешком прошагал по глубокому дну,
Лишь только б на час, на минутку одну
Суметь приподнять глыбу прожитых лет,
Увидеть всех тех, кого уже нет;
По пыльным тропинкам пройтись босиком,
Иль вдаль за леснушку промчаться верхом;
С любовью прижаться к усталым рукам
Бабульки родимой, которая нам
Открыла мир сказок и мир доброты,
В котором нет подлости, нет суеты;
Где лужи - что реки, а реки - как море,
Где мира границы - сараи подворья;
Где смех - это смех, ну а боль - это боль,
Где каждый живёт, не притворствует роль...
Так где же оно, это райское место,
Кто скажет, покажет, где спряталось детство?

Увядает осень

Увядает осень, на прощанье
Принадела лучший свой наряд,
И тревожит запах увяданья,
Журавли пронзительно кричат.

Во дворе красавицы берёзки,
Занесённые сюда судьбой,
Сбросивши зелёные обноски,
Оголились белою красой.

На душе грустинка быстро тает,
Словно в детство занесло опять,
Где печурку батя разжигает,
И капусту в кухне солит мать...

Осень

Воздух жёстче, холодеет.
Листья жалкие дрожат.
Небо уж снежинки сеет
На печальный сей наряд.

Осень. Грустно, как на тризне,
И багрянец не согрел,
Год ещё один из жизни
Как листочек улeтел.

*   *   *

Вот и лето нам отпело,
Потемнели облака.
Небо как-то вдруг присело,
Закручинилась река.

Ветерок холодный веет
И уносит листья вдаль,
Осень грусть на душу стелит,
Льёт дождинками печаль.

Веет запах увяданья
Из пожухлевших степей,
Слышны крики расставанья
Улетающих грачей.

*   *   *

Осень ветром наскочила -
Словно басурман,
Листопадом всё накрыло,
Пожелтел курган.

Облака закрыли небо
Серой пеленой,
Что сегодня - быль иль небыль
Овладела мной?

Отчего тоска глухая,
Почему она?
Мне б достать ключи от рая,
Иль хотя б вина.

Расплескать по небосводу
Акварель весны...
Эта серость, непогода -
Происк сатаны.

Взрыв в Иерусалиме

Вот опять ни за что человека убили,
На Священной земле пролилась чья-то кровь,
Чью-то мать или дочь как цветочек срубили,
И безумно вопит где-то чья-то любовь.

За стеной у "соседа" кричат муэдзины,
Правоверные к Мекке намазы кладут,
А у Слёзной Стены причитают раввины,
И к Господнему гробу христиане идут.

Кто же прав, кто же нет, разве нам разобраться,
Каждый думает - бог на его стороне,
Чёрный ангел с небес начинает спускаться,
То усталый Господь отдал нас сатане...

В твоих глазах - вся прелесть ночи...

В твоих глазах - вся прелесть ночи,
В твоих словах - вся прелесть дня.
Терзают душу твои очи,
И за собой зовут меня.

Куда, зачем? Ведь мы не пара,
Поднимем парус лишь на час,
А за стеной поёт гитара
И душу тянет всю из нас.

Я рву тебя... я тигр... я страшен!
Ты стонешь сладко подо мной...
Мы пьём любовь, сплетенье наше
Зовут нечаянной судьбой.

Но звёзды меркнут на рассвете,
Я ухожу, печаль храня,
Твои глаза - грустинки эти,
С тоскою смотрят на меня...

Сумасшедший роман...

Вот и кончился наш сумасшедший роман,
Отцвело хризантемами лето,
Кровоточит душа от бесчисленных ран,
И на чувства поставлено вето.

Что мне делать, господь, посоветуй, как жить,
Как забыть всё, что было меж нами,
Как себя обмануть и, любя, разлюбить,
Как увидеть маяк за волнами?

Опадут дни, года, пожелтевшей листвой,
Жизнь завьюжит былые страданья,
Лишь в печали ночей приходить будет твой
Образ милый ко мне на свиданья.

После Домодедово...

Исчезнет дым и отчитаются врачи,
И власть пообещает что-то сделать…
И завтра равнодушно москвичи,
Включив ТВ, усядутся обедать...

*   *   *

В сомнениях купаюсь,
Незнанья не стыжусь,
Чем больше сомневаюсь,
Тем яростней молюсь.

Ах, какой эта ночка была!

Ах, какой эта ночка была,
Полной звёзд, тишины и покоя!
Ты впервые сказала мне - Да!
Я впервые загрезил любовью.

Волны нежно ласкали песок,
Серебрилось луны отраженье,
С веток капал берёзовый сок,
И дурманил нас запах сирени.

Ах, какой поцелуй это был!

Первый в жизни твоей и моей,

Сколько лет пролетело, а я не забыл

Чистоты тех далёких ночей.