ЗНАТОКУ ГЛУПОСТИ - ОТ ГЛУПЦА

(Нес­во­ев­ре­мен­ный кор­респон­дент - дру­гу сво­ему Де­зиде­ри­усу Эраз­му­су)

Ша­лом!

В не­дав­ние дни, воз­вра­ща­ясь из Бра­бан­та в Зем­лю Из­ра­иля и не же­лая, что­бы вре­мя, про­води­мое в до­роге, рас­то­чалось в пус­тых раз­го­ворах, чуж­дых му­зам и ли­тера­туре, я раз­мышлял о дав­но по­кинув­ших этот мир друзь­ях, столь же уче­ных, сколь лю­без­ных мо­ему сер­дцу. Меж­ду ни­ми яв­лялся мне и ты, ми­лый Эраз­мус: вда­ли от те­бя я не ме­нее нас­лаждал­ся тво­ими со­чине­ни­ями, не­жели пря­мым об­ще­ни­ем, ко­торое, как из­вес­тно, час­то ра­зоча­ровы­ва­ет дру­зей, зна­комых лишь по пе­репис­ке. К счастью, са­ма воз­можность та­кого об­ще­ния ис­клю­чена вви­ду раз­де­ля­ющей нас про­пас­ти вре­мен.

За­то я мо­гу раз­влечь те­бя ра сска­зами о те­переш­ней жиз­ни; не­сом­ненно, ты бу­дешь рад ус­лы­шать о Лё­вене и о та­мош­нем уни­вер­си­тете, ко­торый, ко­неч­но же, не чужд тво­ей ду­ше, нев­зи­рая на все оби­ды, на­несен­ные те­бе бра­бант­ски­ми не­вежа­ми. Нас­коль­ко мне из­вес­тно, ты ведь на­мере­вал­ся вер­нуть­ся ту­да из поч­тенной Швей­ца­рии? Ес­ли так, то жаль, что твоя преж­девре­мен­ная смерть на­руши­ла эти пла­ны.

Что ж, уни­вер­си­тет все еще там, в том же зда­нии, хо­тя и мно­гок­ратно пе­рес­тро­ен­ном с тех пор, как ту­да, сме­нив ча­хоточ­ных тка­чей и су­кон­щи­ков, все­лились ве­селые сту­ден­ту­сы и над­менные схо­лас­ты. Ты, пом­нится, нас­то­ял на том, что­бы в прог­рамму вклю­чили гре­чес­кий и ив­рит; не ста­ну утом­лять твой слух длин­ным пе­реч­нем но­вых на­ук, до­бав­ленных уже не то­бой, а са­мой жизнью. Ска­жу лишь, что это слав­ное учеб­ное за­веде­ние по-преж­не­му зо­вет­ся Ка­толи­чес­ким и по-преж­не­му твер­до от­ста­ива­ет свою ака­деми­чес­кую не­зави­симость от пап­ско­го прес­то­ла. Нет сом­не­ния, что ты одоб­рил бы не­ук­лонное сле­дова­ние обо­им этим прин­ци­пам.

Ду­маю, те­бя по­заба­вит и из­вестие о па­мят­ни­ке Эраз­му­су Рот­тердам­ско­му - да-да, те­бе са­мому! От­ли­тый в брон­зе, ты сто­ишь на кро­шеч­ном пя­тач­ке, об­ра­зован­ном пе­ресе­чени­ем трех улиц: Ме­хелен­ской, Хра­мос­тро­итель­ной и Ев­рей­ской. Не прав­да ли, сим­во­лич­но, ес­ли от­нести к пер­вой бюр­гер­ский здра­вый смысл, ко вто­рой - ус­трем­ленность к ду­хов­но­му иде­алу, а к треть­ей - уп­ря­мое сле­дова­ние куль­тур­ной тра­диции? Ведь твоя нес­равнен­ная муд­рость зак­лю­чалась в уме­лом со­чета­нии имен­но этих трех сос­тавля­ющих.

В пол­ном со­от­ветс­твии с тво­им ха­рак­те­ром этот па­мят­ник не тор­чит на вы­сочен­ном пос­та­мен­те пе­ред ра­тушей, по­доб­но сме­хот­ворным кон­ным ста­ту­ям ве­ликих вла­дык, ко­торые лишь под­черки­ва­ют че­лове­чес­кое нич­то­жес­тво сво­их тщес­лавных ори­гина­лов. Нет-нет, по­жалуй­ста, ус­по­кой­ся: рос­точком твой ис­ту­кан ед­ва до­тяги­ва­ет до пле­ча сред­не­му про­хоже­му, а к ок­ру­жа­ющей его не­высо­кой ог­радке лю­ди при­вязы­ва­ют по­пуляр­ных ны­не же­лез­ных ко­ней. Ко­ни эти, кста­ти, на­зыва­ют­ся ве­лоси­педа­ми; они сов­сем не га­дят на мос­то­вую, так что в этом смыс­ле тво­ему па­мят­ни­ку при­ходит­ся опа­сать­ся лишь го­лубей.

Пе­речи­тал на­чало пись­ма и по­разил­ся: оно поч­ти сло­во в сло­во пов­то­ря­ет пер­вые фра­зы тво­его пос­ла­ния сэ­ру То­масу Мо­ру, ко­торо­му ты пос­вя­тил "Пох­ва­лу глу­пос­ти"! Не соч­ти это за же­лание под­разнить; мое не­воль­ное под­ра­жатель­ство выз­ва­но ис­клю­читель­но мыс­ля­ми о те­бе и о тво­ем пу­га­ющем да­ре пред­ви­дения. Не ты ли на­писал в 24-ой гла­ве "Пох­ва­лы" бук­валь­но сле­ду­ющее:

"…муж этот был до та­кой сте­пени мудр, что да­же от­вергал зва­ние муд­ре­ца, счи­тая его при­лич­ным толь­ко са­мому бо­гу, и учил, что ум­но­му че­лове­ку не по­доба­ет вме­шивать­ся в го­сударс­твен­ные де­ла; луч­ше бы уж он по­сове­товал дер­жать­ся по­даль­ше от муд­рости вся­кому, кто хо­чет ос­та­вать­ся в чис­ле лю­дей. Что, в са­мом де­ле, как не муд­рость, при­вело его к осуж­де­нию и к ча­ше с ци­кутой?"

Это об­ра­щено к сэ­ру То­масу, хо­тя и ска­зано о Сок­ра­те. Ска­зано то­бою в 24-ой гла­ве "Пох­ва­лы глу­пос­ти", опуб­ли­кован­ной в 1511 го­ду, ров­но за 24 го­да до то­го, как гла­ва сэ­ра То­маса Мо­ра ска­тилась с лон­дон­ской пла­хи! Так и хо­чет­ся вос­клик­нуть вслед за то­бой: "Что, как не муд­рость, при­вело его ту­да?!" А его царс­твен­ный па­лач Ген­рих Вось­мой, ув­ле­кав­ший­ся бо­гос­ло­ви­ем и уче­ностью? Не о нем ли ты на­писал в той же про­вид­ческой 24-ой гла­ве: "Ни­чего не бы­вало для го­сударс­тва па­губ­нее, не­жели пра­вите­ли, ко­торые ба­лова­лись фи­лосо­фи­ей или на­ука­ми"?

Но до­воль­но о грус­тном, мой друг. Я ведь обе­щал раз­влечь те­бя, а не ввер­гать в пу­чину мрач­ных вос­по­мина­ний. Да­вай вер­немся к тво­ей ве­лико­леп­ной не­под­ра­жа­емой "Пох­ва­ле"! Со вре­мени ее вы­хода в свет прош­ло ни мно­го ни ма­ло пол­ты­сяче­летия, но она и се­год­ня чи­та­ет­ся с тем же удо­воль­стви­ем, что и пять ве­ков на­зад! Мо­жет ли дру­гой ав­тор пох­вастать та­кой не­увя­да­ющей по­пуляр­ностью? Ма­ло то­го: час­то пос­мер­тная оцен­ка пи­сате­ля су­щес­твен­но от­ли­ча­ет­ся от при­жиз­ненной - те­бя же обо­жали всег­да. Где-то я вы­читал, что од­но вре­мя твои пи­сания сос­тавля­ли пя­тую часть всех про­дава­емых в Ев­ро­пе ма­нус­крип­тов! Пя­тую часть - из всех пи­шущих, вклю­чая ав­то­ров еван­ге­лий, Го­мера, Ав­густи­на, Арис­то­теля, Пла­тона, Дан­те, Апу­лея и Бок­каччо вмес­те взя­тых! Это ли не сви­детель­ство все­об­ще­го приз­на­ния? Но ты, как ис­тинный муд­рец, всег­да знал це­ну мир­ской сла­ве, ни на се­кун­ду не оболь­ща­ясь ее об­манчи­выми пло­дами:

"Что мо­жет быть глу­пее, чем прес­мы­кать­ся пе­ред на­родом, го­нять­ся за ру­коп­леска­ни­ями глуп­цов, ра­довать­ся при­ветс­твен­ным кли­кам, поз­во­лять но­сить се­бя во вре­мя три­ум­фа, слов­но зна­мя, на по­теху чер­ни, сто­ять на пло­щади в об­ра­зе мед­ной ста­туи?"

И хо­тя сей­час ты сто­ишь-та­ки "в об­ра­зе мед­ной ста­туи", при­чем не на од­ной, а на нес­коль­ких пло­щадях, Бог сви­детель: сам ты па­лец о па­лец не уда­рил ра­ди этих пус­тых по­чес­тей - нап­ро­тив, ос­ме­ивал их при каж­дом удоб­ном слу­чае. На­пыщен­ная тор­жес­твен­ность и склон­ность к вы­соким сло­вам, столь час­то со­путс­тву­ющие псев­до­уче­нос­ти, бы­ли чуж­ды те­бе из­на­чаль­но и до кон­ца дней тво­их. Но, не удов­летво­ря­ясь этим, ты шел еще даль­ше в сво­ем не­жела­нии сле­довать скуч­ным ка­нонам: "Еже­ли ни­чего нет не­лепее, чем трак­то­вать важ­ные пред­ме­ты на вздор­ный лад, то ни­чего нет за­бав­нее, чем трак­то­вать чушь та­ким ма­нером, что­бы она от­нюдь не ка­залась чушью".

"Пох­ва­ла глу­пос­ти" на­писа­на имен­но так. Под пок­ро­вом ос­тро­ум­ной, шут­ли­вой, вре­мена­ми очень смеш­ной фор­мы ле­жит то, что "от­нюдь не ка­жет­ся чушью": горь­кий уп­рек че­лове­чес­тву, ко­торое ухит­ри­лось ор­га­низо­вать свой мир так, что лишь глу­пец в нем мо­жет быть счас­тлив. Ведь еще Со­фокл за­мечал: "Бла­жен­на жизнь, по­ка жи­вешь без дум".

"Поп­ро­буй­те от­вер­гнуть ме­ня, - го­ворит Глу­пость уже тво­ими ус­та­ми, - и не толь­ко все про­чие лю­ди ста­нут вам нес­носны, но и каж­дый из вас се­бе са­мому сде­ла­ет­ся мер­зок и не­навис­тен. При­рода во мно­гих смыс­лах ско­рей ма­чеха, не­жели мать: ведь наг­ра­дила же она смер­тных, особ­ли­во тех, кто чуть-чуть по­ум­ней, пе­чаль­ной склон­ностью гну­шать­ся сво­его и це­нить чу­жое".

Во всем ты ви­дишь зас­лу­гу Глу­пос­ти, "…ее од­ну на­до бла­года­рить, ес­ли же­на по-преж­не­му лю­без­на му­жу, муж лю­безен же­не, ес­ли в до­ме ца­рит мир и се­мей­ные свя­зи не раз­ры­ва­ют­ся".

Без нее "…ни­какое со­об­щес­тво, ни­какая жи­тей­ская связь не бы­ли бы при­ят­ны­ми и проч­ны­ми: на­род не мог бы дол­го сно­сить сво­его го­суда­ря, гос­по­дин - ра­ба, слу­жан­ка - гос­по­жу, учи­тель - уче­ника, друг - дру­га, же­на - му­жа, квар­ти­рант - до­мохо­зя­ина, со­житель - со­жите­ля, то­варищ то­вари­ща, еже­ли бы они вза­им­но не заб­лужда­лись, не при­бега­ли к лес­ти, не ща­дили чу­жих сла­бос­тей, не пот­че­вали друг дру­га ме­дом глу­пос­ти". "Глу­пость соз­да­ет го­сударс­тва, под­держи­ва­ет власть, ре­лигию, уп­равле­ние и суд. Да и что та­кое вся жизнь че­лове­чес­кая, как не за­бава Глу­пос­ти?"

Сог­ла­сись, Эраз­мус, это очень горь­кая прав­да, тем бо­лее что ты за­ранее от­ме­та­ешь воз­можные воз­ра­жения: "Од­на­ко я уже пред­ви­жу, что со мной зас­по­рят фи­лосо­фы. "Под­чи­нять­ся Глу­пос­ти, - ска­жут они, - заб­луждать­ся, об­ма­нывать­ся, кос­неть в не­вежес­тве - всё это и зна­чит быть нес­час­тным". Нет, это зна­чит быть че­лове­ком".

Ты до­казы­ва­ешь это ут­вер­жде­ние на мно­жес­тве при­меров; пе­чаль тво­его яко­бы смеш­но­го со­чине­ния столь ве­лика, оно по­рож­да­ет та­кое от­ча­яние, что вы­ше­упо­мяну­тые фи­лосо­фы поп­росту от­ка­зались спо­рить с то­бой. Про­читав "Пох­ва­лу", они ре­шили об­ра­тить де­ло в шут­ку, пред­почли рас­хо­хотать­ся, что­бы не рас­пла­кать­ся. Еще бы, ведь по тво­им сло­вам нет ни­чего ху­же, чем быть муд­ре­цом:

"…срав­ним жре­бий ка­кого угод­но муд­ре­ца с участью глу­пого шу­та. Пред­ставь­те се­бе че­лове­ка, ко­торый все детс­тво и юность свои про­вел в ус­во­ении на­ук, ко­торый убил луч­шую часть жиз­ни на неп­рестан­ные бде­ния, за­боты, тру­ды, а в про­чие го­ды не вку­шал ни­каких нас­лажде­ний; не­из­менно бе­реж­ли­вый, бед­ный, пе­чаль­ный, хму­рый, к са­мому се­бе взыс­ка­тель­ный и су­ровый, для дру­гих тя­гос­тный и не­навис­тный, блед­но­лицый, то­щий, хи­лый, под­сле­пова­тый, преж­девре­мен­но сос­та­рив­ший­ся и по­седев­ший, он до сро­ка рас­ста­ет­ся с жизнью. Впро­чем, не все ли рав­но, ког­да он ум­рет - ведь он и не жил вов­се! Вот вам об­раз со­вер­шенно­го муд­ре­ца!"

"Од­на­ко пусть они да­же бу­дут нес­по­соб­ны к об­щес­твен­ным за­няти­ям, как ос­лы к му­зыке, - это еще ку­да ни шло; но ведь от них и в пов­седнев­ных жи­тей­ских де­лах нет ни­како­го про­ку. До­пус­ти муд­ре­ца на пир - и он тот­час всех сму­тит уг­рю­мым мол­ча­ни­ем или не­умес­тны­ми расс­про­сами. По­зови его на тан­цы - он зап­ля­шет, слов­но вер­блюд. Возь­ми его с со­бой на ка­кое-ни­будь зре­лище - он од­ним сво­им ви­дом ис­портит пуб­ли­ке вся­кое удо­воль­ствие".

А де­ти! Да­же в де­тях нет уте­шения муд­ре­цам:

"По­чему-то нет уда­чи лю­дям, при­вер­женным муд­рости, ни в од­ном из дел их, особ­ли­во же - в де­тях, как буд­то са­ма пре­дус­мотри­тель­ная при­рода за­ботит­ся о том, что­бы бо­лезнь муд­ро­вания не рас­простра­нилась слиш­ком ши­роко. Из­вес­тно, что сын Ци­церо­на был нас­то­ящим вы­род­ком, а муд­рый Сок­рат имел де­тей, бо­лее по­хожих на мать, чем на от­ца, ины­ми сло­вами, как пра­виль­но за­метил нек­то, нас­то­ящих ду­раков".

По­луча­ет­ся, что жизнь че­лове­чес­кая - до­воль­но мер­зкая шту­ка, нас­лаждать­ся ко­торой мо­жет лишь круг­лый ду­рак:

"Еже­ли пог­ля­деть на наш мир с вы­соты не­бес, как смот­рит, по рас­ска­зам по­этов, Юпи­тер, сколь­ких бед ис­полне­на жизнь че­лове­чес­кая: жал­кое и гряз­ное рож­де­ние, му­читель­ное вос­пи­тание, детс­тво, соп­ря­жен­ное с бес­числен­ны­ми оби­дами, юность, об­ре­менен­ная бес­числен­ны­ми тру­дами, тяж­кая ста­рость, су­ровая не­из­бежность смер­ти, це­лая рать бо­лез­ней, мно­жес­тво нес­час­тных слу­чай­нос­тей и жи­тей­ских нев­згод - пов­сю­ду мед от­равлен желчью! Не ста­ну уж вспо­минать, сколь­ко зла при­чиня­ет че­ловек че­лове­ку!"

По­рази­тель­ней все­го, мой до­рогой друг, что та­кой взгляд на жизнь ас­со­ци­иру­ет­ся имен­но с клас­си­чес­ким гу­маниз­мом, глав­ны­ми пред­ста­вите­лями ко­торо­го при­нято нын­че счи­тать те­бя и сэ­ра То­маса Мо­ра! Хо­тя в ва­ше вре­мя в это сло­во вкла­дыва­лось сов­сем иное зна­чение, не­жели сей­час. Studia humanitatis бы­ла для вас обо­их в оп­ре­делен­ной сте­пени но­вов­ве­дени­ем, до­пол­не­ни­ем к ос­новно­му кор­пу­су бо­жес­твен­ных на­ук - studia divina. Как ни кру­ти, а ос­но­вой зна­ния, сре­дото­чи­ем муд­рости ос­та­вались для вас бо­гос­ло­вие и фи­лосо­фия - то есть он­то­логия, а не эти­ка. Что прек­расно вид­но из тво­ей "Пох­ва­лы глу­пос­ти": что мо­жет быть глу­пее, чем по­мещать в центр ми­роз­да­ния глуп­ца (ведь быть че­лове­ком оз­на­ча­ет быть глуп­цом)?

Тем ин­те­рес­ней те­бе бу­дет уз­нать, ка­кое урод­ли­вое де­рево вы­рос­ло из кро­хот­но­го се­мени, по­се­ян­но­го пять сто­летий на­зад то­бою и сэ­ром То­масом. Глуп­цы не удо­воль­ство­вались под­чи­нен­ным по­ложе­ни­ем - да и мож­но ли бы­ло на это рас­счи­тывать? Те­бе ведь прек­расно из­вес­тна при­рода глуп­ца. Пус­то­та, зве­нящая в его дур­ной го­лове, неп­ре­рыв­но тре­бу­ет на­пол­не­ния, а единс­твен­но из­вес­тный ему спо­соб ре­шить эту проб­ле­му зак­лю­ча­ет­ся в том, что­бы ха­пать. Да-да, ха­пать. Ха­пать все, что по­пада­ет­ся под ру­ку.

По­это­му сов­ре­мен­ные гу­манис­ты вов­се от­ста­вили studia divina. "Как же они об­хо­дят­ся без Бо­га?" - спро­сишь ты. Ах, ми­лый Эраз­мус, по­жалуй­ста, не прит­во­ряй­ся, что те­бе не­из­вестен от­вет. Глу­пец - вот Бог ны­неш­них гу­манис­тов. Да-да, тот са­мый глу­пец, ко­торо­го ты столь яр­ко опи­сал в сво­ей "Пох­ва­ле". Его са­модо­воль­ство, чре­во­уго­дие, эго­изм, сла­дос­трас­тие, ко­рот­кая па­мять, лжи­вость, склон­ность к са­мо­об­ма­ну. Его глу­пость. О, эти мо­шен­ни­ки мно­гое взя­ли из тво­ей за­меча­тель­ной кни­ги! Ты на­учил их глав­но­му: ре­аль­ное сос­то­яние ве­щей не зна­чит ни­чего, ведь глуп­цам мож­но скор­мить все что угод­но (как вы­ража­ют­ся сей­час на сов­ре­мен­ной ла­тыни: "пипл сха­ва­ет"):

"Весь­ма не­разум­ны те, ко­торые по­лага­ют, буд­то в са­мих ве­щах зак­лю­ча­ет­ся люд­ское счастье. Счастье за­висит от на­шего мне­ния о ве­щах, ибо в жиз­ни че­лове­чес­кой все так не­яс­но и так слож­но, что здесь ни­чего нель­зя знать на­вер­ное… К ве­щам дос­туп тру­ден, да­же к са­мым лег­ким, вро­де грам­ма­тики, а мне­ния ус­ва­ива­ют­ся лег­ко и прос­то, и их од­них- с из­бытком хва­та­ет для дос­ти­жения счастья. Пог­ля­дите-ка на это­го об­жо­ру, упи­сыва­юще­го гни­лую со­лони­ну; иной за­паха ее не стер­пел бы, а ему она пред­став­ля­ет­ся ам­бро­зи­ей - так че­го же не­дос­та­ет ему для пол­но­го бла­женс­тва?"

Пред­по­лагал ли ты, что эти твои стро­ки ста­нут ре­аль­ной прог­раммой дей­ствия для пра­вящих глуп­цов? "К ве­щам дос­туп тру­ден…" В са­мом де­ле, за­чем за­ботить­ся о про­из­водс­тве ам­бро­зии, ес­ли мож­но скор­мить под­властным глуп­цам гни­лую со­лони­ну? За­чем ле­чить боль­ных, ес­ли мож­но убе­дить их в том, что они здо­ровы? За­чем учить лю­дей муд­рости и кра­соте, ес­ли мож­но пред­ста­вить в ка­чес­тве об­разца от­вра­титель­ных фиг­ля­ров? Для все­го это­го дос­та­точ­но лишь сфор­ми­ровать "пра­виль­ное мне­ние", что не сос­тавля­ет тру­да, учи­тывая все­об­щую глу­пость!

А ви­дел бы ты, что пред­став­ля­ют со­бой ны­неш­ние об­щес­твен­ные на­уки - од­на из мощ­ных вет­вей все то­го же де­рева гу­маниз­ма! Сколь­ко в них лжи, фаль­ши, мо­шен­ни­чес­тва! Сколь­ко че­лове­чес­кой кро­ви про­лито во имя бе­зум­ных ска­зок о счас­тли­вом бу­дущем в не­сущес­тву­ющей Уто­пии! Да-да, ты не ос­лы­шал­ся, сов­ре­мен­ные гу­манис­ты, не стес­ня­ясь, ука­зыва­ют на зна­мени­тую кни­гу сэ­ра То­маса, как на один из важ­ней­ших ис­точни­ков сво­его вдох­но­вения. Ах, ес­ли бы он мог это пред­ви­деть… Ду­маю, этот дос­то­поч­тенный и со­вес­тли­вый уче­ный пред­по­чел бы лечь на пла­ху на двад­цать лет рань­ше, лишь бы не быть от­ветс­твен­ным за чу­довищ­ные пос­ледс­твия сво­его тру­да.

Толь­ко, ра­ди Бо­га, не пой­ми ме­ня так, буд­то эта от­ветс­твен­ность дей­стви­тель­но име­ет мес­то. Да, ны­неш­ние гу­манис­ты кля­нут­ся име­нами Эраз­му­са Рот­тердам­ско­го и То­маса Мо­ра, Френ­си­са Бэ­кона и Пи­ко дел­ла Ми­ран­до­ла, но уве­ряю те­бя, они да­леки от вас, как пре­ис­подняя от рая. Прав­ду го­воря, мно­гие твои ут­вер­жде­ния мог­ли бы се­год­ня сто­ить те­бе уни­вер­си­тет­ской дол­жнос­ти. Взять хоть это:

"…дос­той­ный со­вет: со­четать­ся бра­ком с жен­щи­ной, ско­тин­кой не­понят­ли­вой и глу­пой, но за­то за­бав­ной и ми­лой, да­бы она сво­ей бес­толко­востью прип­ра­вила и под­слас­ти­ла тос­кли­вую важ­ность муж­ско­го ума. Не­даром Пла­тон ко­лебал­ся, к ка­кому раз­ря­ду жи­вых су­ществ по­доба­ет от­нести жен­щи­ну, - ра­зум­ных или не­разум­ных, сом­не­ни­ем сво­им же­лая ука­зать, что глу­пость есть не­отъ­ем­ле­мое свой­ство ее по­ла. Ес­ли жен­щи­на да­же за­хочет прос­лыть ум­ной, как она ни бей­ся, ока­жет­ся вдвой­не ду­рой, слов­но бык, ко­торо­го, рас­судку воп­ре­ки, ве­дут на рис­та­лище, - ибо вся­кий врож­денный по­рок лишь усу­губ­ля­ет­ся от по­пыток скрыть его под ли­чиною доб­ро­дете­ли. Пра­виль­но го­ворит гре­чес­кая пос­ло­вица: обезь­яна всег­да ос­та­ет­ся обезь­яной, ес­ли да­же об­ле­чет­ся в пур­пур; так и жен­щи­на веч­но бу­дет жен­щи­ной, ина­че го­воря, ду­рой, ка­кую бы мас­ку она на се­бя ни на­цепи­ла".

Ты на­вер­но уди­вишь­ся, но по ны­неш­ним вре­менам за пуб­лично вы­ражен­ное сом­не­ние в жен­ском уме да­же че­лове­ка с тво­им ав­то­рите­том впол­не мо­гут ошель­мо­вать, из­гнать, а то и от­пра­вить в су­мас­шедший дом. Сов­ре­мен­ные жен­щи­ны дав­но на­учи­лись ис­полнять ра­боту муж­чин - осо­бен­но, глу­пых. Нап­ри­мер, за­нимать­ся цен­зу­рой или уп­равлять стра­ной: чес­тно го­воря, для это­го ре­мес­ла они прек­расно под­хо­дят имен­но бла­года­ря сво­ей глу­пос­ти (ведь, как ты и пре­дуп­реждал, нет ни­чего опас­нее, чем муд­рец на от­ветс­твен­ном го­сударс­твен­ном пос­ту).

Но де­ло да­же не в этом курь­езе; твое от­ли­чие от тех, кто се­год­ня прик­ры­ва­ет­ся тво­им име­нем, нам­но­го глуб­же и серь­ез­ней. Вы­ше я уже го­ворил, что, при всем ин­те­ресе к studia humanitatis, ты и по­мыс­лить не мог о том, что­бы по­мес­тить че­лове­ка в центр ми­роз­да­ния. Глав­ным, ос­но­вопо­лага­ющим для те­бя всег­да ос­та­валась studia divina, он­то­логия, ус­трой­ство ми­ра, его об­щие за­коно­мер­ности и вза­имос­вя­зи, лишь на ба­зе ко­их и мож­но бы­ло, с тво­ей точ­ки зре­ния, рас­суждать об эти­ке. Ты по­мещал уз­ло­вую точ­ку, пуп бы­тия в Мир; ны­неш­ние гу­манис­ты по­меща­ют ее на че­лове­чес­кое пу­зо, пу­зо глуп­ца - в этом и зак­лю­ча­ет­ся кар­ди­наль­ная раз­ни­ца меж­ду ва­ми!

Но Бог, с ни­ми, с глуп­ца­ми (хо­тя са­ми они по­лага­ют ина­че). Ты на­вер­ня­ка ждешь, ког­да я пе­рей­ду к глав­но­му воп­ро­су, ко­торый за­нимал те­бя всю жизнь, но так и ос­тался без от­ве­та. Это, ко­неч­но, воп­рос о сво­боде во­ли. Ес­ли мир ве­дом твер­дой Бо­жес­твен­ной ру­кой, ес­ли все в нем пре­доп­ре­деле­но, то за­чем че­лове­ку да­на сво­бода вы­бора? Тем бо­лее - та­кому че­лове­ку: глуп­цу, не­веже, ту­пому су­щес­тву, ис­полнен­но­му гнус­ных и ме­лоч­ных по­мыс­лов. За­чем?

Лег­че все­го бы­ло бы от­ве­тить на этот воп­рос по­доб­но Мар­ти­ну Лю­теру: сво­бода вы­бора все­го лишь ил­лю­зия. Че­лове­чес­кие ре­шения так же пре­доп­ре­деле­ны, как и еже­год­ная миг­ра­ция птиц. Но ты от­верг эту точ­ку зре­ния, а с нею - и всю Ре­фор­ма­цию, ко­торой по­нача­лу от­кры­то сим­па­тизи­ровал. Вы с сэ­ром То­масом твер­до ве­рили: че­ловек рож­ден для боль­ше­го, не­жели ба­рах­танье в гря­зи бок о бок со свинь­ями, и сво­бода во­ли - тот инс­тру­мент, ко­торый поз­во­лит лю­дям прор­вать­ся к сво­ему ис­тинно­му пред­назна­чению.

В ва­шем вос­при­ятии че­лове­чес­кая сво­бода во­ли не под­ме­няла Бо­га (как ре­шили поз­дней­шие гу­манис­ты), а до­пол­ня­ла Его, от­во­дила че­лове­ку роль со-Твор­ца, имен­но та­ким об­ра­зом и по­доб­но­го Соз­да­телю ("по об­ра­зу и по­добию"). К нес­частью, вы мог­ли под­кре­пить это убеж­де­ние толь­ко ве­рой: до­каза­тель­ств ему не бы­ло най­де­но ни то­бой, ни тво­ими со­рат­ни­ками. Прок­ля­тый воп­рос "ЗА­ЧЕМ?" так и ос­тался ви­сеть в воз­ду­хе, не най­дя опо­ры ни в од­ном ма­ло-маль­ски при­ем­ле­мом объ­яс­не­нии. За­чем Твор­цу со-Тво­рец? Не­уже­ли есть что-то, на что не спо­собен да­же Он, в со­вер­шенной пол­но­те Сво­ей?

В прин­ци­пе - да. Ведь ес­ли Его пол­но­та со­вер­шенна, то Он пре­быва­ет пов­сю­ду, а, сле­дова­тель­но, не в сос­то­янии взгля­нуть на Се­бя со сто­роны (ведь та­кой "сто­роны" поп­росту не су­щес­тву­ет). Воз­можно, в этом и зак­лю­ча­ет­ся на­ша роль: соз­дать для Твор­ца зер­ка­ло, в ко­тором он смо­жет на­конец уз­реть Се­бя Са­мого. Мы стро­им это зер­ка­ло пос­редс­твом единс­твен­но­го ма­тери­ала, ко­торый сот­во­рен на­ми са­мос­то­ятель­но, без Его по­мощи и без Его сырья: пос­редс­твом слов. По­ка что это зер­ка­ло мут­но, кри­во и про­реза­но тре­щина­ми, но мы про­дол­жа­ем ра­боту.

Впро­чем, это то­же все­го лишь до­гад­ка - единс­твен­ное объ­яс­не­ние, ко­торое при­ходит в мою глу­пую го­лову. Ви­жу, ты ра­зоча­рован­но взды­ха­ешь. Еще бы: за пол­ты­сяче­летия мы мог­ли бы прод­ви­нуть­ся нам­но­го даль­ше. Но ко­му как не те­бе знать, как не­бога­то умом на­ше люд­ское пле­мя, как при­воль­но и мощ­но пра­вит в нем Глу­пость! И все же прав был ты, а не Лю­тер. Я то­же не мо­гу это­го до­казать - прос­то ве­рю, и все тут. Пять ве­ков не прош­ли впус­тую: те­перь у нас нам­но­го боль­ше слов, идей, зна­ний - стро­итель­ных кир­пи­чей бу­дуще­го зер­ка­ла. В его неп­ро­ница­емой му­ти по­яв­ля­ет­ся все боль­ше проб­лесков яс­ности, све­та, свя­зей, про­низы­ва­ющих этот мир вдоль и по­перек во всех нап­равле­ни­ях.

Мы на пра­виль­ном пу­ти, брат. Воз­можно, прой­дет еще нес­коль­ко ве­ков (или ты­сяче­летий: по­хоже, Влас­те­лин вре­мен го­тов ждать свое зер­ка­ло сколь угод­но дол­го), и ты по­лучишь от ко­го-ни­будь еще од­но та­кое пись­мо - на сей раз со­дер­жа­щее точ­ный от­вет на вы­ше­упо­мяну­тый из­вечный воп­рос. Ес­ли те­бе не сос­та­вит тру­да, чер­кни тог­да па­ру строк и мне, тво­ему вер­но­му дру­гу и кор­респон­денту. Жуть как лю­бопыт­но.

С глу­бочай­шим поч­те­ни­ем, ува­жени­ем и лю­бовью,
ис­крен­не твой, Нес­во­ев­ре­мен­ный Кор­респон­дент.

Бейт Арье, сен­тябрь 2013.